Жертвы противоречий (джен)

Он лежал на чем-то мягком. Ощущение тепла, окутывавшего тело, заставляло почувствовать себя в безопасности. Однако он не спешил открывать глаза. Он знал, что его ожидает в реальности: сырой бетонный пол, серые каменные стены и мучительное ожидание боли. Уж лучше оставаться здесь. Хоть в иллюзии, но без боли.

И все же самообман может дорого обойтись ему. Ведь однажды, может, вчера, а может, месяц назад, он уже попался в ловушку. Тогда он тоже надеялся, что Темный Лорд — это кошмарный сон, однако на самом деле…

* * *

Гарри пришел в себя и тут же пожалел об этом. Первое, что он почувствовал, щека упиралась в нечто острое. Затем пришло осознание того факта, что лежит он на твердой поверхности. Поттер попытался перевернуться на спину и вскрикнул. Мучительная боль пронзила каждую клеточку его тела. Из глаз невольно брызнули слезы. Это был не сон! Он в руках Темного Лорда.

Гарри попытался взять себя в руки. Слезами ничего не добьешься. Глубоко дыша, он некоторое время прислушивался к биению собственного сердца.

Сколько прошло времени с момента нападения на Косой переулок? Как долго Пожиратели издевались над ним? Казалось, это далекое прошлое, но рассудок и боль во всем теле настойчиво подсказывали, что все это произошло лишь вчера. В ушах зазвенели отголоски глумливого смеха Лейстрендж, заставив дернуться от отвращения.

Гарри не знал, что делать, зато знал, что его ждет. Они снова придут. А потом, рано или поздно, придет и смерть.

По телу забегали мурашки. Он не хотел умирать. Уж лучше терпеть эту боль, ведь когда-нибудь Дамблдор предпримет попытку спасти его.

Иначе быть не может! Профессор Дамблдор, Люпин, все семейство Уизли и Гермиона ни за что не бросят его одного. Между тем, сколько времени пройдет, прежде чем они найдут его? Сможет ли он выжить? Мысли о друзьях, о том, что он, наверное, больше не увидит их, сдавили горло, а сердце будто сжало стальными тисками.

Почему его вообще до сих пор не убили? Волдеморт хочет услышать Пророчество. Странно, что он не воспользовался Легиллименцией. Почему? Тогда в Министерстве Магии он вторгся в его сознание, заставив испытать невыносимую муку, но ведь и сам Темный Лорд почувствовал боль. Неужели он боится? Тогда почему бы не попросить кого-нибудь другого? Ведь не один же Волдеморт владеет Легиллименцией. Ею даже Снейп умеет пользоваться.

Что ж, это даже хорошо. Если сам Волдеморт не может применить к нему Легиллименцию и ему некого об этом попросить, то единственная возможность узнать Пророчество — услышать его от Гарри, а сам Гарри никогда и ни за что не расскажет. Никогда и ни за что.

Итак, если хочешь выбраться отсюда живым, увидеть друзей, то надо соображать. Да кого он обманывает! Паника вновь захлестнула с головой. Был ли у него хоть шанс сбежать от Волдеморта? Сбежать из логова Пожирателей, где на каждом углу его ожидает враг? Сбежать после того ада, что устроили ему слуги Темного Лорда? Да он даже не сможет выбраться из этого отвратительного помещения! Он и шевелится с трудом...

Лязгнул замок. Гарри, стиснув зубы, перекатился на спину. Не хотелось лежать спиной к врагам.

* * *

Да, то пробуждение оказалось ужасным, а поэтому, как бы ему не хотелось покоя, сейчас Гарри должен был заставить себя развеять иллюзию. В отчаянии он сжал руку в кулак с такой силой, что ногти впились в кожу. Но боль не отгоняла этой лживой действительности.

Поттер попытался вспомнить последние события. Мысли путались и обрывались. Волдеморт со Снейпом снова пришли к нему ТУДА, он рассказал текст Пророчества. Что было дальше? Снова Снейп. Он вернулся… пришел один… дал какие-то зелья… Да, Гарри помнил, как притупилась боль и прояснилось сознание после прихода зельевара. А потом? Снейп что-то говорил ему? План… План побега! Почему Снейп? Потом был туман. Что произошло?

Чтобы разобраться, надо переступить через страх. Гарри нерешительно открыл глаза. Знакомый белый потолок заставил сердце учащенно забиться. Он в Больничном крыле. В Хогвартсе. Дома.

Совершенно не замечая времени, Гарри лежал на кровати и вдыхал такой родной запах. Ощущение безопасности, счастливая умиротворенность наполняли все его существо. Он жив. Он дома.

Гарри потянулся за очками на тумбочке, но рука замерла в воздухе, так и не достигнув цели. Он все прекрасно видел. Рядом с ним на стуле сидела мадам Помфри. Она дремала. Даже несмотря на сон, Гарри заметил ее изнуренный вид. Неужели из-за него? Сколько он здесь пролежал? А главное, как он здесь оказался?

Сознание вновь атаковали воспоминания, но Гарри решительно отогнал мысли от запретной темы. Он не хотел вспоминать. Не хотел помнить. Ему срочно надо было чем-то заняться. Гарри попытался сесть. С губ сорвался приглушенный стон. Острая боль пронзила плечо и подобно электрической волне прошла по всему телу. Шлюзы, сдерживающие поток воспоминаний, открылись.

* * *

— Ты еще не устал, Гарри?

Тот даже не смог поднять головы. Лишь обессиленно повис на цепях, уже не обращая внимания на то, что железные обручи, сковывающие руки, вгрызлись в кожу до мяса.

— Я ведь чувствую, ты уже не в силах терпеть. А надо всего лишь рассказать одну маленькую тайну, и ты получишь освобождение.

Издевательски-насмешливый голос Темного Лорда резал слух. Гарри упрямо пропускал его слова мимо ушей, не позволяя задержаться в сознании.

— Продолжим, — приказал Волдеморт и двинулся к выходу.

Пожиратель, все это время стоявший справа от Лорда и словно не замечающий никого, вновь направил палочку на пленника.

— Флагелло!

Невидимая плеть обрушилась на грудь Поттера, вырвав из его горла хриплый вскрик. Затем к ней присоединилась еще одна. И следующая. Хотя Гарри пытался сохранять контроль над своим организмом, но тело рефлекторно вновь начало вырываться из цепей — железные обручи еще глубже вонзились в мясо. А невидимая плеть продолжала рассекать кожу на торсе, заставляя извиваться и кричать от жгучей боли.

Нет, он больше не может… Не может! Хватит! Остановите это! Помогите! Хоть кто-нибудь…

* * *

— Мистер Поттер! Поттер, вы меня слышите? Гарри!

Гарри резко распахнул глаза и с ужасом начал озираться по сторонам, ничего не понимая. Сердце бешено колотилось. Перед глазами стояла пелена. Спустя несколько мучительных секунд пришло понимание того, что он лежит на кровати в Больничном Крыле, а над ним стоит мадам Помфри. Колдмедик с тревогой и жалостью смотрела на пациента. Гарри провел рукой по лицу и к стыду своему признал слезы на щеках. В ту же секунду его губ коснулся металлический кубок, а теплая рука опустилась на затылок.

— Выпей это, — мягко попросила мадам Помфри. — Станет лучше. Обещаю.

Гарри сделал пару глотков и вновь погрузился в сон. К счастью, без сновидений.

* * *

В следующий раз, когда он очнулся, мадам Помфри копошилась у стоящей рядом тумбочки. До слуха долетело позвякивание склянок. Он с трудом повернул голову. Колдмедик тут же заметила, что ее пациент пришел в себя и обратила все свое внимание на него.

— Как вы себя чувствуете, мистер Поттер?

— Мож…но в-воды?

Просьба тут же была исполнена. Теплая ладонь заботливо поддерживала голову, пока Гарри делал несколько глотков из протянутого стакана.

— Я в п-порядке.

Мадам Помфри устала вздохнула.

— Мистер Поттер, я врач, как я смогу вас лечить, если вы не хотите говорить, что у вас болит.

— Все н-нормально. Какое число? — задал вопрос Гарри, надеясь, что это ненадолго отвлечет колдмедика.

Послышался еще один усталый вздох.

— Сегодня пятое сентября.

— С-сколько?

— Вы пробыли там почти три дня, мистер Поттер. Сегодня пятое число. Вы не приходили в себя два дня.

— Три д-дня? Всего т-три дня…

Колдмедику не нашлось, что ответить. Она начала проводить диагностику пациента, затем дала ему выпить несколько зелий. Гарри даже не замечал, что пьет. В голове билась одна мысль: «Всего три дня». Уже закончив, мадам Помфри объявила:

— К вам сейчас придет директор. Он хочет поговорить.

Гарри широко распахнул глаза и попытался сесть на кровати, но женщина твердой рукой не позволила ему этого сделать.

— Н-нет, — только и смог вымолвить он.

Помфри удивленно взглянула на своего подопечного. После недолгого раздумья, она сказала:

— Хорошо, я скажу ему, что вас еще рано тревожить. Как насчет друзей? Уж им-то…

— Нет, — снова повторил Гарри. — Не могу… их вид-деть. Не с-сейчас.

* * *

Весь следующий день Гарри провел в кровати. Мадам Помфри неустанно хлопотала рядом, ежечасно заставляя пить различные настойки и зелья. Его койка была огорожена ширмой. Изредка хлопала дверь, и до слуха долетали голоса учеников, которых угораздило попасть в Больничное Крыло в первую же учебную неделю. В обед двери Палаты яростно штурмовали Рон, Гермиона и Джинни. На протяжении десяти минут они громко перепирались с мадам Помфри, которая отказывалась пустить их, однако им пришлось уйти ни с чем. А Гарри просто лежал, глядя в потолок. Для него эта настоящая бурлящая вокруг жизнь казалась чем-то нереальным. Он словно находился в вакууме, а все посторонние шумы фоном проходили мимо него.

Когда солнце уже клонилось к земле, дверь хлопнула в очередной раз. Гарри услышал голос Дамблдора, затем встревоженный ответ мадам Помфри. Предчувствуя, чем все это закончится, Поттер закрыл глаза. И действительно, послышались стремительные приближающиеся шаги, а затем кто-то отдернул ширму.

— Здравствуй, Гарри. Рад тебя видеть.

Гарри продолжал лежать с закрытыми глазами, не желая реагировать. Ножки стула, который директору захотелось придвинуть ближе к кровати, противно чиркнули по полу. Прошло несколько мучительных секунд прежде, чем Дамблдор решился заговорить:

— Гарри, я знаю, тебе тяжело. И я в этом виноват. Я прошу тебя простить меня. Я не уберег тебя. Обещаю, что впредь ты будешь в безопасности. Я ни за что не позволю навредить тебе. Прости, если сможешь.

Гарри открыл глаза и уставился на противоположную стену.

— Я вас не виню. Только оставьте меня в покое.

— Не стоит уходить в себя, мальчик мой. Тебя окружают люди, готовые в любой момент поддержать тебя.

— Не нужно.

— Как ты себя чувствуешь?

— Нормально.

Дамблдор несколько секунд смотрел на своего ученика, затем прикрыл глаза и кивнул. Гриффиндорец весь напрягся в ожидании вопроса. Он знал, что рано или поздно его заставят вспоминать о том, о чем он мечтал забыть. Заставят заново пережить все.

— Гарри, прости, но мне надо знать, что произошло у Тома?

— Ничего не произошло.

— Тебе станет легче, если ты расскажешь.

— Ложь.

— Я знаю, что тебе пришлось пережить.

— Нет, не знаете! — закричал мальчик, устремляя затуманенный болью взгляд на старика.

* * *

Пожиратель взмахнул палочкой — лязгнули замки, и Гарри рухнул на бетонный пол. Он едва успел подставить руки, чтобы не разбить лицо. Взгляд его упал на запястья, и к горлу подкатила тошнота. Кожу на предплечьях и ладонях покрывала свежая кровь, которая даже сейчас еще продолжала сочиться из ран. Железные оковы вонзились в плоть почти до костей. К счастью, руки уже онемели от долгого нахождения в одном положении, и Гарри не чувствовал боли.

— Лацеро!

Острая боль пронзила ногу, будто когти вспороли кожу до мяса. Гарри прикусил губу, пытаясь подавить крик. По бедру потекла горячая кровь. «Лацеро», — повторил Пожиратель, и та же боль пронзила спину от плеча до бедра. Гарри со стоном перекатился на спину и встретился взглядом со своим мучителем. Ему почему-то важно было видеть его глаза.

— Нравится, ублюдок?

— Ласум Бонус!

Желтый луч ударил в правое плечо, ломая кости. Мучительный вопль заглушил тошнотворный хруст.

— Получаешь… наслаждение? — прохрипел Гарри.

— Формидо! — был ответ.

В первое мгновение жертва даже не поняла, что произошло. Никакой новой боли не последовало за заклинанием. Однако затем точно липкая субстанция забралась к нему в сознание. Она текла по венам, наполняя каждую клетку тела. И лишь когда эта мерзость докатилась до сердца, Гарри понял, что атаковало его. Не боль, не физическое повреждение — страх парализовал сознание. Он заметался по полу, закрывая голову руками. Воздух разорвал дикий крик.

— Прекрати это! Нет!

Страх медленно сводил его с ума, а Гарри не мог ничего предпринять. Он не мог сбежать, не мог спрятаться, потому что даже не понимал, чего именно боится. Пустое первобытное чувство страха наполнило все его существо. Оно не позволяло дышать.

— Хватит, — едва слышно прошептал он. — Не надо…

Наконец Пожиратель опустил палочку. Лишь спустя несколько минут Гарри осознал это, однако легче не стало. Слезы текли по его щекам. Он лежал, прижав колени к груди и вздрагивая всем телом. По помещению разлетались жалобные детские всхлипывания.

— Может быть, стоит все-таки рассказать? — безразличным тоном поинтересовался его мучитель.

* * *

— Гарри, ты меня слышишь?

Парень резко дернулся, возвращаясь в реальность. Перед ним сидел встревоженный директор. Гарри замотал головой, отодвигаясь как можно дальше от Дамблдора.

— Пожалуйста, не заставляйте м-меня, — залепетал он как ребенок, — снова… т-туда… умоляю… не надо. Не м-могу.

Старик опустил руку на лоб мальчика.

— Тише, Гарри. Если ты не хочешь, не надо. Просто ответь на вопрос. Ты знаешь, что случилось с профессором Снейпом?

Тот вздрогнул при звуке этого имени.

— Гарри, прошу тебя. Это очень важно.

Он несколько раз глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. Да что с ним творится? Все это лишь прошлое!

— Там что-то взорвалось. Внизу. Был взрыв.

— Взрыв? В подвалах?

Гарри кивнул.

— Ты не знаешь, почему? Что именно взорвалось?

— Нет, я был уже снаружи.

— Тебя вывел Северус? — взволнованно спросил директор, подаваясь вперед всем телом.

— Н-нет… то есть… да. Не з-знаю, я не знаю.

— Директор!

Гарри резко обернулся и увидел, что с другой стороны кровати стоит мадам Помфри. Она попыталась остановить допрос, заметив, что ее пациент снова начал заикаться.

— Думаю, на сегодня достаточно. Мистер Поттер должен отдохнуть.

— Еще минуту, Поппи, — скорее приказал, чем попросил Дамблдор. — Гарри, пожалуйста, объясни, как ты выбрался.

— Я… я… С-снейп пришел, дал портал и мантию, а по… п-потом наложил Империус. Я у-убежал. Убежал оттуда… П-портал.

— Но по…

— Альбус, хватит! — делая шаг вперед, приказала мадам Помфри.

В ее глазах, устремленных на директора, полыхал гнев. Дамблдор несколько секунд продолжал смотреть на мальчика, затем, словно очнувшись, перевел взгляд на разъяренного колдмедика и виновато кивнул.

— Прости, Гарри. Я погорячился. Если нужна будет помощь, я всегда к твоим услугам. Поправляйся.

Гарри смог лишь кивнуть и безмолвно наблюдать за тем, как директор покидает Больничное Крыло. Мысли его были уже далеко. Допрос директора вновь разбередил воспоминания.

* * *

В помещение вошел Темный Лорд. За ним следовал слуга в маске Пожирателя.

— Поттер, ты принял решение?

Мальчишка лишь усмехнулся.

— Вчера была лишь репетиция. Даже не генеральная. Подумай, на что ты себя обрекаешь.

Гарри продолжал вызывающе смотреть на Волдеморта, не произнося ни слова.

— Что ж, это твой выбор. Северус!

При звуке этого имени Гарри устремил пораженный взгляд на Пожирателя Смерти, стоявшего позади своего Повелителя. Он что, уже свихнулся от боли? Ведь это невозможно! Снейп — профессор Хогвартса, тот, кто учил его в школе на протяжении пяти лет…

Пожиратель направился к мальчику, на ходу снимая серебряную маску, закрывающую лицо.

Из груди Поттера вырвался прерывистый вздох. Нет, этого не может быть! Да, Гарри приходилось терпеть пять лет оскорблений, унижений и несправедливо вычтенных у Гриффиндора баллов. Да, они не переносят друг друга всем нутром. Но он… все профессора ему доверяют, Орден ему доверяет. Дамблдор верит ЕМУ! Как этот человек мог оказаться здесь?

— Удивлен, Гарри? — усмехнулся Волдеморт.

Поттер даже не услышал вопроса. Он просто сидел на каменном полу, сверху вниз глядя на нависающую над ним знакомую фигуру. В голове всплыл давний разговор с директором.

«— А почему вы думаете, что он и правда перестал поддерживать Волдеморта?

Дамблдор несколько секунд смотрел Гарри прямо в глаза и затем спокойно ответил:

— А это, Гарри, касается только нас двоих: профессора Снейпа и меня.»

Гарри вспомнил подсмотренные на четвертом курсе воспоминания в Омуте памяти Дамблдора. Директор на суде говорил, что Снейп был шпионом, что он действовал против Волдеморта, несмотря на «огромный личный страх и риск».

Те слова глубоко въелись ему в память. Директор доверял Снейпу. Может быть, тот поможет ему выбраться отсюда. Однако сомнения закрались в душу, стоило взглянуть на лицо профессора: он оставалось бесстрастным, даже безразличным, словно они не были знакомы.

— Вставайте, Поттер! — приказал холодный голос.

Итак, Дамблдор доверяет Снейпу, а Гарри доверяет Дамблдору. Значит, профессор действительно шпион. Сейчас он его вытащит из этого ада. Надо только слегка подыграть.

— Боюсь, что я не в состоянии, профессор, — процедил он.

Снейп приблизился к Поттеру и, схватив его за мантию, рывком поднял на ноги. Гарри вскрикнул от боли. Пожиратель, не обращая на это внимания, оттащил его к стене. Что происходит? Снейп же не собирается пытать его? Взмах палочкой, и руки Гарри оказались прикованы цепями к стене, ноги при этом едва доставали до пола. Паника нарастала. Необходимо точно узнать, на чьей стороне зельевар. Прямо сейчас.

— Он же доверяет тебе! Дамблдор тебе доверяет!

— Дамблдор — наивный дурак. Его легко убедить. Надо всего лишь умело сыграть раскаяние, и он тут же готов дать тебе второй, третий, четвертый шанс. Что бы ни говорили другие, старик безоговорочно доверяет мне и будет доверять, даже если я направлю палочку ему в сердце. Будет доверять, даже если с моей палочки слетит зеленый луч. И тогда он умрет, так и не осознав до конца свою ошибку.

Усмешка на губах, презрение в голосе и холодный расчетливый блеск в глазах — вот и ответ. Снейп — предатель! Сейчас Гарри мог поклясться, что всегда знал это. Разве можно было ожидать чего-то другого от такого ублюдка? Ярость захлестнула его, не давая сделать вдох. Это Снейп виноват в смерти Сириуса! Сомнений не оставалось! Он никому не сообщил о том, что сказал Гарри, хотя прекрасно все понял. А уроки окклюменции? Вот почему Гарри не мог ничему научиться — этот предатель и не собирался его обучать. При мысли о том, сколько Снейп видел в его сознании, пальцы сжались в кулаки. Однако самое ужасное — никто никогда не узнает о предательстве, потому что единственный свидетель умрет. Уж Волдеморт-то об этом позаботится.

Снейп поднес к его губам флакон. Гарри дернул головой, не позволяя Пожирателю напоить его зельем. Тот схватил мальчишку за подбородок и заставил открыть рот. Горьковато-острое содержимое коснулось языка. Гарри выплюнул его прямо в лицо предателя, за что тут же получил тяжелый удар по щеке.

— Советую запомнить один факт, Поттер. Ты не в Хогвартсе. Здесь некому за тебя заступиться. А я могу делать, что угодно. Лучше не выводи меня из себя.

Снейп схватил Поттера за подбородок, запрокинул голову мальчишки и вылил остаток содержимого, затем сжал тому челюсти. Гарри забился, пытаясь вырваться, но Снейп не отпускал до тех пор, пока зелье не попало в горло. По подвалу разлетелся хриплый кашель.

— Вициум редукцио остеос, Поттер. Хотя вряд ли тебе это о чем-то говорит.

Гарри дернулся, но цепи крепко держали узника. Понемногу боль начала наполнять тело. Помещение огласили стоны, которые вскоре перешли в крик. Боль, охватившая его тело, была невыносима. Гарри чувствовал, как ломаются… нет, дробятся!.. его кости. Он даже не понимал, где именно. Они ломались, а затем вновь восстанавливались, причиняя не меньшую боль. Непрерывный процесс, казалось, разрывал все тело на куски.

Лишь спустя десять минут действие зелья подошло к концу. Гарри обессиленно повис на цепях. Тело продолжало содрогаться от остаточной боли. Ему дали короткую передышку.

— Выбор всегда за тобой, — промолвил Снейп.

— В отличие от вас, я не предатель.

— Единственный человек, которого ты предашь, рассказав Пророчество, — ты сам, Поттер. Там говорится о тебе. Не о Дамблдоре, не об Ордене. Забудь о других. Хоть раз в жизни подумай о себе.

— А ты, Снейп, видимо, только о себе и думал. Переживал за свою жалкую шкуру. Ты трус!

По лицу зельевара скользнула усмешка.

— Люди эгоистичны, Поттер. Пора бы тебе понять — каждый в этом мире думает только о себе. Почему же я или ты, почему мы должны думать о других? Ты думаешь, Дамблдор заботится о тебе? Ему глубоко плевать на Гарри Поттера. А все эти задушевные разговоры, благодарные взгляды, ободряющие слова — лишь спектакль. Ты ему нужен только как оружие. Ты для него никто, Поттер.

Поттер поднял голову и встретился с холодным взглядом черных глаз.

— Грязный прием, профессор, — он нашел в себе силы усмехнуться.

— Легиллименс!

…Маленький мальчик бежит, что есть духу. Сзади с громкими воплями его догоняет компания мальчишек. Их возглавляет Дадли. Они загоняют его в тупик и начинают забрасывать камнями…

…Вернон Дурсль больно хватает его за локоть и впихивает в чулан. Маленький Гарри падает на пол и со слезами на глазах наблюдает, как закрывается дверь и лязгает замок…

… Дамблдор обращается к собеседнику, который стоит спиной к директору:

— Да, возможно, это не лучшая семья для Гарри Поттера, но мальчик там под кровной защитой.

— Они не смогут полюбить Поттера. Они уже ненавидят мальчишку, хотя ему нет и двух лет.

— Боюсь, ты прав. И все же я надеюсь на лучшее.

— Отдайте его любой магической семье. Уверен, они будут счастливы воспитывать эту маленькую знаменитость.

— Нет. Гарри Поттер останется на Тисовой Улице. Это решено…

Гарри резко вернулся в реальность. Голова раскалывалась от столь жестокого вторжения. Боль не позволяла сконцентрироваться. Что-то было не так. Последнее воспоминание явно принадлежало не ему. Мальчишка, маленькая знаменитость? И всё это сказано таким знакомым тоном… Стало быть, это Снейп упрашивал директора отдать Поттера в другую семью. Наверное, чтобы Пожирателям смерти легче было добраться до него? Однако сейчас не это важно.

Решив показать это воспоминание, Снейп явно преследовал свои цели, и Гарри догадывался, какие. Да, прошлом году он бы разозлился на Дамблдора, узнай, что именно директор упек его к Друслям, при этом отдавая себе отчет в том, что это за люди. Но теперь он знал причины поступка и понимал необходимость таких категоричных действий. А на остальное плевать! Гарри уже давно смирился с тем фактом, что Дурсли его и за человека-то не считают.

— Ну и чего вы хотите этим добиться? Я все это знаю и без вас. Очередной грязный трюк, профессор.

Снейп лишь усмехнулся.

— Жаль, что ты не желаешь замечать ничего вокруг себя, Поттер. Может, ты полагаешь, твои друзья думают о тебе? Уизли с тобой дружит только потому, что ты — Мальчик-Который-Выжил. Ты известен, а Уизли тоже хочется хоть капельку славы. Однако стоит тебе сделать один неверный шаг, и он сразу бросит тебя. Так было на четвертом курсе. Не забыл? А что Грейнджер? У заучки просто не было друзей, а ей так хотелось хоть кем-то командовать. Ей так хотелось перестать быть пустым местом. Ну, а рядом с Знаменитым Гарри Поттером это не составляет никакого труда. Все просто пользуются тобой. Ты никому не нужен, Поттер. В таком случае, стоит решить, нужен ли кто-то тебе?

Ярость закипала внутри, хотя Гарри и не понимал, злится ли он от того, что Снейп смеет такое говорить или же от того, что его слова действительно имели под собой фундамент.

— Будь добр, заткни свой грязный рот и избавь меня от своих лживых речей.

— Акселитус!

Заклинание сдавило легкие, не позволяя дышать. Гарри забился в цепях. Ощущение было такое, будто он погружался на глубину мутной воды. Он видел расплывчатые очертания помещения, которые постепенно теряли краски, а он все продолжал опускаться на дно. Воздуха внутри становилось все меньше и меньше. Перед глазами заплясали черные точки.

— Фините!

Из горла вырвался надсадный кашель, который мешался с лихорадочными попытками глотнуть воздуха. И в этот момент на него обрушилась очередная волна боли.

— Круцио!

Гарри закричал. Железные обручи вонзились в кожу на запястьях. Он почувствовал, как тонкая струйка крови стекает по локтю. Снейп остановил проклятие лишь спустя минуту. Еще не до конца осознав, где он и что происходит, Гарри услышал голос Волдеморта.

— Северус, что это?

— Лимите долор, мой Лорд. Снижает болевой порог.

Гарри распахнул глаза и увидел в руках Снейпа маленький продолговатый сосуд, отливающий зеленоватым цветом. У него не осталось сил сопротивляться. Прохладная, безвкусная жидкость полилась в горло.

— У каждого человека своя шкала боли, Поттер. Теперь измерим твою, не возражаешь? Круцио!

* * *

Спустя час, наполненный криками жертвы, Темный Лорд, убедившись, что Гарри Поттер в надежных руках, ушел. Видимо, Снейп тоже устал. Он опустил палочку. Некоторое время слышно было только прерывистое дыхание жертвы.

— Поттер, скажи мне, какой смысл молчать? — неожиданно прервал молчание Пожиратель. — Неужели лучше терпеть эту боль?

Гарри даже не поднял головы. Каждая клеточка тела вопила о боли. В ушах стояло противное жужжание, а глаза застилала красная пелена.

— Поверь, я знаю, каково это. Ничто не стоит такой цены. Ты все равно умрешь. Да, ты можешь не рассказывать Пророчество и умереть от боли. Пусть не сегодня, может, через неделю, может, продержишься две. Но все равно умрешь. И какой смысл будет тогда в твоем молчании, если того, о ком говорилось в Пророчестве, Избранного, способного победить Темного Лорда, уже не будет? Расскажи Пророчество, и Темный Лорд будет милосерден. Он убьет тебя. Без боли и мучений.

А может, Снейп прав? Как же он устал… Он не хотел уже ничего, кроме избавления. Почему он вообще решил молчать? Какой необдуманный поступок… или все же обдуманный? Гарри попытался вспомнить те мысли, что витали в его голове, когда он впервые сказал нет Волдеморту. Темный Лорд — убийца. Он убил его родителей и еще сотни ни в чем не повинных людей. Между тем, что будет, если он расскажет Пророчество? Никто от этого не пострадает, а он сам наконец умрет. Сейчас смерть казалось ему блаженством, а ведь еще несколько часов назад он дрожал от страха при мысли о скором конце. Может, стоит рассказать?

— Ответь, Поттер, для кого ты геройствуешь? Ведь исход лишь один — смерть. И тебе выбирать, медленная мучительная агония до последнего вздоха или мгновенная легкая Авада. Решай сам.

Достаточно! Гарри встряхнул головой, пытаясь сбросить неожиданное наваждение. Он столько уже пережил, и под конец он не собирается доставить удовольствие Волдеморту. Тот ничего от него не узнает. Никогда.

Гарри поднял голову и посмотрел на своего бывшего профессора. Лишь одно слово сорвалось с его губ:

— Нет.