Время все рассудит (гет)

Гарри и Том приземлились в тесной кабинке вокзального туалета, причем Гарри стоял по щиколотку в унитазе. Выругавшись, он вылез и быстро высушил ноги.

— Гадость какая! — жалобно протянул он.

Пройдя через знакомый барьер, ребята очутились на платформе девять и три четверти. Народу было немного, как-никак, до отправления поезда оставалось целых 45 минут. Они зашли в полупустой поезд и нашли свободное купе.

— Запомни. При учениках называй меня не иначе как Волдеморт. Или Лорд, — сказал Том.

— Вот ещё! — фыркнул Гарри. — Театр разводить...

— Будущий лидер чистокровных не может быть слабым либералом. Пойми, Гарри, — тихо ответил Том. — К тому же имя отца мне действительно претит. Мне не за что его уважать.

— Хорошо, Волдеморт, — хмыкнул Гарри. Том свысока посмотрел на него, но промолчал. Они оба уткнулись в книги, — Гарри пытался осилить учебник трансфигурации для шестого курса, а Реддл читал какую-то книгу на латыни. И вряд ли это была древняя "История Магии". Наконец пробило 11 и поезд тронулся. Где-то через час после отправления Хогвартс-Экспресса в дверном проеме показался высокий жилистый рыжий парень, до боли напоминавший Билла, но только без веснушек. Длинные волосы были убраны в низкий хвост, прихваченный красивой костяной заколкой. Он был уже в мантии, на которой красовался значок старосты мальчиков. Том кивнул юноше, приглашая войти в купе.

— Здравствуй, Волдеморт, — поздоровался он с Томом. Гарри ожидал услышать заискивающий тон, но юноша говорил исключительно с уважением.

— Садись с нами, Септимус. Гарри, познакомься — Септимус Уизли, мой однокурсник со Слизерина. Септимус, это Гарольд Эванс.

— Грязнокровка? — осведомился Септимус, вздохнув. Гарри молча проглотил оскорбление.

— Полукровка, Септимус. Мы с дядей приехали из США. Наш род довольно известен.

— Септимус, ты невежлив, — наигранно-добродушно сказал Том, но Гарри заметил, что юноша слегка передернулся. — Гарольд крайне любопытная личность. Он под моим покровительством, так что прошу любить и жаловать. До ненужных ушей наши разговоры не дойдут.

— Разумеется. Гарольд, прошу меня извинить, — вздохнул Септимус, глядя на Гарри. — Сам понимаешь, в последнее время отношения грязнокровок к Темным Искусствам дошло до крайней точки. У нас даже убрали несколько предметов, очень важных для полноценного обучения. Я бы и дома мог их изучать, но без заклятий эмоций магия слабеет, а практиковать их в Хогвартсе запрещено... Все очень напряжены...

— Ничего, Септимус. Я постараюсь понять. Я здесь как раз для того, чтобы лучше изучить традиции. Скажем так, раньше у меня такой возможности не было, — как можно более сдержанно сказал Гарри.

— Это похвально. Твои бы слова, да моему брату в уста! — вздохнул Септимус. За прошедшие десять минут он вздохнул уже раз пятнадцать.

— А что брат? — полюбопытствовал Гарри.

— Биллиус поступил на Хаффлпафф. Не скажу, что это плохой факультет, но он сделал это специально — в знак протеста против традиций семьи. Он отказался проводить ритуал вступления в силу, и, боюсь, это плохо скажется на его магических силах и силах Рода. А он все твердит, что это никому не нужные глупости и пережитки прошлого.

У Гарри отвисла челюсть. Он сам на днях с удивлением узнал, что Родовой дар Поттеров — парселтанг и высокие способности к анимагии — им приходилось тщательно скрывать. Они с Реддлом, получается, имели уже двух общих предков — Певереллов и Слизерина, хотя у Гарри эта ветка была побочной — из-за бастарда-сквиба в 15 веке. Это все он узнал из толстенной самообновляющейся книги Родов. Откуда такая ценность у Тома, Гарри не мог даже представить, а Реддл лишь загадочно улыбался.

— Не отчаивайся, — сказал Реддл. — Ритуал нужно провести до 17 лет, так что у Биллиуса есть еще время одуматься. Тебе стоит над этим поработать.

— Хорошо, — кивнул Септимус. — Я сам беспокоюсь за него. У него очень сильная магия, если ритуал не провести, как бы он...не повредился рассудком. Это не шутки...

Вскоре приехала тележка со сладостями, от которых все трое дружно отказались, к огорчению молоденькой ведьмы-продавщицы. Она подмигнула ребятам, и Гарри залился краской, в отличие от невозмутимых попутчиков.

— На какой факультет ты пойдешь? — спросил Септимус.

— На Слизерин, если позволят, — ответил Гарри. Реддл часто покровительствовал соученикам, поэтому общение с Гарри не вызвало бы подозрений, но если бы Гарри пошел на другой факультет, тесное общение вызвало бы подозрения — не из-за вражды факультетов, а из-за того, что Гарри был новеньким, а значит, Реддл познакомился с ним до каникул. Конечно, Дамблдору скормили легенду про кузена Реддла, но другим эта информация была ни к чему.

— Замечательно, — улыбнулся ему Уизли.

Остаток пути они ехали молча, изредка перебрасываясь малозначимыми фразами. Гарри делал вид, что сильно увлечен чтением. Но на деле он думал о Сириусе. Три дня назад Реддл подошел к Гарри и признался, что там, в пещере, использовал заклинание Гомонул Ревелио. И оно показало всего одного человека. Но не мог же Сириус утонуть? Том предположил, что Сириус мог оказаться в другом времени. Для этого они на всякий случай зачаровали послание на стене, которое мог прочесть лишь он, — если Сириус попал в более позднее время, то он обязательно увидит его. А ведь есть еще и проблема с поиском крестражей Реддла! Гарри отказывался верить в то, что Дамблдор, великий лидер Света, мог их похитить. Но в голове звенел непрошенный голосок:

"Неужели ты так хорошо знаешь Альбуса Дамблдора? А он много ли тебе рассказывал? И философский камень...был ли он настоящим? Ведь настоящий камень — холодный, как ты узнал недавно, а тот был теплый! К тому же директор столько раз наблюдал за твоими похождениями и ни разу не вмешался?" — да, многие моменты при детальном рассмотрении казались Гарри странными. Даже кровная защита матери — разве она могла быть завязана на маггловский дом? Судя по книгам по ритуалистике — нет! Гарри решил, правда, не делать поспешных выводов. Но дал себе слово разузнать как можно больше об Альбусе Дамблдоре.

За окном потихоньку темнело. На безоблачном небе зажглись первые звезды. Хогвартс-Экспресс подъезжал к станции. Септимус попрощался с попутчиками, — ему было необходимо выполнять обязанности старосты.

— А почему ты не в вагоне старост? — поинтересовался Гарри у Тома.

— Я — староста школы. У нас немного другие обязанности.

Поезд остановился. Гарри и Том оставили чемоданы в вагоне, ценности у них были при себе в зачарованных сумках. На перроне учеников встречал Альбус Дамблдор.

— Здравствуй, Том! — улыбнулся Альбус. — О, Гарольд, можно тебя на пару слов?

Гарри поприветствовал профессора трансфигурации и махнул рукой Тому, который уже садился в карету, запряженную фестралами. Фестралы фыркали и от нетерпения мотали скелетоподобными головами из стороны в сторону.

— Первокурсники, сюда! — созывал малышей для традиционной переправы через озеро крепкий краснощекий мужчина. "Его зовут Огг, и с ним лучше не связываться. Это наш лесничий, жуткий маглолюб и противник Темных искусств. Говорят, он раньше с драконами работал",— шепнул Гарри проходящий мимо Септимус. В толпе первокурсников Гарри увидел парня, до боли похожего на Рона. "Видимо, это и есть Биллиус", — догадался Гарри.

Отойдя от толпы в сторонку, Дамблдор обратился к Гарри:

— Твой отец все объяснил в письме, и, разумеется, директор Диппет будет счастлив видеть тебя в Хогвартсе. Распределение в твоем возрасте, конечно, уже не проходят, хотя твой отец настойчиво просил принять тебя в дом Слизерина. Ты из другой страны, поэтому вряд ли хорошо знаешь нашу историю. От себя могу лишь посоветовать, — конечно, Том твой брат, но, видишь ли, Слизерин был Темным магом, и его факультет — не самое лучшее пристанище для сироты, особенно в эти темные времена. Я говорю об этом так открыто, хотя многие, возможно, упрекнут меня в предвзятости, но это не так. Просто особые времена требуют особых мер. От себя могу лишь посоветовать тебе выбрать любой из трех других факультетов, какой тебе по душе.

— Спасибо за совет, профессор, — как можно старательнее улыбнулся Гарри. — Но не будет ли лучшим, если я останусь с кузеном и уберегу его от дурного влияния? — попытался парировать Гарри.

— Ты сможешь общаться с ним, и не учась на одном факультете. Том замечательный юноша, думаю, он найдет время на общение с родичем.

— Я тоже так думаю. Спасибо, профессор!

— Ну-ну, беги в карету. В Большом Зале сядешь за стол факультета, который выбрал. Что-то мы заболтались, Гарольд!

Гарри сел в карету, где уже устроились Септимус Уизли и Том.

— Я иду на Гриффиндор, — шепнул Гарри Тому. Том понимающе кивнул. — Ещё пару таких "доверительных советов" с его стороны, и я начну тебе верить насчет Альбуса.

— Тебе лучше стать его любимчиком. Он на тебя уже глаз положил. Постарайся узнать как можно больше. Но будь осторожен. Когда он не сможет прочесть твои мысли, он, скорее всего, примет тебя за природного окклюмента. Но амулет отражает только легкие ментальные вмешательства. Если он прижмет тебя к стенке, амулет станет бесполезной побрякушкой.

— Замечааательно... — всплеснул руками Гарри.

Септимус деликатно пропускал перешептывания ребят мимо ушей, точнее, делал вид, что ему это не интересно, но сам внимательно слушал. Это было... очень по-слизерински.

Они вошли в Большой Зал. Гарри грустно улыбнулся Реддлу и пошел к столу Гриффиндора. Когда все ученики расселись по местам, Армандо Диппет поднялся. В зале воцарилась тишина. Армандо Диппет был одет в роскошную бархатную праздничную мантию. Его седые завитые волосы увенчивал меховой колпак. Гарри показалось, что директор выглядел на фоне крайне скромно одетых профессоров довольно нелепо. Худое строгое лицо Диппета напоминало туго натянутую маску, хотя и выглядело для волшебника его лет весьма благообразно.

За столом никто не разговаривал, что для Гарри оказалось непривычным. Все сидели тихо, с выпрямленными, как струна, спинами. Гарри тоже старался держать осанку, хотя с учетом сутулости это давалось ему с трудом. Девушка, сидящая напротив, строго наблюдала за его попытками сесть прямо. Взгляд девушки напомнил Гарри профессора МакГонагал и Гермиону одновременно, и рот сам предательски растянулся в глупой улыбке. Девушка покраснела и тут же отвела взгляд. "Вряд ли мы подружимся", — скептически подумал Гарри, хотя, к своему смущению, отметил, что девушка была очень даже симпатичная.

— Добро пожаловать в Хогвартс, — только произнес Диппет и сел на место. Еда появилась на тарелках, и ученики так же молча приступили к трапезе. Такого обилия угощений, к которому привык на пирах Гарри, тоже не было — первое, два вида вторых, чай и томатный сок — вот и всё. На сладкое появились пирожные с заварным кремом, но их смели через секунду — Гарри даже не досталось, а новые не появились. Немного расстроившись, Гарри принялся потягивать пустой чай.

— Держи, — шепнула ему та самая девушка, сидевшая напротив. Она протягивала Гарри пирожное. — Я уже наелась, — слегка розовея, сказала она. Гарри, улыбнувшись, тихо сказал "спасибо" и с аппетитом скушал сладость.

Когда тарелки опустели и все встали из-за стола, девушка подошла к Гарри.

— Ты беженец или просто переехал? Вот, держи расписание, наш декан профессор Дамблдор сказал, что ты идешь на шестой курс, — протараторила девушка. — В Хогвартсе много беженцев, например, на Хаффлпаффе их целых семеро!

— Я просто переехал, — ответил Гарри. Девушка показалась смутно знакомой.

— Минерва Макгонагал, — протянула она ему руку, и Гарри ответил на рукопожатие. — Ты ведь здороваешься с женщинами за руку? Отлично, хоть один нормальный мужчина. Ты любишь квиддич? Я охотник, вообще-то. Учусь на пятом курсе.

Гарри промычал что-то нечленораздельное. Фу, гадость какая — он посчитал симпатичной будущего декана! Хотя у нее такие блестящие русые волосы, убранные в длинную косу. И огромные синие глаза...Гарри резко одернул себя и вернулся в реальность.

"Взрослею очень некстати", — сконфуженно подумал он. Минерва не заметила его заминку.

— Идем, я тебе все здесь покажу, — деловито схватив Гарри за руку, Минерва потащила его в Башню Гриффиндора, непрерывно тараторя о квиддиче и предстоящих уроках.

— Я не очень рада, что отменили ритуалистику, — с жаром говорила она, когда они проходили мимо картины с троллями. — Конечно, у Диппета на то были веские причины, но все равно обидно. Я заметила, ты знаком с Реддлом?

— Мммм...-промычал Гарри.

— Он хороший пример для подражания, жаль, что слизеринец, — вынесла вердикт Минерва. Идущие следом за ними девочки зло хихикали, тыча в Минерву пальцем и громко ее обсуждая.

— Эй, Мин-Мин, — сказала девушка с острым носиком, когда они остановились у портрета Полной Дамы. — Тебе самой-то от себя не противно? Отец вроде пастор, а дочь у него — шлюха.

Гарри от такого заявления порядком опешил.

— Осторожнее, новенький, у нее, наверное, даже руки заразные, — сказала другая девушка со светлыми косичками.

— Мин-Мин, чтоб ты знал, не с тобой одним за руку ходит, — бросила презрительный взгляд на Минерву носатая. — Она постоянно с когтевранскими мужчинами наедине остается. То с Флитвиком, то с Девинсом. Мне Цедрелла говорила, она видела, что ты под утро выходила из башни Равенкло. И вообще, неприлично девушке общаться не со своим мужчиной.

С этими словами девочки по очереди плюнули ей в лицо. Гарри не успел сперва даже понять, что произошло.

Минерва испуганно посмотрела на Гарри, расплакалась и убежала. Гарри повернулся к девушкам, оскорблявшим ее:

— Во-первых, Минерва может дружить, с кем хочет. И это не значит про нее то, что вы там себе напридумывали! А во-вторых, мы просто друзья, а я — запомните — друзей в обиду не даю. В третьих, это, конечно, не ваше дело, но Минерва с ребятами занимаются учебой и ничем другим! Еще раз увижу, что вы такое говорите, прокляну как следует! — прикрикнул на них Гарри. Девушки испуганно закивали головами и убежали в гостиную. Гарри выдохнул, но тут его резко развернули за плечо, и он стукнулся носом в грудь высоченного парня.

— Минерва заучка, шлюха и ябеда, — скривившись, произнес парень, хватая Гарри за грудки. — Тебе стоило это учесть, когда ты лез не в своё дело, новенький, тем более, ты оскорбил мою невесту!

— Носатую или с косичками? — с вызовом спросил Гарри.

— Эвредику Аббот! И она не носатая! Сейчас ты заплатишь за свои слова!

Завязалась дуэль. Гарри старался использовать простенькие заклятия, хотя противник оказался сильней — он ловко уклонился от всех лучей, что послал в него Гарри, и с размаху врезал ему по лицу. Нос Гарри хрустнул, и рот наполнился кровью.

— Удод! — прокричал Гарри, отплевываясь. Взмах — и вот громила уже лежит на полу оглушенный невербальным "Остолбеней". Гарри, тяжело дыша, оглядел поле боя. Пол в каплях его крови, Полная Дама на портрете истошно визжит — ее хорошенько зацепило, и холст был весь в еще дымящихся подпалинах, — а вокруг дуэлянтов собралась толпа.

— Что здесь произошло? — тихо спросил только что подошедший Дамблдор, и взгляд его задержался на Гарри. Альбус взмахнул палочкой — хрясь! — и нос Гарри вернулся на место.

— Профессор, это всё Маклагген, Аббот и Уайт! — визгливым голосом заявила худощавая высокая девочка-третьекурсница. — Они опять оскорбляли Минерву, а новенький заступился, и...

— Спасибо, Августа. А теперь, будь добра, отлевитируй Клауса в больничное крыло. Гарольд, ты идешь в мой кабинет. Остальные — марш спать.

— Но профессор...

Но Альбус Дамблдор, ведя за плечо Гарри, уже удалился.

Кабинет Дамблдора находился на третьем этаже и напоминал слегка упрощенную версию его кабинета во времени Гарри. Фоукс сидел на жердочке. Гарри невольно залюбовался, — феникс был как раз в расцвете своих сил.

— Это Фоукс, феникс, мистер Эванс. Удивительные создания фениксы, — начал было Дамблдор.

— Я читал про них, — быстро сказал Гарри.

— Вот как. Итак, Гарольд, я не буду вас исключать, не переживайте. Но я напишу вашему отцу. Вы сегодня проявили благородство, достойное настоящего гриффиндорца. Присуждаю вам десять баллов. Увы, общество, в которым мы живем, полно предрассудков...

— Я согласен с вами, профессор, — кивнул Гарри.

— Ну же, мой мальчик, бегите в башню. Я горжусь тем, что у меня появился такой ученик.

Когда Гарри вернулся в гостиную, все ученики уже разошлись по спальням. За окном лил дождь, но в гостиной было по-знакомому уютно. Подойдя к камину, Гарри застал сидящую в кресле Минерву.

— Спасибо, что заступился, Гарольд...Я...я...не ожидала...я думала, ты им поверишь.

— Вот еще я в глупости всякие верить буду! — улыбнулся ей Гарри. В больших глазах Минервы плясал отраженный огонь камина, а ее щёки пылали краской. — Не стесняйся, хорошо?

Было поздно, и они решили разойтись по спальням, смущенные, но безумно довольные обретением новой дружбы. В спальне мальчиков было тихо, но никто не спал, — все ждали Гарри, чтобы поздравить со славной победой.

— Я — Карлус Поттер, — помахал ему длинноволосый парень в очках. "Дедушка", — желудок Гарри сделал сальто. Он и впрямь был похож на деда — если б не маскировка, то и не отличить! — У нас нет общей родни? А то я плохо знаю, считаю причудой все эти родословные древа. Раньше интересно было, но в школе понял, что это все ерунда!

— Вряд ли, я из США, — ответил Гарри.

— Здорово ты этого Маклаггена приложил. Он немного нервный, но, вообще, неплохой парень.

— Сомневаюсь.

— Ну да, его порой приходится ставить на место. Это все из-за Аббот, он в нее по уши влюблен, хотя Аббот и Уайт — те еще козы! — расхохотался Карлус.

В спальне было пять кроватей — его, Карлуса Поттера, Эндрю Грея и Эрика Лонгботтома. Кровать Макклаггена, к злорадному удовольствию Гарри, пустовала, — видимо, ему придется провести ночь в больничном крыле. Завязался веселый разговор, и раззадоренный Карлус хитро прищурил глаза:

— Пойдемте на кухню! Попросим у эльфов вина и каких-нибудь бутербродов!

Гарри и Эрик радостно закивали, но Эндрю обеспокоенно сказал:

— Вы уверены? Не то чтоб я боюсь быть пойманным, но сейчас военное время, вдруг еды не хватит на всех?

— Ладно тебе, Грей! — хохотнул Карлус Поттер. — Еду вообще-то из воздуха создают...

— А вот и нет, — тихо сказал Эндрю. — Это одно из пяти исключений из закона трансфигурации Гампа. Нельзя создать еду из ничего. Ее можно размножить, и то в ограниченных пределах и всего один раз. Ты просто из богатой семьи и вряд ли задумываешься о таком. Не сердись.

— Наверно, ты прав, — виновато развел руками Карлус. — Но что ж, во всем замке не найдется четыре лишних порции бутербродов и вина для проголодавшихся школьников?

Ребята, решив, что Карлус говорит дельные вещи, недолго думая, на цыпочках пробрались к портрету.

— А теперь, Эванс, смотри и завидуй! — гордо прошептал Карлус, доставая из-за пазухи...

— Мантия-невидимка! — вырвалось у Гарри.

— То-то же! Семейная реликвия, — важно сообщил Карлус, любовно поглаживая серебристую ткань. Эндрю, ты давай под дезилюминационными чарами иди, мы вчетвером не поместимся!

Эндрю вздохнул и произнес заклинание. На глазах Гарри хрупкий мальчик с огромными впалыми глазами слился с гриффиндорской гостиной.

— Ого! Вот это класс, — одобрительно сказал он. Только Карлус собирался накинуть на Гарри и Эрика мантию, как проем перегородила Минерва.

— И куда это вы собрались? — строго спросила она.

— Много будешь знать, Мин-Мин, скоро состаришься, — добродушно улыбнулся Карлус. — Ты же гуляешь по ночам в Запретную секцию?

Минерва покраснела.

— Это совсем другое дело. Это же для учебы!

— А мы — голодные, — пожал плечами Карлус. — Это ещё какое дело! Ладно тебе, Мин-Мин, мы же разок — новичку надо кухню показать.

Минерва закусила губу.

— Только если Гарольду показать...

Ребята с улыбкой переглянулись и, пожелав Минерве не зачитываться до утра, накинули мантию и вышли в коридор ночного замка.

— А твоя прошлая школа большая? Я слышал, в Салеме огромная школа! — спросил Эндрю.

— Я...эээ...учился на дому, — ответил Гарри. Пару раз мимо них пролетел Пивз, но, к удивлению Гарри, полтергейст лишь показал им язык и улетел по своим делам.

— Какой-то он неразговорчивый в последнее время, — заметил Эрик.

— Не то слово!

— Смотри, Эванс, и учись, — заявил Карлус, когда они дошли до картины с фруктами. — Это великое тайное место — кухня! Нужно пощекотать грушу, и вуаля!

Груша захихикала, и картина отъехала, обнажив вход в кухню. К ребятам тут же подлетели эльфы, предлагая чаю и пирожных.

— Нам бы вина и бутербродов, — попросил Карлус. Эльфы наперебой бросились выполнять поручение. — Здорово, правда?

— Не знаю, — буркнул Эндрю. Он снял с себя чары, и ребята расселись на стулья, уплетая бутерброды и запивая вином. Заботливые эльфы принесли аж две огромных тарелки, положенными на них горкой бутербродами с сыром и ветчиной. Ребята наперебой рассказывали "новичку" Эвансу о своих ночных похождениях. Но в самый разгар веселья на кухню вошел невысокий сутулый сальноволосый парнишка. Лицо его выражало крайнее неудовольствие.

— Эй! Вам здесь быть не положено! Вы крадете еду, и вас отчислят! И пачкаете все тут! Я убираю, убираю...Я вас...

— Успокойся, Филч, ты и мухи заклясть не сможешь, — отмахнулся от него Карлус. — Ничего с твоей драгоценной кухней не случится! Тут, понимаешь ли, волшебники проголодались.

Гарри заметил, как лицо Филча багровеет, а на висках пульсирует нехорошая жилка. Филч какое-то время смотрел на ребят да как рванул прочь из кухни с криком: "Нарушение дисциплины! Гриффиндорцы на кухне!"

— Черт! Надо его догнать, а то...даже не хочу об этом думать, что будет! Эрик, хватай Эванса, бегите в башню, мы с Эндрю его догоним, и...

И он бросился вслед за истошно вопящим Филчем. Эндрю, слегка помедлив, умчался им вдогонку.

— А мы? Просто пойдем в башню? А помочь? — удивился Гарри.

— Ага, и Гриффиндор тогда лишиться баллов! В первый же день! Думать надо головой, даже в такие моменты. Вот Поттер — думает! — назидательно сказал Эрик. И они, тихо-тихо передвигаясь под мантией, вернулись в башню.

Утром старосты разбудили их ни свет ни заря. Гарри и Эрика растолкала уже собранная и причесанная Минерва. Причем Эндрю, который оказался старостой мальчиков, ни в спальне, ни в гостиной не оказалось, ровно как и Карлуса Поттера. Зато в гостиной, переминаясь с ноги на ногу, стоял Маклагген, буркнувший Гарри что-то вроде "извини". Минерва подошла к Гарри и обеспокоено спросила:

— Что вчера стряслось? И где Поттер и Грей? Профессор Дамблдор приказал разбудить всех за час до подъема. Директор Диппет ждет всех во дворе школы...

— Это война! Гриндевальд напал! — завизжали девочки.

— Это немцы! — слышалось со всех сторон.

— А я видел бомбардировщик, — пропищал какой-то первокурсник. Вокруг него уже собралась стайка студентов всех возрастов, которые слушали его, пооткрывав рты.

— ТИХО! — призвал к порядку вошедший декан. Гул разом умолк, и ученики, разбившись на пары, поспешили вслед за Дамблдором в школьный двор.