Здравствуйте, господин профессор! (гет)

Волдеморт же на всю эту ситуацию имел собственную точку зрения.

Начать с того, что для него эти две недели прошли совсем не так весело, как можно было предполагать. Ему приходилось растягивать губы в дурацкой улыбке и играть весельчака-профессора — весь такой из себя добрый и понимающий, такой заботливый. А какой спектакль он разыграл перед Поттером — любо-дорого смотреть! «Я знал твоих родителей, Гарри…» Конечно, знал — он их и убил. Как вдохновенно он ему заливал, чуть слезу не пустил, рассказывая о знакомстве с семейством Поттеров. И, конечно, Гарри поверил: мальчишка вообще был на удивление легковерным. Как он дожил до шестого курса — загадка.

Кошмарные две недели. Разочаровывало буквально всё: от ленивых слизеринцев, не желающих понимать материал, до неусидчивых гриффиндорцев, по настрою на учёбу ушедших недалеко от змеёнышей. Мог бы Волдеморт сказать, что Грейнджер его приятно удивила, но… удивление было как раз неприятным. Какая-то грязнокровка оказалась на голову выше в знаниях и умениях, чем другие ученики. Он специально поставил её в пару к чистокровному Лонгботтому, чтобы иметь возможность сравнить.

Потом ещё и этот поход в деревню. Все преподаватели как один были за Хогсмид, Том Гонт — против. И у него были на то причины — не то чтобы веские, но всё же… Чтобы иметь возможность контролировать ситуацию, он вызвался помогать МакГонагалл, которая с такой благодарностью приняла его предложение, будто ей вручили мешочек галлеонов.

Проведя инструктаж и показав студентам, как можно вызвать подмогу, он слегка успокоился: если кто-то из Пожирателей ослушается его приказа не посещать деревню и столкнётся с кем-то из детей, то Волдеморт, скорее всего, узнает об этом. Узнает — и «случайно» убьёт на месте того, кто посмел ослушаться приказа. Впрочем, один ослушался.

Проходя мимо тошнотно-розовой кафешки, он услышал крики и звуки борьбы. Изо всех сил подавив в себе гнев, он ринулся в любовное гнёздышко мадам Паддифут. Открыв дверь, узрел забавную картину: Кребб практически за горло держал Уизли, Поттер повис на Креббе, пытаясь отцепить того от своего друга, Гойл поддерживал Драко, у которого носом шла кровь, Паркинсон же запустила заклинание в опешившую Грейнджер. Грязнокровка, не ожидавшая такого поворота, заметила летящее в неё заклятие в последний момент и… выставила невербальный щит.

Гамма эмоций, отразившаяся на её лице, явственно говорила о том, что Грейнджер сама была шокирована таким поворотом. Волдеморт нахмурился: многие годами тренируются, а у этой полумагглы невербальное получилось, видите ли, случайно. Сняв законные баллы — в слишком малом количестве для такого нарушения — и выгнав слизеринскую шайку, он пошёл оказывать помощь Забини, ставшему случайной жертвой заклинания Паркинсон.

Гриффиндорцы же, быстро расплатившись, постарались как можно скорее убраться из злополучного кафе, оставив все заботы на плечи своего профессора. Видимо, Паркинсон действительно люто ненавидела Грейнджер, раз использовала такое заклинание. Забини и то не выдержал и лежал без чувств, а что было бы с хрупкой грязнокровкой — и подумать стра… Тёмный Лорд задумался. Он только что испугался из-за Грейнджер, в которую могло угодить заклинание? Нонсенс.

Приведя Забини в чувство, Тёмный Лорд незамедлительно отправил его обратно в школу, наказав обязательно посетить Больничное крыло и выпить восстанавливающее зелье. Падма Патил вызвалась проводить своего кавалера, что, впрочем, ничуть не удивило Волдеморта.

* * *

Невообразимо уставший, он вернулся вечером в Хогвартс. Сил у Тёмного Лорда не было совсем, однако гора свитков на его столе говорила о том, что, как бы ему ни хотелось спать, работы сами себя не проверят.

Заварив себе чай, он разместился за рабочим столом, усевшись на мягкий удобный стул. Как же его клонило в сон — можно было бы уснуть прямо тут, используя в качестве подушки листы пергамента. Но нет, эти мысли он от себя отогнал, тряхнул головой, пытаясь прогнать дремоту, а для верности ещё и по щекам себя похлопал. Усилием воли он заставил себя включиться в работу.

Ох, и тяжёлое это дело — проверять малограмотные работы юных волшебников. Тёмный Лорд заметил одну интересную особенность: тексты многих чистокровных просто пестрели ошибками, словно английский они изучали по корейским учебникам; работы же большинства грязнокровок и части полукровок были довольно приличными. Возможно, тут сказывалось обучение в маггловских школах, где языку уделялось внимание, а не домашнее обучение у полуграмотных родителей, цель которых — научить чадо хоть как-то записывать урок. Всё бы ничего, но глаз постоянно цеплялся и спотыкался о скачущие по бумаге слова, что крайне затрудняло проверку.

Отложив в сторону очередной проверенный свиток, он устало откинулся на спинку стула и расстегнул сюртук, чтобы слегка охладиться. Вздохнув, Тёмный Лорд потянулся за следующим свитком. Красивый убористый почерк — что уже приятно, — грамотно написанный текст — тоже в плюс этому эссе. Не со всеми выводами он был согласен, но, в общем и целом, весьма достойно. Посмотрев на фамилию ученика, написавшего это, он вновь погрустнел. Конечно же, это Грейнджер.

Отвлёк его стук в дверь. Кому в такое время на месте не сидится?

— Войдите, — ответил он.

В его гостиную, обустроенную под рабочий кабинет, влетела грязнокровка. Щёки её пылали, глаза блестели, как у ненормальной, а частое и прерывистое дыхание говорило о том, что сюда она бежала изо всех сил. Она что, решила обратиться к нему за помощью? Об этом он тут же и спросил, получив в ответ невразумительный лепет.

— Вы… вы…

— Да, я, — ответил он и тут заметил, что она вертит в руках какую-то бумагу, заглядывая то в неё, то поднимая полный ужаса взгляд на него. Неужели она… — Что у вас в руках, мисс?

Вскочив из-за стола, он в несколько шагов оказался рядом с Грейнджер и вырвал из её рук бумагу. Это оказалась карта школы! И не просто карта — она показывала местоположение учеников и учителей. Вот он увидел имена Поттера и Уизли, бредущих в направлении башни Гриффиндора, и свой собственный кабинет, в котором значились два имени: Гермиона Грейнджер и… Том Реддл. Карта показывала его настоящее имя?

Выхватив из кармана сюртука палочку, он быстро наложил запирающее заклятие, чтобы девчонка не сбежала, а также заглушающее — чтобы её вопли не привлекли внимание школы.

— Догадалась, значит, — пробормотал он, стараясь держать себя в руках.

Карту он решил ей не возвращать. Ещё бы — такой артефакт! Он о таком и не смел мечтать, даже подумать не мог, а грязнокровка сама принесла ему такую ценную штуку, считай, на блюдечке. За такой подарок можно было и пожалеть её на время — вдруг у неё ещё есть что-то не менее ценное. В том, что мозгов у Гермионы нет, он убедился только что. Ни одному здравомыслящему человеку и в голову бы не пришло, заподозрив, что в школе Волдеморт, идти прямиком к нему.

Оставалось только придумать, что с ней делать. Сидя в кресле, он перебирал различные варианты. Убить? Ну нет, Тёмный Лорд уже решил, что убивать её не будет, да и смысла нет. Стереть память? Ну, она хоть и дурочка, но догадливая — вдруг сопоставит одно с другим и откроет тайну Тома Гонта. Нет, нужно что-то более изощрённое, то, что не даст ей раскрыть рот и при этом сделает её марионеткой в его руках. Есть такое. Древнеегипетский обряд, которым привязывали… ну, не важно. Самое главное, что она даже соглашаться не обязана — её согласие вообще роли не играет. Так называемый Обет привяжет девчонку к нему раз и навсегда.

Подойдя к Грейнджер, он обнял её за хрупкие плечики и почти прижался щекой к её щеке, упиваясь её восхитительным страхом. Как же она его испугалась, но, несмотря на свой страх, пыталась сопротивляться и вырываться. Волдеморт только крепче сжал её в объятиях и ласково промурлыкал ей на ухо:

— У тебя нет выбора. Начнем…

* * *

Ему было наплевать, что она испытывала, — главное выполнить обряд. Сил много это не отнимало, да и само по себе таинство Обета не являлось сложным. С помощью палочки Волдеморт сделал надрез на ладони Гермионы, затем на своей и сцепил их руки, позволяя крови смешаться. В данном случае чистота его не смущала — главное результат. Девчонка и пыталась вырвать руку, да куда ей соперничать со взрослым сильным мужчиной, который одной рукой держал её за талию, прижимая к себе, а другой сжимал её ладонь, чувствуя пульсацию в руке.

Вокруг их переплетённых пальцев образовалась алая дымка, быстро окутавшая их руки, а затем и тела. Сквозь марево Тёмный Лорд мог разглядеть перепуганное лицо Гермионы, не понимавшей, что он творит. Он впервые применял подобный обряд, поэтому, закончив произносить заклинание, не был уверен насчёт последнего пункта — скрепления «договора». Поразмыслив минуту, Волдеморт всё же склонился к Гермионе и легонько чмокнул её в губы, затем моментально выпрямился, кривясь. Глаза самой девчонки при этом в панике расширились.

— Не строй иллюзий, — поспешил успокоить её Лорд. — Мне это было ещё менее приятно, чем тебе.

Дымка постепенно развеялась, не оставляя после себя и следа о том, что только что здесь вершилось колдовство; напоминал о нём только ноющий порез на руке.

— Всё, грязнокровка, — удовлетворённо заключил он, выпуская Гермиону из объятий. — Теперь ты моя, — он усмехнулся и уселся в кресло. Палочкой приманил чашку с давно остывшим чаем и сделал большой глоток. — Надо проверить, хорошо ли действует Обет… Поклонись-ка мне, — лениво приказал Волдеморт.

Её глаза широко распахнулись, и он увидел, как Гермиона против воли отвешивает почтительный поклон. Спина её, словно сама собой, согнулась, а лицо девчонки перекосила боль.

— Хорошо, но этого мало, — заключил Тёмный Лорд после того, как спина грязнокровки вновь вытянулась в струнку. — Хочу проверить, что ещё может заставить тебя сделать Обет.

Он встал с кресла и зашагал по кабинету, задумчиво постукивая указательным пальцем по подбородку. Заставлять делать всякие ребяческие глупости, такие как поцеловать подошвы, лизнуть дверь и тому подобное, ему казалось верхом идиотизма. Нужно было придумать что-то действительно интересное. Как назло, в уставший мозг Волдеморта не приходило ни одной дельной мысли. Но одна была. Уж очень было интересно Лорду…

— Какой самый главный страх Гарри Поттера? — быстро спросил он и увидел, как Гермиона сменилась в лице, пытаясь противостоять действию Обета.

— Дементоры, — наконец выдавила она из себя.

— Даже не я? — изумился он, приподняв брови. — Мерлин, как интересно.

Затем ему показалось, что тянуть дальше время негоже и пора приступать к тому, для чего, собственно, он и затеял эту возню с Обетом. Тёмный Лорд опёрся бедром о край своего дубового стола, скрытого кипой свитков, и, скрестив на груди руки, изучающе смотрел на Грейнджер.

Девчонка стояла, опустив глаза в пол, и наматывала каштановую прядь на указательный палец. Такая маленькая и такая наивная, что даже смешно становится. Такую наивность он давно не встречал и, честно говоря, полагал, что Грейнджер куда расчётливее. Но тут он ошибся: если и была в ней расчётливость, то она её умело скрывала.

— Итак, — начал Волдеморт, — каждый день ты будешь приходить ко мне и докладывать о том, что натворил мальчишка за день.

— Я не буду… — начала Гермиона.

— Я сказал: каждый день ты будешь приходить, — холодно отрезал Тёмный Лорд. — Это не обсуждается: ты — моя слуга и будешь выполнять все мои приказы. Даже если ты не захочешь — Обет заставит тебя, — он злорадно усмехнулся. Ещё бы, получить такой трофей в свои руки! Это даже не пешка — это ферзь в его руках.

* * *

После, должно быть, самого кошмарного вечера в своей жизни, Гермиона медленно брела к гриффиндорской башне. Как же погано было у неё на душе, какой идиоткой она себя ощущала. Подумать только! Она пошла сама, своими ногами, прямо к Волдеморту — прямиком к нему. На что она вообще рассчитывала? Что он падёт перед ней и расскажет обо всех своих планах? Об одном плане она поняла — Гарри Поттер. Ему понадобилось втереться к Гарри в доверие, видимо, чтобы узнать его слабые места.

Гермиона облокотилась о холодную каменную стену в коридоре. Нет, она не может так поступить, не может она шпионить за другом для этого чудовища. Ей хотелось вернуться к Волдеморту и всё ему высказать, да только она испугалась, что тот не обрадуется её визиту. Лучше уж пусть она будет шпионить за Гарри, чем кто-то другой. Может быть, ей удастся повернуть ситуацию в свою сторону.

Снова тяжело вздохнув, она отлепилась от стены и медленно побрела к гостиной. Ещё и карту он умыкнул. Попробуй она украсть её обратно — он же сразу догадается, у кого искать этот артефакт. Тогда он покажет ей, что нельзя злить тёмных магов. Хотя от мысли о гневе Волдеморта у неё почему-то вылетел из груди нервный смешок — очень уж не шло хмурое выражение к его лицу.

* * *

Сам Волдеморт, сидя в кресле, внимательно изучал карту, о которой столько думала Гермиона. Занятная штуковина, однако, эта карта. Ему было очень интересно, что за умники её составили. Ведь это же надо было: облазить всю школу, тщательно всё зарисовать, ещё и масштаб соблюсти, затем заколдовать так, чтобы на карте было видно, кто ходит по школе. Хотя, не такое уж и великое волшебство.

Почесав подбородок краешком карты, Волдеморт приманил к себе пустой свиток и скопировал на него содержимое. Получилось очень похоже. Пара модифицированных следящих чар, щепотка лордовой гениальности — и новый артефакт готов! На глаз и не отличить, если только не знать пару нюансов, но он сомневался, что у шестикурсников хватит ума распознать, в чём заключается подвох.

Сладко зевнув и потянувшись так, что хрустнули суставы, он отправил поддельную карту на стол, а оригинал уменьшил и положил в карман — такое сокровище должно всегда быть под рукой. Внезапное появление грязнокровки выбило его из колеи, а обряд отнял последние силы. Рассудив, что толку от того, что работы он будет проверять в таком состоянии, никакого, Тёмный Лорд решил отправиться спать. А уж утром, на свежую голову…