Какая странная судьба (джен)

Снейп оказался прав: после последнего зелья сил прибавилось, и Гарри смог не только поговорить с Краучем по пути в Хогвартс, продержаться на ногах до ночи, но еще и отпраздновать на факультете свое прохождение этого испытания. Гриффиндорцы словно позабыли о бойкоте, объявленном Гарри, радостно качали на руках и поздравляли. И с Роном удалось помириться — тот искренне извинился за то, что не поверил Гарри. Гермиона почти плакала от радости и облегчения, правда, Гарри подозревал, что она больше переживала из-за Турнира, а не ссоры.

А потом, стоило только Гарри добраться до своей кровати, силы разом закончились, и он еле смог раздеться, прежде чем рухнуть в кровать.

Утром его разбудили громкие голоса. Зевая во весь рот, Гарри нехотя поднялся и пошел умываться.

— Ты слышал новость, Гарри? — окликнул его Рон.

— Какую?

Ощущения были не из приятных — словно и не проспал как убитый всю ночь, тело ломило, особенно руки и спину, голова была тяжелой, и мысли в ней ворочались со скрипом, будто они были квадратными, а голова — треугольной.

— Грюм был не настоящий! — выкрикнул Рон, перекрывая гомон голосов.

— Как это?

— А вот так!

Перебивая друг друга, Рон и Симус принялись рассказывать, как заподозривший что-то неладное Сириус Блэк разоблачил в Аласторе Грюме сбежавшего из Азкабана Барти Крауча-младшего. А настоящий Аластор Грюм все это время тоже был в Хогвартсе, но не мог ничего сделать, потому что был заперт в хитром сундуке. Крауч же варил оборотное зелье и вел у них занятия.

— А его отец, — блестя глазами и размахивая руками, рассказывал Симус, — был под Империусом! И его должны были принести в жертву на Рождество!

— Откуда вы это все узнали?

— Так у нас же сегодня первым было ЗоТИ!

Как выяснилось, Гарри пытались разбудить. По очереди пытались. Сначала попробовал Рон, и получил пяткой в грудь, потом пытался Симус — ему повезло больше, он получил по руке, Дина от Агуаменти удержали, а Невилл посоветовал не трогать Гарри и дать ему спокойно выспаться. Гарри оставили в покое и пошли на ЗоТИ, где их ждал Дамблдор. От него-то и узнали о том, что произошло с Грюмом, после чего были отпущены в гостиную с наказом не опаздывать на следующее занятие.

— По правде говоря, — несколько смущенно сказал Рон, — директор только сказал, что был пойман сбежавший Упиванец и что сейчас занятия не будет, потому что Грюм пострадал. А все остальное мы узнали от близнецов.

— Ну, они и придумать могут, — отмахнулся было Гарри.

— Да вроде серьезно говорили, — покачал головой Рон. — Они Гермионе все рассказали, а она уже нам. Ты же знаешь нашу Гермиону — как выдается свободная минутка, тут же мчится в библиотеку. Она как раз там близнецов и встретила. Они что-то вчера видели и слышали, что-то сегодня уже разнюхали. Ну, она и вернулась в гостиную, новости рассказать… Все преподаватели радуются, а Снейп, гад подземельный, заявил, что если к нему на занятия кто не придет или опоздает, отработку у Филча назначит!

«Снейп! — вспомнил Гарри. — Он же оставался с Сириусом, когда я ушел. И потом Сириус поймал Крауча… Вот кто может знать правду! Надо бы постараться как-нибудь с ним поговорить!»

На зельеварение гриффиндорцы едва не опоздали — настолько увлеклись спорами о том, что же произошло на самом деле, что почти не следили за временем. Фантастичнее всего выглядела версия Лаванды Браун о том, что Грюм специально сделал так, чтобы попасться Краучу и разоблачить его. А еще Гарри наслушался вздохов о Сириусе — дескать, и красивый, и храбрый, и герой!

Снейп ждал их в дверях кабинета и только прищурился, глядя, как запыхавшиеся студенты со всех ног несутся на занятия.

— Не могу не поощрить столь похвальное рвение, — произнес он. — Один балл Гриффиндору за тягу к знаниям. И минус пять за опоздание на одну минуту.

Гриффиндорцы, ошалевшие было от щедрости Снейпа, едва не застонали. Слизеринцы же, скромно стоя вдоль стеночки, довольно ухмылялись. Но это были еще не все сюрпризы.

— Сейчас вы все пройдете в кабинет, но не будете рассаживаться по своим местам, а встанете около двери.

С этими словами Снейп вошел внутрь. Все последовали за ним, гадая, что еще предстоит увидеть и услышать.

— Мне надоели ваши бесконечные войны на моих занятиях, — встав около стола, заявил Снейп. — Зельеварение — это не только прекрасное и тонкое искусство, но и довольно опасное занятие. Ваши же безобразные выходки ставят под угрозу не только сохранность кабинета, но и угрожают вашим же жизням.

Студенты безмолвствовали. Гарри вспомнил, что как-то раньше не особо задумывался о том, что им иногда приходится работать с довольно опасными ингредиентами. Да и не все зелья безобидны, особенно если приготовить их неправильно.

— Поэтому я решил предпринять определенные меры, которые, надеюсь, не только облегчат мне проведение занятий, но и спасут кого-то из вас от дополнительного визита к мадам Помфри. Мистер Лонгботтом и мистер Забини, ваши новые места, — и Снейп указал на стол напротив преподавательского.

— За что?! — тихо простонал Забини, с ужасом глядя на Невилла.

Тот, впрочем, ответил ему взглядом, в котором страх мешался с недоумением. Второго, к чести Невилла, было больше.

— Мистер Уизли и мисс Паркинсон, прошу.

Паркинсон издала отчетливый стон, Рон же с негодованием прошипел: «Повезло, блин!»

— Мистер Уизли, вы желаете что-то сказать? — взглянул на него Снейп.

Рон покачал головой, сердито глядя на недовольно скуксившуюся Паркинсон.

— Тогда продолжим, — усмехнулся Снейп.

Гарри с интересом следил за тем, как рассаживает студентов Снейп, и совершенно позабыл о том, что ему самому тоже предстоит сидеть с кем-то из слизеринцев, а потом и вовсе стал раздумывать о том, как открыть проклятое яйцо так, чтобы не оглохнуть.

— Мистер Поттер! — сердитый окрик Снейпа подействовал словно тычок, и Гарри едва заметно вздрогнул. — Вы меня слышите?

— Да, профессор, — откликнулся он.

— Занимайте свое место, — указал Снейп на стол у стены.

За столом уже сидел Малфой, недовольно бубня что-то под нос и роясь в своей сумке.

* * *

Вечер и ночь для Северуса выдались на редкость насыщенными. Разговор Гарри с Краучем застать не удалось, но зато не заметить Барти Крауча, общающегося с Аластором Грюмом, было сложно.

— Ты Грюма, я Крауча, — прошипел Северус. — Обездвиживаем.

Блэк спорить не стал, только кивнул и взмахнул палочкой одновременно с самим Северусом.

— Пусть неожиданно и в спину, — ехидно ухмыльнулся Блэк, подходя к рухнувшим магам, — зато как действенно!

— Совершенно не по-гриффиндорски, — откликнулся Северус, для надежности связывая поверженных еще и Инкарцеро, после чего достал карту и убедился, что рядом с ними находятся Барти Краучи, а Гарри уже вошел в замок.

Блэк тем временем быстро обыскал пленников.

— Полюбуйся, — он тихо хмыкнул, протягивая Северусу хорошо знакомую флягу.

Во фляге вполне ожидаемо оказалось оборотное зелье. Северус нахмурился — он прекрасно помнил, что все кладовые запирал, особенно с готовыми зельями или редкими ингредиентами. Впрочем, лавку в Хогсмите или совиную почту никто не отменял, как и то, что взломать защиту на дверях кладовых было не так уж и сложно.

— Куда их? — тихо спросил Блэк: хоть их и скрывали кусты, но последние зрители все еще покидали стадион, и привлекать их внимание не хотелось.

— Дождемся темноты и в замок, в какой-нибудь пустующий кабинет, благо на первом этаже они есть. Хотя… — Северус скользнул взглядом по уже темнеющему небу. — Думаю, в кабинет директора пойти будет логичнее — без зелья наш уважаемый экс-аврор заинтересует не только нас с тобой. И, кстати, — он взмахнул палочкой, накладывая на глаза пленникам плотные повязки, — вся слава по поимке беглого преступника и освобождения Грюма достанется тебе.

Блэк начал было возмущаться, но резко замолчал, когда Северус многозначительно указал на свое левое предплечье. К тому же начал ворочаться лже-Грюм, сначала пытаясь развязать руки, а потом стал биться в судороге, меняя облик. Оба — с Блэк, и Северус, держали палочки наготове, но наколдованные веревки не сползли и после того, как на месте мощного Грюма оказался худощавый Крауч-младший.

— Все как мы и думали, — прошептал Блэк. — Идем?

Северус молча кивнул и Мобиликорпусом поднял Крауча-младшего.

Время рассчитали правильно — студенты, после отбоя находившиеся в своих гостиных, по коридорам не бродили, зато преподаватели собрались в учительской, видимо, обсуждая сегодняшнее испытание. Северус, периодически поглядывающий на карту, и Блэк прошли к кабинету директора и сгрузили свою ношу у стеночки.

— Патронус, — едва слышно прошептал Северус. — Директору.

— А может, ты? — тяжело дыша, ответил Блэк.

Видимо, все еще не восстановившийся после Азкабана и скитаний, он явно выдохся после пробежки с довольно увесистым грузом. «Это тебе не в коридорах пакостить, — злорадно подумал Северус. — И не вчетвером на одного нападать». Впрочем, он не позволил свои эмоциям отразиться на лице, только молча указал на левое предплечье.

— Что, не можешь, УпС? — зато Блэк злорадства не скрывал.

«Короткая же у тебя память — видел же уже мой Патронус! Но да, сейчас не могу себе его позволить — мой Патронус выдаст мое участие в этом деле».

Блэк, торжествующе ухмыляясь, с третьего раза наколдовал сгусток света, пробормотал сообщение и уселся под стеной.

— Я за зельями, — прошептал Северус и, повернув за угол, позволил себе ехидную улыбку.

Зелья он принес как раз вовремя, и полночи на пару с Дамблдором допрашивал Крауча-младшего, после того как помог Помфри обустроить старшего в больничном крыле. Блэк, собака неблагодарная, все это время продремал в кресле, временами сладко всхрапывая.

Крауч же, получив порцию Веритасерума, заливался соловьем, и его «пение» все больше вгоняло Северуса в тоску и уныние. Второе пришествие Темного Лорда было лишь вопросом времени, и оставалось лишь надеяться на то, что его противники успеют подготовиться к этому событию хоть как-нибудь. Потом Северусу же пришлось волочь сундук из покоев лже-Грюма в кабинет директора, и напоследок судьба решила его окончательно добить — притащенный в подземелья Блэк («Ты же позаботишься о нем, Северус?») наотрез отказался воспользоваться камином и окончательно уснул, едва только Северус почти швырнул его в кресло в своей гостиной.

— Ненавижу гриффиндорцев! — мрачно сообщил он дрыхнущему Блэку и пошел искать ему коврик для ночевки, но совесть, видимо, сговорившись с этим самым Блэком, пыталась загрызть напоминанием о том, что гость в доме получает лучшее.

— В гробу я видел таких гостей, — вяло отбивался от нее Северус, критически оглядывая кровать. — Или в Азкабане. С дементором в обнимку.

Уложенный на кровать и принудительно раздетый Блэк нагло развалился и захрапел, а хозяин, мрачно выругавшись и швырнув на него одеяло, ушел спать в гостиную на диван, проклиная свое периодически просыпающееся — обычно не вовремя — воспитание и непонятно откуда берущийся альтруизм по отношению к блохастым паршивцам.

Утром Северус проснулся довольно бодрым и на удивление отдохнувшим, а после того как поднял громким: «Пора вставать!» трогательно сопящего в подушку Блэка, еще и настроение поднялось. За завтраком он с умилением наблюдал ползающего по гостиной сонной мухой Блэка, и окончательно решил, что непременно сделает два важных дела: рассадит студентов всех курсов так, как ему хочется и займется подготовкой документов на опеку над Поттером. В удачный исход второго он не особо верил, но попытаться-то стоило?

— Тебе пора на работу! — вполне мирно напомнил он Блэку, получил в ответ мрачное пожелание не лезть не в свое дело и окончательно развеселился. — Сириус, душа моя, — произнес он тем проникновенным тоном, которым Люциус обычно разговаривал с очень важными клиентами и который в исполнении Северуса был просто сногсшибательным. — Позволю себе напомнить, что ты находишься в моих покоях. В Хогвартсе. А мне скоро на занятия.

Блэк сначала впал в ступор, потом сел где стоял — к глубокому сожалению Северуса, он успел добраться до стула — и замер, глядя на хозяина.

— И я, видишь ли, не собираюсь оставлять тебя здесь, — продолжал Северус все тем же тоном. — Ко мне могут прийти в гости коллеги или студенты заглянуть — я ведь декан. И мне бы очень не хотелось, чтобы о моей личной жизни поползли слухи.

— А я причем? — прохрипел Блэк, отмерев, нашарил чашку с кофе и залпом выпил ее. — Как ты пьешь эту гадость?! — тут же скривился он.

Кофе Северус пил крепкий, без молока и сахара — иначе не мог нормально проснуться.

— Ртом, — с улыбкой произнес Северус и встал. — Так вот. Возвращаясь к слухам. Если тебя застанут в таком виде в моих личных покоях, — он скептически оглядел Блэка, успевшего только натянуть штаны и умыться, — то решат, что я слабоумный, ибо связался с тобой.

Блэка передернуло.

— Я рад, что в этом вопросе у нас нет разногласий, — чопорно поджал губы Северус. — Но! Чтобы этого прискорбного вывода не было сделано, тебе предстоит… — Он выдержал паузу и рявкнул: — Одеться и выметаться вон в свой Аврорат!

Блэк нервно подпрыгнул и, заорав:

— Псих подземельный! — умчался в спальню.

Через пару минут, полностью одетый и кое-как причесанный, он гордо прошествовал к камину и, не попрощавшись, шагнул в него, буркнув:

— Дом Снейпа!

— Хамло гриффиндорское, — ласково попрощался с ним Северус и пошел собираться на занятия.

Хогвартс, конечно же, гудел словно улей — обсуждали вчерашнее испытание на Турнире и уже сегодняшнее освобождение Грюма. Как Северус и хотел, о его роли даже не заикались, и студентки с четвертого по седьмой курс с восторженными придыханиями говорили о таком милом и героическом Блэке. Старательно сохраняя мрачное выражение лица, Северус запоминал особо слащавые из долетающих до его слуха выражения восторга, чтобы потом, в приватной обстановке, повторить их «герою дня». Он заглянул в Большой зал, во всеуслышание объявил, что не потерпит падения дисциплины, и пошел обратно в подземелья, с удовольствием представляя себе реакцию студентов на нововведения.

«Шалость удалась!» — с удовлетворением думал он, бродя по классу на сдвоенных занятиях Гриффиндор — Слизерин у четвертого курса. Как он и рассчитывал, Забини был достаточно удачлив и умен, чтобы вовремя останавливать Лонгботтома, Грейнджер была поглощена тем, что следила за доставшимся ей в пару Гойлом и не пыталась подсказать друзьям, а Уизли старательно шинковал ингредиенты, не позволяя себе говорить гадости надменно поджавшей губы Паркинсон. «Я гений! Надо было с самого начала их лично рассаживать!»

Большинство зелий получились вполне удовлетворительными, хоть и вручавшие их Северусу студенты выглядели довольно мрачно. Рекорд побил Драко, подчеркнуто аккуратно поставивший перед Северусом свою колбу и прошествовавший к двери с видом королевы, случайно попавшей в общество нищих. Гарри же, едва заметно подмигнув, тут же скорчил кислую физиономию и, пробурчав: «До вечера, сэр!», поплелся к двери, где его поджидали две трети вновь воссоединившегося Трио: едва не плачущая от вселенской обиды Грейнджер и сосредоточенно что-то обдумывающий Уизли.

Остальные курсы были не менее ошеломлены, но, хвала Мерлину, их состояние было не настолько ужасным, чтобы взорвать хоть один котел.

Вечером явился Блэк, явно не забывший утренней шутки, подчеркнуто не замечающий Северуса, но вынужденный с ним общаться, а потому едва цедивший слова сквозь зубы.

— Ты пришел слишком рано, — не выдержал Северус, отрываясь от проверки эссе. — Если тебе так ненавистно мое общество, мог бы к Альбусу пока прогуляться.

Блэк гордо вздернул голову и ушел через камин — в самом начале года Северус потратил немало сил, вдалбливая в голову этого образчика гриффиндорской разумности простую истину «Не палимся!» Северус вздохнул с облегчением, но вскоре Сириус вернулся — вылетел из камина, задыхаясь и выпучив глаза.

— За тобой гонится воскресший Лорд? — не удержался от шпильки Северус.

— Лучше бы он!

Блэк принялся кружить по гостиной, бубня под нос что-то об извращениях и малолетках.

— А, это тебя настигла слава, — понимающе улыбнулся Северус. — Мне только хочется знать, которая?

— Что «которая»?

Северус процитировал несколько восторженных реплик, от чего Блэк пошел красными пятнами и начал орать, что он не позволит так над собой издеваться, что мало ему девиц в коридорах, так еще и…

— Привет, Сириус! — Гарри влетел в гостиную и с любопытством уставился на Блэка. — Что-то случилось?

* * *

Ругаться со Снейпом при Гарри Сириус не стал, решив отложить это благое дело на потом. К тому же наверняка тот даст еще не один повод — за годы совместного ученичества Сириус неплохо изучил повадки этой злюки. Да и взрослый Снейп нет-нет, но напоминал подростка, и от этого порой прошибало ностальгическими воспоминаниями.

— Ничего не случилось, — улыбнулся Сириус, здороваясь с крестником.

— Он зачем-то пошел гулять по коридорам, — не стал молчать Снейп, и Гарри в ответ понимающе захихикал.

Сириус тихо фыркнул, пообещав себе как-нибудь припомнить и это слизеринской ехидне, и стал расспрашивать Гарри о самочувствии и дальнейших планах.

С планами Гарри все еще не определился, в чем и признался, опасливо косясь на Снейпа. Сириус уже некоторое время назад заметил, что Гарри вообще привык поглядывать на него, явно ожидая одобрения. Это не могло не настораживать — насколько Сириус знал, отношения между Гарри и Снейпом всегда были далеки от хороших, и чем объяснить такие перемены, не мог понять. Сам по себе Снейп — взрослый Снейп, по крайней мере, — был неплох, а иногда даже вполне ничего, но круг его общения, да и Метка…

— Сириус, ты меня слышишь? — дернул его за рукав Гарри.

Снейп тихо хмыкнул, не прекращая шуршать пером по пергаменту.

— Извини, задумался, — откликнулся Сириус, виновато глядя на Гарри.

— Я говорил, что нормально уже все. И с Роном мы помирились, — Гарри радостно улыбнулся. — Гермиона на седьмом небе от счастья, вчера порывалась нас затискать.

Сириус тихо рассмеялся, представив себе эту картину.

— Так что волноваться не о чем, — закончил Гарри свой рассказ, лучезарно улыбаясь.

— Я бы не стал на это надеяться, — Снейп отложил перо и в упор взглянул на Гарри. — Разве Минерва вам еще не сказала?

— Что не сказала? — мгновенно насторожился Гарри.

— Святочный бал.

— Что?!

По мнению Сириуса, уж из-за этакой малости точно не стоило переживать, однако и Снейп, и Гарри так, видимо, не считали. Гарри всполошился так, словно ему опять предстояло выйти против хвостороги, он нервно ерошил волосы и кусал губы. Снейп же заявил, что видит две проблемы: партнерша на балу и неумение правильно себя вести. При этом он так задумчиво поглядел на Сириуса, что тот поспешил заявить: танцевать не умеет и этикетам не обучен.

— Очень жаль, — вздохнул Снейп и вновь уставился на Гарри.

— А может мне и не придется танцевать? — осторожно заявил Гарри, но его надежда тут же была жестоко убита словами Снейпа:

— Ты один из Чемпионов, а значит, открываешь бал.

Гарри застонал и красочно изобразил обморок.

Сириус с удовольствием наблюдал за обсуждением кого именно Гарри стоит пригласить в качестве партнерши, иногда вставляя реплики. Снейп настаивал на чистокровной или полукровной ведьме — главным в данном случае, по его мнению, было правильное воспитание. Он занудно перечислял всех подходящих девушек, а Гарри горестно вздыхал и качал головой.

— Нет, она же старше меня! Я ее совсем не знаю! Она противная!

— Сев, пусть мальчик подумает, — наконец не выдержал Сириус. — Время-то еще есть. К тому же какая разница, кого он приведет — танцевать-то все равно не сможет.

— Нда, — печально вздохнул Снейп. — И это надо срочно исправлять.

— Я устал, — печально произнес Гарри. — Можно не прямо сейчас, а? Завтра Флитвик первым, а я еще эссе не написал.

— Лентяй! — припечатал Снейп. — Жду тебя послезавтра вечером, и чтоб все задания были выполнены!

— Хорошо, Северус, — покладисто согласился Гарри и, мгновенно обретя силы, попрощался и умчался прочь.

— Сев, ну какая разница, кого он там пригласит? — полюбопытствовал Сириус. — Не жениться же.

— Это его первый бал. Он должен выглядеть пристойно и с нормальной партнершей, а не с той, которая едва войдя в зал, нарушит половину правил этикета!

— Угу. А то, что он оттопчет ей ноги, это уже мелочи, — развеселился Сириус.

— Не оттопчет, — пообещал Снейп. — Время еще есть. Жаль, что я сам не настолько хорошо танцую, чтобы его научить.

— А ты умеешь танцевать? — непритворно удивился Сириус.

Он мог представить Снейпа почти в любой роли — в том числе и заботливым родителем, имел возможность наблюдать в последнее время — но вот танцующим…

— Я же декан, и я обязан уметь танцевать, — Снейп усмехнулся. — Так что мне пришлось научиться этому.

— И кто был твоей жертвой? — не удержался от шпильки Сириус.

— Люц. Он, к твоему сведению, страдал недолго, я быстро учусь, — не остался в долгу Снейп.

— Может тогда?..

— Нет. Я уже думал над этим, — видимо, заметив недоумение Сириуса, пояснил: — Люц слишком высокий для него, и к тому же… В общем, это плохая идея. Хотя…

Он задумчиво побарабанил пальцами по столу, потом буркнул:

— Подожди пока тут, — и вышел.

Через несколько минут в кабинете послышались голоса, низкий Снейпа и высокий юношеский, а потом Снейп позвал Сириуса в кабинет.

— Итак, Драко, — произнес он, обращаясь к сидящему в кресле Малфоенышу. — Обстоятельства сложились таким образом, что я с твоим родственником в некотором роде являюсь союзником.

Тот покосился на Сириуса и довольно неприятно улыбнулся, получив в ответ кривую ухмылку.

— И мне понадобилась твоя помощь, — продолжал Снейп. — Ты же получил классическое воспитание, не так ли?

Малфоеныш так самодовольно кивнул, что Сириусу захотелось стукнуть его чем-нибудь тяжелым. Или приложить чем-нибудь неприятным.

— Ты сможешь научить мистера Поттера танцевать, не так ли?

Малфоеныш сначала замер, неверяще глядя на Снейпа, потом слегка прищурился, явно о чем-то размышляя, а потом спросил, обращаясь к Сириусу:

— Вы заинтересованы в Поттере?

— Он его крестный, — раньше, чем Сириус успел открыть рот, сказал Снейп.

— О!

Малфоеныш снова задумался, и Сириусу даже показалось, что он слышит, как в голове у того что-то пощелкивает, как счеты у гоблинов.

— То есть если я научу Поттера танцевать, оказав вам услугу, то вправе буду ожидать ответной? — снова обратился он к Сириусу.

— Да, — поспешил согласиться Сириус, не дожидаясь, пока вмешается Снейп. — В пределах разумного.

— Я запомню, — Малфоеныш встал, коротко поклонился и вежливо спросил: — Я могу идти?

— Да, — кивнул Снейп. — И помни про клятву.

— Такое забудешь…

— Какой воспитанный юноша, — скептически пробормотал Сириус, ответив на вежливое пожелание хорошей ночи и следя за тем, как Малфоеныш закрывает за собой дверь. — Что за клятва?

Снейп чуть пожал плечами и с видом «Ну это же очевидно!» рассказал, что он взял с молодого человека клятву сохранить в тайне все, что увидит и услышит в этом кабинете. Конечно же, Снейп выразился не совсем так, но Сириус не стал вникать в мудреную формулировку.

— Кстати, — вспомнил Снейп, когда они вернулись в гостиную. — Как продвигается обучение Окклюменции?

Сириус в ответ только скривился — обучение, мягко говоря, не имело почти никакого результата: Гарри едва-едва научился очищать сознание.

— Предлагаю сделать перерыв — пусть учится танцам, — понимающе хмыкнул Снейп. — А сейчас, — он многозначительно взглянул на часы, — тебе уже пора.

Сириус с ворчанием: «Выгоняешь, гостеприимный ты наш!» отправился к себе.

А потом почти месяц наблюдал за тем, как вечерами Малфоеныш учит танцевать Гарри, периодически то отпуская ехидные реплики по поводу его талантов, то шипя: «На талию руки, болван, а не ниже! Хватит меня тискать — ты танцевать должен, а не загонять в угол для страстных объятий! Не топчись по моим ногам, дубина! Хвала Мерлину, что моя партнерша будет не такой неотесанной как ты!»

Ответную услугу, которую он ожидает от Сириуса, Малфоеныш озвучил в первый же вечер обучения, после урока. Уточнив, известно ли Сириусу о том, что его родители разводятся, попросил оказывать поддержку Нарциссе — при этом напомнив, что она тоже Блэк. Сириус, видевшийся с Нарциссой чуть не каждую неделю, на пару мгновений даже ощутил укол совести — он и так всячески поддерживал кузину и даже порывался подарить ей дом на Гримуальд Плейс. Нарцисса щедрость не оценила, но зато Малфоеныш успокоился и старался быть хорошим учителем.

Гарри танцам обучался лучше, чем Окклюменции, по крайней мере, добился больших успехов. Сириус не без оснований полагал, что тут не обошлось без Снейпа — уж очень выразительно тот глядел на старания Гарри. «Возможно, тоже что-нибудь пообещал, — решил Сириус, припоминая, как в его семье (все как один выпускники змеиного факультета) относились к просьбам. — Впрочем, это пойдет на пользу обоим».

* * *

Когда-то давно Дадли подарили игрушку — калейдоскоп, которая маленькому Гарри показалась по-настоящему волшебной. Ему всего раз удалось поиграть с ним — Дурсли куда-то ушли, и Гарри почти полчаса с замиранием сердца любовался картинками, возникающими в обычной на вид трубочке. Потом Дадли разломал его, и Гарри, едва сдерживая слезы, смотрел на смятую трубочку и разноцветные стеклышки, рассыпанные по полу. Именно тогда он для себя решил, что любое волшебство слишком хрупкое, и не стоит пытаться разобрать его на части.

Сейчас Гарри казалось, что волшебство Хогвартса точно так же разлетелось для него на разноцветные стеклышки, и он по очереди прикладывает их к глазам и видит мир в разных цветах.

Темно-зеленый.

Вечера, когда Гарри, страдальчески вздыхая, спускается в подземелья «на отработки». Там его ждут Снейп, Сириус, Малфой и уроки танцев. Гарри старательно кружит Малфоя, слушая его голос почти над самым ухом, и все реплики пронизаны таким страданием и болью, что Гарри порой хочется погладить его по голове и дать конфетку. Правда, если вслушаться в то, что бормочет партнер, то от всей души хочется пожелать, чтоб во всевкусном драже ему попадались сплошь неприятные вкусы. Страдает Малфой по любому поводу — если Гарри не наступает на ноги и если наступает, при приглашении кланяется низко или не кланяется вовсе, кладет руку высоко или нет… Сириус старательно пытается не смеяться, но стоит только Снейпу кивнуть, дескать, на сегодня все, и Малфой выходит за дверь, как Сириус хохочет так, что едва не вываливается из кресла. Он даже повторяет некоторые реплики, манерно растягивая гласные и старательно пища. Получается смешно, но не очень похоже, и Гарри уже не обижается. Снейп никак не реагирует на подколки, велит эльфам накрывать к чаю, и можно спокойно посидеть и отдохнуть, послушать новости из Министерства или задать вопросы почти на любую тему. И зеленый цвет становится уютным и теплым.

Красный.

Макгонагалл объявляет о проведении Святочного бала, и гриффиндорцы замирают, переваривая новость. А потом разговоры, разговоры — даже на занятиях, к негодованию преподавателей. И взгляды Снейпа, который при каждой встрече с Гарри так выразительно поглядывает на девушек — когда никто, кроме Гарри не может этого видеть, конечно же, что приходится срочно обдумывать: а кого именно пригласить на бал. При одной только мысли о том, чтобы подойти и в открытую спросить: «Ты пойдешь со мной на бал?» почему-то становится сухо во рту, а колени начинают мелко подрагивать.

Решение этой проблемы предлагает Сириус, которому Гарри жалуется, дождавшись, когда они остаются наедине.

— А ты напиши, — ухмыляется он. — Главное, проследи, чтобы письмо дошло.

— О, спасибо, — радуется Гарри и тут же снова сникает. — А кого? У нас на факультете как-то с чистокровными не очень…

— Плюнь на слова Сева и пригласи ту, кто тебе нравится. Он, конечно, будет ругаться, но ведь дело будет сделано, а это главное.

И вечером следующего дня — красного, не зеленого — Гарри долго и старательно пишет письмо.

«Гермиона!

Я хочу пригласить тебя на бал. Пойдешь?»

Утром перед завтраком в гостиной Гермиона сначала долго смотрит на Гарри, потом спрашивает о самочувствии и даже порывается проверить его температуру, но потом радостно улыбается и тихо говорит, что получить письмо было неожиданно, но приятно. И да, она согласна. Гарри с облегчением выдыхает, но рассказать Снейпу решает все же как-нибудь потом. Попозже.

Синий.

Синий как небо над Хогвартсом и глаза Сириуса, с которым Гарри идет в ближайший выходной в «Шапку-невидимку» за праздничной мантией.

Сириус с негодованием рассказывает, как Снейп поучал его, какую именно мантию стоит купить, и Гарри громко хохочет, представляя их разговор. И думает о том, что, наверное, давно стоило узнать Снейпа поближе — и прекратить с ним необъявленную войну. Сириус между тем рассказывает про то, как Снейп воспринял новость о партнерше Гарри на балу, и в красках пересказывает монолог об ответственности, которая возложена на Сириуса.

— Я теперь должен серьезно поговорить с Гермионой об этикете и балах, иначе этот зануда меня живьем сожрет, — стонет Сириус, и Гарри снова смеется.

Оранжевый.

— Везет тебе, — вздыхает Рон, уныло сидя на своей кровати. — А мне… ну, ты видел, что мне мама прислала.

— Чтобы не видеть, надо было ослепнуть, — от всей души сочувствует ему Гарри. — А давай купим и тебе мантию?

— Спасибо, дружище, — качает головой Рон. — Я принять такой подарок не могу, я тебе уже говорил. Лучше вообще на бал этот не пойду…

И Гарри пишет письмо Сириусу, спрашивая совета, как можно помочь другу — к Гермионе с этим вопросом он почему-то опасается обращаться. А потом показывает Рону ответ, смущенно вздыхая — и как только сами не додумались!

«Гарри, я иногда просто поражаюсь вам. Ладно ты, вырос среди маглов. Но Рон! Он что, на трансфигурации все время спит? Или руки не из того места растут?

P.S. Свою мантию, надеюсь, переделывать не будешь?»

— Трансфигурировать? — переспрашивает Рон, ненадолго замолкает, а потом довольно ухмыляется. — Я попробую. Спасибо, дружище!

И вечером, когда на кровати Рона лежит вполне пристойная мантия, они с Гарри спешат в библиотеку, где, скорее всего, сидит Гермиона — так Рону не терпится поделиться радостью.

Желтый.

Гермиона как обычно сидит в библиотеке, в окружении каких-то огромных фолиантов, и старательно делает выписки, иногда тяжело вздыхая и покусывая перо.

— О, я очень рада, — улыбается она и, чуть смутившись, спрашивает Рона: — А ты уже кого-нибудь пригласил?

Гарри тихо вздыхает — ему все еще кажется, что, пригласив Гермиону, он вполне мог опять обидеть Рона, но на этот раз уже сознательно.

— Пока нет, но теперь мне уже будет это проще сделать, — усмехается Рон. — Одежда, конечно, не главное, но когда знаешь, что не будешь выглядеть как пугало, жить становится легче.

Гермиона улыбается еще раз и снова утыкается в фолиант.

— Этикет на каждый день и на праздники? — удивляется Рон, прочитав заголовок одного из них. — Зачем это тебе?

— Рон, — укоризненно поднимает на него взгляд Гермиона. — Я же ничего не знаю о том, как себя вести на балу. Кстати, я удивлена, что нам, маглорожденным, ничего не рассказывают об этом. Об этикете в мире магов, я имею в виду…

Рон едва заметно содрогается и спешит к выходу, бурча на ходу:

— Пойду гляну, что там с мантией.

— Кстати, Гарри, а ты не хочешь почитать? — проводив Рона взглядом, спрашивает Гермиона у Гарри.

— Со мной занимаются, — поспешно отвечает Гарри, не уточняя, что его учителем является проклятый Малфой, которому наверняка посулили что-то очень большое и хорошее, раз он так старательно вдалбливает в голову Гарри эти свои танцы и хорошие манеры.

— О! Ясно, — понимающе улыбается Гермиона, и Гарри спешит вслед за Роном, припомнив, что не успел доделать задание по Чарам.

А потом стеклышки-дни вновь собираются вместе, словно умелый и опытный волшебник чинит калейдоскоп взмахом палочки, и Гарри снова видит мир разноцветным. И по темной лестнице к нему спускается Гермиона, с сияющими глазами, необычно красивая и смущенная. Гарри кланяется ей, вызывая восхищенные вздохи девушек и завистливые парней, и ведет к дверям зала.

* * *

К началу бала Северус почти ненавидел коллег и большую часть студентов. У него порой создавалось ощущение, что все забыли об учебном процессе и целыми днями говорили только про этот самый бал, а ночами о нем думали.

Настроения не прибавляли дополнительные занятия, которыми щедро оделил его Дамблдор.

— Мой мальчик, — улыбаясь, заявил он, — ты так хотел вести ЗоТИ. Поэтому…

Попытки убедить директора, что ЗоТИ он хотел вести вместо зельеварения, а не вместе, успеха не имели. Хорошо хоть четвертый, пятый и седьмой курсы Дамблдор взял на себя.

Не был исключением и Каркаров. Он словно задался целью преследовать Северуса везде, и едва заставал наедине, нудел про Метку и Лорда. Северус как-то раз даже предложил помочь, раз и навсегда, заавадив в Запретном лесу. Дескать, и боли не будет, и никто больше не потревожит. Каркаров шустро убежал прочь, что-то бормоча под нос, а Северус огорчился — такой был случай избавиться от идиота!

Пару раз Северус срывался и от души орал на Блэка, который завел привычку являться каждый вечер, но тот лишь ухмылялся, похлопывал по плечу и уходил, заявляя, что заглянет как-нибудь попозже. Явился он и вечером перед балом, приволок бутылку Огдена, заявив, что вымотался на работе, а пить в одиночку не хочет. Сначала Северус хотел вытолкать изрядно надоевшего визитера в камин, но потом махнул рукой — расслабиться хотя бы немного не мешало, и они почти мирно просидели до поздней ночи. Но намеки на продолжение посиделок Северус проигнорировал и указал Блэку на камин, зловредно не поделившись с ним антипохмельным зельем. Самому же Северусу зелье не понадобилось — не так уж много он выпил.

На бал Северус отправился в повседневной одежде, решив, что хватит и просто его присутствия. Его ожидания полностью оправдались — только Дамблдор заметил наряд Северуса и мягко пожурил, намекая на особую атмосферу праздника.

— Я дежурю сегодня вечером, Альбус, — напомнил Северус и ухмыльнулся. — Не думаю, что господа нарушители будут приглядываться к моей одежде.

В ожидании начала бала он от нечего делать разглядывал окружающих, и некоторые, к их чести, сумели изрядно удивить. Например, младший Уизли. Северус помнил, как слизеринцы потешались над тем кошмаром, что прислала Молли своему отпрыску. Но на бал тот явился во вполне пристойной мантии, да еще и сопровождал Панси Паркинсон. Нельзя сказать, чтобы он при этом был галантным кавалером, но мисс Паркинсон явно не была огорчена.

— Интересно, на кого из них наложили Империус, — ткнув в бок Северуса локтем, тихо поинтересовалась Минерва. — И кто. Ты не знаешь?

— Точно не я, — так же тихо ответил он.

Судя по всему, этими же вопросами задавались и гриффиндорцы со слизеринцами.

«Интересно, — мелькнула мысль, — почему, если представители Хаффлпаффа и Рейвенкло дружат, это никого не удивляет, зато появление пары Гриффиндор — Слизерин наводит столько шороха?»

Додумать мысль он не успел — распахнулись боковые двери зала, и оттуда вышли чемпионы со своими партнерами.

Грейнджер Северус сначала даже не узнал, настолько непривычно она выглядела. Гарри держался уверенно, легко кружил свою партнершу в танце, вызывая невольную гордость — все же Северус, даже видя явные успехи Гарри во время уроков светских манер, опасался, что волнение может помешать применить полученные знания.

После первого танца напряжение несколько спало, гомон то затихал, то становился сильнее, студенты несколько расслабились, и Северус решил прогуляться по коридорам.

— Поттер, — страдальческий голос Драко он узнал сразу. — Сколько раз тебе говорить — нежно и аккуратно! Что ты вцепился в нее как Хагрид в соплохвоста?!

— Сам ты соплохвост! — огрызнулся Гарри. — Что-то я не видел тебя танцующим. И вообще, Гермионе понравилось!

— Посмотрим, что она скажет после танца со мной!

Драко с гордо поднятой головой вышел из-за поворота и прошествовал в зал.

— Я не должен пропустить это зрелище! — с этими словами Гарри, выскочивший вслед за ним, налетел на Северуса и тихо ойкнул. — Простите, сэр, я…

— Куда-то спешим, мистер Поттер? — поинтересовался Северус, делая вид, что не слышал диалога заклятых соседей по парте.

— Там Малфой Гермиону будет на танец приглашать, — зашептал Гарри. — Северус, это будет такое зрелище, такое!

— Баллы сниму, — едва слышно пригрозил Северус, скорчив зверскую рожу. — Думай, что и где говоришь.

— Профессор! — взмолился Гарри чуть громче. — Пожалуйста!

Впрочем, Северусу и самому было интересно, он милостиво опустил изнывающего от нетерпения мальчишку и пошел следом.

Они успели вовремя. Драко как раз подошел к Грейнджер, оживленно разговаривающей с кем-то, невидимым Северусу, и, напоказ изящно поклонившись, протянул руку. Стоящие рядом тихо ахнули, девушка замерла, но довольно быстро пришла в себя и, упрямо вздернув подбородок, сделала едва заметный шаг навстречу, а затем присела в реверансе.

— Ого! — восхищенно выдохнул Гарри. — Она и такому научилась!

Странную пару провожали глазами, но едва зазвучала музыка, потянулись танцевать.

— Иди и ты, — слегка подтолкнул Гарри Северус. — На первом балу положено танцевать до упаду.

Гарри кивнул и пошел в зал, а Северус все же пошел гонять младшекурсников, вопреки предупреждениям, наверняка вышедших погулять по коридорам, и пугать парочки, пытающиеся уединиться в темных уголках.

В Хогвартс приходило Рождество, окутывая его мягким светом и теплом, звеня праздничными бубенчиками и обещая свершение самых заветных желаний.