Долгий путь домой (джен)

— Даш! Дашка!

«Да ёлки зеленые! Не дергайте меня хотя бы десять минут! Долбаных десять минут!»

-Да-аш! Да-ша!

— Чего тебе? — чтобы перекричать шум воды из крана, надо еще постараться, но орать у Даши всегда хорошо получалось.

— Где мои треники?

«В мусоропроводе твои треники... по моей доброте никак не окажутся».

— В глаженном лежат, на кресле в спальне! Ты, надеюсь, не в них собираешься ехать?

Костик показался на пороге ванной комнаты и теперь нависал всем своим двухметровым телом над женой, зажав в одной руке бутерброд с докторской колбасой, а в другой злополучные штаны.

— В них. Я же шорты еще у Андрюхи на дне рождения порвал, когда боролись.

— Ха! Боролись они! Как в крапиву навернулся, забыл уже? — Дашка ехидно хмыкнула. — Пить надо меньше, а то одни убытки от тебя. Клади эту тряпку на место, в этих штанах дома ходить стыдно.

— Ну Даш!

— Вон джинсы новые одевай.

— Даш!

— Костик, ты понимаешь, что все приедут одетыми, как нормальные люди! На машинах приедут, заметь! И не на пятнашке твоей, а на нормальных дорогих машинах! О, да с кем я разговариваю! — Дашка так активно начала вытирать мокрые ладони полотенцем, словно решила отодрать с них кожу.

Костик постоял в дверях несколько секунд, потом круто развернулся и вышел, Даша услышала как прошуршали треники об пол.

«Что-то резковато у меня вышло. Обидился?»— Даша вдруг подумала, что сейчас Костик наденет свои кеды, выйдет за порог и осторожно прикроет входную дверь. А потом — все, он больше не будет с ней разговаривать, просто исчезнет из этой съемной квартиры, и из ее жизни. Ей стало страшно, сердце ёкнуло, а руки как-то странно похолодели. Она уже приготовилась заплакать и выбежать из ванной в слезах (на мужа ее плач всегда так удачно действовал), как до нее донеслось надоевшее за утро «Да-аш!», и она снова обрела почву под ногами. Все-таки нельзя позволять себе такие выпады. Костик не виноват в том, что у них нет своей квартиры, и что большая часть семейного бюджета уплывает в пухлые ручки Антонины Васильевны, проходя по статье «съемное жилье».

«Хотя зарабатывать мог бы и побольше, тоже мне, великий ученый нашелся! Все они там психи, в этом его НИИ, работают за идею, а кушать-то хочется каждый день. Живут в нищете и меня за собой тянут». Но вслух произносить ничего не стала.

В комнате завибрировал мужнин Самсунг, а через мгновение послышался приглушенный голос его хозяина. Костя явно пытался говорить тише, а потом ушел на кухню, и у Дашки опять противно засосало под ложечкой. Она была ревнива до чертиков и всех знакомых особ женского пола подозревала в известных намерениях по отношению к ее мужу. Встав на цыпочки, она тихонько прокравшись к кухонной двери.

— Андрюх, я ей не сказал еще.., — пауза, шумное шуршание, опять он чипсы трескает. — Да не боюсь я! Просто чтобы бухтеть раньше времени не начала, — снова пауза. — Да, ладно, давайте, десятиминутная готовность!

«Ну, десятиминутная, так десятиминутная. Потерпим чуть-чуть и узнаем, что они там задумали».

Даша зашла в комнату и, периодически чертыхаясь на царящий тут бардак, отодвинула в сторону дверцу шкафа-купе. В принципе, она заранее знала, что оденет, но привычка была сильнее и, не повертевшись перед зеркалом с полчаса и не перемерив половину своего гардероба, ей было бы сложно выйти из дома. Тем более, мероприятие предстояло ответственное.

Каждую первую субботу июля выпускники 11«А» класса 161-ой школы, 2006 года выпуска, собирались на даче у Вовки Семенова. Даша еще не пропустила ни одного года! Она даже с Костиком начала встречаться не в школе, хотя они несколько лет просидели за одной партой, а уже потом, после университета. Это было два года назад, Дашке тогда было двадцать четыре, она пережила тяжелое расставание со своей первой любовью и была, что называется, в поиске. Костик, которого она не видела с выпускного, внезапно поразил ее — в основном, конечно, своим интеллектом, что и говорить, ученым он был настоящим, говорить с ним было очень интересно. Ну и двухметровый рост, роскошное тело и искрящийся взгляд серых глаз сделали свое дело. Скептически настроенная Даша вдруг осознала, что влюбилась в долговязого одноклассника-заучку, который внезапно превратился в такого таинственного и привлекательного мужчину. В тот вечер она приложила все усилия к тому, что бы он с ней не скучал. Костя сам позвонил через несколько дней и предложил банальность, сходить в кино. После кино были ежедневные прогулки по летнему парку, пара поездок к озеру, одна ночевка в палатке и, в конце сентября, совместное путешествие в трехзвездочный турецкий отельчик. Где Костик наконец-то и сделал Дашке предложение.

Свадьба получилась совсем молодежная, на ней гулял весь класс. Володя Семенов особенно гордился своей ролью в получившемся союзе, потому что приписывал себе некоторую часть заслуг по объединению влюбленных сердец. Хотя, по-правде говоря, заслуга тут была только Дашкина. Это она не спала ночами, обдумывая, как бы подвести Костю к загсу. Что бы сказать ему такого, чтобы он, наконец, решился сделать ей предложение. Она вовремя краснела и смущалась в его присутствии, так, что он считал себя покорителем женских сердец, и тихонько шептала ему на ушко «Давай уйдем от всех подальше», когда они были в компании. В общем, их конфетно-букетный период оказался не слишком длинным, и молодожены не сильно об этом печалились.

В какой момент их недолгой совместной жизни Костя начал Дашу раздражать, она понять не могла. Он уделял работе слишком много времени, числился в какой-то полузакрытой организации, и она даже не знала, чем он там занимается. Ну, что-то связанное с космосом, вроде. И ее раздражало это незнание, и полушутливые беззлобные отмашки Костика в ответ на ее допросы. И то, что денег он приносил мало. И то, что, несмотря на кучу научных работ и патентов, он оставался младшим научным сотрудником с соответствующей зарплатой.

Даша старалась подавлять раздражение, но подозрение в том, что она сделала неверный выбор, подтачивало ее любовь к мужу. Она завидовала подругам, которые обсуждали на встречах забавные казусы на дороге — у всех у них были машины — и Даша чувствовала себя чужой в их компании, стыдилась того, что не может поддержать эту тему. Она не могла поговорить о достопримечательностях Рима, Флоренции и Венеции. И о красотах других европейских городов. Ведь кроме той поездки в дешевую трешку в Кемере, они больше никуда не выезжали, и по причине безденежья, и потому, что через месяц после свадьбы Косте дали допуск к чему-то такому важному и секретному, что он стал пожизненно невыездным.

Да, муж раздражал ее. Но стоило ей взглянуть в его серебристые глаза и почувствовать сильные и надежные руки на плечах, раздражение улетучивалось и оставалась всепоглощающая нежность. Один Господь знал, как в ней уживались эти противоречивые чувства.

«Уж не родить ли мне ему ребенка?» — в очередной раз спрашивала она себя и не могла решить. Костя очень хотел детей, а Даша боялась, что с появлением малыша жизнь станет еще тяжелее. «Безденежье, по крайней мере, будет, чем оправдать», — крутясь перед зеркалом, думала она.

«Дзиинь» — заверещал на всю квартиру дверной звонок.

— Даш, я открою, это, наверное ребята!

— Какие такие ребята? — в полголоса себе под нос буркнула Дашка. На дачу планировалось ехать на электричке вдвоем. Кто-то намылился составить им компанию?

А Костя уже здоровался с Андрюхой и Витькой. Даша, услышав знакомые голоса, кокетливо поправила на голове хвостик, и томной походкой выплыла в коридор.

— Дашка, привет! Как всегда хорошеешь! Берегись, Костян, отобьем! — рассыпался Андрей в привычных комплиментах.

«Угу, на пару отобьете, с Виктором, и будет у нас чудная шведская семейка» — съехидничала Даша, но, естественно, не вслух. Не то, чтобы Андрей и Виктор были из этих, но... но как-то, пожалуй, очень уж близко они дружили. В школе над ними подтрунивали, потом подтрунивали в Политехе, а вот последние пару лет перестали. И сей факт говорил о ребятах больше, чем дружеские приколы и насмешки.

— Короче, если ехать через парк, потом по трассе километра четыре, попадаешь на объездную, еще километров пятнадцать, ну и к «Строителю» докатимся, а от него рукой подать до «Садовника», где Вовкина фазенда.

— Та-ак! — напустив на себя суровый вид произнесла Даша строго. — Колитесь, что это вы задумали?

— Да мы так, на великах поехать хотим, можно?— у Костика вид был такой виноватый и смущенный, что Дашка против воли улыбнулась, а потом, разглядывая его несчастную фигуру, рассмеялась.

— Ну вас в малину, да езжайте куда хотите, естественно! А я тут строю предположения, с кем это мой муж по телефону о чем-то секретном договаривается, о чем мне знать не положено! Я ж тебя тут ревновать уже начала и козни сопернице строить!

— А за барышнями приехала карета, дабы не смущать всяких простолюдинов в электричках видом наших прелестниц! — воскликнул Андрей, и Даша окончательно успокоилась.

Когда все отсмеялись, ребята помогли спустить Косте велосипед, а Дашу с пакетами, в которые были заботливо сложены контейнеры с салатиками, усадили на заднее сидение Вовкиной шкоды. Там же уже ждали Ира Андреенко, Соня Мещерская и Илиана, замужней фамилии которой Дашка не знала, потому что Илиана не умела пользоваться соцсетями.

— Ну что, девочки? По газам — и на природу? — пробасил Вовка.

«Как же чудесно, что сегодня суббота, и впереди два отличных выходных дня, и погода великолепная, и купальник я не забыла, и вообще, кажется, счастье бывает именно таким!»

Когда ребята, уставшие, но очень довольные собой, наконец доехали на своих велосипедах до Вовкиной дачи, напитки были надежно упрятаны в холодильник подальше от жаркого солнца, салатики заботливо расставлены на большом столе под тентом, костер разожжен, а нанизанные на шампура аппетитные куски мяса терпеливо ожидали превращения в чудо кулинарии — шашлык.

Расположились на новеньких удобных плетеных креслах и принесенных из домика потрепанных стульях, пенсионерах и свидетелях прошедших десятилетий, ныне с почетом отправленных из квартир на дачу доживать свой век.

Костер наконец прогорел и от мангала потянуло ароматом шашлыка. Пластиковые стаканчики наполнились содержимым извлеченных из холодильника бутылок, и после стандартных «за встречу» да «за хозяина», пространство под тентом заполнилось громкими и веселыми голосами. Даше было очень уютно тут, в окружении друзей, алкоголь делал свое дело, и настроение стремительно улучшалось. Хотелось болтать и бесконечно смеяться, и ей казалось, что она снова влюблена в своего мужа, как два года назад. Андрей как-то особенно метко пошутил, и Даша с веселой улыбкой оглянулась в поисках Константина, чтобы посмотреть на его реакцию. Тот обнаружился возле мангала, но за шумными разговорами за столом он не следил, а о чем-то тихонько беседовал с Иркой и Виктором. Порядком выпившая Даша, соображая, стоит ли ей обидеться, направилась к ним.

— ...в общем, не знаю, чем я заслужил его такое отношение. Был случай... а, об этом говорить не стоит, но я в общих чертах, без подробностей, думаю, можно. Я одну идею разрабатывал, ну как бы новаторскую, сложно объяснить, но она, можно сказать, революционная в какой-то степени, правда, очень специфическая, да и область там тоже очень специфическая, — Костик хмыкнул, — в общем, там финансирование большое нужно было. Но я — младший научный сотрудник без опыта, кто меня послушает? А Александр Викторович выслушал и защищал идею, даже перед Главным. Его самого за меня чуть не выперли, когда проблемы начались, там ошибка в расчетах оказалась. Ну, а потом он мне мысль подкинул, как поправить и еще чуть усовершенствовать. И, прикиньте, все заслуги в итоге мне достались, хотя это не очень справедливо!

Даша зевнула. Про Александра Викторовича Изверского она слушала ежедневно. Это была единственная тема, касающаяся работы мужа, о которой тот мог говорить бесконечно. Этот Александр раньше работал с отцом Костика. Когда Костику было пятнадцать, в их семье произошла ужасная трагедия, отец разбился на машине. Ну и Александр взял над ним шефство и заменил отца, как любил говорить муж. С его подачи Константин поступил на физмат, потом, после окончания Университета, Александр устроил его к себе в НИИ и теперь всячески помогал. Даша сомневалась в искренности намерений научного руководителя ее мужа и не поддерживала Костиковой восторженности. Она была уверена, что прибыль от разработок мужа все равно по большей части оседает в карманах его руководителя, иначе почему они так плохо живут, раз Константин такой гений, как убедил его Александр?

День прошел замечательно, с наступлением сумерек пошли купаться на озеро. Пока солнце нещадно палило, вода успела согреться настолько, что было видно, как от поверхности поднимается пар. Вокруг не было ни огонька, а на противоположном берегу темнел таинственно сосновый лес, безмолвный и древний. Свет шел от полной луны, ставшей вдруг такой близкой и огромной, и он отзывался серебристой рябью в озерных водах. Даше показалось, что сегодня даже бриллиантовая звездная россыпь нашла в воде свое отражение. Это было настолько прекрасное зрелище, что ребята не сразу решились войти в озерные воды. Даша взяла мужа за руку. Ей было холодно в купальнике, и он, почувствовав это, обнял ее, поделившись теплом своего тела. Даша подняла глаза на Костю, он был мечтателен, в серых глазах словно отражался блеск Луны, а отросшие русые волосы тревожил ночной ветер. У Даши перехватило дыхание. Внезапно охрипшим голосом она прошептала:

— Пойдем отойдем... туда?

Костя повернулся к ней, улыбнулся сверху вниз одними глазами, крепче взял за руку и они, незамеченные среди общего веселья, отошли на полсотни метров в сторону.

Такой ночи любви у Даши не было никогда! Под звездами, под такой большой и белой Луной, на пряно пахнущей траве, мягкой и теплой, с мужчиной, который и был и не был ее мужем. Как будто он стал воином или охотником, сбросившим на время пыльную личину кабинетного ученого, расправившим плечи и вобравшим сегодня в себя всю эту ночь, и делившийся ночью с нею, его избранницей. Откуда-то мерещилась музыка, как будто сотканная из воздуха и снов, и Даша почувствовала всю древнюю силу этого звездного неба, и, беря ее, менялась сама и меняла этот мир. Если бы она была частью народа эльдар, она бы знала, что этой ночью они с мужем дали начало новой жизни, но Даша была человеком, и у нее в запасе было еще несколько недель, прежде чем эта истина станет доступна и ей.

А после они лежали и смотрели в небо, пока их не хватились друзья. Было уже три часа ночи, когда компания отправилась обратно на дачу, греться возле костра, пить сухое красное вино и делиться друг с другом самым сокровенным, тем, о чем не говорят при свете дня.

Костин телефон зазвонил в четыре часа ночи. Мгновенно подобравшись, он ответил. Кто-то на том конце телефонного провода громко, торопливо, возбужденным голосом, рассказывал Косте что-то такое, от чего лицо его менялось попеременно с недоверчивого на удивленное, и после — на восторженное.

— Вы закончили?! Это оказался он?! — воскликнул он. — Конечно, я приеду! Обязательно!

Он положил трубку и оглядел друзей, сидящих полукругом вокруг костра. Ночной звонок удивил всех и требовал объяснений, да и самому Косте хотелось выговориться.

— Я... мне надо ехать! — замялся на мгновение. — Эх, да ладно уж, этот проект пока не засекречен, это наша инициатива, поэтому, наверное, можно рассказать. Кажется, Александр Викторович нашел! А, черт, как же объяснить... Давайте лучше завтра расскажу? Мне правда надо спешить сейчас.

Даша, привычная к таким резким сменам планов, лишь улыбнулась энтузиазму мужа. После сумасшествия возле озера, она была настроена очень благожелательно.

— Кость, ну ты умеешь заинтриговать, — рассмеялся Андрюха. — А как ты отсюда выбираться будешь? У меня предложение: кому интересно, чем занимается наш таинственный ученый, давайте поедем с ним? — предложил он. — Тебе же все равно ехать как-то надо! Витька не пил, он отвезет, да, Виктор? Володь, не переживай, он у нас аккуратный, машину в целости и сохранности завтра на место вернет!

Костя захлопал глазами. А, действительно, почему бы и нет? Дашу можно будет познакомить, наконец, с Учителем (так он называл Александра Викторовича про себя), а то на свадьбе были только друзья, и она так и не увидела человека, которого Костя ставил выше всех своих знакомых. Ребятам тоже может быть интересно. Да и ехать надо не в НИИ, а домой к Изверскому, он работал по принципу «понедельник начинается в субботу» и под лаборатории у него был отведен целый этаж в его жилище.

— А, давайте! — согласился он. — Поехали все, кому интересно, с удовольствием познакомлю с научным миром!

Даша захлопала в ладоши, предвкушая интересную поездку, Витя улыбнулся, а Андрей одобрительно хлопнул себя по коленкам, пружинисто вскочил, чуть не перевернув стул, и воскликнул:

— Вот это разговор!

Собрались очень быстро. Девочки были уставшие и ехать отказались. Вова тоже не испытывал огромного желания куда-то путешествовать среди ночи, зато Андрей от нетерпения аж пританцовывал на месте. Поэтому поехали вчетвером, Костик с Дашкой и Андрей с Виктором.

Трасса была совершенно пуста, темнота рассеивалась, и над полями и лесом забрезжил рассвет, принося с собою первые утренние трели птиц. Андрей сел рядом с Виктором, а Даша и Костик устроились на заднем сидении. Девушка боролась с дремотой, в обнимку с мужем было так спокойно и уютно, что она чуть не заснула. Андрей вмиг как-то посерьезнел и перестал балагурить. Они с Виктором тихонько переговаривались спереди, обсуждая какие-то свои дела (Даша знала, что их связывает не только дружба, но и общий бизнес). Ехать предстояло долго, сначала по трассе до города, потом по объездной, после съехать на другую дорогу, ну и в завершение по проселочной — до коттеджного поселка, где был дом у Костиного Александра.

Солнце успело подняться уже довольно высоко, когда они, наконец, въехали под шлагбаум и усталый охранник, спросив что-то у Виктора, открыл им путь. Это был очень современный поселок. Не все дома были заселены, многие участки представляли собой стройплощадку. Что и не удивительно. Судя по размерам этих недостроенных скелетов зданий, чтобы полностью закончить начатое, их хозяевам надо было быть очень не бедными людьми. Навскидку определяя размеры, Даша не уставала поражаться — мало какие домики были меньше трехсот квадратов площадью. Большинство представляли собой затейливые трех— и четырехэтажные здания с красивыми кованными балконами, за высокими заборами из кирпича, из-за которых виднелись макушки кипарисов и туй. Дорога была идеально ровная, с красивым фигурным бордюром, с ухоженными клумбами вдоль нее.

«А неплохо Костин благодетель устроился!» — подумала Даша. Под действием пейзажа за окном, да и, пожалуй, недавно выпитого алкоголя, раздражение на этого Александра с новой силой разгорелась в душе.

Они проехали почти весь поселок, когда, наконец, Костя объявил, что путь окончен. Шкода стояла перед потрясающей работы кованным забором: железные прутья его оплетала бронзовая виноградная лоза, на ветвях пели стальные птицы, украшенные коронами и венцами. Каждая птичка была неповторима и уникальна — не штамповка, а выкованное вручную чудо. Костя усмехнулся, когда у всех троих, оказавшихся тут впервые, словно по команде, изумленно раскрылись рты. Это была невиданная красота! «Мамочки, сколько же сюда бабла угрохано!» — пронеслось у Дашки в голове, но даже она не смогла сдержать восторженного возгласа.

Звонок был замаскирован под птичье гнездышко. Костя позвонил и довольно скоро навстречу вышел довольно молодой худощавый черноволосый мужчина, одетый в черные брюки и простую белую рубашку, рукава которой были закатаны до локтей, обнажая руки, покрытые шрамами и свежими красноватыми пятнами от химических реактивов. Он вполне приветливо улыбнулся и махнул рукой в знак приветствия, в то время как внимательные серые глаза, блестящие каким-то собственным внутренним светом, рассматривали гостей, подмечая все детали. «Не потому, что он недоволен или не доверяет — просто он всегда так смотрит» — поняла Даша. Хозяин нажал какую-то кнопку со своей стороны забора. Ворота плавно начали раскрываться — совершенно беззвучно, как в волшебной сказке. Виктор загнал машину на мощеный плитами двор.

— Александр Викторович, позвольте познакомить с супругой — Дарья, — Александр учтиво поцеловал протянутую для рукопожатия руку. — А это мои друзья, Виктор и Андрей, — ребята по очереди протянули руки. — Ну и я Вас представлю, хотя все уже наслышаны. Мой научный руководитель, доктор Изверский.

— Очень здорово, что ты привел гостей, Костя! У нас сегодня будет, что отметить, — мужчина лукаво улыбнулся и, посторонившись, жестом указал дорогу к дому, приглашая прибывших войти.

Дом был, может, и не так огромен, как большинство домов в этом поселке, но, определенно, на порядок превосходил их всех по красоте и изяществу. Он был построен из красного кирпича, две небольшие квадратные башенки по углам ощетинились легкими и красивыми балкончиками с перилами из красного дерева, к парадному входу вела высокая лестница, увитая плющом, над входом красовались большие кованные часы. Вообще тут было много ковки: и лестница, и изящные украшения окон, и высокие шпили башенок, и конек крыши. Даша заметила, что сама крыша была крыта настоящей черепицей! Не профлистом, не шифером, а самой настоящей красной черепицей, заставляющей вспомнить о средневековых европейских городах.

От этой изящной роскоши замирало сердце. Нет, такое нельзя купить за деньги, в этот дом вложил душу Мастер, а душа обычно не продается. Хотя...? Она отважилась задать вопрос в надежде получить объяснения:

— Такая потрясающая красота! Я никогда не видела ничего подобного! Эти ворота, и дом... произведение искусства!

Таинственный черноволосый хозяин дома чуть склонил голову и улыбнулся:

— Да, неплохо вышло, спасибо за высокую оценку. Это мой дизайн, и исполнение тоже. Строительство и работа по металлу, можно сказать, мои хобби.

Даша в очередной раз за это утро чуть не уронила челюсть на пол. Сделать это самому и называть такую работу хобби?! Ну ничего себе!

Продолжая пораженно озираться по сторонам, они поднялись по лестнице и зашли в дом. Стены просторного холла были оформлены деревянными панелями, по периметру закреплены изящные бронзовые светильники, а простой дощатый пол оставлял ощущение тепла и уюта, так что захотелось разуться и походить по нему босиком.

Пока гости рассматривали убранство холла, Костя шмыгнул куда-то в сторону, в комнату, смежную с холлом, и до слуха донеслись приглушенные звуки открывающихся дверец шкафа — перед гостями появились уютные домашние тапочки.

— Ребят, завтракать? — деловито поинтересовался Константин.

— Да, Кость, приготовь-ка всем омлет, и чайник поставь, а я пока ребятам дом покажу. А нашу новость обсудим на сытый желудок! Иди, давай, — Александр положил руку на плечи Костику и подтолкнул его к другой двери, видимо, входу в кухню.

«Хмм, а ведь, пожалуй, он чувствует себя тут вполне уверенно» — подумала Даша о муже. Ее любопытство распалялось все больше. Какие же на самом деле отношения у учителя и ученика?

Изверский провел их по коридору в просторную столовую. Обставлена она была очень просто: деревянный стол и стулья, большой старомодный буфет. Даше, почему-то, подумалось, что и это все наверняка было сделано вручную.

— Ну, а там, дальше — спальня, — Профессор махнул рукой в сторону раскрытой двери, за которой виднелась узкая опрятно застеленная кровать и угол тумбы. — В принципе, жилых комнат тут только две, остальное под лаборатории отведено. Так что, не знаю даже, что вам будет интересно посмотреть, — он виновато пожал плечами.

— Александр Викторович, интересно узнать, над чем вы работаете! — сказал Андрей.

— Ах, молодой человек, всего, увы, рассказать не могу, хотя и очень хочется. Но вкратце — мы были заняты поиском особенного сплава, что бы прочность его превышала все максимальные параметры, известные науке на данный момент. Он должен быть легким, как пластмасса, огнеупорным, выдерживающим повышенное давление. В общем, у Константина была идея, над которой мы работали с начала прошлого года, и вот всю прошлую ночь я тестировал получившийся образец — он соответствует всем заданным критериям!

— А... где будет применяться такой сплав? — поинтересовался Андрей.

— Из него предстоит создать космический корабль, который покинет пределы Солнечной системы с людьми на борту, — Довольный произведенным эффектом, Изверский обвел ребят взглядом.

— Отправим их искать обитаемые миры, прямо как фантасты прописали , — показался из кухни Костик с большим серебряным блюдом в руках, от которого шел пар. — Даш, пошли поможешь чай всем налить и хлебушек нарезать.

Даша с радостью кивнула и поспешила за Костиком. Очень хотелось рассмотреть все помещения.

— Ну, как, интересно? — спросил муж, когда они оказались на большой кухне.

— Ага, — она улыбнулась, — приятный мужчина. Неужели он старше тебя лет на двадцать? Он выглядит ровесником.

— Не на двадцать, я думаю, лет на пятнадцать, не узнавал никогда сколько ему, — Костик очень серьезно взглянул на жену. — Я к нему и правда, как к отцу отношусь. Хочется, чтобы и ты его полюбила.

— А он? — Даша многозначительно подняла бровь. Она специально когда-то, еще когда училась в школе, натренировалась перед зеркалом вот так вот многозначительно поднимать одну бровь.

— А он — что? — Костик посмотрел куда-то в сторону и помолчал, — Даш, тебе нравится тут? — она улыбнулась. Странный вопрос, конечно, ей нравится. — Ты знаешь, этот дом оформлен на меня...

Даша совершенно пораженным взглядом уставилась на мужа.

— Ты шутишь?

— Нет, не шучу. Я не хотел этого и был против, да я и сейчас против. Не считаю себя вправе.

— Но..?

Ах, если это их дом, такой прекрасный и большой, и этот Изверский, очевидно богат, то почему они перебиваются от получки до получки и ей приходится выкручиваться даже чтобы купить в дом еду! Муж прочитал этот вопрос в ее глазах.

— Даш, потому что я не хочу брать у него денег. Я люблю его не за его деньги или власть, а за то, что он — это он, мой учитель. Ничего не поделаешь, я такой человек. Я хочу, что бы ты это понимала. Мне важно, что бы ты это понимала! — подчеркнул он. — Что со мной не всегда будет просто. Твои подруги и их мужья — они ищут от жизни другого, чем я. Только тебе решать, чего хочешь ты. Со мною ты или нет...

Даша вдруг сжалась от какой-то непривычной робости и смущения при взгляде на этого высокого и сильного мужчину, ее мужа. Все ее мелочные придирки и претензии показались ей не стоящими его внимания. Перед ней стоял человек, который властью своего гения будет менять лицо мира. И ей захотелось идти за ним.

— Я поняла тебя, — сказала она просто. Ей опять со страшной силой захотелось остаться с ним наедине под звездами и луной, как этой ночью, и она улыбнулась ему открытой и нежной улыбкой. — Давай сюда хлеб, порежу. Могу блинчиков вам напечь, ты только покажи, что где взять.

Костик наклонился к ней, заглянул в глаза, и вдруг поцеловал долгим и нежным поцелуем, от которого предательски подкосились коленки и мимолетное желание начало нарастать с новой силой, захлестывая разум. Они стояли так довольно долго, пока, наконец, не оторвались друг от друга с усилием, и, постаравшись поскорее закончить с чаем и хлебом, вернулись в столовую.

Профессор Изверский с явным удовольствием рассказывал Андрею и Виктору о перспективах развития космонавтики. Его рассказ так захватил слушателей, что те сидели, раскрыв рты, и ловили каждое слово. Казалось, что он может говорить бесконечно, но все таки он замолчал и поинтересовался, чем же занимаются его уважаемые гости.

— Ювелирное дело, — ответил Виктор за обоих. — Я экономическое закончил, а Андрей на юрфаке учился. Сначала попробовали по специальности годик поработать, но как-то не срослось. Отучились мы с Андреем заочно в Питере в Высшей школе на «Ювелирном искусстве», ну и понеслось, — Виктор улыбнулся, — сейчас своя мастерская у нас. Точнее, как своя...

— Скажи уж прямо — мы только учимся, благо, есть, кому учить, — рассмеялся Андрей.

— Ну, в общем-то он прав. У нас есть отличный учитель! Благодаря ему наш бизнес хоть как-то, да состоялся и держится сейчас на плаву.

— Было бы очень интересно на вашу работу посмотреть, — Изверский даже подвинулся поближе, а его глаза заблестели.

— Даже не знаю, что показать. Перстни ни я, ни Витька не носим, — Андрею явно хотелось показать что-то из своей работы Александру Викторовичу, который так явно заинтересовался их делами, но увы, с собой у ребят не было ничего.

— А ты покажи с сайта, — предложил Костик.

— Точно! Сейчас... — Андрей с довольным видом полез в недра своего рюкзака и через мгновение извлек оттуда ай-пад в черном кожаном чехле, — Так, у вас вай-фай тут есть? Ладно, не надо, сейчас так открою. Вот, смотрите! — Андрей протянул планшет Изверскому.

Тот взял его в руки и начал внимательно рассматривать изделия. Он пытливо и довольно продолжительно вглядывался в Витькино произведение — изящное колечко с жемчугом, потом покачал головой, буркнул что-то себе под нос и уже громче произнес:

— Во тут я бы загиб порезче сделал, и жемчужина сюда покрупнее подойдет. Кстати, лучше будет смотреться, если жемчужину розовую взять. Но в целом неплохо.

Перелистнул страничку. Долго рассматривал своими внимательными серыми глазами следующее изделие, и снова отпустил свои комментарии по поводу путей усовершенствования. Андрей и Виктор любили учиться и поэтому их не задевала критика мастера, которая казалась вполне справедливой, хотя фотография каждого колечка, каждой пары серег, все кулоны, диадемы и колье подверглись критике.

— А вы откройте коллекцию «Пламя», вон, слева вверху ссылка. Там работы нашего главного гуру, не все же на нас, недоучек, смотреть! — предложил наконец Андрей.

Изверский перешел по ссылке и открыл первую картинку из раздела «Кулоны».

Это была звезда о восьми острых лучах. И в сердце ее — красный рубин. Та самая звезда, что приходила порой во сне. Которую часто он сам выводил карандашом на полях расчетов. Каждый луч был на своем месте, все пропорции идеальны. Она была не просто похожа, она была — та же самая. Изверский, замерев, смотрел на это видение. В голове крутилось одно — Она существует! Это не навязчивая идея в его голове! Эта Звезда что-то означает и как-то связана с ним. Он не мог оторвать от картинки взгляд. Через довольно продолжительное время он все-таки провел пальцем по экрану, перелистывая картинку. Другой кулон был искусным переплетением ветвей и листьев, на листьях блестели капли росы — он был трехцветным, из белого, красного и желтого золота. И он был очень красив. Профессор смотрел молча, не видя, к чему придраться .И все же... все же, он сделал бы не так. Он бы сделал больше ветвей, и самих их сделал бы тоньше, а листьям стоило бы быть изящней. Зато роса была прекрасна, идеальна, он сам бы лучше не сделал! В целом в этой работе придраться было, действительно, не к чему. Кулон была завершен и гармоничен. Просто Искусник сделал бы ее иначе.

Изверский вдруг резко вскинул голову, чуть не уронив планшет.

«Искусник. Это обо мне. Искусник — это я!».

Он быстро, лихорадочно проглядел глазами остальные работы. Тонкие змеи, сражающиеся за корону на перстне, он видел их, видел раньше! Лазурная звезда в диадеме... Профессор Изверский закрыл глаза и глубоко вздохнул. Он бы ущипнул себя, если бы это помогло.

— Я должен встретиться с вашим мастером, — наконец произнес он.