Супермены Зоны (гет)

1

Странный мир без формы, цвета и запаха колыхался вокруг. Собирался складками, подёргивался рябью, набегал волнами и отступал прочь. Изредка мелькали в нём вспышки электрических разрядов, слышался приглушённый рокот. Недотёпа с недоумением осматривалась, пытаясь сообразить, где она и что происходит.

— Помоги мне.

Женщина резко обернулась и вскрикнула от удивления. Позади стоял Лютик, маленький, одинокий и несчастный. Его крохотные, контролёрьи глазёнки были полны слёз, подбородок дрожал.

— Помоги мне, — повторил он и вдруг исчез.

По глазам Недотёпы резанула невыносимо яркая вспышка белого света. Вскрикнув, женщина закрыла лицо руками, а когда убрала их, вокруг была знакомая до последнего уголка обстановка научного бункера на Янтаре. В глаза Недотёпы заглядывал Круглов. На его голове находился странного вида шлем, похожий на шапочку из фольги, обвитую путаницей тоненьких, разноцветных проводков.

Учёный садистски ухмыльнулся и вонзил в руку Недотёпы карикатурно огромный ланцет. Хлынула кровь, руку пронзило острой болью. Круглов смеялся раскатистым смехом киношного злодея. Недотёпа закричала так пронзительно, что проснулась.

Она резко села, зажимая рану на руке. Боль, ужас и одиночество рвали сердце, горло саднило от истошного вопля раненого насмерть зверя. Лишь несколько мгновений спустя Недотёпа осознала, что она не на Янтаре, а в своей собственной хибаре с заплесневелыми стенами на базе группировки «Чистое небо». На руке также не обнаружилось никаких ран, только лёгкая, ноющая боль, да и та уже затихала.

Дыхание ещё не успело выровняться, как дверь с грохотом распахнулась, и в комнату ворвались Бобик, Карлсон и несколько вооружённых чистонебовцев. По-быстрому обследовав комнату, там и обследовать-то особо было нечего, все вопросительно уставились на Недотёпу.

— Кто тебя напугал? — спросил Бобик.

— Это Круглов! — ответила чуть не плача Недотёпа. В глазах у неё двоилось, лица друзей искажались до неузнаваемости, мысли путались. — Он проводил общий анализ тканей, и было так больно. Мне казалось, что я жертва, но это не так, понимаете! Я не жертва! То есть не я жертва!

Бобик с Карлсоном обеспокоенно переглянулись, остальные растерянно переминались с ноги на ногу.

— Ты что-нибудь понял? — тихо спросил Карлсон у Бобика.

— Не-а, — искренне ответил тот, повернулся к Недотёпе и ласковым голосом, которым обычно говорят с буйнопомешанными, сказал: — Это просто сон.

— Нет! — завопила Недотёпа так отчаянно, что все вздрогнули. — Ты не понимаешь! Круглов нашёл его и теперь мучает!

До Бобика стало доходить, остальные по-прежнему пребывали в недоумении. Недотёпа заплакала, приговаривая:

— Бедный малыш! Ему так одиноко и страшно…

Это потрясло всех особенно. Никто никогда не видел Недотёпу плачущей. Даже если ей случалось когда-нибудь огорчиться, печалилась она недолго.

В предбаннике раздались взволнованные голоса, и в маленькую комнатку ввалился Эспада в одних трусах, с которых улыбались присутствующим розовощёкие амуры. Все с неподдельным интересом начали их разглядывать. Даже Недотёпа перестала плакать, потрясённая этим непревзойдённым шедевром текстильного искусства.

Из-за плеча латиноса выглядывала встрёпанная, но полностью одетая Леночка. Оказывается, в экстренных ситуациях женщины способны одеваться быстрее мужчин.

— Вот, — взялся объяснять Карлсон, с трудом оторвав зачарованный взгляд от трусов Эспады, — у неё кошмар про бывшего коллегу. Она зовёт его «малыш» и очень из-за этого убивается.

Леночка подошла, окинула подругу намётанным взглядом, заглянула в мутные, заплаканные глаза. Радужка глаза почти исчезла, съеденная чернотой невероятно расширившегося зрачка.

— Сильное ментальное воздействие, — уверенно сказала Леночка. — Несколько часов она будет не в себе. Контролёр. Матёрый, сука.

— Нет, — сказал Бобик, — это всего лишь ребёнок. И он в беде.

Бобик рассказал всем присутствующим, как он и Недотёпа обнаружили крошку-контролёра в заброшенном ангаре на Дикой территории. Каждое его слово выражало неподдельную симпатию к маленькому и очень опасному уродцу.

— Всё это, конечно, печально, — сказала Леночка, когда он умолк, — но нам-то что?

— Спасём его! — заорала Недотёпа и подскочила на кровати, кутаясь в своё колючее, серое одеяло. — Освободим Лютика от гнёта научного ига! Ударим справедливостью по бесчеловечным опытам! Отстоим всех несчастных и угнетённых от алчных наймитов капитализма! Науку — учёным! Зону — мутантам! Ура-а-а!

— Тихо-тихо, — сказал Карлсон, посмеиваясь, и усадил разбушевавшуюся Недотёпу на кровать. — Конечно, мы спасём его, но попозже. Мы сейчас выйдем, а ты одевайся, поняла?

Недотёпа кивнула. Глаза у неё были дурные. Толкаясь и создавая в дверях заторы, все вышли в предбанник. Леночка приглядывала за подругой в приоткрытую дверь.

— Надеюсь, она такая не навсегда, — поёжился один из чистонебовских бойцов и кинул опасливый взгляд на дверь.

— Очухается, — сказала Леночка, — я и не такое видела. Вы это серьёзно насчёт спасения?

— Конечно, — ответил Бобик. — Я не позволю резать на куски пацана, словно лабораторную крысу.

Карлсон поддакнул. В глубине души ему было плевать на контролёрского выродка, но возможность лишний раз пнуть завышенное самомнение обитателей научного бункера показалась весьма соблазнительной. Он не забыл им Чука и Гека. Эспада тоже выразил горячее желание участвовать в спасательной операции, поскольку обладал врождённой тягой как к справедливости, так и к сомнительным авантюрам.

— Вы спятили? — возмутилась Леночка. — Забыли, что я из «Долга»? Спасать мутанта? Фу! Я не то что помогать, а всячески мешать вам обязана!

Карлсон растеряно взъерошил волосы. Бобик открыл рот для сокрушительной речи, но тут вмешался Эспада.

— Un minuto, — улыбаясь, бросил он и утащил Леночку на улицу. Послышались голоса: возмущённый Леночки и вкрадчивый, убедительный Эспады. Постепенно они становились всё тише, пока не умолкли. И, только хорошо прислушавшись, можно было различить звуки поцелуев.

Из комнаты высунулась Недотёпа. Комбинезон на ней был надет задом наперёд, но её это никоим образом не беспокоило.

— Наш священный долг, — доверительно поведала она почему-то трагическим шёпотом, — остановить распространение зла. Землю — людям. Космос — пришельцам. Океан — рыбкам.

Её попросили заткнуться, а заботливый Бобик велел надеть что-нибудь на ноги — босиком холодно. Недотёпа послушно вернулась в комнату, уселась на кровать и начала увлечённо обуваться в жестяной чайник.

— Может, разработаем план, пока она не прочухается? — спросил Карлсон.

— Хорошая идея, — процедила сквозь зубы Леночка, появляясь в предбаннике. Выражение лица её было кислым и недовольным, но смирившимся.

Карлсон украдкой показал латиносу большой палец. Эспада радостно осклабился и подмигнул. Недотёпа смогла, наконец, надеть чайник на ногу и теперь снова плакала.

— Что случилось? — спросили её.

— Кушать хочу-у, — всхлипывая, ответила Недотёпа, свернулась калачиком и уснула. Прямо в комбинезоне и с чайником на ноге.

2

В этот день у Скорпиона всё шло не так. Сбоила аппаратура, то и дело отключался без особых причин ПДА, да и организм наёмника тоже вёл себя не лучшим образом. Болела голова, очень хотелось спать. Скорпион не помнил, чтобы когда-нибудь чувствовал себя таким уставшим. «Старею что ли?» — думал он. И хотя было ему всего тридцать шесть лет, всем известно, что в Зоне стареют быстрее. Ежедневный стресс никого не молодит, знаете ли.

Скорпион так и не отказался от своей затеи с поимкой местного супермена. Кроме того, теперь чёрный список наёмника пополнился на одного человека. Брат Луис, глава банды ренегатов, проклятый кидала. Не то чтобы Скорпион ждал особой преданности от отморозков, которых даже бандиты отвергали, но таки обидно.

За базой группировки «Чистое небо» наёмник наблюдал уже около месяца. Регулярно видел Карлсона, рыжую научницу, латиноса и его бабу, но никаких следов Диабло. Или он не появлялся, или приходил так, что его не было видно. Скорпион терпеливо продолжал смотреть, подслушивать, собирать информацию.

Большим сюрпризом для него оказалось то, что научница тепло отзывалась о Брате Луисе. Имени она не называла, но по описаниям это был точно он, и, по словам Недотепы, выходило, будто Брат Луис её крышует. Дело выходило странное, дурно пахнущее и требовало большой осторожности.

Проглотив пару таблеток аспирина, чтобы унять мигрень, наёмник устроился поудобнее в развилке большого дерева и поднёс к глазам бинокль. Густая и пышная крона тусклых, серо-зелёных листьев надёжно укрывала его от нежелательных взглядов. Постепенно дневной свет растворяла наступающая темнота. Потягиваясь, выходили из нор жуткие ночные порождения Зоны и жадно принюхивались к ветру, стараясь различить запах будущей добычи. На Болотах начинали орать жабы, шелестел камыш, поскрипывали сухие стебли осоки.

Жучок, установленный в хибарке Недотёпы сообщал, что та готовиться ко сну, по обыкновению бормоча всякую научную чушь под нос. Остальные жучки пока молчали. Неспешно проходили часы, звёзды ползли по небу, странным образом просвечивая сквозь вечные тучи. И вот в самый глухой час, когда насытившиеся хищники возвращаются в свои норы, случился с наёмником странный припадок.

Чернильная ночь вдруг сделалась совершенно прозрачной. Скорпион при желании мог бы даже рассмотреть в деталях ломкую траву под деревом. Непонятно откуда возникло сильное чувство страха и липкой волной холодного пота прокатилось по позвоночнику. Череп взорвало такой запредельной болью, что сознание не выдержало и милосердно отключилось. Жучок установленный в хибарке Недотёпы передавал много интересного, но наёмник не слышал. Он бродил по странному миру без формы, цвета и запаха и всё никак не мог отыскать дорогу домой.

Спустя несколько часов Скорпион открыл глаза, и некоторое время смотрел на чёрно-бурую древесную кору, на которой копошились какие-то мерзкие букашки. Сверху вдруг спикировала четырёхногая, пёстрая птица, мигом склевала всех букашек и, сверкнув напоследок красными бусинками глаз, умчалась в небо. Наёмник проводил её чумным взглядом.

Через несколько минут разум прояснился, и Скорпион схватился за бинокль как раз вовремя, чтобы увидеть удаляющихся людей. Все, из-за кого он уже месяц торчит на дереве, словно гордый птиц, удалялись в полном боевом снаряжении в сторону Агропрома. Наёмник длинно и смачно выругался, спрыгнул с дерева и бросился к своему схрону за снаряжением.

Вслед ему из зарослей осоки смотрели два человека. Один в чёрном, бандитском плаще, второй с чрезвычайно унылой и постной рожей.

— Началось, — сказал Брат Луис. — Как думаешь, успеют?

Диабло покачал головой, сплюнул на землю и сказал:

— Нет. Нужно было вытаскивать мальчишку ещё вчера. Уже сейчас поздно, а пока они дойдут… Будь готов, в общем.

— Чёрт! Долбанные учёные!

— Ага.

Собеседники замолчали. Ветер осторожно перебирал их волосы, раздувал полы бандитского плаща Брата Луиса. Шепталась о чём-то важном осока, квакали лягушки, а неподалёку похрюкивал матёрый кабан и два подсвинка. Никто не обращал внимания на двух странных мужчин — ни звери, ни люди. Даже мухи не садились.

— Что будем делать с наёмником? — наконец, нарушил молчание Диабло.

Брат Луис задумчиво посмотрел на увешанного оружием Скорпиона, уверенно топающего по следам спасательной группы. Потом достал из кармана фляжку, отхлебнул и ответил:

— Да пусть развлекается. Лишь бы не мешал. Ты же знаешь, Она не любит, когда мы убиваем.

Он снова глотнул из фляжки и громко, удовлетворённо хекнул. Диабло неодобрительно посмотрел и спросил:

— Зачем ты пьёшь это? Всё равно ведь никогда не опьянеешь.

— Сам не знаю. В знак протеста, наверное.

— Против чего? — с искренним любопытством спросил Диабло.

Брат Луис усмехнулся своей кривой ухмылкой, от которой дрожали и разбегались его подельники, но глаза были грустные.

— Хочу быть настоящим. Как они. — Он кивнул в сторону удаляющейся группы сталкеров.

— Ты ведь знаешь, что это невозможно.

— Потому и протестую. И вообще, ты сам-то никогда не шёл против правил, господин фееричный?!

— Ой, всё!

Мужчины рассмеялись. Место, где они стояли, полыхнуло короткой, но ослепительной вспышкой, и сталкеры исчезли, так никем и не замеченные. Даже следов не осталось на влажной, чёрной земле.

3

Недотёпа была убеждена, что кто-то специально надел ей на ногу чайник, и всю дорогу изводила друзей упрёками. Она почти ничего не помнила о прошлой ночи, кроме сна, и сколько бы её не убеждали в обратном, считала, что остальные просто покрывают шутника. Но когда Недотёпе напомнили, что спать она улеглась не только в чайнике, но и в комбинезоне, научница поневоле задумалась. Действительно, как бы крепко не спал человек, затруднительно облачить в походное снаряжение так, чтобы он не проснулся.

На подходах к Агропрому пришлось пострелять. Карлсон шёл впереди и был слишком увлечён прокладыванием пути сквозь аномалии. Кабан выскочил так неожиданно, словно только что материализовался в воздухе. Мутант с треском проломился сквозь кустарник, оставляя на колючих ветвях клочья шкуры, и бросился на Карлсона.

Сталкер взвился вверх прямо с места. Взметнулись светлые волосы, перехваченные у затылка обрывком бинта, и всё выглядело бы весьма эффектно, но кабан успел предательски боднуть головой Карлсона под зад. Парень заорал и, нелепо суча ногами, врезался в мягкую лесную подстилку без всякой грации и достоинства.

Этой короткой схватки было достаточно, чтобы в бой вступили остальные. Бобик и Леночка разворотили кабану голову, и, пока они перезаряжались, Эспада и Недотёпа добили подранка. Карлсон полулежал на земле, опираясь на рюкзак, и подниматься не спешил.

— Ну, и чего ты разлёгся? — сурово спросила Леночка.

— Если вы уже всё, — с бесконечным терпением ответил парень, — может, кто-нибудь поможет мне встать?

Эспада удивлённо заломил бровь, Леночка недоверчиво хмурилась, а Бобик любопытно спросил:

— Наша принцесска так напугалась, что ножки отказали?

— Нет, — ещё более кротко сказал Карлсон. — Подо мной «жадинка».

Вызволяли его целый час. Обложили камнями, коих в лесу нашлось, к сожалению, немного. Тянули, как репку, то за руки, то за ноги. Карлсон душераздирающе стонал, завывал потусторонним голосом и всячески подвергал сомнению умственные способности своих спасателей. Он так всех достал, что Бобик предложил оставить его как есть и захватить на обратном пути. Только после этого Карлсон благоразумно заткнулся.

Наконец, «жадинка» сдалась и выпустила свою жертву. Это происшествие почему-то испортило всем настроение и дальше двигались в тягостном молчании. Чем ближе группа подходила к Агропрому, тем большее беспокойство всех охватывало. Что-то было не так, но что именно никто точно сказать не мог.

Выйдя из леса, люди в растерянности остановились у дороги, не в силах заставить себя двигаться дальше. ПДА вдруг синхронно завибрировали, оповещая о сообщении.

«Сталкер Фингал, одиночка, НИИ Агропром. Самоубийство».

— Caramba! — пробормотал Эспада.

Снедаемые невнятным и оттого выматывающим беспокойством, люди ступили на старую, уставшую дорогу. Не успели они сделать и десятка шагов, как снова завибрировал ПДА — Леночки. Она извлекла из кармана девайс, взглянула на экран и все краски махом сошли с её лица.

— Это Иванцов, — дрожащим голосом сказала она. — Он не знает точно, как всё случилось, но папа ранен. Наверное, хотел почистить пистолет и тот случайно выстрелил. Я… мне надо идти. Простите.

Она свернула с дороги и чуть ли не бегом припустила в сторону Свалки. Эспада сделал шаг следом и обернулся.

— Всё в порядке, — мягко сказала Недотёпа, — мы справимся, а ей сейчас лучше не оставаться одной.

Эспада благодарно кивнул и бросился догонять Леночку. Карлсон, Недотёпа и Бобик некоторое время смотрели им вслед. ПДА снова завибрировали в унисон.

«Сталкер Ёжик, бандит, Свалка. Самоубийство».

— Ну и денёк, — процедил Бобик.

Настроение окончательно ушло в минус. Над головами словно нависло нечто невидимое, но очень тягостное, мешающее сосредоточиться, вызывающее чувство тоски и безотчётного страха. Троица спасателей хмуро мерила шагами серую, асфальтовую ленту дороги. Исчезли шутки и дружеские подначки, которыми были горазды обмениваться Бобик и Карлсон. Недотёпа мрачно смотрела под ноги, и глаза её больше не горели жаждой исследования и дружелюбным любопытством. Накрывала чёрная апатия, затея со спасением Лютика уже не казалась такой важной. Над головой вились вороны, и от их заунывного карканья становилось совсем худо. И только присутствие друзей не давало упасть духом окончательно.

На ночёвку устроились в железнодорожном тоннеле. Том самом, где Карлсон напился в компании Шлемыча, Бози и Лохматого. Карлсон попытался припомнить как это — когда весело, но не смог. Он поднял голову и посмотрел на Недотёпу. Она сидела, обняв колени, и смотрела на пламя костра. Уголки рта скорбно опущены, глаза пустые. Бобик раздражённо дёргал клапан рюкзака, лицо его исказилось гримасой. Сейчас он как никогда походил на бандита и выглядел очень одиноким. Карлсону захотелось сказать что-то ободряющее, встряхнуть друзей и развеять эту тоскливую тишину, но тут снова подали признаки жизни ПДА. Друзья переглянулись.

— Не буду смотреть, — сказала Недотёпа и в доказательство выключила девайс. Карлсон оживил свой.

«Сталкер Бонза, одиночка, Дикая территория. Самоубийство».

— Опять? — спросил Бобик. Карлсон кивнул и сказал обеспокоенно:

— Херня какая-то.

Недотёпа помялась и неуверенно задала вопрос, который мучил всех:

— Думаешь, Петренко тоже… того?..

Бобик быстро глянул на неё и начал взволнованно сминать хлеб, который держал в руках. Такие мысли ему уже приходили в голову.

— Да ну, — сказал Карлсон, но в его голосе было сомнение. — Он же не салага какой. Да и не отличаются долгари особой трепетностью. Даже если он узнал, что доченька путается со свободником, не стреляться же теперь из-за этого?

— Всё это верно, верно, — начал Бобик, но тут опять зажужжали ПДА. Мужчины не выдержали и тоже отключили машинки, но прежде взглянули на экраны.

— Это точно какая-то неведомая, нездоровая херня! — пробормотал Карлсон.

Бобик и Недотёпа не могли не согласиться.

4

Под утро случился Выброс. Так, небольшой, десятиминутный вздох Зоны. Агропром тонул в сизом тумане. Асфальт дороги потемнел от влаги и отчётливо выделялся в плотной пелене. Скорпион переждал ночь и Выброс в старой землянке, невесть кем и когда вырытой, и теперь снова шёл, автоматически переставляя конечности. Наёмник думал о том, что плохо прожил свою жизнь. Всё, чему он научился — разрушение. Гонка за деньгами, которые, как ни крути, дают свободу жить так, как захочешь.

Сейчас всё виделось не так радужно. Говённое место, отвратительная еда, воняющее недельным потом исподнее, а впереди ничего, только туман и убитый асфальт дороги. Отчаяние накатывало волнами, тоска сжимала виски пульсирующей болью. Скорпион остановился, с ненавистью глядя на асфальтовое полотно, исчезающее в плотной, серой завесе. Что он делает? Исполняет никчёмные желаньица одного отдельно взятого никчёмного человека. Да у него столько денег, что хватит обеспечить не только детей, но и внуков. Которых может и не быть, учитывая, сколько времени он прожил на этой радиоактивной помойке.

Наёмник упал на колени и скорчился в беззвучном вопле от раздирающей сердце душевной боли. Всё зря, впереди только смерть. Он уже мёртв, осталось сделать одно последнее движение. Скорпион нащупал пистолет в набедренной кобуре и потянул его наружу. Зажмурился и засунул ствол в рот. Сейчас всё закончится. Палец дрожал на спусковом крючке.

Из тумана вынырнуло тёмное нечто, бросилось на Скорпиона и чувствительно ударило по руке. Металл ударил о зубы и, кажется, отколол кусок. Палец рефлекторно дёрнулся, громыхнул выстрел, лоб обожгло.

— Да что, мать его за шиворот, происходит?! — рявкнул кто-то.

Скорпион смотрел, растерянно моргая, как Бобик пинком отбрасывает его пистолет подальше. Наёмник узнал этого сталкера сразу. Помнил, как равнодушно отвернулся от избитого пленника, бросив сквозь зубы: «Не тот». Зная, что обрекает человека на смерть.

— Ну, ты как, парень? — спросил Бобик, заглядывая наёмнику в лицо. Скорпион ждал. В глазах сталкера мелькнуло узнавание, черты лица окаменели. Сейчас он поднимет отброшенный пистолет и довершит начатое наёмником. И будет прав, Скорпион поступил бы точно так же. Бобик выпрямился, кулаки его сжались.

— Знал бы, — процедил он, — не стал бы мешать.

Из тумана вынырнул Карлсон и тут же взял наёмника на мушку. Чуть дальше размытым тёмно-зелёным пятном маячила Недотёпа. Скорпион устало опустил голову, ему было всё равно. Прошуршали торопливые шаги, и всё стихло. Наёмник остался один. Тоска и отчаяние, отступившие было в присутствии других людей, вернулись и ударили с удвоенной силой.

Скорпион тяжело поднялся, подобрал пистолет и задумчиво покрутил в пальцах. Решительным жестом загнал в кобуру и снова взял след. Только на этот раз ему было плевать на деньги, власть и стремление к мести. Наёмник просто не мог больше оставаться один. Он неторопливо шёл по следу, словно старый, бродячий пёс, который надеется найти кого-нибудь, кто назовёт его другом.

В тумане за его спиной сгустились две зыбкие тени. Чёрный, бандитский плащ Брата Луиса блестел от влаги. Волосы Диабло висели сосульками, обрамляя флегматичное лицо.

— Феерично, — сплюнув, сказал он.

— Сам офигеваю, — отозвался Брат Луис. — Я был уверен, что наёмнику конец. Люди не перестают меня удивлять.

Некоторое время они стояли и словно прислушивались к чему-то, хотя густой, плотный туман надёжно глушил все звуки.

— Чувствуешь это? — Брат Луис поёжился. Диабло кивнул и спросил:

— Может, вмешаемся?

— Нельзя. Правила, мать их.

Диабло только вздохнул. Видно неведомые, но грозные правила нарушать было чревато, и он это знал.

— План в силе?

— Да.

Туманные щупальца трогали асфальт, медленно огибали две замершие мужские фигуры, оседали мелкими каплями на их одежде и лицах. Восходящее солнце безжалостно пронзило туман мириадами сверкающих клинков, заставляя его отступить, спрятаться, растаять. Серая пелена растворялась, а вместе с ней исчезли и странные сталкеры, по своему обыкновению не оставив ни единого следа.

5

Сообщения о самоубийствах сталкеров продолжали поступать с пугающей регулярностью. Попадались среди погибших представители самых разных кланов, но подавляющее число смертей приняли одиночки. Над Зоной клубилось нечто нехорошее. Затихли шутки и смех, никто больше не травил у костров анекдоты и байки. Пасмурное уныние, чёрная тоска и тяжёлое молчание витали в атмосфере, а на ПДА то и дело падал очередной некролог. Зона притихла, затаилась.

Но вот что странно — стоило Недотёпе, Карлсону и Бобику выйти на Янтарь, выматывающая, вынимающая душу, беспричинная тоска отступила. Недотёпа расправила плечи и любопытно рассматривала знакомые места, подмечая изменения. Бобик с Карлсоном затеяли длинную дискуссию о музыке, нещадно издеваясь над вкусами друг дружки.

— Твой шансон — сплошное нытьё! — наседал Карлсон. — Что ни песня, то великовозрастный неудачник плачет и зовёт мамочку. Металл — вот музыка настоящих мужиков.

— Которые растят волосы до жопы, — ехидно подхватил Бобик. — Обвешиваются побрякушками, словно девки красные и хрипят, как простуженные бараны.

Недотёпа невольно улыбнулась. Приятно, когда жизнь возвращается в привычное русло. Пока она с удовольствием слушала перепалку друзей, в стороне заброшенного завода замаячило оранжевое пятно, ярко выделяющееся на выцветшем пейзаже.

— Смотрите, что там? — спросила Недотёпа, вытягивая палец.

Мужчины умолкли на полуслове. Бобик поднял бинокль и присвистнул от удивления:

— Вот это да-а! Круглов, мать его, Алексей Николаевич собственной персоной!

— А с ним охрана, целых семь рыл, — сказал Карлсон, тоже приникая к окулярам. — Профессионалы, военные сталкеры. И нафиг ему столько?

Недотёпе надоело слушать репортаж. Она отобрала оптику у Карлсона и тоже посмотрела на бывшего коллегу.

— А чё это они с чемоданами? — удивился Бобик.

— Наверное, оборудование, — встрял Карлсон. — Смотри, не смотри, а надо пожрать. Потом разведка. Если Круглов снова уведёт вояк, приступаем к операции спасения.

Бобик с любопытством на него посмотрел и вкрадчиво сказал:

-Не помню, чтобы кто-то назначал тебя руководителем.

— Кто-то должен взять на себя тяготы похода, — скромно пожал плечами Карлсон, — а кто, если не я?

Недотёпа фыркнула, но не выдержала и засмеялась. Бобику было приятно, наконец, увидеть её улыбку, поэтому осаживать нахала он не стал.

Круглов просидел в бункере остаток дня и наружу больше не высовывался. Военные сталкеры также не появлялись, только дежурил в воротах один-единственный часовой с чем-то скорострельным и крупнокалиберным.

На следующий день часов в шесть утра стоящий на часах Бобик разбудил остальных. Во дворе бункера царило нездоровое оживление. Вояки проверяли оружие и амуницию, командир щедро раздавал отеческие затрещины и приказы. Вскоре появился Круглов с двумя чемоданчиками из сверхпрочного пластика, и вся компания дружно отправилась к заводу. В воротах остался только один охранник.

— Есть! — довольным тоном сказал Бобик. — Начинаем!

Часовой на воротах откровенно скучал. Соваться к учёным с агрессивными намерениями никто не собирался, так что вояка бесцельно подпирал свою пушку и маялся от безделья. Солнце пекло голову, было душно и сонно. Военстал немного ожил, когда заметил одиночку, вальяжной походкой подходящего к бункеру.

— Стой, кто идёт! Стрелять буду! — радостно рявкнул вояка, хотя больше всего ему хотелось поболтать с этим сталкером, чем стрелять в него.

Карлсон послушно остановился, примиряющее вскинул руки и с подобающей важностью крикнул:

— Я Карлсон и мне назначено.

— Да ладно, — усомнился военный сталкер. — И кем же?

— У меня для Николаича важная инфа про сбежавшую научницу. Он будет сильно недоволен, если ты меня задержишь, и вздрючит твоё начальство. А начальство вздрючит тебя, уж будь уверен.

Часовой в этом ни капли не сомневался, но всё же связался с Кругловым. Ответ содержал множество восклицательных знаков и даже два почти нецензурных выражения. Круглов недвусмысленно дал понять, что Карлсона он ждёт да ещё как. Поэтому часовой без разговоров проводил сталкера в бункер, запер в боксе со всем барахлом и удалился.

Ровно через две минуты в замке заскрипело и из приоткрывшей двери высунулась белобрысая голова Карлсона. В руках он держал бумажку с наскоро набросанным планом. Уверенной походкой он направился в сторону кухни, приветливо улыбаясь по пути научным сотрудникам. Те удивлённо оглядывались, но, очевидно, решили — раз тут свободно шляется сталкер, значит так надо. Не суй свой нос в чужой вопрос, в общем. Никто и не совал.

В пустующей в это время кухне Карлсон пробыл недолго. Вскоре он вышел и на этот раз в его руках был журнал «Playboy». Лёгкой походкой от бедра Карлсон продефилировал в обратном направлении и вышел из бункера. Увидев его, изумлённый часовой даже пошарил в кармане, чтобы убедиться в наличии ключей от бокса. Ключи были на месте, а несносный сталкер, чарующе улыбаясь, подошёл и продемонстрировал журнал. С обложки томными глазами смотрела такая грудастая красотка, что у часового «в зобу дыханье спёрло».

— Вот, — гордо сказал Карлсон. — Недорого.

Часовой хотел ответить, но не смог и только отрицательно помотал головой, не сводя с красотки алчных глаз. Карлсон приобнял его за плечо и голосом змея-искусителя проникновенно заговорил:

— Это совершенно исключительный журнал. Знаешь, кто мисс Июль? Сама… — Карлсон зашептал ещё тише. Часовой напряжённо прислушивался, не замечая, как в открытые ворота проскользнул кто-то стремительный и тёмно-зелёный. Хоть военный сталкер и был весьма поглощён знойной мисс Июль, что-то неладное почуял и попытался поднять голову. Карлсон решил сделать ход конём:

— Крем для рук в подарок.

— Ладно, — сдался бравый вояка и тут же поспешно добавил: — Да блин, кожа ужасно сохнет от этой проклятой Зоны.

Карлсон участливо кивнул.

— Как я тебя понимаю! — скорбно сказал он. — Ведь мужику так важно поддерживать кожу в хорошем состоянии. Особенно в условиях Зоны. Я тебя очень хорошо понимаю, сам такой, да.

Часовой подозрительно покосился и гордо отвернулся, снова облокачиваясь о свой пулемёт. Дверь бункера глухо бумкнула, пропуская сразу двух человек, но военный сталкер оборачиваться не стал. За бронежилетом у сердца его приятно грела мисс Июль, обещая вечером незабываемое свидание.

В бункере царила суматоха. Пахло чем-то вкусным, но безнадёжно подгоревшим, тянулся сизый дымок. Со стороны кухни неслись гневные, почти нецензурные реплики.

— Чё это они? — спросила Недотёпа на ходу.

— Наверное, кто-то поставил закупоренную банку тушёнки разогреваться прямо на плиту, — с удовольствием сказал Карлсон. Он был рад сделать учёным маленькую пакость.

Недотёпа быстро свернула к лабораторным боксам, набрала на двери код и приложила к сенсору большой палец. Она надеялась на извечную безалаберность, царящую среди учёной братии, и не прогадала. Никто не удосужился удалить из базы её отпечаток. Дверь приветливо пискнула и открылась. В лицо пахнуло родным запахом дезинфицирующего раствора, формалина, пластмассы и резиновых перчаток. Недотёпа, полной грудью вдохнула его, стараясь запомнить до мелочей и позже поностальгировать. Потом, не теряя времени, кинулась к лаборатории Круглова, но прозрачный бокс был пуст. Тот самый плексигласовый коробок, напичканный оборудованием, те самые ланцеты и скальпели на столе, но никаких признаков Лютика.

— Его нет, — в отчаянии крикнула Недотёпа.

— Что?! — поразился Карлсон, стоящий на стрёме в коридоре. — Ты уверена?

— Да, чёрт возьми, я уверена!

В коридоре раздались взволнованные голоса, они приближались.

— Быстро, быстро, уходим! — рявкнул Карлсон, извлёк сопротивляющуюся Недотёпу из лаборатории и потащил к выходу.

На воротах никого не было, и незадачливые спасатели беспрепятственно выскользнули наружу. Очевидно, солдат не смог утерпеть до вечера и отправился на свидание с мисс Июль немедленно, пока не вернулась основная группа. Едва увидев сумрачные лица Карлсона и Недотёпы, Бобик понял — миссия не выполнена.

6

Заходящее солнце бросало оранжевые блики на лица людей. Карлсон с Бобиком молча жевали сухари, украдкой бросая взгляды на Недотёпу. Ни один из них пока не решался озвучить тот самый вопрос. Недотёпа хмуро смотрела в землю, что-то прикидывая про себя. Взгляды друзей и их чересчур громкое молчание мешали сосредоточиться и поймать ускользающую мысль.

— Что? — не выдержала Недотёпа.

— Может, это был просто ночной кошмар? — осторожно спросил Бобик.

Научница понимала сомнения друзей. После этой неудачи она и сама ненадолго усомнилась в их затее. Но Лютик был там, просил о помощи, и это было более чем реально.

— Ментальный удар, — напомнила Недотёпа. ПДА зажужжали. Она взглянула на экран и добавила: — И это. Мне кажется, всё как-то связано, но пока не могу понять как.

«Сталкер Газовамник, одиночка, Росток. Самоубийство».

— А заметили — некрологов с Янтаря не было ни разу. — Карлсон задумчиво покрутил в руках ПДА.

Бобик с Недотёпой переглянулись и полезли в почту. Через некоторое время Бобик сказал:

— За крайние две недели только одна смерть. Сталкер Мордофиля, наёмник. Забит и съеден снорками.

— Кошмар, — отозвалась Недотёпа, — но не так ужасно, как массовый суицид. Надо подумать.

В сгущающихся сумерках возвратился с завода Круглов со своей гвардией. На озере порыкивали снорки, стонали кадавры. Изредка раздавалась короткая очередь. Вояки во дворе зажгли костёр, потянуло ароматным дымком готовящейся пищи, ветерок доносил смех и обрывки разговоров.

— А чего это его носит на тот завод, как на работу? — вдруг спросил Бобик.

Недотёпа вскинула голову и внимательно посмотрела на друга. Потом вскочила и в волнении начала ходить взад-вперёд.

— На том заводе уже проводили пси-испытания, — принялась вспоминать Недотёпа. — Установка отключена, но по непонятным причинам излучение осталось, хоть и не такое сильное, как прежде. Без спецоборудования не пройти.

— Чемоданы! — осенило Карлсона.

— Точно. Завод — идеальное место для содержания… научного образца этого типа. Его удалось выкрасть из бункера один раз, удалось бы и во второй, но Круглов всё предусмотрел. Излучение не пустит к заводу никого, а блокаторы есть только у учёных.

— А самоубийства? — встрял Бобик.

Недотёпа остановилась и уставилась в небо, размышляя.

— На Янтаре почти нет аномалий, — медленно произнесла она. Друзья недоумённо молчали, пытаясь понять, как эта информация связана с массовым суицидом. — Зато их достаточно в воздухе, над Янтарём.

— И? — поторопил Карлсон, сгорая от нетерпения.

— Что делают контролёры? — спросила Недотёпа, снова повергая друзей в изумление. — Они излучают пси-волны, верно? На Янтаре редко можно встретить контролёра…

Мысль была близко. Она вызывающе трепыхала крылышками прямо перед носом и прямо таки просила, чтобы её поймали за хвост.

— Все аномалии могут улавливать разного вида энергию, — продолжила Недотёпа, чувствуя, как её наполняет понимание всего происходящего. О, это сладостное чувство! — В первую очередь энергию Выброса, но также человеческие эманации. Поэтому «карусели», например, выгибаются в сторону сталкера, словно видят его. А некоторые аномалии, очевидно…

— Улавливают пси-волны! — завопил Карлсон в восторге, что всё начинает проясняться. Он уже грешным делом подумал, что Недотёпа окончательно спятила.

— Точно, — подтвердила она и поспешно добавила: — Это всего лишь теория, но на данный момент у меня нет лучшего объяснения происходящему. Рада, что вы тоже это поняли.

— Что? — хором спросили Бобик и Карлсон, снова впадая в замешательство.

— Да ладно, это же очевидно! Лютика держат на заводе и мучают. Он излучает. Малыш силён, поэтому излучает много. Установка подхватывает пси-волну, может, умножает её и передаёт воздушным аномалиям, а те в свою очередь разносят это по всей Зоне. Под удар в первую очередь попадают одиночки, потому что группа глушит пси-волну эманациями друг друга. Поэтому на Агропроме нам было просто плохо, а тот наёмник чуть не застрелился.

— Это как же нужно страдать, чтоб положить столько народу одними… этими… манациями, — воскликнул Карлсон.

— Он не специально, — вступился за Лютика Бобик. — Это всё Круглов. Неужели он не задумывается о последствиях?

— Скорее всего, он даже не подозревает об этом, — сказала Недотёпа. — Тут ничего нет, значит, концентрация воздушных аномалий предельно высока и излучение уходит дальше, просто не успевая ударить по людям.

Все потрясённо молчали, переваривая информацию. Теория, возможно, и показалась бы кому-то высосанной из пальца, но интуитивно все чувствовали, что находятся на верном пути. Недотёпа яростно колотила по кнопкам ПДА, набирая сообщение.

— Надо рассказать Леночке. Может, её отец тоже того… из-за этого…

Если раньше кто-то из них и задавался вопросом — зачем выручать несчастного, маленького уродца, то сейчас ответ был совершенно очевиден.

— Нам необходимо спецоборудование, чтобы пройти на территорию завода, — уныло сказала Недотёпа.

— Или подходящий артефакт, — хрипло поведал ближайший кустарник.

Залязгало взводимое оружие. Карлсон выплюнул сухарь, который только что надкусывал, вскочил и направил на куст автомат. Бобик и Недотёпа подались в стороны, также готовые открыть огонь и разнести кустарник в щепки.

— Выходи, — велел Бобик. — Медленно.

Колючие ветви дрогнули и пропустили Скорпиона. Наёмник больше не выглядел отчаявшимся самоубийцей. Тёмные глаза иронично поблёскивали в темноте. Он был безоружен.

7

Напряжение сгустило воздух до такой степени, что, казалось, его можно было нарезать кусками. Угли костра едва тлели, словно тоже убоялись витавшей вокруг неопределённости. Наёмник молчал, то и дело бросая исподлобья быстрые взгляды. Карлсон держал оружие наготове, буравя Скорпиона подозрительными глазами. Недотёпа смотрела серьёзно и настороженно, а Бобик вообще отвернулся.

— Понимаю, что заслужил ваше недоверие, — сказал, наконец, наёмник, — но давайте отложим разборки до лучших времён. В опасности сейчас все, надо разбираться с проблемой.

Все понимали, что он прав, но вот так, сразу поверить человеку, ещё вчера желавшему тебе смерти, было чертовски сложно. Почти невозможно.

— Я так понял, вам нужно попасть на завод, найти источник излучения и ликвидировать его.

— Спасти! — немедля взвились Бобик и Недотёпа, с ненавистью глядя на Скорпиона.

— Неважно, — отмахнулся тот. — Средства не важны, главное — итог. Я был однажды у завода, без спецоборудования там не пройти.

Бобик встрепенулся и, впервые посмотрев наёмнику в лицо, презрительно сказал:

— Ты припёрся сказать то, что мы и так знаем?

Скорпион проигнорировал шпильку и невозмутимо продолжил:

— У меня есть подходящий артефакт, нейтрализующий пси-излучение.

— Но? — подтолкнул Карлсон, поскольку наёмник замолчал. Скорпион тяжело посмотрел в его сторону.

— Но он одноразовый, с ограниченным временем защиты и способ применения вам может не понравиться.

Друзья некоторое время усваивали полученную информацию, потом Карлсон с нескрываемым подозрением спросил:

— И куда его… применять?

Бобик неожиданно заржал. Недотёпа тоже не сдержала улыбки, а наёмник закатил глаза. На лице его прочно укрепилось выражение из разряда «жизнь — это боль, когда вокруг идиоты».

— Это всё, что тебя волнует? Наружно, — ответил Скорпион. — Как я уже сказал — артефакт ограничен во времени, поэтому в запасе будет один час, плюс-минус десять минут.

— Я пойду! — одновременно сказали Карлсон, Недотёпа и Бобик.

— Решайте сами, но я ставлю на парня, — сказал Скорпион.— Молод, быстр и почти не тупит. Женщина слишком слаба, а старик вообще не в счёт.

— Слаба? — возмутилась Недотёпа.

— Старик? — оскорбился Бобик.

Карлсон поспешил вмешаться, пока наёмника не порвали на ленты.

— Он прав! — Парень отважно принял разгневанные взгляды друзей. — Ну… в смысле, что иду я. А в остальном вообще ошибается, сильно прям.

— Подкаблучник, — тихо произнёс наёмник, издевательски усмехаясь.

Карлсон поперхнулся очередной репликой и с негодованием на него посмотрел, но так и не нашёлся, что ответить. Тогда парень решительно повернулся к друзьям.

— Иду я, — твёрдо сказал он. — Возражения не принимаются.

На том и разошлись. Время было позднее, а назавтра предстоял тяжёлый день. И хоть наёмник настаивал на первой вахте, Бобик отказался и сам, лично отдежурил всю ночь.

* * *

Солнце нырнуло в серую пену облаков и, сверкнув напоследок лучом, отправилось на отдых. По Янтарю медленно поползли сумерки, тщательно заполняя собой каждый уголок. Из перекошенных ворот заброшенного завода вышла группа военных сталкеров, в центре которой шёл Круглов с двумя чемоданчиками в руках. Пройдя вдоль забора и шуганув очередью не в меру назойливого снорка, люди спустились с холма и зашагали к бункеру. Едва они скрылись из виду, из-за брошенного на обочине автобуса высунулось сразу несколько любопытных лиц.

— Ушли, — констатировал очевидное Бобик и душераздирающе зевнул.

Друзья сунулись было ближе к воротам, но тут же, как ошпаренные, отскочили обратно к автобусу.

— Неприятно, — сказала Недотёпа, потирая виски. — Ждём здесь, я полагаю.

Скорпион порылся в подсумке и извлёк маленький, пластиковый контейнер размером со спичечный коробок. Карлсон посмотрел на него, словно на ядовитое насекомое. Парень мандражировал, и это было заметно.

— Это «Симбионт», — сказал наёмник, демонстрируя контейнер. — При попадании на голую кожу, артефакт сразу же всасывается, и с этого момента начинается пси-блокада.

Карлсон громко сглотнул, не сводя округлившихся глаз с контейнера, но ничего не сказал. Наверное, просто не мог.

— Он не справится, — сказал Бобик. — Это чересчур для нашей принцесски.

— Меченый же смог, — возразил Скорпион, ободряюще глядя на Карлсона. Недотёпа решила тоже включиться в игру.

— Я видела его однажды, — томно вздохнула она. — Он такой смелый и симпатичный.

Подействовало. Карлсон выглядел так, словно они все по очереди отвесили ему хорошего пинка. Впрочем, это было недалеко от истины. Парень с обидой посмотрел на друзей, но трястись перестал. Он решительно протянул Скорпиону руку и велел:

— Давай свою мерзость.

Наёмник осторожно открыл контейнер и вытряхну Карлсону на ладонь небольшой кусочек бесцветной слизи. Стоило ей попасть на обнажённую кожу, слизь моментально растеклась лужицей и запузырилась. Её становилось всё меньше и меньше, пока не исчезла последняя капля. Бобик и Недотёпа с тревогой смотрели в лицо друга, но Карлсон был спокоен и невозмутим.

— Всё, — сказал Скорпион, — ты заблокирован от пси-излучения. Поторопись.

Карлсон осторожно миновал ворота и остановился, прислушиваясь к себе. Потом обернулся и крикнул:

— Оно действует. Я пошёл.

Недотёпа и Бобик закивали, лишившись в свою очередь дара речи от волнения. Скорпион помахал рукой и постучал по часам, напоминая про время.

Карлсон больше не останавливался. Карта в ПДА с отметкой входа в лабораторию была изучена ранее, и теперь сталкер просто по маршруту до цели. Территория завода оказалась донельзя захламлённой. Контейнеры, трубы, бетонные блоки и кольца, битые кирпичи и прочий мусор смешались в причудливый винегрет. Но была в этом месиве проложена узкая тропка, указывающая, что место часто посещается людьми. Всё шло легко и красиво, словно навазелиненное, но пушной зверь, как известно, обожает неожиданности.

Карлсон проходил большой, крытый ангар с гостеприимно распахнутыми воротами. Вот из этих самых ворот и выскочил на сталкера снорк. Весело мотая обрывком противогазного шланга, мутант бодро поскакал на рандеву. Карлсон полоснул его очередью, но эффект вышел прямо противоположным тому, к какому он стремился. Снорки из ангара повалили, словно из рога изобилия.

Карлсон попятился и невольно сошёл с тропы. Мусор под ним застонал, закопошился, опрокинув сталкера на землю, и из неё вылез потрёпанный кадавр в оранжевом, научном комбинезоне.

— Суууууаааааа, — заревел кадавр, наваливаясь на Карлсона сверху. — Ыыыызуууоооо….

Карлсон ошеломлённо отбивался, с ужасом поджидая, что вот сейчас в него вопьются снорочьи зубы. Кадавр выл и тряс беднягу, словно грушу, пытаясь при этом укусить за нос. От него нещадно несло разложением и сырой глиной. Карлсон пытался перекатиться, чтобы стать хозяином положения, но мертвяк был зверски силён.

За ботинок кто-то дёрнул. Карлсон заорал и начал беспорядочно брыкаться, надеясь выбить подоспевшим сноркам зубы, чтоб им, паскудам, его жевать было сложнее. Этот манёвр не помог. Его схватили сразу за обе ноги и выдернули из-под ревущего белугой кадавра. Тот моментально успокоился, заполз в мусор и притих.

А Карлсона тем временем волокли сразу два снорка, вцепившись зубами в его берцы. Парень отчаянно пытался ухватиться за что-нибудь, но ничего подходящего не попадалось. Впрочем, карусель продолжалась недолго. Сначала один, а потом и другой мутанты вдруг свалились без движения, продолжая крепко сжимать челюстями ботинки Карлсона, словно ничего вкуснее в жизни не едали. Парень сел, достал нож и разомкнул зубы одного из них. В голове мутанта зияло аккуратное пулевое отверстие.

— Ничего себе, — пробормотал Карлсон и завертел головой. Позади стоял Диабло, а за его спиной валялись убитые снорки. Много убитых снорков.

— Феерично, — сплюнув, сказал он. Карлсон чуть не прослезился.

— Благодетель…

— Потом, — перебил Диабло. — Время.

Карлсон с трудом поднялся и подобрал оброненный автомат. Вход в лабораторию был прямо перед ним. Сталкер открыл неприметную серую дверь и устремился к входу в лабораторию. Починить сложные электронные замки, видимо, не успели, а обычные, амбарные Карлсон просто сбил кирпичом. И всё бы хорошо, но сталкер не заметил, как задел ногой тоненький, красный лучик у самого пола. Датчик движения моргнул и послал тревожный сигнал. Прямо на ПДА Круглова.

8

Недотёпа нервно вышагивала перед автобусом, бездействие её угнетало. Скорпион сидел на ступеньке, курил и наблюдал за научницей без всякого выражения на лице. Внутри автобуса дремал Бобик, прислонившись головой к единственному уцелевшему стеклу, и изредка вздрагивал во сне. Появление Круглова и его гвардии стало полной неожиданностью.

— Вот она! — заверещал Круглов, заметив Недотёпу. — Это опасная террористка! Она украла образец №3814 и мой новый костюм!

Скорпион вскочил, грохнул кулаком в стекло, на котором дремал Бобик, и, схватив Недотёпу за шкирку, скатился в буйную поросль ивняка. Бобик взвился на ноги и с очумелыми глазами заметался по автобусу, то и дело натыкаясь на сиденья и падая. Наконец, взгляд его выделил ярко-оранжевый комбинезон Круглова, а потом и более незаметные, бурые бронекостюмы военных сталкеров. Бобик попытался покинуть автобус, но ему не позволили. Громыхнула короткая очередь, Бобик поспешно упал на живот и перестал искушать судьбу. Со своего места он хорошо видел в зарослях ивняка бледное лицо Недотёпы и порадовался, что она успела скрыться.

Снова загрохотало, но на этот раз стрелял Скорпион. Военсталкеры притормозили, затолкали Круглова в какую-то бетонную будку и рассредоточились по укрытиям. Скорпион сосчитал вояк и безнадёжно вздохнул. Восемь профессионалов против трёх сталкеров, из которых один баба, а второй старик. И только он, Скорпион, может похвастаться навыками ведения боя. Недотёпа сидела, сжимая оружие побелевшими от напряжения пальцами и беззвучно шевелила губами.

— Что ты делаешь? — спросил Скорпион.

— Молюсь.

— Я думал, все учёные атеисты.

— Так и есть, — подтвердила Недотёпа. — Но я точно знаю, что у меня есть ангел-хранитель, и сейчас самое время ему появиться.

Наёмник не понял, но комментировать не стал. Вместо этого отвернулся и несколько раз пальнул по военсталкерам, вынуждая их снова залечь по укрытиям. Скоро воякам надоест обмениваться вежливыми выстрелами, и тогда бой развернётся по-взрослому. Желания уйти и бросить женщину и старика не возникало. Скорпион удивился этой мысли, но особо размышлять было некогда — вояки снова открыли огонь.

Карлсон стоял у шахты лифта и смотрел вниз, не в силах заставить себя хотя бы пошевелиться. Тишина лаборатории парализовывала. Зажимала мягкими лапами уши, окутывала, впитывалась в организм, поглощая все звуки и оставляя только прозрачный звон в голове. Где-то глубоко в недрах лаборатории что-то душераздирающе заскрипело, и Карлсон, наконец, очнулся от ступора. Лифт, понятное дело, не работал, пришлось спускаться по лестнице.

Кое-где горели тусклые аварийные лампы, а в углах клубилась тьма. Парень растерянно осмотрелся, решая в какую сторону идти, потом догадался зажечь фонарик. Пыль толстым слоем покрывала полы, и на ней отчётливо виднелись отпечатки ботинок. Карлсон пошёл по этим следам, нарочито топая и шаркая ногами. Так делают маленькие дети, когда хотят разогнать жуткую тишину и дать понять затаившимся во тьме чудовищам, что идёт кто-то большой и страшный. Карлсон сейчас чувствовал примерно то же самое.

Никто не бросился из темноты, никто не попытался поживиться одиноким сталкером. Вскоре послышалось попискивание и гудение аппаратуры. Эти звуки привели Карлсона в обширное, пустое помещение, в центре которого был оборудован герметичный бокс со стёклами из матового, непрозрачного материала. Звуки доносились оттуда, внутри горел свет. Парень отодвинул плотно пригнанную дверь и застыл, потрясённый увиденным.

В кресле, похожем на электрический стул, сидел самый маленький контролёр, когда-либо виденный Карлсоном. Голова мутанта была надёжно зафиксирована, а из разных её участков торчало несколько зондов с датчиками. Информация с них поступала на стоящие неподалёку компьютеры. Под креслом находился вместительный контейнер для биологических отходов. Глаза Лютика были закрыты, рот искажён болезненной гримасой.

Карлсон неуверенно топтался рядом, не зная, как подойти к маленькому страдальцу. Сталкер отчаянно желал, чтобы сейчас рядом появился хоть кто-нибудь и подсказал, что делать. Время неумолимо уходило. Где-то там, наверху продолжали умирать люди, случайно принявшие часть мучений этого опасного малыша. Они не заслуживали смерти, как и Лютик не заслужил пасть жертвой на алтарь науки.

Карлсон трясущимися руками потянул из его головы первый зонд. Мальчик застонал сквозь крепко сжатые зубы. Тревожно замигали, заверещали датчики, по мониторам компьютеров быстро побежали столбцы показаний. Как там говорил наёмник? «Средства не важны, главное — итог». Если Лютик умрёт, цель в любом случае будет достигнута. Но сначала всё-таки надо попытаться его спасти.

Сталкер потянул второй зонд. Пронзительно взвыл тревожный сигнал, показания на мониторах мелькали, как сумасшедшие. Третий зонд. Лютик закричал. Негромко, но Карлсону показалось, будто в череп воткнули раскалённую иглу. Ох, прибавится сейчас в Зоне некрологов. Концентрированное страдание рвалось вверх, проникало сквозь стены и выплёскивалось в атмосферу.

Но вот последний зонд извлечён, и Лютик бессильно уронил голову на грудь. Из ран на голове медленно сочилась бесцветная жидкость. Замолчали датчики, мониторы мигали, словно пытались отдышаться после такого количества полученной информации. Карлсон отстегнул фиксаторы, взял щуплое тельце мутанта на руки и бегом кинулся назад. Время почти истекло.

Скорпион уже в десятый раз поменял магазин и поморщился от боли — ухо было разорвано пулей. Боезапаса в подсумке оставалось немного. Автомат Недотёпы давно замолчал, лишь изредка с её стороны доносились хлопки пистолетных выстрелов. Научница берегла патроны и старалась стрелять наверняка. Бобику в автобусе приходилось хуже всех, но сталкер успевал ещё и постреливать.

Вояки не единожды предлагали сдаться по-хорошему, но ответ каждый раз получали короткий, всего в три буквы, ёмкий и с явной отрицательной окраской. Уговаривать упрямцев больше никто не стал, военные теперь стреляли на поражение.

Скорпион быстро метнулся в сторону, чтобы занять более выгодную для стрельбы позицию. Прямо перед ним вдруг полыхнула вспышка, оформившаяся в гигантское ослепительно-белое яйцо. Наёмник отшатнулся. Яйцо лопнуло, из него вылупилось полтора десятка человек.

— Adelante, camaradas! — крикнул Эспада и лихо полоснул длинной очередью дрогнувшие ряды военных сталкеров.

— За Че! — весело заорал Макс и одну за другой бросил две гранаты.

Скорпион этого не видел. Он во все глаза пялился на Брата Луиса, как ни в чём не бывало раздающего распоряжения своим отморозкам.

— Мой ангелочек! — в восторге взвизгнула Недотёпа, глядя на небритого верзилу в чёрном, бандитском плаще. Глава ренегатов приветливо помахал ей рукой.

Наёмник пребывал в перманентном недоумении и пытался пережить тяжелейший разрыв шаблона.

— Профессор Круглов! — заорал Брат Луис. — Предлагаю вам и вашим шестёркам кандёхать отсюда и повеселее!

Ренегаты засвистели, заулюлюкали, поддерживая своего лидера. Некоторые от избытка чувств принялись палить в воздух.

— «Свобода» протестует против бесчеловечных экспериментов! — поддержал Макс. — И в ближайшее время сравняет научный бункер с землёй, если вы не уйдёте.

— Чё, правда? — тихо спросил Скорпион.

— Да не-е, — улыбнулся Макс и угостил наёмника сигаретой подозрительного состава и запаха. — Но они-то этого не знают, верно?

Вояки послушно испугались. Круглов ещё пытался что-то возражать, но командир его слушать не стал. Старательно укрываясь за деревьями, брошенными машинами и редкими постройками военные сталкеры отступили и скрылись из виду.

В автобусе маячило лицо Бобика с отвисшей челюстью — он тоже заметил Брата Луиса и его банду. Сталкер никак не мог уяснить, почему в них не стреляют, с какой радости Недотёпа называет этого козла ангелочком, и откуда тут взялись свободовцы. И только потерянное лицо Скорпиона слегка утешало Бобика, ибо доказывало — он такой непонятливый не один.

Все собрались в большую, радостно гомонящую кучу, курили, хлопали друг дружку по плечам и поздравляли с победой. Но тут среди всей этой весёлой кутерьмы раздался напряжённый голос Бобика:

— Сколько сейчас времени?

Наёмник взглянул на часы и помрачнел.

— Пятнадцать минут как истек лимит.

Молчание повисло над людьми тяжёлой, мрачной тучей. Все повернулись в сторону завода. Ветер трепал «ржавые волосы», нависшие на покосившейся створке, катал по колючей траве куст перекати-поля. Потом послышался хруст камешков под чьими-то ногами, и в воротах появился Диабло с Лютиком на руках. Следом шёл Карлсон. Дружный вздох облегчения раздался над толпой.

— Молодец, парень! — с огромной признательностью сказал Бобик. Глаза Карлсона обратились к нему, и сталкер отшатнулся, увидев пустой, бессмысленный взгляд.

— Мочи-и-и, — глухим голосом протянул Карлсон, и все поняли — он не успел.

9

Раны на голове Лютика почти затянулись. Он сидел на чьём-то рюкзаке, жевал колбасу, изредка поглядывая на людей. Малыш уже просканировал каждого и убедился, что ему ничего не угрожает. При взгляде на Недотёпу и Бобика мордочка его кривилась страшноватой, но искренней улыбкой. Как только Лютик справился с колбасой, к нему подсел Эспада, угостил энергетическим батончиком и негромко заговорил по-испански. Испанского Лютик не знал, но интонации были приятны, а мысли не несли угрозы. Скорбное молчание и мрачное настроение людей тяготило восприимчивого мутанта.

Диабло и Брат Луис о чём-то совещались в стороне. Оба были бодрые, весёлые и выглядели вполне довольными жизнью, но как раз их мыслей и настроений Лютик не слышал, сколько ни старался. Карлсон стоял у автобуса, слегка покачиваясь от порывов ветра, и бормотал обычную для кадавров чушь. На него старались не смотреть. Закончив разговор, подошли Брат Луис и Диабло.

— Ну, орлы, чего приуныли? — удивлённо спросил Брат Луис, оглядывая общество.

На него посмотрели, как на идиота. Недотёпа яростно тёрла глаза, Бобик безостановочно шмыгал носом.

— У них, вообще-то, друг пострадал, — поведал Макс, осуждающе глядя на ренегата.

Диабло вдруг широко, искренне улыбнулся. Скорпион недоверчиво за ним наблюдал. И это тот самый супермен, за которым он так долго охотился. Тетеря тетерей! Комбез убитый, в руках MP-5 — самое дешёвое оружие Зоны, рюкзак тощий и шитый-перешитый. Супермен должен быть одет эффектно, обязательно эмблема какая-нибудь, маска загадочная. И плащ! Что за супермен без плаща?

Диабло встряхнул руками, и кончики его пальцев слабо засветились зелёным. Сталкер возложил их на виски Карлсона и замер. Через некоторое время Карлсон вдруг открыл глаза. В них полыхало то же самое зелёное свечение. Все следили, затаив дыхание. Большинство с тревогой, Недотёпа и Бобик с надеждой. Лютик первым почуял, как среди присутствующих вспыхнул новый огонёк, обозначающий в ментальном пространстве разумное существо.

— Привет! — просиял Карлсон. — А где это мы?

Диабло отступил в сторону. Диковатый, зелёный огонь в глазах Карлсона постепенно потухал. Выглядел парень чуть с прибабахом, чересчур восторженным, слегка глуповатым, но вполне человеком.

— Вот и всё, — сказал Диабло. — Остальное восстановится со временем. Ну, а нам пора. Рады были…

— Нет, — вдруг сказал Скорпион.

— Нет? — вскинул бровь Брат Луис.

— Вы не можете просто так уйти, не объяснив всего. Мы заслужили знать.

Все хором загомонили, поддерживая наёмника. Диабло и Брат Луис переглянулись. Люди напряжённо ждали их решения. Все, кроме Карлсона. Того больше интересовало, где он находится и что здесь позабыл.

— В принципе такого запрета не было, — сказал Брат Луис. — Можно и рассказать.

— Вы не люди! — выпалил Скорпион. Он не спрашивал, а утверждал.

— Точно, — не стал спорить Брат Луис.

— Вас создала Зона?

— Нет. В этом смысле мы близки вам. Мы тоже не знаем, что она такое. Или кто. Вы слышали о Ноосфере?

Недотёпа встрепенулась и сказала неуверенно:

— Информационное поле Земли, но при чём…

— Это не просто поле, — сказал Брат Луис. — Когда столько информации скапливается в одном месте веками, Она просто не может не обрести разум.

— Ноосфера разумна? — изумилась Недотёпа.

— Да, — кивнул Диабло. — Высшее разумное существо.

— Но при чём тут вы? — спросил Скорпион.

— Ноосфера не любит, когда умирают люди. Именно они подпитывают Её новой информацией, без человека Ноосфера деградирует и исчезнет. Поэтому когда где-то происходит массовая гибель людей, Она вмешивается и посылает нас. Да, мы можем всё, что вы только можете вообразить, но, к сожалению, не можем влиять на события напрямую.

— Так кто же вы? — нетерпеливо воскликнул Бобик. Остальные, увлечённые и потрясённые рассказом не могли вымолвить ни слова.

— Хороший вопрос, — улыбнулся Диабло. — Если бы мы сами знали. Одни называют нас фантомами, но мы вполне материальны. Другие зовут ангелами, но мы отнюдь не безгрешны. Третьи считают демонами, но нам не нужны ваши души. Мы не добрые и не злые, можем помогать или мешать человеку — всё зависит только от него. Мы не супермены и не боги, просто порождения Ноосферы.

-Вот это да-а! — протянул Макс. — Я тут подумал, может, вам случалось и мёртвых оживлять, а? Или там воду в вино превратить? Или накормить пятью хлебами многотысячную толпу?

— Я понял, о ком ты, — кивнул Брат Луис и ухмыльнулся во всю свою небритую рожу. — Он немного склонен к театральным эффектам и любит давить на жалость, но надо признать — это работает. Как-нибудь познакомлю.

— Вот и всё, — подытожил Диабло. — А теперь нам действительно пора. Она зовёт.

Автобус осветила секундная вспышка, и посланцы Ноосферы исчезли. Люди долго молчали, каждый заново переосмысливал свой мир. Мешал только Карлсон, который подходил к каждому, здоровался и спрашивал, где он. Ему объясняли, но бедняга через пять минут забывал, и всё начиналось сызнова.

— Ума не приложу, что делать с Кругловым, — вздохнула Недотёпа и успокаивающе погладила Лютика по лысой голове. — Не успокоится ведь, я его знаю.

Скорпион мог предложить один кардинальный способ, но не знал, как она это воспримет. Вмешался Эспада.

— Поверь, companera, ему сейчас сильно не до нас.

Профессор Круглов метался по кабинету Сахарова и, яростно жестикулируя от избытка чувств, кричал:

— Я подключу «Долг», соберу большой отряд и снова туда пойду! Я переверну всю Зону, если понадобится, но найду их! Ничего ещё не закончено!

Сахаров смотрел на него и молчал. Академик был стар и не любил громких криков, перемен и потрясений. А тут всё и сразу.

— Остынь, — велел он. Круглов послушно заткнулся. — Всё закончено, забудь о них. Кроме того тебе предстоит решить проблему поважнее.

Дверь хлопнула, пропуская в кабинет Леночку в полном боевом вооружении. Следом за ней вошёл хмурый, как ноябрьское небо, полковник Петренко с забинтованной головой. Весь его вид ясно говорил, что у Круглова просто невероятно большие проблемы.

Восходящее солнце сладко потянулось всеми своими лучами и с любопытством посмотрело вниз на многочисленную группу людей. У тропы к Дикой территории попрощались со Скорпионом, Максом и Эспадой. Ренегаты за ночь так прониклись духом «Свободы» (не без помощи Эспады), что в полном составе решили пополнить её ряды.

Лютик совсем поправился и теперь шагал сам, держа Бобика за руку. Изредка малыш прикасался к его разуму и с удовольствием слушал настроение сталкера. Бобик был счастлив. Он слушал, как Недотёпа в сотый раз рассказывает Карлсону обо всём случившемся, и для полного счастья сталкеру не хватало только его мастерской на базе группировки «Чистое небо».

Перед друзьями простиралась Зона. Край истинных суперменов, которым не нужно прятать лица под масками и наряжаться в причудливую одежду. Ведь Зона, как известно, не терпит притворства. Эти люди не были примечательны суперспособностями, не отмечены выдающимся умом или привлекательной внешностью. Одежда их была некрасива, но функциональна, а лица простые и открытые. Всё, чем они могли похвастаться — верные и честные сердца. Им верили люди и мутанты, и жутковато, но знакомо улыбалась Зона, щедрой рукой отмеряющая приключения.