Эрла - Черепаший Панцирь (гет)

Я должна была быть более предусмотрительной. Верно говорят в Хаттаране: «У женщины волос длинный, а ум короткий». В другой раз я бы обиделась, но я сама виновата в своих слабостях. Я забеременела. Впервые за долгое время я превратила Фазира обратно в дневник, чтобы спокойно все обдумать, то есть судорожно расхаживать по комнате и разбрасывать вещи. Ни ребенка, ни Фариде я не желала. Но и лишить жизни собственного малыша… Нет, не смогу, наверное. Оставался один выход.

— Ты свободен, — сказала я в глаза пленнику и сняла заклятье связывающее нас. Магия вернулась к нему. — Убирайся вон. Одежда в шкафу.

— С чего бы это? — настороженно спросил обнаженный Фариде.

— Мне все за тебя делать?! — я достала одежду и кинула ему. Он стал медленно одеваться. — Ты мне надоел.

— Вот как?! — Фазир не сдвинулся с места.

— Хочешь битву в моих покоях?

— Нет. Я не понимаю. Ты подстроила ловушку и за дверью меня ожидает аверхойская стража?

— Нет.

— Тогда, что не так?

— Ты хочешь остаться моей вещью навсегда?

— Нет.

Повисло молчание. Моя комната показалась мне сырой и мрачной, балдахин над кроватью провис. Поправить бы…

— Ты мне больше не нужен, как и я тебе. Так что, просто уйди.

— Это из-за того, что мы переспали? Считаешь, что я не могу нести ответственность или то, что я посчитаю проведенное вместе время слабостью?

Я отвернулась к окну.

— Не все ли равно? Я убью тебя, если не уберешься сам.

— Ты мучила меня — ладно, мы в расчете, но сейчас ты ведешь себя как дрянь!

Я схватила нож со стола для фруктов и кинула его в Фазира, тот увернулся.

— Ну ладно, — рассвирепел, покрытый зажившими ранками-буквами, Фариде. — Мне тоже на тебя смотреть противно, ведьма паршивая! — он закутался в дорожный плащ и выбежал из замка.

Я из окна видела, как он бежал по дороге, выплескивая в беге накопившиеся чувства. Почему же он не напал на меня? Потом, задыхаясь, он опустился на колени и обернулся на замок. Вряд ли он видел меня.

Я и сама опустилась на ковер в спальне и свернулась в позу зародыша, который был во мне. Мне было противно от самой себя. Что мне делать?! Я знала только одного человека, который мог бы мне помочь, и к которому я боялась обратиться. Тамариск. Мы давно расстались, точнее, я не хотела ввязывать в свои темные дела. У нее была ферма в маленькой долине между холмами к югу от моего замка Йафай. Шли дни и месяцы, Фазир не возвращался, и я перестала бояться встречи с ним. Должно быть, восстанавливает свое имя в Маале. Я не решалась отправляться в путь, но рано или поздно Фариде явится за мной. Я собрала свои вещи и привязала тюки к ослице. Иногда я усаживалась на нее, когда уставала. И так мы доковыляли до засеянного поля, потом до калитки. Тамариск кормила кур, просо высыпалось у нее из рук, когда она увидела меня.

Такая же красивая и любимая. Округлое лицо, зеленые глаза, маленький носик, румяные щеки, тугая до бедер темная коса. Она была в платье из домотканого полотна на серую рубашку, в переднике, волосы прикрыты косынкой.

— Та… Тамариск, — Нада не вовремя иакнула. — Брюхатая я.

Об этой ферме Фариде не знал, я не упоминала ее в своих письменах на его теле, хотя ее имя я написала в хронике Харсейской битвы.

— Вижу, Эрла…

Моя первая и единственная любовь подошла и обняла меня. Из-за сарая вышли муж Тамариск и двое сыновей. Они поздоровались со мной. Муж ее был коренастый с окладистой бородой и мускулистыми руками. Как могла великая воительница и целитель Тамариск бросить все ради этого детины, ради такой убогой жизни?! Или я чего-то не понимаю? Моя возлюбленная проследила мой взгляд.

— Это моя подруга — Эрла Аверхойская, ей нужен присмотр. А это моя семья: муж Адрик и дети — Васель и Ледар.

— Значит, вот ты какая ведьма. Хм, Тамариск, ты уверена в своем решении?

— Тамариск тоже была когда-то ведьмой, одной из первых, если вы об этом не знали, — гордо ответила я.

Адрик поджал губы.

— Дорогой, она беременна, кто может принять роды, и на кого ей положиться?

— Чтобы проблем от нее не было, — развернулся и ушел в дом муж. Дети, с любопытством оглядываясь, тоже скрылись в доме, они потом меня донимали рассказами и показами магических фокусов.

— Поможешь тюки отнести?

Тамариск улыбнулась и кивнула, она наклонилась и чмокнула меня в уголок губ.

Меня поселили в детской, потому что свободных других комнат не было. С парнями мы поладили, я даже научила их простым «светлячкам».

Вечером я села на лавочку возле дома, Тамариск присела рядом и сжала мою ладонь.

— Отец придет за ребенком?

— Когда-нибудь. После родов я вас покину. Если что, ты позаботишься о моем ребенке?

— Конечно, но с тобой ничего не случится?

— Я вряд ли смогу сама заботиться о нем. Я не знаю как. Это не мое.

— На первых порах я могу помочь, но ребенку нужна мать.

— Мать… — непривычно звучит. Я — мать?! Странное чувство.

Даже беременной жить иждевенкой мне было неприятно, поэтому я помогала по хозяйству Тамариск. Ничего тяжелого: в доме прибраться, кур покормить. Прибираться я не умела, поэтому Адрик все время ворчал на меня и прикрикивал на криворукость. Я же в свой черед ругалась с ним, что Тамариск не должна была выходить замуж за такого мужлана, и отец семейства, чтобы не нарваться на проклятие уходил в кузню. Я наблюдала за простой сельской жизнью, как окучивали огород, меняли соломенную крышу, таскали воду из колодца, играли дети с деревянными лошадками, собирали урожай. От свежего воздуха моя беременность проходила легко, только вот родами я напугала всех. Я не могла сдерживать рвущуюся из меня стихийную магию. Но не сильно. Адрик уже знал на себе, каково рожать ведьме и просто вывел детей из дому. А я мучилась схватками, из меня лились воды, потом кровь, я тужилась и материлась. Как может такой большой сформировавшийся организм уместится во мне, а потом выйти. Я сочувствовала курицам, которые несли яйца.

Тамариск подала мне ребенка — девочку, чтобы я прижала к груди. Я приняла ее, но смотрела в каменную стену. Дочь плакала. Тамариск обратилась ко мне, когда вышел последыш.

— Что случилось? Малышка здорова.

— Я не могу ее оставить, — девочка барахталась, она хотела есть. У меня заболела грудь, она с последнего месяца болела, теперь есть, кого кормить, но не придется. Я дала сосок в беззубый ротик сморщенному существу, обтертому теплым полотенцем моей подруги.

Тамариск занималась моим здоровьем, я пока не могла сомкнуть ног. Потом она дала мне отвар и забрала сонного ребенка. Она помогла мне встать, чтобы поменять простынь на постели. Я держалась за стену. Меня уложили, и я вырубилась от невозможной усталости, Тамариск оставила разговор на завтра.

— Выходи ребенка хотя бы пока молоко не сойдет. Тебе же легче будет.

— Я только привяжусь, — меня кормили с ложечки кашей, после того как я покормила безымянную пока девочку. — Я лучше буду сцеживать молоко.

— Мне тебя не переубедить, — обняла меня Тамариск, поставив тарелку на табурет.

— Если бы не твой муж…

— Он не будет против.

— Ты знаешь, о чем я.

Моя подруга взорвалась:

— Ты же сама мне желала такой жизни! И это не я тебя бросила!

— Разве?!

— Ты никогда ничем не жертвуешь. Лишь заботишься о своем комфорте.

— Я хотела как лучше, — по лицу побежали предательские слезы. Беременность и рождение ребенка сделали меня эмоциональной.

Тамариск поцеловала меня в губы.

— Останься, хоть на месяц, пока сил не подкопишь. Мы так давно не виделись.

Это ты со мной не виделась, а я следила за тобой всегда. Я не могу бросить тебя, но должна. Если бы ты вернулась в Храм и стала жрицей-проституткой, то я бы никогда этого не простила ни мне ни себе.

— Из-за меня одни неприятности. Сколько ущерба я принесла, когда рожала. Всплеск магии довольно сильный, — пробормотала я.

— Побитые горшки не в счет. Ну, в крыше опять дыра… — усмехнулась Тамариск.

— Поцелуй меня…

Ее лицо склонилось надо мной.

***

Я уехала, как только поправилась. Адрик подточил мой топор и подарил мне кинжал с извилистым лезвием. Я надела его на пояс. Возвращаться в замок Йафай я не стала. Было как-то неспокойно на душе. В конце концов, Фазир догадается и будет меня искать или уже ищет со мной встречи, чтобы поквитаться со мной. Замок — это первое место, где он будет меня искать. Может быть он расставил там ловушки. Я поселилась в городе, сняла квартиру в двухэтажном крепком здании.

Он нашел меня, когда я рассматривала замазанные глиной стены и поглядывала периодически в маленькое слюдяное окно. Я увидела его на подходе к дому и вышла встретить сама. У меня не было ничего кроме кинжала на поясе. Фариде порядком удивился, увидев меня.

— Я ждала тебя.

— Зачем?

— Это мне надо спрашивать, зачем ты сюда явился. Зачем искал меня?

— Я искал тебя уже не один месяц.

— Ты избавился от надписей на теле.

— Да, кроме одной…

— И что тебя привело? Месть? Тогда не здесь.

— Нет. Может, проводишь в свою комнату?

Я заинтересовалась и провела его вверх по лестнице.

Фазир отодвинул стул и сел, скинув дорожный плащ. На нем была кожаные куртка и штаны. Я налила ему и себе травяного чая.

— Не отравлено. Пей.

Фазир отхлебнул:

— Я долго думал, почему ты так поспешно решила от меня избавиться и почему не убила.

— Так почему, — я присела на стул.

— Ты беременна. Была.

— И что с того? Какое тебе дело до этого?

— Это ведь мой ребенок!

— Докажи.

— Любым обрядом. Ты так необычно себя вела, даже для себя. Нервы, эмоции… Ты могла бы меня уничтожить или запереть в дневнике. Но ты отпустила.

— Ты прав, я поступила глупо.

Фазир придвинул меня к себе и прижался требовательно губами в поцелуе. Я сделала вид, что сдаюсь и подаюсь навстречу. Сильные руки обнимали, гладили по спине. Оторвавшись Фариде спросил:

— Мальчик или девочка?

— Дочь. Моя дочь, — отрезала я.

— И где она?

— Там где ты не достанешь.

— Я все равно найду ее.

— Я ее мать.

— Почему мы не можем заботиться о ней вместе, или я могу поддерживать вас на дистанции, раз тебе противно меня видеть, хотя поцелуй говорил об обратном.

— Ты не поймешь… — выдохнула я и встала. — Чего покрепче? Вино осталось, — я взяла в руки кинжал и завернула его за спину.

Я поставила перед ним кубок.

— Ты требуешь невозможного, я не могу быть с тобой или с кем-то еще, — я стояла за спиной Фариде и кусала губы. — Я даже с дочерью видеться не могу, а ты заявляешь на меня свои права.

— Ты ведь начала эту игру и проиграла, — не оборачиваясь, произнес Фазир.

— А я играю не по правилам, — и воткнула в спину нож.

Фариде захрипел, а я закрыла ладонями лицо, чтобы не видеть, как он умирает. Так будет лучше… Лучшее оправдание всему. И потому что я ведьма, а ведьмы должны быть одиноки. Я повалилась на колени и зарыдала. По-бабьи истошно, всхлипывая, утирая слезы рукавом.

Собрав скарб, я изменила внешность, превратила в дохлого кота и закопала труп за границей Аверхоя. Осталось только вернуться в замок. Домой что ли…

«Разгорался город Аверхой новою счастливою зарей…»