Пятый акт (джен)

На пути к базе утайские отряды атаковали СОЛДЖЕРов трижды. Двое Первых сами позаботились о них — Генезис потому, что он спешил, а Сефирот потому, что еще горел жаждой боя. Стычки немного успокоили генерала, восстановив его пошатнувшуюся уверенность в собственном превосходстве.

Кроме того, это произвело большое впечатление на их солдат. Генезис небрежно поправил волосы и улыбнулся, слыша благоговейный шепот за спиной.

Хотя бы лагерь выглядел нетронутым. Как только Генезис пересек границу внешнего периметра, он отдал приказ еще одному Первому:

— Собрать весь наличный состав и разослать патрули. Лес кишит утайцами. Очистить зону радиусом пять километров.

— Сэр!

Лагерь пришел в движение, а Генезис направился к офицерской палатке. Там тоже торчала пара Первых, но, когда Сефирот шагнул следом, они моментально сообразили, что к чему, и ретировались, не дожидаясь, пока их выставят.

— Ну, и чего он хотел? — нетерпеливо спросил Генезис. Внутри он обнаружил более-менее съедобный паек, которым тут же принялся утолять голод. У высокого чина имелись свои преимущества, хотя в полевых условиях толк от них был мизерный.

— Убить меня, вероятно, — сухо ответил Сефирот. — Ты настолько меня ненавидишь, что познакомил с человеком, алчущим моей крови?

— Ты все еще жив, — возразил Генезис. Он не стал глубже анализировать ситуацию. Радоваться тому, что кто-то ранит самолюбие соперника — это одно, но он никогда не стремился подтолкнуть его к смерти. — А почему он решил тебя убить?

— Он не сказал. — Сефирот взял протянутую ему флягу так, словно это был бокал вина, и медленно отхлебнул из нее, зажмурившись от удовольствия. Он напился вдоволь, закрутил крышку фляги, отложил ее и снова сконцентрировал внимание на другом офицере. — Вообще-то он ничего мне не сказал. А тебе?

Генезис передернул плечами, даже не пытаясь скрыть, как разочарован отсутствием внятных объяснений.

— Только то, что у него к тебе «личное» дело.

— Едва ли. До сегодняшнего дня я его ни разу не видел.

— Может, ты забыл?

Сефирот посмотрел на Генезиса, как на ненормального.

— Его меч разделился.

Да, верно. Странности странностями, но одна эта деталь гарантировала Страйфу почетное место в памяти любого СОЛДЖЕРа.

— Ты хоть что-нибудь узнал?

— Немного о его боевом стиле. Какими видами материи он владеет, я так и не выяснил. Он использовал только Молнию и Барьер. Обе с огромным потенциалом, возможно, высшего уровня. — Фраза повисла в воздухе, словно Сефирот хотел что-то добавить, но момент был упущен, и генерал передумал.

Генезис вздохнул. Иными словами, все впустую. Он по-прежнему не знал о своем спасителе ничего, кроме двух фактов: по какой-то причине Страйф люто ненавидел Сефирота, и он был гораздо более искусным воином, чем показался Генезису в первый день.

— Интересно, где его модифицировали, — пробормотал он. ШинРа берегла секрет создания СОЛДЖЕРов, как зеницу ока.

— Результат неудачного эксперимента, скрытого компанией? Ходили слухи, что первые попытки произвести на свет СОЛДЖЕРов закончились плохо.

— Это только слухи, конечно, — кисло добавил Генезис.

— Конечно.

— Тогда мы должны поговорить с Холландером и Ходжо.

Неприятная перспектива. К Холландеру он относился скорее как ребенок к дантисту, но Ходжо был мерзавцем, уникальным в своем роде.

Сефирот провел пальцем по тупой грани клинка Масамунэ, лежащего у него на коленях.

— И все-таки я не понимаю. Если он связан с ШинРа, почему хотел убить меня, а не тебя?

Генезис оскалился, словно кот, который, сцапав канарейку, уже мечтал об охоте на чокобо.

— Наверное, его пленили мой врожденный талант и неотразимая внешность.

Сефирот был не расположен к шуткам.

— Слишком много вопросов без ответов. Напрасно мы позволили Страйфу уйти. Это нарушение протокола.

— Забудь о протоколе. Что, по-твоему, мы должны были сделать? Он не пошел бы с нами добровольно, а у меня нет полудюжины лишних СОЛДЖЕРов Первого Класса, чтобы волочь его силой. Мы ведем войну, если ты помнишь.

— Я сам о нем позабочусь. Найду его и доставлю сюда, чтобы допросить как следует. — В голосе Сефирота зазвенели возбужденные нотки.

— А мне придется снова бросить кампанию и выручать тебя из беды? Благодарю покорно.

— Что же ты предлагаешь? — спросил Сефирот с необычной резкостью.

Генезис не отреагировал. Теперь, когда Серебряный Генерал тоже изведал горечь поражения, злиться на него стало трудней. О, Генезис не сомневался, что Сефирот постарается оправдать себя в собственных глазах — битва была прервана, или он поначалу отнесся к ней несерьезно. Но факт оставался фактом: впервые в жизни он не был уверен, что победит. Он больше не стоял на вершине горы, гордый и недосягаемый для сброда, копошившегося у ее подножия.

— Пока война толкает в пропасть мир,

Вновь узник слышит зов дороги дальней.

Любовь, что он обрел, отныне с ним.

И вера в Дар благой его ведет,

И клятва, данная друзьям когда-то.

— «Без любви» — еще не ответ.

— Только потому, что тебе не хватает ума постигнуть весь спектр значений, вложенных в эти строки. — Генезис перешел от стола к карте Утая, растянутой на складной доске для стратегических планерок. — Мы здесь, и тебя отзовут на материк, когда прибудет очередной транспорт с продовольствием.

— Если прибудет. Чем дальше мы забираемся в глубь страны, тем выше вероятность, что утайцы перережут линию снабжения.

— Если прибудет, — согласился Генезис, не моргнув глазом. — До тех пор ты застрял с нами. Но, учитывая, что наш флот полностью контролирует пролив, а берег на другой стороне патрулируется ШинРа, Страйф не сможет тайно покинуть остров.

— Ему и не надо покидать Утай. Внутри достаточно нор, где можно спрятаться, — заметил Сефирот.

— Ты прав. — Генезис провел рукой в перчатке над полуостровом, с севера на юг. — И найти его будет нелегко, пока идет война. Но ты упускаешь самую важную деталь.

— Какую? — нахмурился Сефирот.

Генезис сделал паузу. Ему так редко удавалось обыграть Серебряного Генерала, что грех было этим не насладиться.

— Страйф заявил, что хочет убить великого генерала Сефирота.

Сефирот нахмурился еще сильнее.

— Даже если ты пальцем не шевельнешь, он в конечном счете придет за тобой.

Пока Сефирот обдумывал сказанное, царило тяжелое молчание. Наконец он расслабился и молча кивнул.

— Тогда решено. А раз уж ты здесь, впрягайся в работу — бери на себя руководство арьергардом, — предложил Генезис высокомерно.

Нарочитое оскорбление не достигло цели, уголок губ Сефирота дернулся.

— Это лучше, чем сидеть в офисе.

— Даже если он и вправду тебя убьет? — приподнял бровь Генезис.

Сефирот зеркально скопировал выражение его лица.

— Ты считаешь, что какой-то бродяга может меня убить?

Он говорил самоуверенно, как всегда, но Генезис в кои-то веки не нашелся с достойным ответом. Потому что теперь в нем поселилось сомнение, и, судя по блеску в глазах его соперника, Сефироту оно тоже не было чуждо.

* * *

В отличие от ШинРа, утайцы предпочли встретиться под покровом тьмы, рано утром, когда даже голоса птиц и сверчков еще не вознеслись над землей. Прикрытые заслонками фонари и тихий, сбивчивый шепот поведали Клауду главное — он был среди побежденных. ШинРа трубили о своей кампании и тактике во всех газетах и на публичных мероприятиях, где широко освещался ход войны. Для их врагов пропаганда и показная храбрость в последнее время стали недопустимой роскошью.

Клауд наблюдал за окружающей его обстановкой с холодной настороженностью воина, который меньше боится смерти, чем коварных сюрпризов. Если бы эти утайцы были ловкачами вроде Юффи, он не удивился бы западне, но Багряную Элиту отличала совершенно другая система ценностей.

— Пожалуйста, подождите здесь, — сказал сопровождавший их воин, закончив шушукаться. — Я доложу капитану о вашем визите.

Клауд отступил с каменным лицом. Юффи пригнулась и снова сделала попытку юркнуть мимо него, но он поймал ее за шиворот.

— Гад! — надулась она.

Клауд закатил глаза и не ответил. Половину пути к одинокому храму она то накидывалась на него, то старалась вырваться и удрать в лесные заросли. Несколько раз ей это почти удалось, но, к счастью, псевдо-СОЛДЖЕР видел в темноте гораздо лучше, чем восьмилетняя девочка, которой давно пора было смотреть десятый сон.

— Принцесса, вам сюда, — позвал малютку один из слуг, глянув на него исподлобья.

— Не хочу! — упрямо отрезала она, вцепившись в штанину Клауда.

— Ты же пыталась сбежать всю ночь, — напомнил Клауд.

— Но если я уйду с ними, я не смогу побить плохих парней!

— Если ты останешься со мной, тебе это тоже не светит.

Силы шестерых слуг и одного угрюмого охранника хватило, чтобы оторвать миниатюрную будущую ниндзя от его ноги.

— Предатель! — верещала она. — Ты об этом пожалеешь!

Клауд вздохнул. Она ведь не успела привязаться к нему так быстро, правда? Если бы она знала, почему он пришел, то вела бы себя иначе.

Охранники, застывшие по стойке смирно, опасливо косились на него, пока Клауд, скрестив руки и прислонившись к дереву, ждал возвращения своего эскорта. Удивительно, как легко оказалось привыкнуть заново к подозрительным взглядам.

Воин из Багряной Элиты, который привел его сюда, вернулся через несколько минут.

— Спасибо, что подождал. Тебя сейчас выслушают. Только, пожалуйста, оставь меч здесь. Часовые позаботятся о том, чтобы ты получил его обратно в целости и сохранности.

При этих словах Клауд напрягся и бросил красноречивый взгляд на катану, по-прежнему висевшую на бедре Багряного.

— Извини. Ты же понимаешь, учитывая обстоятельства...

Скрипнув зубами, он воткнул меч в землю. Без демонстрации доверия не обойтись? Но как бы ему не досаждала мысль расстаться с оружием в мире, где все еще жил Сефирот, он не винил утайских аристократов за страх перед возможной ловушкой.

К тому же, у него в кармане была Огненная материя высшего уровня.

Багряный снова бесхитростно улыбнулся ему — единственный из тех, кого он до сих пор встретил в прошлом — и повел внутрь. Когда они переступили порог, Клауд испытал невольное удивление при виде окружившего их богатства: великолепные красные ковры, золотая резьба вокруг дверных проемов, стены, украшенные извивающимися драконами, нарисованными в мельчайших деталях на баснословно дорогом шелке. Статус человека, с которым ему предстояло говорить, был явно выше его первоначальной оценки. По утайской шкале, такой экстравагантностью мог похвастаться Хайдеггер, а то и сам старик Шинра.

Они миновали несколько дверей, прежде чем достигли просторной комнаты. Багряный исчез, растворившись в тенях вместе с другими стражниками, и Клауд неуверенно замер у входа.

— Прошу, садись.

К нему обратился мужчина средних лет, чьи колени покоились на узорчатой подушке. Спина у него была прямая, словно у пехотинца, вытянувшегося в струнку.

— Я постою, — ответил Клауд, разглядывая полдюжины воинов из Багряной Элиты, маячивших вдоль стен. Также здесь присутствовали двое мужчин, роскошные одеяния которых немногим уступали пурпурно-красному наряду сидящего человека. Клауд решил, что он лидер, а эти двое — его советники.

— Не смей дерзить лорду Годо! — окрысился один из советников.

Лорд Годо? Отец Юффи? То есть, правитель Утая?

Теперь ясно, почему они требовали, чтобы он отдал меч.

Годо проигнорировал гнев своего советника, лишь добавил:

— Я предложил это только для удобства моих людей — тогда они тоже смогут сесть.

В данном случае, зная, что перед ним отец Юффи, Клауд счел разумным пойти на компромисс. Но долго имитировать позу лорда Годо он при всем желании не смог бы, поэтому сел, скрестив ноги. Так они не онемеют, да и вскочит он, если надо, быстрее. Некоторым параноидальным привычкам стоило потакать.

Советник, который его одернул, был возмущен до глубины души этим, как предположил Клауд, очередным нарушением этикета, но остальные спокойно опустились на пол. Клауд воспользовался паузой, чтобы изучить сидящего перед ним мужчину.

Взрослая Юффи утверждала, что Годо Кисараги — трус и тряпка, главный инициатор мирного разрешения конфликта, а точнее, виновник бездействия перед лицом силы, продемонстрированной ШинРа. Именно этот карикатурный образ дал Клауду надежду убедить лидера Утая сдаться раньше — если Годо осознает неизбежность победы их врагов, войну можно будет закончить с меньшим количеством жертв, чем в его прошлом.

Но человек напротив Клауда не выказывал никаких признаков слабости. Перед ним был гордый, закаленный утайский воин в прекрасной форме, хотя его солнце давно уже миновало зенит, и мозоли от оружия на его руках свидетельствовали о регулярных усердных тренировках.

Это плохо. Вероятно, поражение, нанесенное Утаю, изменило Императора. Нынешний Годо все еще верил в превосходство Утая и ставил смерть выше бесчестья, а идеалы — выше мира.

Клауд был кем угодно, только не политиком. Убедить Годо может оказаться труднее, чем он думал.

— Учитывая обстоятельства, я, пожалуй, пропущу формальности, — начал лорд Годо. Командные нотки в глубоком, хорошо поставленном голосе напомнили Клауду о его кадетских буднях. — Как сказал мой советник, я — Годо Кисараги, Император Утая.

После этой фразы воцарилось молчание. Клауд понял, что они ждут, когда он тоже представится.

— Страйф. — Его до сих пор коробило при мысли о том, чтобы назвать свое полное имя, которое он делил с невинным ребенком, живущим в Нибельхейме.

— Лорд Страйф, — заявил Годо, и советник открыл было рот, но наткнулся на взгляд кого-то из Багряных и скис. Клауд остался невозмутим. Многословные рассказы Юффи о родине включали, помимо всего прочего, разнообразные титулы, относящиеся к утайской касте воинов. — Прежде всего, позволь мне выразить искреннюю благодарность за возвращение моей дочери. Она очень молода и не понимает, что должна соблюдать меры безопасности, предпринятые для ее же защиты. Впредь ее телохранители будут более бдительны.

Бедняги. Легче не выпустить из руки пучок электрических угрей, чем долго удерживать Юффи на одном месте.

— Хорошо. Лес в наши дни — не детская площадка.

Что бы они ни думали о ШинРа, СОЛДЖЕРы обычно не убивали мирных граждан, но в горячке боя все могло случиться.

— Темное время, — согласился Годо. Спрятав руки в широкие рукава, он пристально смотрел на Клауда цепкими глазами. — И все же нам посчастливилось встретиться. Мы наблюдали за тобой последние две недели, и твои поступки привели нас в недоумение. Ты отразил атаку утайских разведчиков, но не убил их. Ты дрался с нашими врагами, но и им сохранил жизнь.

Клауд промолчал.

— Какова твоя цель?

Воздух наполнился шелестом шелка, когда советники неловко заерзали, встревоженные то ли отсутствием ответа, то ли недостатком уважения.

— Я буду откровенен. Твое боевое искусство выше всяких похвал. Как ты относишься к тому, чтобы помочь нам? Способности лорда Генезиса намного превосходят наши прогнозы, не говоря уже о визите лорда Сефирота.

На этот раз Клауд ответил без колебаний:

— Нет.

Годо не был бы правителем, если бы так легко смирился с отказом.

— Не торопись. Что тебя прельщает? Слава? Деньги?

— Ни то, ни другое. Я не могу выиграть эту войну за вас. — Уже нет. — Моя цель — нечто большее, чем спасение Утая.

По их лицам он понял, что они оскорбились, но ему было все равно. Сейчас его заботило только сокращение числа жертв.

— Значит, ты на стороне ШинРа! — воскликнул кто-то из охраны, вскакивая и наставляя на него пику.

— Назад! — рявкнул лорд Годо. — Этот человек сражался с лордом Сефиротом. Он не друг ШинРа.

Советник что-то пробормотал вполголоса. Из-за сильного акцента Клауд уловил только слово «бой», но догадался об остальном, когда Годо метнул на него пронзительный взгляд. «Не был ли тот бой подстроен?»

И он никак не мог доказать обратное. Они имели право подозревать его.

— Зачем же ты пришел в Утай? — спросил другой советник. — Если мы сумеем помочь тебе, разве это не повод для взаимовыгодной сделки?

Бесполезно. Если бы они пытались помочь, то погибли бы. Никому, кроме него, не одолеть Сефирота.

— Это личное дело, — ответил он, — и моя битва.

По крайней мере, с точки зрения утайцев, такие вещи не нуждались в объяснениях.

— И тебя не переубедить, несмотря ни на что? — задумчиво спросил лорд Годо.

Клауд покачал головой.

— Хорошо, будь по-твоему. Жаль, но у нас есть и другие средства борьбы с СОЛДЖЕРами.

Вера и гордость, прозвучавшие в голосе Годо, поставили его в тупик. Клауд нахмурился, захваченный воспоминаниями.

— Оружие против СОЛДЖЕРов? — Осколок чужой памяти порхнул мимо: огромный зверь внутри пагоды, облепленный бумажками с магическими заклятьями и держащий топор размером со взрослого человека. — Вы говорите о монстрах.

Оба советника смертельно побледнели. Лорд Годо проявил завидную выдержку — его единственной реакцией стала углубившаяся складка губ.

— Ты знаешь?

— ШинРа тоже знает. Такое непросто скрыть. — Ну, он на это надеялся. Если память его не подвела, Зак действовал, исходя из разведданных Турков, так что вряд ли он грешил против истины. — Но это уже не имеет значения. Ваш план не сработает.

Напряжение в комнате заметно усилилось.

— Почему?

— СОЛДЖЕРы все время истребляют монстров. Сефирот легко может убить Нибельского дракона.

Клауд сомневался, что они хорошо знакомы с фауной за пределами Утая, но слово «дракон» нашло у них живой отклик. Багряные теперь выглядели такими же обеспокоенными, как и советники.

Лорд Годо долго смотрел ему в глаза, словно пытаясь заглянуть на дно души.

— По-твоему, мы не добьемся успеха.

Он тут же ухватился за представившийся шанс.

— Нет. Вам эту войну не выиграть, не против Сефирота и Генезиса одновременно, даже, наверное, с моей помощью. Сколько бы чудовищ вы на них ни натравливали, сколько бы людей ни посылали, всегда будет мало. Вы просто истощите свои силы.

Один из Багряных заговорил, но лорд Годо поднял руку, останавливая взбудораженных воинов.

— И что ты предлагаешь?

За этим он сюда и шел. Вероятность успеха близилась к нулю, но самоустраниться значило предать себя. Они слушали, а это уже было больше, чем он ожидал.

— Заключите сделку. Если вы капитулируете сейчас, то сможете выдвинуть свои условия и сохраните людей для грядущего бунта.

По комнате пробежала невидимая рябь — удивление и гнев, слившиеся воедино.

— За это время они построят здесь мако-реактор, — медленно произнес Годо.

— Не так быстро, — возразил Клауд. — Строительство реакторов — долгий процесс. — Утайцев это вряд ли убедило, поэтому он добавил: — Так или иначе, ШинРа здесь по другой причине.

Рябь сменилась волнами. Годо слегка подался вперед.

— Тебе известны истинные намерения ШинРа?

Клауд скрестил руки на груди.

— Их водит за нос Ходжо в поисках Земли Обетованной.

— Он думает, что это Утай?

— Нет, но он боится, что вы найдете ее раньше.

— А мы можем ее найти? — спросил один из советников.

Клауд отрицательно покачал головой.

— Ее не существует... такой, в какую верит ШинРа с подачи Ходжо. Эта война бессмысленна.

В комнате сгустилась мрачная атмосфера, затенившая даже яркие краски утайских одежд.

— Откуда, — промолвил лорд Годо, — ты все это знаешь, лорд Страйф?

Вопрос, обреченный остаться без ответа.

— Я не могу вам этого объяснить. Я и так уже сказал слишком много.

— Очень хорошо, — кивнул Император. Значит... — Жаль, что ты отказался примкнуть к нам. Каковы бы ни были мотивы ШинРа, они не смеют претендовать на наши земли.

Нет, это невозможно. Он ведь почти достиг цели!

— Вы собираетесь продолжить войну?

— Разве у нас есть выбор? Мы не позволим ШинРа осквернять берега Утая. Если уж даже причина этой войны — ложь, мы обязаны драться, защищая то, что нам дорого.

— И вы рискнете своим будущим ради таких идеалов, как честь и гордость? — напористо спросил Клауд. Неужели Годо просто отмахнется от его предупреждений? Разве он сам не сказал, что утайцы бессильны перед Генезисом и Сефиротом, сражающимися вместе?

— При всем моем уважении, лорд Страйф, между нашими культурами слишком много различий. Вы нас не поймете.

Советники казались менее убежденными, но это никого не интересовало. Клауд видел по лицу Годо Кисараги — Император будет стоять на своем.

Плохо. Он не только не остановил войну, но и потерпел неудачу в столь тривиальном деле, как уменьшение потерь. Он знал, что мало смыслит в политике, но рассчитывал доказать им...

Его глаза сузились. Ну, что ж, другого выхода нет. Последний шанс спасти Утай — убийство Годо. Огненное заклинание высшего уровня с этим справится, а сопутствующий хаос поможет ему бежать. Неважно, что перед ним отец Юффи. Если Клауд сбережет хоть что-то на пороге катастрофы, он безропотно примет клеймо злодея.

Нанеси удар сейчас, пока они этого не ждут, утратив бдительность. Одно заклинание. Даже если оно не прикончит Годо, то надолго выведет из строя. Советники более склонны прислушаться к голосу разума. Если они встанут во главе страны...

Его пальцы скользнули в карман и нащупали пустоту.

Что за...?

Он осторожно сунул руку глубже. Материи там не было. Клауд проверил другой карман. И там тоже. Но он ясно помнил, как сегодня днем вынул ее из меча и переложил в карман, надеясь, что здесь она будет в безопасности...

Юффи.

— Какие-то проблемы, лорд Страйф? — спросил один из советников.

Он должен был это предусмотреть. Юный возраст вовсе не означал, что маленькая мошенница не успела обзавестись воровскими навыками.

Он разогнул пальцы.

— Нет.

— Спасибо за уделенное нам время, — сказал Император, кивнув. — Мы должны обсудить еще несколько срочных вопросов, но если ты все же решишь помочь нам, мы готовы к сотрудничеству.

Он сдавленно буркнул что-то в знак согласия, поднялся на ноги, двигаясь как сомнамбула, и, сопровождаемый двумя стражниками, вышел в вестибюль.

Кто бы мог представить, что ловкие пальчики восьмилетней крошки и ее любовь к материи спасут жизнь ее отцу — и подпишут смертный приговор родине?

Сосредоточься, велел он себе. Он никогда не верил в успех этой затеи с Годо. Капитуляция противоречила менталитету жителей Утая, их воинским традициям, которыми те так гордились, даже если потом могла сыграть им на руку. Клауд сделал все, что было в его силах.

К тому же, существовали проблемы посерьезней, чем Утай. Дженова. Ходжо. Сефирот, в конце концов. И ужасы войны блекли по сравнению с судьбой Мидгара, уготованной ему Метеором.

Если утайцы хотели погибнуть героической смертью, он не станет им мешать. Знание, принесенное из будущего, рвало его на части, но он устал от бесполезных сражений. Он не мог позволить себе остаться здесь.

Пора было подвести черту под потерями и идти дальше.

Но сначала он вернет украденную материю.