Перекаты (гет)

Утро в Москве выдалось нервным, ветреным и неуютным. Как в смысле погоды снаружи, так и по настроению Сергея, внутри. Он не понимал Аню. Не понимал совсем, и это его пугало. Сергею вспомнилась фраза из какой-то прочитанной книжки: "я оказался перед закрытой дверью и у меня от нее не было ключа". Промаявшись до вечера, он оправился к Ваське. Васькина квартира встретила его полумраком, запахом кофе и тишиной. Как будто и не прошло полжизни с предыдущей встречи...

— Ну как? Помог тебе список?

— Нет. Или да... В том смысле, что без списка я бы туда не потащился. Но дальше просто случай.

— То есть ты кого-то нашел?

— Краюхина Анна. Знаешь такую?

— Конечно. Не из ушельцев, но на полпути туда. Такие приметны. Только ведь она не одна была.

— С Вадимом рассталась.

— Вот как? Тогда тебе повезло. Появился реальный шанс прижиться среди них. А я уж думал, вернешься через год — снова будем думу думать, да новую работу тебе присматривать.

— Погоди, так ты не верил, что у меня получится? Но зачем тогда помогал?

— Ты — мой друг, и ты хочешь к ушельцам. Потому и помогал. Просто, понимаешь... большинство возвращается. Помнишь, например, мы прошлой осенью сидели у Груздевых? Они еще рассказывали про экспедицию по Ямалу.

— Еще бы... Мне тогда хотелось прямо немедленно, не дожидаясь выпуска, сесть на поезд и...

— Вот-вот. А ты знаешь, что больше они в экспедицию не поехали? Ребенок случился, и все такое.

— Не в курсе. Но ребенок — это серьезно. Подрастет немного, снова поедут, наверное?

— Не поедут. Как и большинство других. Первые год-полтора после выпуска — романтика, приключения. А потом люди остаются и тогда это насовсем, или возвращаются — тоже насовсем.

— И ты думал, я вернусь?

— Да. Ты — городской. Но Анна — нет, — он сделал "ушельский" жест. — Если не расстанетесь, возможно, ты и сможешь остаться там. Ты с ней уже говорил о поездке?

— Да. Собственно, о ней и хотел поговорить. Ты у нас большой спец по девушкам... Кошак, так сказать.

Васька поморщился.

— По девушкам, да не по тем. Так о чем разговор?

— Не понимаю я ее, Вась. Совсем не понимаю. Я предложил ей взять совместную заявку, она согласилась, это понятно. А вот потом стала вести себя как... ну, как жена, причем после нескольких лет жизни.

— Удивлен скорее тому, что согласилась, — усмехнулся Васька, — а остальное как раз логично.

— Ты о чем?

— Серый! Ты сказал с самого начала, что предложил ей взять совместную заявку. Так вот: предложение взять совместную заявку, — это и есть предложение пожениться. И там вас все будут воспринимать как семью. То есть ты "сделал ей предложение", она ответила согласием, так чего же ты еще ожидаешь?

— Но-о-о, а как же конфеты, цветы, кино?.. Ты в этом всем куда лучше меня разбираешься.

— Серый, что такое "сходить в кино", по сути?

— Как что? Свидание.

— Свидание, при котором ты ее почти не видишь, и не поговоришь нормально. Только до или после. Так почему именно кино тогда?

— Так принято. А почему, я не знаю. Если знаешь — скажи.

— Да потому, что это шаг в ритуале. Или ты думаешь, что когда ты девушку приглашаешь в кино, она верит, что тебя действительно кино интересует? Просто весь ритуал расписан. От "как вас зовут?" до колечек.

— Мы с Аней вчера на теплоходике катались. Это как вписывается?

— А никак. В том то и дело, что ушельцам на ритуал наплевать. Весь этот ритуальный период у вас спрессовался до пары фраз. От знакомства до ее согласия взять заявку. А вот почему она это согласие так быстро дала...

— Да. Она же меня не знает совсем. Тут еще вчера ее подружка решила мне испытание устроить. Аня была против. Ну вот подружку я как раз понимаю. А Аня... настолько доверчива? А вдруг я гад какой?

— Знаешь, я кажется понял, почему она согласилась. — Васька задумчиво жевал в зубах спичку, которую вытащил из коробка, но так и не использовал, чтобы закурить.

— И почему?

— Ты — ее пропуск в лучшую жизнь. Она уедет по интересному для нее распределению. Уедет не одна, значит, пока ты рядом, к ней никто подкатывать не будет со всякими "предложениями". Потом будет видно, как сложится. Если ты окажешься гадом, просто сразу уйдет. Но даже если это случится, уйдет она, уже уехав по заявке.

— А как же брак?

— Здесь тонкий момент, который и вызывает кучу сплетен. Сразу по приезде вас действительно распишут и жилье будете получать уже как семья. Только при регистрации брака у ушельцев свидетельство выдается, а печати в паспорта не ставятся.

— Ну и что? Не понял, в чем суть.

— Надо вам где-то заявить, что вы семья — показываете бумажку. Решите развестись — достаточно ее в печку сунуть. Или театрально порвать... это уж по вкусу. Можете, конечно, с этой бумажкой в городе зарегистрироваться по полной, но ведь об этом вы с нею не говорили?

— То есть ты думаешь, что Аня сразу, как только мы устроимся на месте, пошлет меня подальше? — Сергей как-то сразу поверил Ваське, и от этого стало очень тоскливо.

— А вот этого я не говорил! Но такая возможность для нее будет открыта. Дальше — от тебя зависит, пошлет или нет. Я сказал лишь одно — она не совершает необратимых поступков, кроме выбора конкретной заявки.

— Вот как. Выходит, даже свадьба ничего не будет значить? Не говоря уж о ее согласии сейчас.

— Не так уж "ничего", — Васька вытянул ноги, и устроился в кресле, устремив глаза в потолок. — Это шанс доказать друг другу, что вместе вам хорошо. И если вам действительно будет хорошо, то почему бы вам и не быть вместе?

Сергей, кажется, перестал слышать Ваську, который что-то еще говорил. То есть ничего еще не кончилось? Все только начинается? И пусть борьба идет не за внимание девушки, и не за согласие выйти замуж, которое получено, а за ее мнение о нем, но от этого только сложнее. И уж точно не стоит упускать оставшиеся дни в Москве — на его территории, где он хоть что-то понимает.

— Эй! Ты где? — Васька ухмыльнулся, рассматривая отрешенную физиономию Сергея.

— Думаю...

— О чем же?

— Надо бы ей цветов отнести.

— Очень свежая мысль...

— И уговорить пойти погулять по Москве.

На это Васька молча кивнул, а Сергей быстро собрался и выскочил на улицу. Пока цветочные магазины работают и в общагу пускают.

Но Ани в комнате не оказалось, только Ида, задумчиво разглядывающая карту страны на стене. При виде Сергея с букетом улыбнулась и приподняла брови.

— Ане? — Сергей кивнул. — Она к Кате в ФЗУ уехала шить. Вернется очень поздно. Давай букет в банку поставим на ее тумбочку, — и убежала на кухню со стеклянной банкой в руках.

Устроив цветы в воду, он спросил, когда Аня будет более свободна.

— Точно не знаю. Сегодня она все раскроила, а шить там много и только по вечерам, когда машинка свободна. Так что, наверное, утром...

— Если я зайду завтра в десять, это будет не слишком рано?

— Что ты! Аня уже в восемь шуршит на кухне, тем более, завтра ее очередь придумывать завтрак.

Он улыбнулся, намек более чем прозрачен.

— Тогда я в восемь и зайду.

— Она будет невыспавшаяся и злая, но если не боишься, это может оказаться забавно...

Сергею подмигнули и аккуратно выставили за дверь. По пути домой он размышлял, что все-таки допустил ошибку. Сегодня все продуктовые магазины уже закрыты и завтра они откроются как раз в восемь. Так что ему или приходить с пустыми руками или опаздывать. Первое нехорошо, остается второе.

* * *

Сергей достал старенький ФЭД, купленный еще до войны отцом. Он придумал сфотографировать Аню во время прогулки. Заглянул в ящик стола и обнаружил пустую коробку — запас пленки закончился. Оставалось гулять так, чтобы завернуть в фотомагазин. Тем временем часы показывали уже начало восьмого, а значит, надо бежать занимать очередь, если он хочет попасть в продуктовый к открытию.

Его смутная надежда купить что-нибудь мясное, колбасы или сосисок, ожидаемо не оправдалась, но удалось ухватить кусок "сала по-киевски", давали по двести грамм в одни руки, и сто пятьдесят грамм костромского сыра. Сергею хотелось прыгать от радости, судьба явно была к нему благосклонна, ибо с этим уже можно идти в гости. А возмущенные крики очереди, что он взял и то и другое, можно не слушать. В полдевятого Сергей уже заглядывал в дверь кухни общежития. Аня, и верно невыспавшаяся и, кажется, даже не проснувшаяся, мыла в чашке картошку.

— Ой! Ида сказала, что ты придешь утром, но я думала — позднее.

— Ну... я тут к вашему завтраку немного принес.

— А что тут? О! Сало — это вовремя, я его сейчас к картошке обжарю. Ты можешь пока картошку почистить?

— Запросто...

На сковороде зашкворчало сало, запах поплыл по кухоньке. В общежитии пусто. Сергей нервно поглядывал на дверь, такое чувство, что на этаже живут только Аня с соседками и это хорошо, а то сала и попробовать бы никому из них не досталось. Но все же странно, куда все пропали и почему не приманиваются на запах Еды.

— Ань, а где народ? Этаж будто пустой.

— На втором третий курс, они на каникулах. Выпускники на третьем, но мы туда не поместились. Думаешь, почему весь этаж на запах не сбежался?

— Ага.

Аня высыпала картошку на сковородку, перемешала.

— Кстати, девочек уже пора будить. Сходишь? А то тут картошку мешать надо.

— Девочек разбудить? Как-то неудобно...

— Почему?

— Ладно, сейчас. — А что он еще мог сказать? "Вдруг они не одетые там?" Аня явно опять скажет "Ну и что?" Сергей никак не мог понять — это она его так проверяет? Или нет? Или это непосредственность такая? Решил, что, пожалуй, безопаснее считать, что проверяет...

На стук в дверь никто не ответил, Сергей слегка толкнул ручку, дверь с тихим скрипом открылась.

— Вера? Ида? — Молчание.

Сергей зашел в комнату и обнаружил, что все спят. Собравшись с силами, потряс Иду за плечо.

— У-у... У?

— Аня велела разбудить. Картошка с салом скоро готова будет.

— Что? С салом? Откуда? — она явно уже проснулась. Принюхалась.

— И правда, жареной картошкой от тебя пахнет. Верка!!! — от Идиного вопля у Сергея аж уши заложило. — Сало на завтрак! Без тебя съедим!

— Что-о-о! Как это без меня!

С соседней кровати подскочила Вера.

— Ой! Ты что не предупредила, что здесь мужик?

— Это Анин мужик. Не раскатывай!

— А-а... Ну тогда ладно, — и, обращаясь к Сергею, — Ты это... Выйди, мы оденемся.

Он вышел, почувствовав большое облегчение, просьба Ани выполнена, девочки точно проснулись, и обошлось без визгов и обвинений.

Завтракали все вместе, причем сковорода картошки исчезла столь быстро, что Сергей едва успел распробовать. А сыр по настоянию Веры был "запасен на вечер".

— Ты еще приходи, — ехидно подмигнув, улыбнулись ему Анины соседки.

Сергей с Аней оставили мытье посуды на девушек и ушли гулять. Сергей даже несколько удивился, как просто все получилось — Аня не возражала, заметив как бы между прочим, что к вечеру надо дошивать штаны. Сергей был в некоторой растерянности: "Как так? Или так и надо?" Приятно, конечно, но никогда еще его знакомые девушки так себя не вели. Ничего ему не шили, и не разговаривали с ним об этом.

А прогулка получилась сказочной. Прямо с самого начала — с фотомагазина. Подошли туда за двадцать минут до открытия, Сергей не ожидал, что Аня так быстро соберется. Он уже хотел предложить немножко пройтись по набережной Яузы, когда Аня заметила приоткрытую дверь.

— Давай заглянем? Может, уже работают?

Зашли. Правда — работают. За прилавком молодой человек, немного старше их, но почему-то одетый в странное темно-зеленое пальто и тонкие кожаные перчатки. Неожиданно. "И не жарко ему, летом-то? — сочувственно подумал Сергей. — Я бы, наверное, сварился, а этот — даже не вспотел." Хотя следовало признать, что на фоне развешанных по стенам старинных фотографий с видами какого-то южного городка наряд продавца смотрелся очень уместно.

— Гм... мне нужна пленка для ФЭДа на тридцать два.

— О! Лейка! Конечно, мы располагаем пленкой для потомка знаменитой камеры. И только для вас, молодые люди, — он сделал паузу, совсем как в театре, — специальная пленка, проявляющая суть!.. Совершенно новый вариант: пленка уже на кассете. Вы можете прямо сейчас вставить ее в аппарат!

Сергей уже собрался возмутиться: какие такие "молодые люди", сам-то старый, что ли? И кроме того Сергею не нравилось, что Аня так улыбается этому странному продавцу. Но пленка на кассете — это интересно и удобно. Он уж собирался воспользоваться ящиком, стоящим в углу магазина, чтобы намотать кассету, взяв обычную пленку, но в этом случае Ане пришлось бы ждать. И улыбаться этому хмырю. Поэтому Сергей быстро взял предлагаемый готовый вариант и поспешил увести девушку из магазина.

Они вышли в летнее московское утро. Сергею хотелось фотографировать Аню на фоне сквера, на фоне Яузы... да не важно где. Но уже после пары кадров он был мягко остановлен.

— Я никуда не денусь, а вот из Москвы мы уезжаем. Мне кажется, стоит попрощаться с городом и оставить на память именно его.

Сергей подумал, что в этой идее есть смысл, к тому же, если снимать Москву, прогулка может оказаться долгой. Начали с зоопарка, потом добрались до родного института, свернули в небольшой зеленый скверик, где Аня отобрала у Сергея фотоаппарат, решив, что без его снимка под большим раскидистым тополем тоже не обойтись. В пирожковой "Матрешка" они ели теплые пирожки с чаем и сняли сценку на подоконнике: аккуратно вырезанные из дерева и наряженные принцессы в каретах и рыцари. День клонился к вечеру, когда Аня отправилась к Кате — шить, а Сергей — в институт, где в лаборатории все, кому требовалось, могли проявить пленку и напечатать фотографии.

Сергей открыл аппарат и увидел под крышкой валяющиеся кусочки пленки. У него захолонуло в груди. Он медленно-медленно достал кассету.... Точно — перфорация порвана, пленка застряла в хваленой готовой кассете и не проматывалась. Вытянулось не больше трех — четырех кадров, а потом все наслаивалось друг на друга. Но какая-то надежда еще оставалась, Сергей помнил, что на первой паре кадров снимал Аню, может, хоть они получились? Может, пленка застряла потом?

Сергей осторожно перемотал пленку на спиральки бачка, залил реактивы, а потом, не сводя глаз с часов, ждал результата. Когда пришло время доставать и сушить пленку, Сергей не утерпел — включил лампу и отогнув кончик пленки посмотрел на просвет. Три кадра. И на всех трех что-то есть. Не пересвечены. Но как такое может быть? По крайней мере последний должен был превратиться в сплошное черное пятно. Но нет.

Повесив пленку на прищепку сушиться, он побежал в институтский буфет, который мог еще работать. Полчаса нервного ожидания вызвали чувство голода, но буфетчица развела руками — почти ничего уже не было. Оставались сухари "Пожарские" и сок в трехлитровых банках — березовый и томатный. Сергей взял пару сухарей и стакан березового сока. Сидел, грыз сухарик, злился на продавца, уговорившего его купить эту пленку, злился на себя, и еще на что-то надеялся.

Домой Сергей добрался около полуночи. Осторожно вытащил из кармана восемь фотокарточек девять на двенадцать. Свои три карточки, Аню в трех экземплярах, институт в двух. Обычным и понятным получился только Анин снимок здания института. Наверное, она нежнее перемотала пленку и кадр, хоть и с порванной перфорацией, все-таки перевелся. А на остальных — сплошные загадки. Вот Аня, сидит на старом пне в темном сумрачном лесу, а вокруг улеглись трое волков. Причем один из них сложил голову ей на колени. Кадр абсолютно четкий, без всяких теней от наложения. Да, Сергей делал подобный снимок, но не на пне, а на лавочке в парке. И волки были... в зоопарке. И пень, наверное, там же. Но как!?

Чем дольше Сергей смотрел на снимок, тем отчетливее понимал, что фотография ему нравится. Очень нравится. На ней Аня была такая настоящая, как живая. Кажется, он готов был простить продавца за эту пленку, если бы не третья фотокарточка. Раскидистый тополь, почему-то смахивающий на дуб, оказался на фоне старой каменной стены. А он сам — в средневековом костюме рыцаря, опирался на огромный двуручный меч. Когда Аня фотографировала, руки действительно лежали именно так. Но только откуда тут меч, когда там была скульптура каменного льва? А одежда... с кукол из кулинарии? Бред какой-то. И главное, выражение лица у него этакое серьезно-сосредоточенное. Так и хочется в лоб дать. И это показывать Ане? А вдруг он и вправду такой? В конце концов, Сергей все же решился отдать ей все три карточки, а там пусть... смеется, если хочет.

* * *

Утро для Сергея началось с запаха маминых пирожков. Такого привычного и все же неожиданного. Обычно она стряпала их только по выходным, но чтобы вот так, рано утром? В ванной он задумчиво елозил щеткой в баночке с зубным порошком "Мятный", пока не сообразил, что забыл ее намочить, встряхнулся, быстро почистил зубы, и отправился на кухню.

— Сережа, садись, ешь пирожки, пока горячие.

— Мам, а по какому поводу сегодня такой... праздник?

— Ты подобрал умных друзей и мне приходится это признать.

— Ты о чем?

— Митя очень верно подумал на тему карьеры. Я с коллегами посоветовалась. Мы вчера вечерком посидели, поговорили. Железная дорога для вас действительно хороший вариант. И Илья Петрович даже обещал похлопотать через своих знакомых, чтобы вас устроили всех вместе.

— Мама!

— Что, Сережа?

— Прекращай вмешиваться в мою жизнь! На железную дорогу я не пойду!

— Как не пойдешь? Это же вы сами придумали. И хорошо придумали...

Сергей понял, что не может больше, хоть и понимал, что проще уехать по-тихому, но терпение кончилось.

— Это Митяй придумал. А я вообще на Зею хочу. И ты, между прочем, отлично знаешь, что я всегда мечтал туда.

— Ну да, ну да. Юношеские мечты. Я же тебе мечтать не мешала. Но сейчас надо серьезно будущее себе готовить. А Зея... ну, не получилось у тебя туда, бывает.

— У меня получится. Я все равно поеду.

— Как это ты поедешь? Без заявки? А распределение? Ты что такое удумал?

— По заявке. Есть такая.

— Сереженька... мне не хочется тебя расстраивать. Но я говорила с секретаршей вашего декана. Коробку конфет ей отнесла. В общем, та заявка на двоих с девушкой. А у тебя девушки нет. Да и обещана она уже кому-то.

— Мне обещана. И девушка есть.

Шумовка со звоном упала в мойку. Мама повернулась к Сергею:

— Та-а-ак?! Какая девушка?! Где учится? Откуда родом? Кто родители? И почему не привел и не представил?!

Он уже ругал себя, что проговорился, теперь оставалось только глаза зажмуривать под градом вопросов и отодвигаться подальше от горячего сковородника, который мама, не замечая того, держала угрожающе перед его носом. Одно хорошо, в такой куче вопросов можно было отвечать не на все...

— Не могу сейчас познакомить. Через год разве что, когда в отпуск приедем.

— Почему?

— Ее нет здесь. — И правда ведь, здесь, у них дома, ее нет.

— А где? Уехала, что ли? К родителям?

Он порадовался, что мама продолжает сыпать вопросы пачками.

— Родителей она очень уважает...

— Это хорошо, это правильно. Не то, что ты. Ах! Мои нервы... А откуда она?

— Из Иркутска.

— Ой, какая глухомань! Кошмар! И как она смогла с тобой познакомиться?

— У нас на геодезическом училась.

— То есть хотя бы с высшим... И насколько ты уже на крючке? Лялька когда ожидается?

— Ну что ты, мама, об этом и речи не было.

— Не было, говоришь? Ну-ка, неси сюда паспорт.

— Мам, ты чего?

— Чего-чего... неси быстро, показывай!

Сергей поплелся в комнату, тяжело вздыхая и, достав паспорт, отправился обратно. Любовь Васильевна уже успела сполоснуть руки и, стоило сыну появиться на пороге, сразу выхватила у него из рук красную книжечку и быстро пролистала.

— Так. Ну слава богу. Штампика пока нет.

Сергей забрал паспорт обратно, и недоуменно потряс головой.

— Так в чем дело? Какой штампик?

— Ох! И кого же я вырастила... загсовский штампик, загсовский...

— Мам, об этом тоже разговора не было. Могла бы просто спросить.

— Не было, значит... Как девушку зовут?

— Аня.

— Аня, значит. И тебе она, судя по ушам, очень нравится.

— Ну-у-у... Да.

— Так. Верно ли я поняла — вы с этой Аней зарезервировали на двоих Зейскую заявку? Она укатила к родителям, а ты собирался молча смыться. Про регистрацию вы не говорили, про ляльку она тебе тоже не говорила. Просто едете по распределению, вдвоем. Так?

Мысли Сергея разбегались напуганными тараканами. "Что ей отвечать? О том, что Аня сейчас в Москве, точно надо молчать, и уводить разговор в сторону."

— Просто едем по распределению. Я же говорю, всегда мечтал...

— Умная девочка. Не торопится. Пожалуй... Пожалуй, и правда пора тебя женить, чтобы мечты от жизни отделял.

— Мама!

— Ну-ну... вот пусть она тебе это и объясняет. Значит так, сын! Приедете, напишете, как устроитесь. И вообще писать не забывай. И пусть она мне тоже напишет — не забудь передать.

— М-м-м... передам. Но если она не захочет писать?

— Захочет, захочет. Две женщины лучше договорятся. А я тем временем вызов вам на двоих спокойно подготовлю к будущему лету.

— Какой вызов?

— Это не важно. Раз такой упрямый — езжай. И пусть тебя там комары сожрут. Девушку он нашел, видите ли, надо же...

И ворча еще что-то себе под нос, ушла одеваться на работу. А он так и остался сидеть на кухне с недоеденной половинкой пирожка в руке. Пирожок казался совершенно безвкусным, да и мысли бродили где угодно, но только не здесь. Мамины недосказанности, штампы, "лялька"... а ведь он думал, будто хорошо понимает маму. Сейчас у Сергея в голове была каша — Аня, и дети, и свадьба. Распределение, совместная поездка, его девушка... нет, про постель Сергей, естественно, думал и даже с очень подробными фантазиями, но вот дальнейшее как бы пряталось вдали, за поворотом дороги. Даже слово "жена" к Ане не примерял, а про детей — вообще мысль оказалась неожиданной. Образ Ани для него был только образом девушки, в мечтах — "моей девушки", но не жены, не женщины. Кажется, он уже сам запутался, ведь как-то же у людей получается все просто и естественно. Без всей этой внутренней неразберихи. Как у Коляна с Катей. Сергей сейчас им жутко завидовал — раз, и все само собой устроилось... А интересно, как Аня думает о нем? Хотя она-то как раз, похоже, считает его мужем, потому и ведет себя так. Одежду шьет... Если смотреть с этой точки зрения, то все понятно становится. Это он, балбес, почему-то "ухаживание за девушкой" никак с семьей не связывал. Типа ухаживание само по себе, а семья — совсем о другом. И сейчас чувствовал себя полным дебилом. Одно хорошо — хоть Аня знает, что делает, и на него не обижается. Голова стала пухнуть от мыслей, и чтобы хоть как-то отвлечься, Сергей сунул в карман фотографии и выскочил на улицу. Ему хотелось увидеть Аню, немедленно. Потому, что, как неожиданно понял Сергей, рядом с ней всегда спокойно...

Свежий утренний ветерок слегка остудил потный лоб, и в его голову пришла мысль, что Аня может еще спать. Учеба закончилась, а "новая жизнь" еще не наступила. В такое время общага напоминает сонное царство. По хорошему, стоило бы пойти попозже, но...

Девушки уже проснулись, и даже успели позавтракать, а сейчас шуршали по каким-то своим делам.

— Какие лю-у-ди! — Ида картинно взмахнула руками. — Ань, это к тебе. Похоже, как утром проснулся, так понял, что срочно требуется женщина. Гидравлика, понимаешь, давление в шлангах...

— Не смущай человека!

Аня заглянула в покрасневшее лицо Сергея, а он прилип взглядом к ее халатику, под которым, кажется, ничего нет. Тонкая ткань очертила контуры груди, натянувшись на остром кончике. Его глаза перестали слушаться хозяина, и от этого Сергей покраснел еще больше.

— Я была не права, — Аня слегка покачала головой. — Думала подождать, пока на место приедем да устроимся, чтобы свой угол был. Не сообразила, что ты голодный, а у нас еще неделя в поезде — совсем изведешься.

— А я тебе что говорила! — Ида достала из тумбочки флакончик духов и мазнула за ухом. По комнате поплыл аромат ландышей. — А ты все: "умный, да все понимает"... Он, может, и умный, но мужик же!

— Ну если так, тогда растайте куда-нибудь.

— Мы пойдем чай пить. С твоими пряниками, между прочим. Верка, идем Анины пряники трескать.

— Идите, идите...

Девушки выпорхнули из комнаты, а Аня закрыла за ними дверь и заперла на ключ.

— Чтобы никто не зашел. И сейчас... — она стащила с кровати стеганое одеяло и постелила его на пол посреди комнаты.

— Зачем? — хлопал глазами Сергей.

— Эти железные кровати с сеткой не очень даже чтобы спать, а уж для чего-то еще... — отвечая ему, она накрыла одеяло простыней, потом скинула с себя халатик, под которым действительно ничего нет. Совсем-совсем. Он застыл с открытым ртом.

Аня улыбнулась, подошла к Сергею и начала расстегивать пуговицы рубашки. Он уже совсем плохо соображая, прикоснулся к ее спине. Комната в глазах Сергея поплыла, закружилась, перед ним только ее лицо и глаза, все остальное казалось скрыто туманом. Но тут, разбивая очарование, ему вспомнились вчерашние мамины слова.

— А если залетишь?

— Будет не ко времени — ты прав. Так что снимай пока штаны сам, а я позаимствую у Иды...

Ему очень не хотелось выпускать Аню из рук, но она выскользнула легко, открыла тумбочку и достала оттуда синий пакетик, который и кинула ему в руки. Он машинально поймал и только потом обратил внимание на то, что держал в руке. "Изделие №2. Московский резинотехнический завод."

* * *

Мысли к Сергею возвращались медленно и неохотно. Спина начала ощущать жесткий пол под тонким одеялом, перекрученную и запутавшуюся в ногах простыню. Мокрую от пота, как и он сам, Аню, устроившуюся у него на плече и прижавшуюся всем телом. Это было? Было... Кажется, в другом мире, или в другом времени.

— Ань...

— Молчи. Давай полежим так... немножко.

Сергей провел пальцами по ее спине, обхватил руками и прижал к себе. Она запустила пальцы в его волосы. Ее рука легко коснулась его уха, пальчик обвел контур, спустился на щеку... Вздох.

— Надо все-таки вставать. Девочки наверняка уже заждались, когда мы комнату освободим.

— Так не хочется.

— Ничего, у нас ведь еще будет время. Много-много...

Поднявшись, двое оделись. Аня открыла дверь и, выглянув в коридор, позвала девчат. Первой появилась Ида.

— О! О! Как тут вами пахнет! Так нечестно — я с ума сойду от таких запахов!

— Пойди проветрись.

— Нет, ну...

— Вместе пойдем. Я у тебя одну резинку утащила, зайдем в аптеку — куплю.

До Сергея дошло, что Аня сейчас уйдет, а он так и не показал то, почему пришел. Чуть вообще не забыл.

— Аня, фотокарточки...

— Ты все уже напечатал?

— Понимаешь, у пленки перфорация порвалась и кадры, они один на другой...

В ее больших глазах мелькнуло на миг сожаление, и тут же исчезло:

— Все испорчены?

— Не то что бы... Сама смотри.

Смотрели все, по очереди. Иде стало интересно, где они такие декорации нашли. А Вера глубоко задумалась, разглядывая Анину фотографию.

— Знаешь, ты здесь какая-то правильная. Даже не знаю, как сказать.

— Да, мне тоже очень нравится. И Сергею рыцарский меч идет. Хм... "специальная пленка, проявляющая суть", так? Нет, хорошо получилось. Жаль, нет Москвы.

— Один кадр Москвы тоже есть.

— Родной институт. Повесим потом на стенку. Сереж, нам с девочками в город надо, по магазинам еще пройтись, посмотреть всякую мелочевку в дорогу. И собраться. Ты зайдешь завтра перед поездом?

— Конечно.

— Тогда до завтра.

Сергей брел по улицам, направляясь ко скверику. Что-то сегодня случилось. Что-то важное. Нет, конечно, сегодня не первый его раз с женщиной. Было раньше, в компании друзей знакомились с девушками. Потом гуляли. Потом шли к Митяю, у него оказалась пустая квартира, прихватив пару бутылок вина и девушек. Потом... Но это было не то. А сегодня даже тени от тополей были какие-то необычно четкие, и в лужицах после ночного дождя играло солнце, как рыжий пушистый котенок.