Зарисовки (джен)

Пёс смотрел мне в глаза, умильно помахивая хвостиком, а я, пытаясь не выронить тяжеленную сумку с продуктами ― на него. И мне, и посматривающим на нас с псом прохожим, переходящим от одной рыночной палатки к другой, было совершенно ясно, что надо прихвостню (при хвосте): пожрать. И правда, если бы мы оказались на его бедном, голодном, бродячем месте?.. Я проверил сумку (показывая псу). Тушёнка (у меня нет открывашки, ты же видишь), бутылка масла (это не едят), пирожные (ты точно не будешь), булочки (сомнительно, чтобы ты это стал). Пёс засунул нос в сумку, пытаясь проверить лично. Я прикинул, сколько ещё у меня осталось денег. (Да, дружок, придётся тебе что-нибудь купить...) Я перехватил сумку и пошел вперед; дружок, подумав, что я ухожу, бросился за мной, заскакал на задних лапах, потом галантно положил мне передние на плечо, заглядывая в глаза (глаза у него, кстати, были карие, с восхитительным золотым ободком).

― Постой , ― попытался отбиться я. ― Я не ухожу!

Пес вис на мне, почти неощутимо касаясь рукава: боялся разорвать. Я (на нас оглядывались, хохотал какой-то мальчик, теребя отца, продавщица замерла с неотсчитанной сдачей в руках, "Посмотрите, что вытворяет!"― вопил кто-то, с неба сыпался пушистый снежок, украшая картину) устремился вперед, не менее галантно подхватив пса под ру... извиняюсь, лапу и пытаясь его убедить:

― Мы идем в мясной отдел! Понял ты? В мясной отдел! А то знаю я вашу собачью породу...

Собачью породу (и привычку виснуть на людях) я действительно знал, поэтому с самого начала обратил внимание на широкие, не дворняжьи лапы дружка (с которым я, слегка пошатываясь от двойного груза, шёл до палатки с мясом как от одного разгульного кабака до другого), и на его походку (когда он был на четырёх), и на его прямой, прутом хвост.

Около "мясного отдела" курила толстая продавщица, которая, едва завидев Дружка, бросила сигарету и шуганула пса.

― Эй, он со мной! ― возмутился я. Пес отошел и сел поодаль.

― С вами?

― У вас потроха есть, или обрезки?

― Есть, ― тут же обиделась продавщица. ― Кормите их, кормите. А они тут еще наворовывать будут (на улице стояли ящики с выставленным на обозрение мясом). А то хотите еще, загрызут кого-нибудь.

Дружок стоял рядом, наклонив голову, слушал возмущённую женщину, которая взвешивала мне куриные головы.

― Кормите, кормите, граждане. Не имею права не продать. А они тут стаей бегают (у стены клубком свернулся щенок-подросток). А то хотите еще, загрызут кого-нибудь, они же волки! Волки! Смотрите, громадный какой.

Продавщица с ненавистью протянула мне пакетик и посмотрела в глаза с золотым ободком.

― Стрелять их надо таких!

Я отошёл в сторонку и вывалил на снег содержимое пакетика. Пёс слопал в мгновение и облизнулся, прося еще. Я показал пустые руки:

― Больше нету. Знаю я вашу собачью (или волчью) породу, всего обдерете как липку...

Я сердечно пожал Дружку лапу и откланялся. Тот тут же развернулся, напоследок мелькнул в толпе рыжий хвост и исчез.

Ночью со стороны рынка доносились хлопки выстрелов. Я сжался под одеялом, и, глядя в темноту, молчал...