В погоне за солнцем (гет)

Цвета ночи гранитные склоны,

Я сторожу этот клад.

Мельница, "Дракон"

В малой гостиной ярко горел камин, а в двух креслах перед небольшим столиком сидели Валентин Крэйнштерн и Анори Мин. Военачальник хмурился и что-то чертил на карте Норвела, а лорд просто наблюдал за его работой, задумавшись о чем-то своем. Стук в дверь заставил обоих оторваться от карты и взглянуть на дверь.

— Милорд, прибыл ваш сын, — слуга с поклоном остановился в дверях.

Арториус переглянулся с Мином и приказал:

— Скажите ему, что я жду его здесь через пять минут.

Склонившись, мальчишка удалился, а лорд повернулся к военачальнику.

— Что же, Анори, я прекрасно понимаю твою точку зрения. Лучшая защита — это нападение. Договорим позднее.

Мин хмыкнул, но свернул все карты и чертежи, скинув их на низенький стульчик. Это был высокий мужчина лет тридцати, с черными волосами, убранными в высокий хвост. Лицо его было не то, что бы красиво, но привлекало внимание. Было в нем что-то манящее, опасное. Однако генерал славился не внешностью, а военными подвигами. Во вражеских поселениях его называли «Генерал Цунами».

В дверь снова постучали. Анори Мин взглянул на лорда — уходить ли? Тот покачал головой, и Цунами остался в гостиной.

— Войдите, — спокойно произнес Валентин, сцепляя руки в замок.

Дверь открылась, и в гостиную вошел Маларихия. На нем был черный плащ с красной отделкой по краю, черные штаны и высокие сапоги. Не доходя нескольких шагов до отца, парень остановился и склонил голову.

— Отец, генерал Мин, приветствую вас. Но я прибыл не один.

Дверь отворилась снова, и внутрь вошел человек, закутанный в серый плащ и с капюшоном на голове. Не подходя к лорду и военачальнику, фигура остановилась подле Малахи.

— Кто это, Аларих? — в голосе отца слышалось любопытство, Анори же хранил молчание.

— Позвольте представить, Кассандра Алкмена Нефела Гассилдор, в будущем миледи Крэйнштерн, моя невеста.

Капюшон упал на плечи, и глазам присутствующих предстала худенькая хрупкая девушка с длинными черными волосами и зелеными глазами. Она склонилась в реверансе, а мужчины встали с кресел.

— Лорд Валентин Арториус Крэйнштерн и генерал Рагнар Анори Мин, — произнес Аларих.

Лорд первым подошел к невесте сына и поцеловал ей руку.

— С момента нашей последней встречи, миз Гассилдор, вы стали еще прекраснее.

— Благодарю вас, милорд, — на губах девушки сияла искренняя приятная улыбка, и только наверное ее жених мог догадываться, чего это ей стоило.

Подошедший генерал произнес:

— Приятно познакомиться, леди. Я был бы рад провести с вами какое-то время, но дела зовут, — Мин криво усмехнулся и собрал все бумаги.

— Желаю вам прекрасно провести время в Нета, миз Гассилдор, — и понимающая ухмылка в сторону Алариха.

С этими словами военачальник склонился перед лордом и вышел из гостиной.

— Миледи, я признателен вас, что вы решили посетить нашу скромную обитель. Но почему вы не предупредили нас? Мы бы подготовили вас достойный прием. — в голосе Крэйнштерна таилась едва различимая угроза.

— Простите, лорд Крэйнштерн, но… — начала было Кассандра, но Малахи перебил ее:

— Отец, я думаю, что миледи устала за сегодняшнюю прогулку, и надо отправить ее отдыхать. Селви!

В дверях появилась старая служанка. Маленькое лицо женщины было все в морщинах, а седые волосы уложены в пучок.

— Да, господин?

— Проводи миз Гассилдор в гостевую комнату и проследи, чтобы малейший ее каприз был исполнен.

— Конечно, господин, — склонилась Селви и поманила девушку за собой.

Алкмена поднялась с кресла. Внутри почему-то поднимался безотчетный страх за этого юношу, который так ловко вывел ее из-под удара. А, действительно, что она могла сказать влиятельному лорду, чтобы отвести его гнев от себя и его сына? Правильно, ничего. У нее не было оправдания тому, почему она бежала из своего дома в Нета. Не говорить же, что она задыхалась в Альмарде, потому что любое место напоминало ей о Дионе. Любимый дом превратился в тюрьму, где Кассандра была в плену воспоминаний. Именно поэтому девушка и отправилась с женихом в Нета: скрыться, уйти, пережить несколько дней без терзающих мыслей и чувств.

— Сюда, госпожа, — послышался голос старой Селви, и служанка распахнула одну из дверей, с поклоном пропуская Гассилдор вперед.

Девушка вошла в просторную комнату. Стены были обтянуты серебристым шелком, на окнах висели легкие, воздушные прозрачные портьеры. Слева стояла большая кровать из светлого дерева с ножками в виде львиных лап. Небольшой письменный стол у окна и удобное кожаное кресло. Высокий платяной шкаф занял почти все место у правой стены, соседствуя только с книжными полками, которых, на удивление, было довольно много.

— Если вам что-то понадобится, вы сможете вызвать меня в звонок, — женщина кивнула на шнур, висящий рядом со столом.

— Спасибо, Селви, — кивнула Алкмена, медленно подходя к книгам.

Старая служанка с поклоном оставила девушку в одиночестве. Нефела провела рукой по корешкам различных книг, разглядывая названия. Одна из них привлекла ее внимание: большой черный фолиант, выглядевший на фоне остальных томов этаким гигантом. Девушка не без труда вытащила его с полки и донесла до кровати. Бережно опустив ценную книгу на покрывало, Кассандра присела рядом и сдула пыль с фолианта. «Предания Огненного края» — гласило название книги. Осторожно открыв ее, Алкмена пролистнула содержание.

Чего здесь только не было! И мифы о эльфах, прекрасных существах стихии огня, и детские сказки, и рассказы о подвигах рыцарей… Но внимание девушки привлекло только одно название. «Сказание об Огненном драконе». Торопливо перелистывая старые страницы, Нефела нашла нужное место и начала читать.

…Нет повести страшнее, чем предание об Огненном драконе. Давным-давно, в незапамятные времена в эту землю пришли могучие рыцари, решившие искать себе добычи в лесу Норвел. И был их предводителем Седрик Андросский, великий полководец, не проигравший ни одного сражения. И повелел Седрик основать поселение неподалеку от черной горы вулкана — спящего и не способного сгубить людей. Так и сделали. Земли эти славились изобилием дичи и живописными землями, которые стали бы прекрасными пашнями. Несколько лугов тотчас были распаханы и засеяны, а ближайший лес стал прекрасным местом для охоты.

В тот день Кереен-Нета была разрушена. В живых не осталось никого. Так огненный дракон наказал тех, кто не оценил даров природы.

Кассандра отложила книгу. На глазах вскипали слезы. Ей было безумно жалко этих глупцов, сумевших прогневить дракона. Алкмене чудились крики и стоны умирающих людей. Воздух вокруг стал тяжелым — будто был наполнен хлопьями серого пепла. Запах гари и дыма терзал нос и глаза. Не в силах совладать с разыгравшимся воображением, девушка легла на кровать и провалилась в сон, где огромный дракон с пылающей на солнце чешуей сжигал маленький город.

* * *

— А теперь объяснись, сын. Откуда здесь Кассандра?

Лорд Крэйнштерн был не на шутку разозлен. Подойдя к горевшему камину, мужчина взял серебряную чашу с вином и, плеснув жидкости в огонь, произнес:

— Гарет, лорд Гассилдор.

Вино в чаше забурлило. Спустя несколько мгновений, там проявилось вполне четкое лицо лорда Воды.

— Чем обязан, Валентин? — хмуро поинтересовался тот.

— Ниокрис, твоя дочь у меня.

Мужчина в чаше нахмурился, брови сошлись на переносице, а черные глаза чуть прищурились.

— И каким образом она у тебя оказалась? — спросил он.

— Мой сын привез ее сюда. Они воспользовались порталом, — ответил Валентин, глядя на сына. Во взгляде отца Исандр прочел недовольство и раздражение.

— Пусть объяснится, — в голосе Гассилдора послышалась угроза.

Лорд Крэйнштерн протянул сыну чашу, которую тот покорно перенял. Немного помолчав, он заговорил:

— Приношу свои извинения, лорд Гассилдор. Она схватилась за меня, когда я произвольным порталом перенесся в башню телепортов вблизи Нортхейма. Объяснила это тем, что очень устала и ей невмоготу находиться в собственном доме. Я не мог отказать ей. Сознаюсь в своей вине и готов понести любое наказание, какое вы и мой отец сочтете нужным.

— Что же. Моя дочь в безопасности, я надеюсь. Но впредь не стоит позволять ей так много вольностей, Маларихия. Она же станет твоей женой и не должна быть настолько непокорной и своевольной, — резюмировал лорд и повернулся к лидеру Огня, — Валентин, я думаю, конфликт улажен, Алкмена отправится домой утром через твой телепорт и сама поговорит со мной. Твой сын не виноват.

Крэйнштерн нахмурился и произнес:

— Он должен был отправить ее домой.

— Не стоит так относиться к молодости, друг мой. Мальчик всего лишь пытался сделать лучше для моей дочери, — усмехнулся Ниокрис и, кивком головы попрощавшись с лордом, оборвал связь.

— Отец, где мать? — негромко спросил Аларих, глядя на задумавшегося Арториуса.

Тот, словно очнувшись от раздумий, немного рассеянно посмотрел на Малахи и ответил:

— Мельдика охотилась, но скоро должна прибыть, — лорд бросил мимолетный взгляд в окно. — А вот и она.

И, действительно, не прошло и минуты, как в малую гостиную вошла женщина. Мельдика Ариола Крэйнштерн была истинной красавицей, сломавшей в свое время немало сердец. Густые вьющиеся волосы цвета белого речного песка были рассыпаны по плечам свободными прядями и чуть присобраны на затылке изящной заколкой в виде бабочки. Она была ниже своего мужа на полголовы и давно смотрела снизу вверх на сына. Серые глаза от нее унаследовал Аларих, и стоило только раз взглянуть на эту женщину, как сразу было видно, откуда у парня надменный и высокомерный взгляд. Но сейчас Мельдика была довольной и веселой, а потому губы, обычно складывающиеся в усмешку, изогнулись в приветливой улыбке. Одета миледи Крэйнштерн была в охотничью амазонку теплого золотистого цвета, а плащ, который она тут же сбросила в кресло, был темно-коричневым.

— Добрый день, Малахи, — беззаботно улыбнулась женщина, обнимая сына. Как ни странно, но у них сложились доверительные теплые отношения, хотя обычно в знатных семьях матери и их дети встречались за приемами пищи и балами. Да и темы в разговоре преобладали исключительно светские, а не личные.

— Добрый день, мама, — от теплой улыбки матери Аларих улыбнулся сам. Эта женщина всегда вызывала в нем только положительные эмоции. Он любил ее и знал, что она отвечает ему взаимностью.

— Привет, Мельдика, — подошедший лорд поцеловал жену, уже успевшую выпустить сына из объятий и двинуться к мужу. — Как охота?

— Ох, Валентин, старшего конюха давно надо бы затравить собаками! — немедленно пожаловалась женщина. — Он совершенно не умеет объезжать лошадей. Сегодня Кайзер чуть не сбросил Леду, а ведь она прекрасно справлялась с ним, пока не отдала в наши конюшни!

Айлейда Монтгомери была женой графа Ричарда Монтгомери и по совместительству лучшей подругой Мельдики. Обе женщины имели сыновей и просто обожали охоту.

— Да уж. Прямо не знаю, что и делать. Может, стоит сменить его? — пробормотал Валентин. Его жена, равно как и сын, становились настоящими фанатиками во всем, что касалось лошадей.

— Я могу преподать ему пару уроков, мама, — вмешался Малахи. — Слышал, на днях поймали нового жеребца?

Мать посмотрела на него и усмехнулась:

— Лучше бы ты с таким энтузиазмом объезжал свою новую жену.

Видя, с каким упреком смотрит на нее сын, Мельдика сжалилась над ним и ласково провела рукой по мягким светлым волосам.

— Вы поладите. Вот увидишь, все будет хорошо. Думаю, что Клинка нужно хорошенько объездить. Как ты считаешь?

На губах сына блеснула слабая улыбка. Все-таки его мать — самая лучшая женщина из тех, кого он знал.

— Да уж. Френк и понятия не имеет, что такое настоящий конь. Его ведь нужно не обломать, а приручить.

Помолчав еще немного, парень произнес:

— С вашего позволения, я пойду к Кассандре.

— Твоя невеста здесь? — недоуменно спросила Мельдика, переводя взгляд с сына на мужа.

— Да, миз Гассилдор в Нета. Аларих оказался настолько любезен, что представил ее мне, когда она прибыла, — с ноткой язвительности сообщил Валентин.

Ничего не ответив отцу, Малахи поклонился матери, кивнул лорду и вышел из гостиной. Тихо захлопнулась резная дверь, и Крэйнштерны остались вдвоем.

Лорд прошел к креслу и опустился в него, устало потер виски. Только, наверное, при своей жене он мог позволить себе выглядеть так — не всесильным лидером, а простым человеком со своими слабостями.

— Знаешь, я все чаще жалею, что согласился на обряд Гассилдора. С моей стороны это было довольно неосмотрительно.

Мельдика присела в кресло рядом с ним и успокаивающе коснулась его руки. Валентин поднял на нее глаза. Миледи Крэйнштерн, в девичестве Дариас, была прекрасной женой. Когда отец сообщил ему выбор семей, Арториусу было безразлично, кто она, обычная девушка из достаточно богатой и знатной семьи, чтобы выйти замуж за будущего лорда Огня. Но Мельдика была терпеливой и бескорыстно дарила ему свою любовь и тепло, поддерживая в любых начинаниях. И Валентин сам не заметил, когда эта девушка, а теперь уже взрослая женщина, стала ему дороже любого другого. Она стала для него тем самым светом, солнцем, когда он думал, что ступает в кромешной темноте. За годы, прожитые вместе, они никогда не ссорились. И лорд берег ее, берег и любил, ограждая от любых проблем и неприятностей. И сам не ведал, что она делала тоже самое.

— Ты все сделал правильно, Валентин. Малахи должен сделать то, что было предначертано. И не нам с тобой думать о том, что было решено давным-давно, — спокойно ответила Мельдика.

— Но он не любит ее. И никогда не полюбит, — упрямо качнул головой мужчина. Его жена улыбнулась.

— Ты тоже когда-то не любил меня и помыслить не мог, что полюбишь. Не загадывай, Валентин. Наш сын гораздо сильнее тебя. Он сделает то, что от него требуется. Тебе кажется, что Аларих не любит никого кроме тебя или меня, но ему придется прожить с Кассандрой Гассилдор всю жизнь.

При этих словах Арториус нахмурился, словно вспоминая о чем-то, и негромко произнес:

— Она любит другого. Дня три назад, как насколько мне известно, у них были Польцкие, отец и сын. И после того Алкмена сбежала с Малахи сюда, лишь бы не быть в том доме.

Мельдика чуть сжала руку мужа. Она молчала довольно долго, прежде чем снова заговорить.

— Я тоже любила другого. Иногда мне кажется, что, не лежи он сейчас в могиле, все сложилось бы по-другому. Но все закончилось. О мертвых говорят либо хорошо, либо ничего, так что оставим прошлое прошлому, — в голосе миледи Крэйнштерн слышалась светлая грусть, предназначенная человеку, которого уже давно не было в живых. И Валентин не стал ничего говорить о том, кто когда-то мог побороться с ним за сердце Мельдики Дариас.

— Мой сын ведет себя с ней странно. Несколько дней назад я слышал, как они ругались, возвращаясь с прогулки, а сегодня он отослал ее и сам стал говорить со мной, не желая, чтобы она искала оправдания своему поступку, — задумчиво произнес лорд.

Мельдика ничего не ответила ему. Она смотрела в огонь камина и вспоминала то время, когда была еще девочкой. Тогда этот мужчина, сидящий сейчас в кресле рядом, совершенно не любил ее. Но она приложила все усилия, чтобы построить эту любовь. Валентин смог полюбить светловолосую девушку, так щедро дарившую свою любовь и не требовавшую ничего взамен.

А сможет ли Малахи полюбить ту, другую, и занять в ее сердце место другого человека?