Я не буду целовать холодных рук... (гет)

– Мисс Грейнджер... – с видимым усилием выдавил профессор и отпустил, наконец, Гермиону. – Или теперь уже миссис Уизли?

Девушка поморщилась, услышав ненавистное имя, но потом, постаравшись вложить в голос как можно больше доброжелательности, ответила:

– Нет, всё-таки до сих пор Грейнджер: я не брала фамилию мужа.

Снейп был явно не расположен на разговор, потому как с вымученным подобием улыбки протянул:

– Прелестно, но мне ещё нужно успеть к директору... Прощайте.

Гермиона хотела было возразить – она даже пробормотала что-то касательно позднего времени и того, что Макгонагалл уже, наверное, ложится спать, но профессор только одарил её таким красноречивым взглядом, что девушка, внутренне кипя от злости, вынуждена была отступить.

И почему её вообще так возмутило поведение «этого чёртового ублюдка»?!

Нервы были возбуждены, и спать теперь абсолютно не хотелось, посему Гермиона решила немного прогуляться по школе, тем более что темнота коридоров и гулко отдающиеся звуки её собственных шагов располагали к размышлениям, а подумать было о чём.

Сначала она отчаянно пыталась переключить мысли с ненавистного профессора на проблему Гарри, но спустя десять минут непрерывной внутренней борьбы сдалась.

Что она вообще могла сказать об этом человеке? Не больше, чем какой-либо другой бывший ученик Снейпа: сволочной преподаватель, получающий неописуемое удовольствие от унижения своих студентов. Это потом уже она узнала о работе двойного агента, потом выяснилось...

– Чёрт!

Погружённая в раздумья, Гермиона, не глядя по сторонам, завернула за угол и второй раз за вечер налетела на мастера зелий. Только на этот раз его ядовитое шипение сопровождалось звоном разбитого стекла.

– Чего вы добиваетесь, мисс Грейнджер?! – воскликнул Снейп, выхватывая волшебную палочку. Девушка даже испугалась на мгновение, но профессор лишь пробормотал «Эванеско», направляя палочку на то, что, видимо, минутой раньше было колбами с каким-то зельем, а теперь грязной лужей растекалось по каменному полу.

– Извините, – прошептала Гермиона. – Это было что-то важное?

– Запас Крововосстановителя для Лазарета, – недовольно проворчал Снейп, стряхивая с мантии последние осколки.

– О, а вы по-прежнему преподаёте в Хогвартсе Зельеварение? – спросила девушка и, не сдержавшись, добавила: – Я вообще не ожидала вас здесь встретить...

– Конечно! – усмехнулся профессор. – Наверняка, полагали, что суд присяжных в последний момент изменил своё решение относительно моей судьбы, а вам просто забыли сообщить.

Девушка неожиданно для самой себя хихикнула. Нет, конечно, смешного в той истории было мало, просто та манера, в которой ей ответил Снейп...

В общем, после того, как в конце шестого курса их с Гарри обучения мастер зелий, убив прежнего директора Альбуса Дамблдора, покинул школу, на него развернулась целая охота. Вряд ли осталось хоть одно известное печатное издание, которое в своё время не выпустило статью, призванную разоблачить профессора. Но не успело магическое общество отпраздновать победу над Лордом Волдемортом, как этот «Штирлиц нашего времени» объявился в суде, имея при себе неопровержимое доказательство своей невиновности – письмо, написанное Дамблдором более двух лет назад. Открывшаяся действительность потрясла всех, а особенно Гарри, который слишком долго лелеял надежду добраться до Снейпа и отомстить тому за всё: и за директора, и за Сириуса, и за годы унижений... Оказалось, что Дамблдор так и не смог в своё время уничтожить хоркрукс, заключённый в кольце Марволо Гаунта: возникла опасность того, что эта часть души Волдеморта просто вырвется наружу, а тогда её уже будет практически невозможно найти вновь, а следовательно – уничтожить. Зато это удалось Снейпу. Дело в том, что, осознав всю безвыходность положения, директор предпочёл сам стать хоркруксом, сотворив при этом особого рода заклятие, которое в случае его смерти должно было убить и частичку Тома, спрятанную внутри. Но только в том случае, если убийца будет искренне ненавидеть то, что совершает. Другими словами, поступок должен был быть искренним и ни в коем случае не несущим в себе какой-либо личной выгоды. Так в этой истории и оказался замешан Северус Снейп, обречённый до победы скрываться в лагере Волдеморта, а после оправданный по всем статьям, хотя многие судьи и ставили под сомнение достоверность фактов...

– Что же вы так уставились на меня, мисс Грейнджер? – снисходительно, словно разговаривая с умалишённой, спросил профессор. – С вами всё в порядке?

– Вполне, – растерянно пробормотала Гермиона. – Я просто задумалась.

– Я так и понял, – хмыкнул Снейп.

Они ещё несколько минут молча смотрели друг другу в глаза, пока девушка резко не отвела взгляд:

– Хм, я, пожалуй, пойду, а то меня сын, наверное, ждёт...

– Сын? – с наигранным разочарованием в голосе протянул профессор. – Не хотите же вы сказать, мисс Грейнджер, что меня ждёт перспектива учить ещё одного несносного рыжего Уизли?

– О, нет. – В её груди неожиданно поднялась жгучая ненависть к Рону, Снейпу и даже к себе. – Крис – не родственник Рону. У нас нет... общих детей.

Лицо Снейпа вдруг как-то странно вытянулось и будто стало ещё бледнее, чем обычно. Но он быстро справился с собой и в характерной манере прокомментировал:

– Вот как? Ну, это обнадёживает...

– Спокойной ночи, профессор Снейп, – развернувшись на каблуках, отчеканила Гермиона и, не желая больше продолжать этот бессмысленный диалог, зашагала в сторону своих комнат... По крайней мере, она надеялась, что идёт правильной дорогой.

* * *

Разбудил Гермиону Крис, причём не прилагая к этому практически никаких усилий: он просто молча стоял у кровати до тех пор, пока мать не проснулась под тяжёлым взглядом печальных глаз. Мальчишка сегодня был явно не в духе, поэтому после завтрака Герми, скрепя сердце, отпустила его погулять по территории школы, а сама решила посвятить день поискам таинственного проклятия.

– Пусть лучше найдёт себе какое-нибудь занятие, – решила она, – чем будет весь день с кислым лицом маячить у меня перед глазами.

Библиотека, как оказалось, закрывалась на каникулы, поэтому девушка потратила ещё тридцать минут драгоценного времени на поиски ключей, но когда в итоге она добралась до книг, её восторгу, казалось, не было предела! Нет, конечно, студенткой она тоже не раз была в Запретной Секции, но тогда допуск нужно было брать у преподавателя, и выдавался он лишь на определённый раздел. Сейчас же перед Гермионой не стояло абсолютно никаких препятствий, кроме одного большого ограничения, существенно сокращавшего список необходимой для рассмотрения литературы: Гарри Поттер.

Уютно устроившись у самого окна, она просматривала одну за другой такие известные и редкие работы, как «Тёмные заклятия: вчера и сегодня» Фридлинуса Пирса или «Проклиная жизни» Квены Итэл, но ничего, хотя бы частично подходящего под имеющиеся у Гарри симптомы, так и не нашла, хотя, бесспорно, открыла для себя много нового.

– Заклинание Неузнаваемости... – в отчаянии шептала Гермиона, водя пальцем по строчкам. – Проклятье Мантикоры... Кара Адской Боли...

Время бежало на удивление быстро, небо за окном постепенно окрашивалось алым, а она всё сидела в той же самой позе, что и предыдущие несколько часов, склонившись над пожелтевшими страницами и периодически делая записи в старой тетрадке.

– Чёрт побери, – невольно выругалась девушка, левитируя к своему столу восемнадцатую по счёту стопку книг. Она уже не знала, в каком направлении следует продолжать поиски, потому что ни одно из наиболее авторитетных изданий не могло дать ей ответа хотя бы на часть наиболее важных вопросов.

– Как в старые добрые времена, – громко произнёс кто-то совсем рядом.

Гермиона вздрогнула, и книги с грохотом посыпались на пол, поднимая клубы пыли, веками копившейся меж их страниц. Стараясь не смотреть на Снейпа, чтобы хоть как-то подавить в себе желание превратить его в рогатую жабу, девушка стала молча собирать разбросанные тома. Профессор тоже поднял какой-то фолиант в потёртом переплёте и, задумчиво повертев его в руках, со знанием дела произнёс:

– «Проклятия на крови»? Что ж, отличная книга для начинающего Тёмного мага... Но вам-то она зачем, мисс Грейнджер?

– Вы же знаете, – как можно более спокойно попыталась объяснить Гермиона, – что для научной работы.

– Не смешите меня! – хмыкнул Снейп. – Если все эти книги и объединены какой-то общей идеей, то только той, что они все о черномагических заклинаниях. Хотя... пардон, вот эта, – он указал на маленький томик в кожаной обложке, – о сильнейших животных ядах. Довольно бездарная вещь.

– И как она только сюда попала? – рассеянно пробормотала девушка, убирая «бездарную вещь» на полку.

– Вы не ответили на мой вопрос, мисс Грейнджер, – отступать вредный профессор был явно не намерен.

Гермиона сердито посмотрела на него, отметив про себя, что мастер зелий совсем не изменился: неопрятные пряди чёрных волос спускаются почти до плеч, в холодных тёмных глазах мрачная решимость и ещё что-то не менее неприятное, незабвенная мантия, извечно нагонявшая страх на первокурсников и делавшая Снейпа похожим на огромную летучую мышь, слегка колышется от сквозняка... «Да, есть вещи, которые никогда не меняются», – подумала девушка, попутно в очередной раз поражаясь направлению своих мыслей.

– Я не обязана перед вами отчитываться, – наконец отчеканила она, уперев руки в бока и отчаянно пытаясь придать своему голосу хотя бы долю той уверенности, которой просто лучился профессор.

– А я считаю, что, если на территории школы кто-то проявляет интерес к Тёмной магии, я как член педагогического коллектива имею право знать истинную причину.

– Вы специально, да? – как-то слишком по-детски протянула Гермиона, отчаянно пытаясь найти выход из сложившейся ситуации. Ведь, теоретически, Снейп был прав – узнай об этом кто-то из Министерства...

– Хорошо, – наконец решилась она. – Меня попросили о помощи, и теперь я пытаюсь найти проклятие, о котором мне очень мало известно, так что дела продвигаются плохо... Да вы и сами видите, – девушка кивнула на свою практически чистую тетрадь.

– Даже так? – усмехнулся Снейп. – И кто же у нас подвергся... как там? – Он склонился над скудными записями, являвшими собой результат непрерывной восьмичасовой работы, проделанной Гермионой. – «Полным поэтапным изменениям мускулатуры и костной ткани»?

Вся эта ситуация неожиданно показалась девушке настолько нелепой, что она звонко расхохоталась. Профессор посмотрел на неё с недоумением:

– Мисс Грейнджер... Честное слово, вы меня пугаете!

– Просто пластическая хирургия какая-то, – пробормотала Гермиона, а когда, наконец, перестала смеяться и взглянула на мастера зелий, то не поверила своим глазам: хотя Снейп всеми силами старался удержать на лице серьёзность, один уголок его губ, предательски подрагивая, медленно, но верно полз вверх.

– Вы улыбаетесь, – непонятно зачем сказала девушка. Всё происходящее веселило её с каждой минутой всё больше.

– Улыбаюсь, – вдруг согласился профессор, неотрывно смотря прямо на Гермиону.

Она почувствовала, как по спине пробежал неприятный холодок, но взгляда не отвела. Секунды тянулись медленно, словно увязнув в песке вечности, а окружающая реальность постепенно ускользала от сознания девушки, пока она смотрела в чёрные, как небо в безлунную ночь, глаза. Ночь, когда даже звёзды не светят на тёмном бархате небес, а только всепоглощающая темнота, в которой скрыто так много секретов, что ни один разум не способен постичь их все до единого…

Послышались глухие, дрожащие удары часов, и с каждым новым ударом она, страстно того желая, но подсознательно боясь последствий, делала очередной робкий шаг навстречу человеку, который был ей неприятен, но к которому её неодолимо тянуло…

В последний момент в его глазах мелькнуло что-то похожее на страх, но тут же было безжалостно вытеснено безумной страстью. Гермиона же просто не понимала, что делает. Она лишь всецело отдалась странному порыву, захлестнувшему её так внезапно...

– Вы меня заколдовали, – прошептала она, разорвав, наконец, бесконечный, как ей показалось, поцелуй.

Профессор, видимо, тоже только что пришёл в себя. Он слегка тряхнул головой, словно отгоняя от себя это наваждение.

– Простите, – хрипло сказал мастер зелий, отстранившись от девушки, и отвернулся к окну.

– Я…– Гермиона хотела что-то сказать, но так и застыла на месте, когда поняла, что в комнате они не одни...