Другая война (гет)

Вальбурга и Том пришли в числе первых, и Гриндельвальд, кивком отпустив от себя группу итальянцев, махнул рукой, приглашая их подойти ближе.

— Если позволите, сэр, — Том, учтиво склонив голову, протянул бумажный сверсток.

— Что это? — Гриндельвальд опередил свою охрану, не успевшую вскинуть палочки, и разорвал оберточную бумагу. Интересно, он так доверял Тому или на входе в его номер стояли зачарованные сканеры? Неужели никто не покушался на Темного Лорда?

— Дневник. Полный отпечаток моей личности, мои помыслы, мои идеи, воспоминания. Недавно вы спрашивали, как далеко я могу зайти, многое ли могу вложить в дело. Это мой ответ, мой подарок. Можно просматривать события, как в думосборе, единственно — для окружающих может показаться, будто вы задремали.

Гриндельвальд, повертел в руках дневник, прежде чем достать палочку. Обычную палочку из бузины — удивительно, что такой коллекционер, как он, довольствовался столь простым предметом. Смотреть, как он колдует невербально — а от некоторых чар бросало в озноб — было одно удовольствие. Гриндельвальд получил власть не за улыбки и умение располагать людей. Но и из-за мастерского владения магией.

— Интересно, — наконец, проговорил он, закончив осматривать подарок Тома. Улыбаться он перестал, и выглядел теперь грозным и опасным чародеем. — Тебе еще нет семнадцати, так? И ты уже можешь делать такие безделушки. Что же будет лет через десять? Мне придется отдать власть тебе?

Вальбурга забыла как дышать. Помимо самого Гриндельвальда — против которого ни один волшебник не желал выходить на поединок — в номере находились его сторонники — взрослые маги, бойцы и дуэлянты. Они с Томом вдвоем, на чужбине — были совсем одни. Сквиб из парка с лотарингским крестом в петлице — не в счет. Что он сможет успеть? Только передать Дамблдору, что его люди не вышли на связь? Ведь если Гриндельвальд решит от них избавиться — они вряд ли смогут спастись.

— Шучу, — Гриндельвальд лучезарно улыбнулся, — не пугайтесь, мисс Блэк. Том пока только ваш, ну и мой немного.

Вальбурга попыталась улыбнуться. Судя по веселому блеску в глазах Гриндельвальда — получилось у нее неважно.

— Сосредоточен, последователен, серьезен. И гений, несомненно. Так странно… — Гриндельвальд смотрел сквозь них. — Знавал я одного юношу. Он тоже пытался в свои неполные семнадцать все успеть, покорить мир. Списаться с известными чародеями, заинтересовать их своими идеями. Яркий, талантливый, но чересчур серьезный. Отвлечь его от важных дел мог лишь один друг. Только с ним юный гений расслаблялся, становился снова семнадцатилетним. Мог шутить, смеяться, дурачиться. Как вы мне напоминаете тех юношей, если бы вы знали. Мисс Блэк, вы не представляете, как Том меняется рядом с вами. Он перестает быть старцем и расслабляется. Я никогда не видел, чтобы Том веселился от души. Но в вашей компании — любопытно посмотреть.

— Я восхищаюсь его умом и тем, чем он занят здесь, — со всем пылом произнесла Вальбурга.

Ее пальцы соприкоснулись с пальцами Тома, переплелись. Том мягко улыбнулся в ответ.

— Любовь, — хмыкнул Гриндельвальд. — Великий дар и слабость. Четвертый артефакт Певереллов давал доступ к неограниченной силе любви. Говорят, его заперли в Отделе Тайн. Британском, конечно же.

Том тут же одернул руку и стал похож на себя: сосредоточенный, холодный и надменный.

— А занят он очень важной работой, и я рад, мисс Блэк, что вы понимаете это. Теоретики чистой крови правы в том, что нужно внимательней следить за пересечением родословных линий. Вот только Том доказал, и на своем примере, и своей работой, что нужно следить в том числе и за потомками сквибов, не знающими о магическом мире, чтобы не пропустить нового рожденного мага. Высохшее дерево внезапно дает побег. Но как разглядеть его в глухом лесу?

— А нужно ли разглядывать? — спросила Вальбурга. — Если побег сильный, он вырастет в мощное дерево без чьей-либо помощи.

— Если ему хватит света и соков от других, менее важных деревьев.

— Вы собираетесь следить за потенциальными волшебниками? Отделить сквибов и их потомков, смешавших с магглами? Создать оазис?

— Хорошая идея, мисс Блэк. Что-то вроде этого. Пойму, когда у меня будут результаты. Я хочу знать о каждом человеке Европы, обладает ли он потенциалом. И когда у меня будут цифры — будет ясно, что можно сделать. Оазис или целое государство.

— Какая вероятность, что у потомка сквиба и маггла родится ребенок-волшебник?

— Хороший вопрос. А другой еще лучше: выше ли вероятность появления ребенка-волшебника, если оба родителя — потомки скибов.

— Вы собираетесь проводить такой опыт?

— Уже проводим. И все благодаря открытию Тома. Ты же счастлив, наблюдать результаты своих теоритических изысканий?

— Разумеется. Любой исследователь хотел оказаться на моем месте.

— Кстати, мисс Блэк, Том — является ярким примером, как у маггла и слабой ведьмы, почти сквиба, но из хорошего рода, может родиться мощный волшебник.

— А может быть Том — исключение?

— Нет, другие полукровки в первом поколении показывают замечательные результаты. Дамблдор...

— Вы знаете Дамблдора? — ахнула Вальбурга.

— Кто же не знает соавтора работ Николя Фламеля? — иронически вскинул брови Гринедельвальд. — Дамблдор — выдающийся чародей, не даром Фламель согласился с ним сотрудничать, а он весьма скрытный колдун. Я пытался встретиться с Фламелем, но увы, несмотря на все мои возможности... — он развел руки.

— Но как такое может быть? — Вальбурга почти не играла, она в самом деле не могла поверить, что сам Темный Лорд так высоко ценит их учителя. — Ведь Дамблдор — простой профессор в школе?

— Именно. Но у гениев свои причуды.

— А какие причуды у вас?

— Коллекционирование магических артефактов. С историей. Как ваш плащ, или кольцо Гонтов. Но так как такие вещи не всегда продаются, я могу коллекционировать их владельцев.