Этюд в изумрудных тонах, или Дело скользкой щуки (джен)

— Он не один, — вырвалось у Беллатрикс.

— Тише! — шикнул на нее Люциус.

— Так на нас же чары, — сказал ему Рудольф, — дети ничего не услышат.

— К тому же они заняты, — Беллатрикс засмеялась, — смотрите, как прочесывают ряды.

Почему Упивающиеся ждали только Поттера, Грегсон не знал, но вздохнул с облегчением, увидев, что мальчишка не один. А Стэнджерсон огорченно выдохнул:

— Черт побери!

Неописуемый с удивлением взглянул на шефа, и совершенно напрасно: разглядеть выражение лица в тусклом голубоватом свете канделябров не представлялось возможным. Но Стэнджерсон почувствовал взгляд подчиненного.

— Скажи, Грегсон, что легче? Спасти одного школьника или шестерых?

Грегсон промолчал, так как ответ был очевидным.

— Если выманить их в атриум, — шеф не договорил, но Грегсон понял. Только в атриуме детей можно было бы отправить в безопасное место портключом — в других помещениях министерства портключи не работали.

— Очень удачно, что школьники разделились, давай за ними. По одному в атриум, — шепнул Стэнджерсон.

— А почему мы изначально не задержали детей внизу? — удивился Грегсон.

— Не забывай, что Темный Лорд — мастер легилименции. Достаточно легкой проверки участников засады, и агент раскрыт.

— А если наложить на Щуку чары забвения?

— Для опытного легилиментора чары не препятствие.

— Но в министерстве нет таких специалистов.

— Есть, Грегсон, есть. Просто, пробиваясь через чары забвения, нельзя не повредить мозг сканируемого.

— А…

— Не стоит.

— Тогда...

— Посмотрим.

— Что если...

— Согласен. Приготовься, начинаем.

— Он взял шар! — выдохнула Беллатрикс.

— Начинаем! — бросил Люциус и вышел из-за стеллажа.

— Меняем всю операцию, — решился Стэнджерсон, прислушиваясь к переговорам, которые вели темные маги и школьники. — Будем отвлекать Упивающихся. Надеюсь, Щука сообразит.

— А дети?

— Детям хватит мозгов убраться отсюда.

— Жаль, что Imperio Щуке не удалось, — вздохнул Грегсон.

— Насколько я в курсе, — отозвался Стэнджерсон, — Imperio даже Темному Лорду не удалось.

— Как Щука достоверно отыгрывает, — восхитился Грегсон. — А ты точно уверен, что он хочет помешать, а не доставить пророчество своему Лорду?

— Я ни в чем точно не уверен. Но Щука попал в опалу, поэтому для нас он сейчас — надежный союзник.

— Как мы сможем ему помочь с Лордом?

Стэнджерсон улыбнулся:

— У меня есть прекрасная идея.

В чем она заключалась, Грегсону узнать не довелось, потому что внезапно поднялся форменный тарарам. Школьники кричали: «Reducio!», стеллажи рушились с жутким грохотом, цепляя соседние, шары разбивались, и призрачные предсказатели заунывным хором вещали свои пророчества.

— Вперед! — Стэнджерсон кинулся к девяносто седьмому ряду, а Грегсон к двери, через которую выбежал Поттер с двумя друзьями, и успел наложить заклятие, прежде чем Нотт добрался до нее.

— Они здесь! — позвал других Нотт. — Но дверь запечатана.

— Stupefy! — поспешно выкрикнул Грегсон, но промазал: красный луч, не задев Упивающегося, разнес соседний стеллаж. Люциус подбежал как раз в то мгновение, когда полки с шарами обрушились на Нотта.

— Что такое? Люциус, что там такое? — спрашивал Эйвери.

— Нотт вне игры.

— Нотт? — Эйвери подскочил к ним. — Enervate! Люциус, ему нужна срочная помощь.

Но Малфоя отвлек возглас Беллатрикс:

— Они уйдут! Все за мной!

— Стой! — воскликнул Люциус. — Не глупи! Нам надо разделиться!

— Нотт, потерпи, сейчас мы тебя доставим в Мунго.

Люциус повернулся к Эйвери.

— Оставь Нотта, оставь, я сказал…

— Но он ранен, серьезно ранен!

— Что Темному Лорду его раны, если мы упустим пророчество! Stupefy! — Люциус метнул красный луч в стонущего Нотта.

— Что ты делаешь? — проревел Эйвери.

— Сохраняю ему жизнь! Скорее!.. Куда это направился Джагсон? Эй, Джагсон, вернись, надо договориться!

Упивающиеся столпились у той двери, через которую зашли.

— Разделимся на пары, — предложил Люциус. — Помните, пока не получите пророчество — аккуратней с Поттером.

— Да, помним, помним, — буркнула Беллатрикс.

— Что-то я не заметил этого, когда ты посылала Stupefy в мальчишку.

— Я поняла! — яростно выкрикнула колдунья.

— Надеюсь...

— Что делать с остальными? — перебил его Долохов.

— Если надо — убивайте. Скорее. Давайте, Беллатрикс, Рудольф, ищите слева; Крэбб, Рабастан — справа; Джагсон, Долохов — передняя дверь; Макнейр и Эйвери — сюда; Руквуд — туда. Мальсибер — со мной!

Грегсон ошеломленно стоял посреди разгромленного зала и не мог понять, за кем ему идти. А потом сорвался с места и помчался за Щукой.

Люциус и Мальсибер бежали мимо вращающихся стен коридора. У одной из комнат они притормозили. Сквозь медленно подъезжающую закрытую дверь отчетливо слышался смех.

— Опять Белла разошлась, — проговорил Люциус, дожидаясь, пока дверь остановится.

— Она нам все испортит, — эхом откликнулся Мальсибер и вдруг стал оседать на пол.

— Что случилось? — Люциус обернулся, но никого не обнаружил.

Грегсон тоже обернулся. Выждав, пока Щука зайдет в комнату, он тихо произнес:

— Шеф, это вы?

Но ответа не дождался и, услышав крик, рванул дверь на себя.

В комнате располагалась модель солнечной системы. Правда, сейчас Плутон сместился на орбиту Венеры, из-за чего орбита Урана стала нестабильной.

— Уранус, — хохотал мальчишка, глядя на петлеобразные скачки планеты.

— Надо уходить, — девочка потянула за собой друзей и нечаянно толкнула Грегсона. Падая, он успел увидеть, как один Упивающийся — без маски, с разбитым лицом — сидел прямо на полу, а двое других стояли рядом: один подсвечивал, другой водил палочкой у лица потерпевшего.

Последнее, что он услышал, было:

— Люциус, чего ты там возишься?

— Белла, свети как следует.

— Мы их упу…

И Грегсона накрыла темнота. В которой Плутон плавал вокруг Венеры, а Уран говорил:

— Приношу свои извинения, но мне пришлось вас оглушить. Грегсон, очнитесь же наконец. Enervate! Вы меня слышите?

— Я в порядке, — слабо произнес Грегсон. В ушах гудело. — А остальные где?..

— В тюрьме! — пробурчал Люциус.

— Но что там за шум в коридоре?

— Не узнаете голоса? Белла, Антонин, Эйвери...

— Знаете, Щука, я все-таки хорошо приложился головой об пол. Потому что совершенно вас не понимаю.

— Что тут понимать? Операция закончилась. Нас всех арестовали и допросили. А потом Стэнджерсон вернул меня в прошлое, чтобы я привел вас в порядок, и мы устроили всю эту сумятицу.

— Получается, сейчас тот момент, когда Поттер еще не взял пророчества?

— Он его возьмет через две минуты. И нам нужно успеть...

— А если использовать хроноворот? — перебил его Грегсон.

— Он один, у вашего шефа.

— Тут рядом комната с кучей хроноворотов.

— Они все разбились благодаря Рабастану — нашел куда падать! Хотя Крэбб не лучше.

— А что с ним?

— Он попал в модель хроноса.

— То есть он переживает рождение, взросление и смерть — и так до бесконечности? — содрогнулся Грегсон.

— Да, неприятное зрелище, — согласился Люциус. — Правда, ваши коллеги обещали его освободить.

— Им придется нелегко. И гарантий нет никаких. Только вероятность в ноль целых и девятьсот девяносто девять тысячных. — Грегсон подумал и добавил: — Нет, там еще девятка в периоде* * *

.

— Равенкло? — живо заинтересовался Люциус.

— Нет, Слизерин.

— Слизерин? Что-то я не припомню ни одного Грегсона. У вас ненастоящая фамилия!

— А вы помните всех выпускников Слизерина?

— Видите ли, Грегсон, на мой факультет попадают только потомки старых магических семей, коих не так уж и много осталось, к сожалению. Полукровки тоже попадают, но редко. И всех их запомнить не сложно. Такие случаи всегда будоражат общество, их обсуждают несчетное число раз. Ваша фамилия не упоминалась. Значит, она либо ненастоящая, либо вы мне солгали.

— И вы ждете от меня правды? Не стоит.

— Как скажете. Готовы идти?

— Так что там с хроноворотами?

— Их больше нет. Рабастан упал на них, когда гнался за Поттером.

— То есть этого еще не произошло?

Люциус внимательно посмотрел на Грегсона.

— И все-таки Равенкло.

Возразить Грегсону не удалось, так как раздался грохот.

— Падают стеллажи, — вздрогнул Люциус, — идемте же!

Он подал Грегсону руку и помог подняться.

— Значит, вы сейчас в тюрьме? — выдохнул неописуемый на бегу.

— Да, — совершенно серьезно ответил бегущий рядом Люциус.

— И как вам там?

— У меня пока самые поверхностные впечатления, — отрезал Малфой, и Грегсон решил сменить тему:

— Что мы должны делать?

— Помешать Макнейру, Эйвери и Мальсиберу.

— Так Мальсибера — мы?

— Да.

— А как же остальные?

— Руквуда взял на себя ваш шеф, а с остальными справились школьники.

— Поразительно! — восхитился Грегсон. — Кто-нибудь пострадал?

— Нотт. Вы помните, как его зацепило в зале пророчеств.

— Я его зацепил.

— Вот как? Что ж, благодарю.

— За что?

— Нотт самый здравомыслящий. Вырубить его в начале операции — гениальная идея. Все-таки вы с Равенкло.

— У меня вышло непреднамеренно.

— Да? — пришел черед удивляться Люциусу. — Но, несомненно, очень удачно для нас.

— Значит, пострадали только Нотт и Крэбб?

— Да.

— А дети?

— Им досталось, но все живы. А Поттер снова пережил встречу с Темным Лордом.

— Тот-кого-нельзя-называть здесь? — ахнул Грегсон.

— Не паникуйте, — брезгливо произнес Люциус, — во-первых, пока еще нет. Во-вторых, вы все появление Темного Лорда проваляетесь в комнате с планетами.

— А если мы не успеем остановить Макнейра, Эйвери и Мальсибера? — выпалил Грегсон.

— Именно это и случилось в первый раз. Поэтому Стэнджерсон вернул меня.

— Щука, скажите мне, в который раз вы меня уже приводите в себя?

— Всего лишь в третий.

— Мерлин!

Грегсон представил как в отдельном замкнутом пространстве бродят четыре его копии и четыре копии Щуки. И ему стало дурно.

— Enervate! — успел выкрикнуть Люциус.

— Мерлин, — еще раз повторил Грегсон.

— Держите себя в руках. В конце концов, кто из нас неописуемый?

— А изменения идут на пользу? — простонал Грегсон. — Не зря мы здесь плутаем?

— Конечно, нет, — бодро отозвался Люциус.

— Тогда зачем столько попыток? Они же дестабилизируют... — под взглядом агента Грегсон замялся и окончание фразы пробормотал неразборчиво.

— Затем, что мы с вами не можем иначе разделиться, чтобы оказаться одновременно в разных местах.

Грегсон хотел возразить, но им навстречу бежали Макнейр и Эйвери. Увидев Люциуса в компании с незнакомцем, они замерли как вкопанные. Осведомиться, какого дементора, не успели — Люциус поднял палочку и хлестнул:

— Confundo!

Взгляды обоих синхронно изменились, и в памяти Грегсона всплыло слово «расфокусировка». «Малфою не скажу, — решил он, — опять заявит, что я с Равенкло».

— Я нахожусь под замороченным проклятием, — объяснил Люциус «расфокусированной» паре. — Идите в зал с аркой и ждите остальных.

— К чему вы сказали про замороченное проклятие? — удивился Грегсон.

— К тому, что мне с ними еще в Азкабане сидеть.

— Они должны верить, что вы свой?

— Именно. Нам сюда, — Люциус открыл дверь и шагнул внутрь, неприязненно покосившись на аквариум с белой субстанцией.

— Что дальше?

— Дальше ждем пять минут, выходим в коридор и оглушаем Мальсибера, после чего возвращаемся в зал пророчеств.

Малфой достал часы и сосредоточенно уставился на циферблат.

— Не понимаю, — сознался Грегсон.

— Чего? — не отрываясь от часов, спросил Люциус.

— Зачем вам все это?

— Конкретизируйте вопрос.

— Почему вы нам помогаете? Ладно, не отвечайте, допустим, потому, чтобы ваш Лорд не победил. Но к чему вам я?

— Видите ли, Грегсон, вашего шефа убьют.

Грегсон рванулся к выходу, но следующие слова его остановили:

— Не сейчас. И даже не завтра. Но когда я выйду из Азкабана, мистера Стэнджерсона уже не будет в живых. А мое дело затеряется в огромном и пыльном архиве отдела тайн. Видите ли, меня такой поворот совсем не устраивает.

— Вы знаете будущее?

— Возможное будущее.

— У нас есть надежда, мистер Малфой? — первый раз Грегсон отступил от правил и назвал Щуку не агентурным именем.

— Надежда есть всегда, — туманно отозвался Люциус.

— Зачем вам садиться в тюрьму? Если ответ связан с будущим, я пойму, если вы не скажете...

— Если я не попаду в Азкабан, есть большая вероятность того, что мой сын умрет. А так ему придется очень несладко, но я точно знаю, что он останется цел. И жена. А в данный момент я занят тем, что спасаю свое состояние.

— Но ведь нельзя изменить прошлое так, чтобы спасти кого-то от смерти! — выдохнул Грегсон.

— Можно. Только придется отдать равноценную жертву.

— Убить кого-то?

— Не совсем. Убить в себе себя.

— Не понимаю.

— Кардинально измениться. Переродиться.

— Так вот почему сразу после Хогвартса вы пришли к нам.

Люциус усмехнулся и вернул Грегсону его же слова:

— Что вы ждете от меня? Правду? Не стоит.

— Все получилось так, как вы хотели?

— Все всегда получается так, как я хочу. Иногда — к моему огромному сожалению.

— Если хочешь отомстить, пожелай врагу исполнения желаний?

— Да, что-то в этом роде.

— Вспомнил еще одну пословицу.

— У нас осталась минута. Хорошо. Давайте.

— Бойся своих желаний, иногда они исполняются.

— Эх, сколько же вековой глупости содержится в этой вашей пословице. Желания всегда исполняются, это во-первых.

Люциус открыл дверь, вскинул палочку и пробормотал: «Stupefy!», затем закрыл дверь и спокойно закончил:

— А во-вторых, не нужно бояться. Особенно своих желаний. Иначе всю жизнь будешь неудачником.

— Признаться, я так ее не рассматривал, — грустно отозвался Грегсон. Известие о смерти шефа несколько выбило его из колеи.

— Нам пора переходить в зал пророчеств. Сейчас здесь будет шумно и людно.

— Пойдемте, конечно. Значит, вы никогда не жалели, что хотели не того?

— Я прагматик, Грегсон. А не идеалист. Что толку жалеть прошлое? Не нравится — исправь, не можешь — иди дальше. Хотя... — признался Люциус, — если бы я мог изменить одно свое желание в прошлом...

— Какое? — оживился Грегсон. — Стать сподвижником Того-кого-нельзя-называть?

— Нет, — покачал головой Люциус. — Сместить Дамблдора с поста директора. Всего лишь сместить его с поста.

Грегсон в очередной раз удивился, но решил не показывать виду. Мало ли что скрывалось под этим его «всего лишь». Это же Щука, Вероломная Скользкая Щука.

---

* * *

«Только вероятность в ноль целых и девятьсот девяносто девять тысячных. — Грегсон подумал и добавил: — Нет, там еще девятка в периоде».

Число 0,(9) равно 1. То есть, вероятность равная единице может быть только у свершившегося события.