Преступление на почве любви (гет)

Руки Розы дрожали. Я отчетливо видел это по ту сторону перегородки. Побелевшие пальцы цеплялись за одеяло, прижимая его к груди. Её взгляд был устремлен за мою спину. Я бы хотел сказать, что он был невидящий, но нет — она смотрела на кого-то, кто стоял по ту сторону. Я обернулся — скрипнула кровать, — но позади никого не было.

Когда я повернулся обратно, Роза уже закрыла глаза и притворилась, будто спит. Но её рука была крепко прижата к перегородке где-то на уровне моей руки.

Следующим утром я проснулся от оглушающего запаха гниющих яблок. Это длилось всего несколько секунд — миг, и всё исчезло, сменившись стерильным отсутствием каких-либо запахов. Я подслеповато зашарил глазами по комнате, стараясь найти умиротворяющее присутствие Розы. Все расплывалось перед глазами, словно мне вдруг стали нужны очки.

В комнате её не было. Краем уха я уловил какой-то шум со стороны кухни. Убрав перегородку под кровать, в её обычное место, я поспешил туда. В доме было отчетливо холодно — из моего рта вырывались клубы пара. Чем ближе я подходил к кухне — тем холоднее становилось. Дверь на кухню была неплотно прикрыта. Я потянул за обледеневшую скользкую ручку. Скрипа не было. За порогом комнаты меня ждала жадная и манящая глубина космоса, из которой зло и равнодушно смотрели звезды.

Я выдохнул. Вдохнул. И закрыл дверь.

«Ещё не время», — уговаривал я пустоту по ту сторону хлипкой деревянной загородки между мной и вечностью без… Я знал, что никто не ответит.

Обратный путь был легче — с каждым шагом воздух становился теплее.

Роза лежала на кровати, уткнувшись лбом в согнутый локоть, словно пряталась от взгляда с той стороны окна. Перегородка стояла на месте. Я лежал у окна и смотрел на неё — только на неё, и в моих глазах виднелись знания, года, мысли, которых я старался сторониться, желания, которых я избегал.

Было дико смотреть на самого себя, дико — но тем не менее привычно. Словно это уже было, словно это ещё будет, словно само время никогда не имело для меня значения или значило слишком много. В этих мыслях, смотря на растрепанного себя, улегшегося в кедах на кровать и с тоской смотрящего на Розу, я подступил слишком близко к краю возможного. Мир покачнулся, где-то вдали глухо завыла сирена, запахло гарью и гнилыми яблоками.

Роза встрепенулась на кровати и с какой-то усталой тоской посмотрела — нет, не на него, а на меня. Мир перестал дрожать, стоило мне моргнуть — и мой двойник пропал. Запах яблок сменился на соленый ветер. Я постарался забыть всё, потому что ощущал каждой клеточкой тела, как мало осталось времени.

Хоть мысли, все догадки и ощущение беды временно покинуло меня, нехватка времени всё так же нависала дамокловым мечом. Мы старались не разлучатся, как в первые условные дни моего появления тут. Роза перестала уходить по утрам к морю. Вместо этого она ждала меня — и мы шли вместе. Она пыталась различить что-то в тумане на горизонте, я же как обычно читал.

Все постепенно становилось на свои места. Пока однажды я не проснулся, чтобы понять, что её рядом нет.