Жизнь под одной луной (джен)

— В полнолуние у нас должен быть голод, — назидательно сказала Вампирша.

— Ты консервативна, — возразил Вампир. — С какой стати луна должна влиять на нас?

— Это ты не у меня спрашивай, а у тех, кто эту легенду придумал, — Вампирша поправила кокетливую черную блузку и посмотрела вниз. С крыши небоскреба открывался замечательный вид на город.

— А мы, наверное, должны оборачиваться и рыскать по лесам, — поддакнул Веревольф.

— Ой, это же так банально и старомодно, — фыркнула Кицунэ и подвинулась к нему ближе. — И вообще, это европейская легенда.

— Ты уже сотню лет живешь в Европе. Почему бы не перенять традиции? — спросил Веревольф.

— А ты им следуешь? — контратаковала Кицунэ.

— Да ладно вам. Все равно всем нам плевать на полнолуние, — за спинами разговаривавших появилось Привидение.

— Наплевать. Но надо же о чем-то говорить, — сказал Вампир. — Впереди вечность, поэтому надо беречь темы. Вот и приходится говорить обо всем.

— Луна — это тоже вечная тема, — сказал Веревольф. — Поэты, художники… Многие смотрят на луну.

— Это всего лишь каменная глыба, висящая в пустоте, — Кицунэ пожала плечами.

— Ну, так это уже странно. В пустоте. Кусок камня. Ни на чем. И так сильно отражает свет, словно зеркало, — мечтательно сказала Вампирша.

— Мне довелось побывать там, — Привидение взметнуло клочок савана, отдаленно напомнивший руку. — Пустота. Пыль.

— А говорят, там американцы что-то ужасное увидели, — Кицунэ мечтательно потянулась, качнулась к краю. Вампир обернулся к Привидению:

— А ты-то что там делало?

— Иногда я бываю вдали от мира, — ответило Привидение. — Ищу.

— Что? — спросила Вампирша.

— Все, — коротко ответило Привидение. Клочок тумана переместился ближе к краю крыши, замер и добавил: — Сегодня в мире тихо.

— Полнолуние, — хихикнула Кицунэ. — Поэты и художники страдают, шизофреники обмотаны смирительными рубашками, а остальным людом обедают такие, как мы.

— Конечно, — согласился Веревольф. — Тогда мы-то почему сидим?

— А ты ненормальные, — сказала Вампирша, наклоняясь, чтобы ущипнуть Кицунэ.

— Ты — точно! — отозвалась та, потирая руку. — Сумасшедшая.

— И ты тоже, — добавил Вампир. — И я, и он. И Привидение.

— Верно, — глухо сказало Привидение. — Верно.

Четверка грелась в холодном лунном свете. Вампирша думала, что она иногда консервативна, но это романтично и привлекательно. Вампир думал о том, что у его спутницы глаза такие же светло-серые и холодные, как лунный свет. Кицунэ вспоминала Луну в Японии — огромную и почему-то всегда чуть розоватую. Веревольф украдкой любовался ее профилем.

А Привидение наблюдало за ними. Оно всегда искало судьбы. Вот еще четыре… Сумеречные судьбы, интересные, приправленные хитросплетениями интриг.

Луна же смотрела на них без всякого интереса. Она привыкла к ним за последние три века. Эти четверо часто спорили под ней, вместе и по отдельности. Что ж, можно сказать, что полнолуние на них явно влияет.