Серый Союз (джен)

Противостояние затянулось. Месяц, другой… Предатель оказался очень осторожным: многочисленные посредники толком ничего не знали, или мастерски делали вид, что не знали. Почерки в записках всегда оказывались разными, как и качество бумаги, и цвет чернил. Следов не было почти никаких. Неудивительно, что королевская охрана ничего сделать не могла.

Каждый день Безымянный вставал как на работу. Подсматривать, подслушивать, обыскивать, следить, рыться в чьих-то переписках… Конца и края этому серпентарию видно не было.

Все соображения и подозрения терпеливо выслушивал дневник, представляющий собой оборотную сторону устаревшей карты. Пергамент украшали написанные крупным размашистым почерком заметки, сделанные в разных направлениях и разбросанные далеко друг от друга. Под каждой из них рисовалась дата. Некоторые «мысли» последовательно соединялись линиями, обводились в кружки или жирно зачеркивались.

Так, одна из записей говорила о том, что младший наследник, Скельгерд, раз за разом подтверждал свою непричастность ко всей этой грязи: мальчонка не менял лица даже тогда, когда точно знал, что за ним никто не следит. "Не он это, — твердил Безымянному внутренний голос. — Кто угодно, но не он". А вот к Ганмонду, дружелюбному на людях и замкнутому, хмурому в одиночестве, вопросов появлялось все больше. "Я не смог разведать ничего о нападениях на него, а потому они не являются доказательствами невиновности. Ваш третий сын мог все подстроить, — гласила последняя заметка. — Более того, во втором ящике его стола есть двойное дно, вы можете проверить сами. Там я нашел проекты новых законов. Ганмонд считает, что вы дали подданным слишком много прав и свобод, что необходимо вернуть сильную центральную власть. Власть, понимаете? Он жаждет власти. Не поворачивайтесь к Ганмонду спиной, ваше величество..."

Карта вместе со всеми выкраденными посланиями сворачивалась и надежно пряталась где-то в воровском логове: ее нельзя было показывать никому.

Чтобы развеяться и послушать людскую молву, в свободное время Безымянный переодевался в форму стражника и разгуливал по территории крепости, умело изображая патрульного-новичка. Он выдумал себе целую биографию. Называясь Артрааном, сыном мортермарского земледельца, свободно знакомился с проверенными людьми.

Многие из них оказались достойными уважения личностями, интересными собеседниками. С отдельными персонажами удавалось поиграть в хнефатафл ⁽¹⁾, попрактиковаться в фехтовании, поразмыслить, с чего бы это красные драконы, редко покидающие Мертвые горы, вдруг напали на крайние земли Эрдарэя⁽²⁾, хором попеть любимые песни или обсудить безответственное отношение королевства Белтон к безобразиям на Южном Торговом тракте (ассортимент выпивки в кабаках из-за этого заметно сократился).

Даже не сравнить с тем, к чему привык вор, живущий на улице и "работающий" с богатенькими мерзавцами всех мастей. Здесь не действовали казавшиеся незыблемыми принципы вроде "каждый сам за себя", "выживает хитрейший" или "удар в спину — не подлость, а урок дураку". Безымянный увидел совсем других людей — добрых, честных и приветливых. Словом, оказалось, что далеко не все человечишки презренны. Обычное общение с представителями своего биологического вида доставляло настоящее удовольствие, неизвестное ранее. Безымянный даже всерьез подумывал в качестве награды за труды попросить разрешения остаться в замке (в предстоящей победе над заговорщиками он не сомневался ни на йоту). «А почему нет? Здесь меня уже почти любят. Поступлю на службу и поселюсь тут, как обычный честный человек. Тем более, что старые знакомые наверняка считают, что я пал жертвой справедливости. Отличный шанс покончить с прошлым!»

* * *

Привычный ход вещей нарушил новый поворот событий.

Как-то утром (очень ранним утром) Безымянный заметил почтового голубя, улетавшего из замка в сторону города. «Кому понадобилось отправлять письмеца в столь ранний час? А, кажется, знаю. Моему загадочному оппоненту. Вот бы проверить… Может, дождаться следующего голубя и подстрелить его? Нет-нет-нет. Слишком грубо. Вдруг это — срочное донесение? Я могу ошибаться. А если и не ошибаюсь, то, ранив птицу, потеряю ниточку. Необходимо перехватить голубя, а потом отпустить его, будто ничего не и было. Да-да. Как это сделать? Попросить другую птицу, конечно! Соколов бы охотничьих. Охотничьих… Охотник. Королевский охотник Хунтерд! Это тот-самый, который ржал, что я из лука стрелять не умею. Хороший мужик. По дружбе-то даст пару птичек».

Хунтерд действительно предоставил прекрасно обученных пернатых. На недельку. Под личную ответственность. В соколиной охоте Безымянный не понимал решительно ничего, но пришлось нести какую-то ахинею о себе как об опытном охотнике, отказываясь от помощи. Иначе от лишних вопросов было не отделаться.

Крылатым хищникам Безымянный долго втолковывал, кого и как им следовало схватить.

Да-да, именно втолковывал. Своего рода дар, способность мысленно общаться, обмениваясь образами и ощущениями, помогала Безымянному легко находить общий язык с бессловесной живностью. Такова одна из главных причин успеха вора. Удобно ведь «попросить» крысу разведать, есть ли кто в комнате, а уже после лезть туда самому, не так ли? И этот дар, проявляющийся у тех, кто владеет нейтральной магией, приходилось держать в тайне. Ибо если есть способности в этом деле, то обязательно имеется и склонность к какой-либо школе волшебства — Света, Тьмы, Хаоса или Некромантии. В Хардостале допускалось существование лишь магов Светлого начала. И Безымянный в их число, увы, не входил.

Труд принес свои плоды. Голуби действительно доставляли письма весьма любопытного содержания. В первом из них говорилось о карте крепости с обозначениями тайных ходов и караульных постов, которую кто-то оставил в лесу, в дупле старого дерева. Карту эту художник ну не мог не подправить.

В бумажке со второго голубя называлось точное время и место встречи заговорщиков: через два дня, в полдень, в заброшенной башне зернохранилища (все запасы провианта давно были перенесены в сам замок), в северо-восточной части двора. Некий «гость», для которого и предназначалась карта, собирался посетить дворец, чтобы с глазу на глаз переговорить с пауком, плетущим все эти интрижки. С тем-самым гениальным пауком, которого Безымянный искал и не мог найти в течение трех месяцев.

* * *

Время пришло. Безымянный был уверен, что сегодня ему удастся сорвать маску с оппонента, которым он уже начал восхищаться, и получить свободу.

Вор пришел за три часа до назначенного времени, нашел указанное место, выбрал укромный уголок, зарылся в кучу сена так, чтобы видеть помещение, и стал ждать.

В преддверии лета (пора доставать купальник с начесом и летнюю шубу) на смену норд-остам пришли сравнительно теплые южные ветры, обратившие снег в лед и кучи замерзшей грязи, принесшие туманы. Но все еще было холодно. До жути холодно… Не спасали ни меховой жилет, ни теплая накидка. «Сегодня вечерком обязательно хлебну горячего черного чаю с во-о-от таким куском хатабура ⁽³⁾ и медом... Хотя нет. Возьму чего-нибудь покрепче да отпраздную победу с Хунтердом и компанией! Тридцать зим ведь уже за плечами, а я и забыл! Что ж, желаю себе выжить и в этом году тоже», — мысленно поздравил себя Безымянный, едва сдерживая дрожь и зубной стук.

Мечты о шерстяном пледе и теплом местечке у камина прервали тихие размеренные шаги. Мимо убежища лазутчика проплыл некто в капюшоне, среднего роста, хорошего телосложения. Характерные складки одежды наталкивали на мысль, что незнакомец вооружен. Очень хорошо вооружен. Два меча за спиной и набор ножей на поясе — меньшее, чего следовало ожидать. На лице было видно лишь коротко стриженую рыжеватую бородку, кончик узкого орлиного носа и тонкие губы, искривленные в презрительно-самоуверенную улыбку. Через несколько минут появился второй, одетый, как обычный стражник, со спущенным забралом шлема. В знак приветствия они поклонились друг другу.

— Итак, вы решили обойтись без посредников? — тягучим, густым голосом спросил человек в капюшоне. Этот голос показался Безымянному знакомым… Когда-то давно они с "гостем" уже пересекались. И приятных ассоциаций эти звуки не вызывали.

— Доверять никому нельзя, — ответил юношеский шепоток.

— Ваша цель? Все та же?

— Да.

— Хм, под натиском красных драконов, стремительно идущих на Север, пали уже два королевства, а вы решили заняться сменой власти… Впрочем, не мое дело.

— Новый правитель Хардостала будет сильнее. И с угрозой справится легко.

— Награда?

— Золото, камни, сколько унесете. Гарантированное политическое убежище. Земли, титулы, если пожелаете.

— По рукам, — рыжебородый молвил снисходительным тоном и улыбнулся как удав. — Прошу предмет… — стражник достал из-за пазухи и протянул ему аккуратно сложенный обрывок тряпицы. Наемник принял её и неторопливо, подергивая ноздрями, втянул воздух через лоскуток…

Непросветленный воспринял бы это как сумасшествие или показуху. Но знающего Безымянного сей жест вверг в тихий ужас. Эффер Монтек. Человек с совсем не человеческим обонянием. Вот кто был гостем. «Кувьен! Что же мне так везет на этого отморозка?! Лишь бы меня не учуял…»

— Где я могу найти цель?

— В Тронном зале. У папаши совещание до шести, — перестав искажать голос, ответил ему "стражник". И тут Безымянный жалко улыбнулся, осознав всю паршивость своего положения. Да, он не ошибся. Заговорщиком оказался Ганмонд, двуличный сын Хангерда. Только вот сказать об этом теперь не даст проклятая клятва верности, принесенная заочно всему королевскому семейству. Как выкручиваться из этого положения, Безымянный правда не знал. «Ах ты крысеныш… Я даже намекнуть никому не смогу! Ар-р-р!… — думал он. — Ну ничего, найдется и на тебя управа. Поищу на досуге…» — Я надеюсь, план замка вы получили? — продолжал принц.

— Разумеется, — в этот момент Безымянный довольно сощурился: «О-о-о, уверен, моя редакция этого плана тебе понравится!» — Особые указания будут?

— Да. Поменьше жертв, люди мне еще понадобятся. И еще одно… За три месяца ни одно покушение успешно не прошло. Отец всегда будто знал о моих планах! Уверен, кто-то мутит мне воду. Найдите этого мерзавца и доходчиво объясните ему, что в мою игру вмешиваться не стоит.

— Убей того — не знаю кого? — человек в капюшоне усмехнулся и… стал принюхиваться. — В замке появлялись новые люди?

— На службу поступило несколько стражников.

— Кто такие?

— Пять реварцев и, кажется, два южанина ⁽⁴⁾.

— О южанах поподробнее.

— Один черноглазый, волосы кудрявые. Рост маленький. На вид лет восемнадцать, — принц быстро зарисовал мальчишку, которого регулярно видел на одном и том же посту.

— А второй?

— Сейчас… Высокий… — с трудом припоминал он черты незнакомца, которые будто кто-то стер из цепкой памяти. — Тощий… Волосы, кажется, длинные. Не черные.

— Три месяца, тощий, длинноволосый южанин… — повторил незнакомец. — Уже догадываюсь, кто вам капает на нервы. Пропал у нас один человечек, вполне соответствующий описанию. И если я знаю этого недоноска достаточно хорошо, наш разговор не является приватным, — Эффер задергал носом, блеснул ровными зубами и повернулся к куче сена, в которой, затаив дыхание, притаился незваный слушатель. Принц занервничал. — Соколиками пахнет. Как и от послания, что я получил с голубем. Сколько же еще трюков в твоем арсенале, а, Безымянный? — у того душа в пятки ушла. — Предлагаю игру. Я считаю до тридцати, а ты убегаешь и прячешься. Только если найду, пеняй на себя: разговор наш ты слышал. Идет? — вкрадчиво спросил убийца. А соглядатай выжидал, все еще надеясь, что тот блефует. — Ты там заснул? Время пошло! Раз!.. — раздалось, как удар колокола.

Незваный слушатель выскочил из сена и в мгновение ока исчез в проеме, ведущем на лестницу. По башне эхом разнесся злобный хохот: «Два!...»

Предстояло преодолеть пять этажей вниз по винтовой лестнице, но Безымянный решил, что выпрыгнет со второго, из окна бывшего хранилища хлеба. Решетка там как раз была выбита.

Ганмонд похолодел:

— Он меня видел! Не дай ему скрыться!

— Вы же закрыли голубиную башню ⁽⁵⁾ и калитку в эту часть двора? Закрыли. Беспокоиться не о чем. Исход игры всегда один и тот же. Пять!

— Рисковать не желаю. Иди. Сейчас же! — юнец холодно сверкнул глазами.

— Как скажете, — Эффер забрал большой ржавый ключ и исчез за дверью; на землю спрыгнул с того же второго этажа. Милая картина открылась его взору: Безымянный ковыряет отмычкой в замке голубятни, через которую, видимо, и пришел. Заметив на себе хищный взгляд, он попятился:

— Ты же говорил, до тридцати считаешь… — голос звучал охрипшим.

— Я передумал. Сюрприз! — не успел наемник выхватить оружие из ножен, как Безымянный бросился к решетчатым воротам, закрывающим от посторонних эту опустелую, поросшую низкими кривыми деревьями часть двора. «Наш бой будет похож на поединок лиса и матерого волка. Бежать! Только бежать! Ворота — мой единственный шанс!». Один метательный нож Безымянный чудом отбил, от другого еле увернулся.

Монтек нисколько не волновался по этому поводу. Он даже немного замедлил шаг, чтобы полюбоваться, как отчаянно будет метаться в поисках выхода его жертва.

Безымянный же и не думал радовать преследователя подобными глупостями. На бегу он скинул плащ, расстегнул пояс, к которому крепилось оружие и, добравшись до ворот, бросил перевязь за холодные железные прутья. Вместо того, чтобы трясти их и звать кого-то на помощь, вор сделал глубокий выдох, повернулся бочком и… просунул наружу узкую морду. Затем — ногу, руку, грудь…

На это дело потребовалось время. Как только Безымянный оказался по ту сторону заграждения, убийца схватил его за шиворот, рывком подтянул к решетке и ударил в спину ножом.

Мгновением позже в руке Монтека висела продранная меховая жилетка — её невредимый хозяин на бегу подобрал перевязь и теперь в одной рубахе улепетывал в сторону скопления людей, еще до страшного удара успев извернуться и сбросить этот элемент одежды. Так ящерица откидывает хвост.

«И чего я расстраивался, когда меня заморышем дразнили? Фуф… фуф… Теперь в Тронный зал! Я должен спешить! Как же холодно-то, а…»

От заросшего двора до входа во дворец надо было еще добежать. Людей на территории крепости гуляло полно. Были и конные. «А теперь придется сделать очень некрасиво», — Безымянный налетел на крестьянина в седле, скинул бедолагу на землю и погнал его худую грязную лошадь во весь опор, разгоняя толпу свистом, криками и угрозами рубануть коротким кривым мечом по любому, кто встанет на пути.

1) хнефатафл — настольная игра на двоих.

Вернуться к тексту

2) на момент описываемых событий был изучен далеко не весь мир, и на карте Эрдарэя оставалось множество белых пятен. Границы обжитых территорий назывались "крайними землями". Узнать, что находится за ними, мешали моря, леса и горы, населенные агрессивно настроенными существами. Одним из таких препятствий являлись Мертвые Горы — крутые скалы, заселенные красными драконами.

Вернуться к тексту

3) хатабур — стелющийся кустарник, корни которого обладают теми же свойствами, что и имбирь. Растет только в Восточном Озерном Крае.

Вернуться к тексту

4) так уж сложилось, что в королевстве Хардостал принято делить всех людей на «своих» (реварцев) и «чужих» (южан). Последних, нечасто встречающихся в царстве снега и холода, чистокровные реварцы очень не любят, во всем подозревают и потому запоминают лучше, чем кого-либо другого.

Вернуться к тексту

5) голубиная башня имела сообщение с замком, т.е. по ней можно было быстро утечь.

Вернуться к тексту