Вслед за солнцем (Chasing The Sun) (гет)

"I feel like no-one ever told the truth to me

About growing up and what a struggle it would be

In my tangled state of mind

I've been looking back to find

Where I went wrong..."

— Queen, 'Too Much Love Will Kill You'

Прошло пару дней, и на истории магии Гермиону, наконец, озарило. На этом уроке её частенько посещали отличные идеи, несмотря на то что из всего класса профессора Бинса по-настоящему слушала только она. Но даже когда Гермиона усердно конспектировала, её мозг неустанно работал. Она припомнила слова мадам Помфри: та еще в самом начале, обсуждая с Гермионой здоровье Снейпа, подсказала возможное решение: “Почти каждое утро Северус выходит на пробежку”.

После обеда Грейнджер отыскала пустой класс, попросила один из портретов позвать Финеаса Найджелуса и принялась с нетерпением ожидать его появления.

Явившись, тот смерил её надменным взглядом.

— Судя по тому, как ты подпрыгиваешь на стуле, смею заключить, что подход к многоуважаемому профессору найден? Просвети же меня.

— Вообще-то я хочу кое-что разузнать о его привычках.

— Грейнджер, я же сказал, не собираюсь тебе все разжевывать.

— А я и не прошу, — парировала Гермиона. — Просто задам пару вопросов — ответы на них очень простые, — а потом оставлю вас в покое.

— Прекрасно, — демонстративно вздохнул Финеас.

— В котором часу профессор обычно встает по утрам?

Финеас прищурился, пряча улыбку.

— А… вот оно что. По-разному, но в основном отвратительно рано. Даже в мирное время его мучает бессонница, а теперь уж и вовсе дело труба. Он покидает свои апартаменты где-нибудь между половиной шестого и без четверти шесть.

Черт. Намного раньше, чем рассчитывала Гермиона, но и не конец света. Просто придется проводить чуть меньше времени за ночным чтением.

— А далеко ли он забредает, прежде чем вернуться и приступить к работе?

— Понятия не имею, — невозмутимо ответил Финеас, — как и обо всем, что происходит снаружи. Придется тебе поискать кого-то, кто почаще меня дышит свежим воздухом.

Хагрид. Гермиона хмыкнула. Сейчас лесник отсутствовал, но это же не навсегда.

— Благодарю за помощь.

— Потренируйся сначала, — довольно оскорбительно намекнул профессор Блэк. — Северус обычно проводит вне замка около часа.

В ответ Гермиона скорчила гримасу, но в словах Финеаса все же имелся смысл. Снейп, хоть и измученный, был в хорошей форме, и, если он бегал в течение часа, Гермионе требовалось попрактиковаться, прежде чем тягаться с профессором.

* * *

Вскоре после своего шестнадцатилетия Гермиона получила более полное представление о том, чего стоит Снейпу работа двойного агента.

Дайлис среди ночи пригласила её в Больничное крыло, и сонная Гермиона потащилась на зов.

Снейп и мадам Помфри вовсю спорили.

— Что стряслось? — зевая, осведомилась Грейнджер.

— Ничего! О чем я и твержу последние двадцать минут, — рявкнул Снейп. Весь его вид сообщал, что зельевар устал не меньше неё самой, но в голосе Снейпа появились какие-то новые нотки.

— Вы покрыты кровью с ног до головы, сэр, — заметила Гермиона, невольно волнуясь. — Не похоже на “ничего”.

Последовала длинная и немного неловкая пауза. Дайлис исчезла из рамы, а мадам Помфри принялась крутить в руках палочку.

Снейп откашлялся и наконец тихо сказал:

— Это не моя кровь.

Гермиона непонимающе вытаращилась на него, а потом все-таки очнулась и сообразила, в чём дело.

Сглотнув, она слабо выдавила:

— О… — И запнулась, не зная, что еще сказать.

Снейп отвел взгляд, избегая смотреть ей в глаза, и уставился в пол. Он выглядел таким же бесстрастным, как всегда, только слегка щурился. Мадам Помфри схватила профессора за подбородок, поднимая ему голову вверх. Снейп слегка вздрогнул, но протестовать не стал, а целительница принялась аккуратно счищать с бледной кожи алые капли.

Гермиона снова сглотнула и отвернулась, обняв себя руками. Ей вдруг стало холодно. Она задрожала, не в силах заставить себя вновь посмотреть на профессора, и принялась беспокойно бродить по лазарету, пока мадам Помфри заканчивала осмотр пациента. Затем целительница отпустила его, напоследок напутствуя быть осторожнее.

Судя по шагам, Снейп подошел вплотную к Гермионе, ненадолго остановился, чуть слышно вздохнул и направился к выходу. И только когда за ним закрылась дверь, Гермиона обернулась.

Мадам Помфри сверлила её взглядом.

— А вот и другая сторона жизни двойного агента, — тихо сказала она. — Вы знаете, чем занимаются Пожиратели смерти. Против воли профессор Снейп вынужден в этом участвовать, чтобы не выдать себя.

— Он сегодня кого-то убил, — запинаясь, выдавила Гермиона и сама оторопела от своих слов.

— Может быть, — согласилась целительница. — Уточнять не собираюсь. Если это стратегически важно, он доложит директору, если нет — промолчит.

— Я не удивлена, — пробормотала Грейнджер.

Все то и дело иронизировали над тем, что Снейп частенько приканчивает студентов, а их органы пускает на ингредиенты для зелий, мол, спит и видит укокошить учеников самыми жуткими способами, а он и правда оказался убийцей. Гермиона снова задрожала.

— Но зачем он явился? Вроде не ранен...

— Не ранен. Ад замерзнет раньше, чем Северус признается, но иногда ему нужна поддержка. Сегодня он наплел, что хочет проверить запасы зелий в Больничном крыле, но я на эту жалкую попытку и внимания не обратила. Северус хотел повидаться — не именно со мной, но с кем-то, кто понимал бы, что происходит, и не стал бы его осуждать.

— Вы говорите так, будто это нормально, — еле слышно заметила Гермиона.

— А что мне остается, мисс Грейнджер? Я не знаю, кто стал жертвой. И даже если бы знала — что я могу поделать? Я уверена, этот человек умер быстрее и безболезненнее, чем от рук любого другого Пожирателя. На войне погибают тысячи невинных. Единственный способ остановить их гибель — как можно быстрее приблизить конец войны. Именно это мы и делаем. Истериками я Северусу не помогу. Он и так чувствует себя чудовищем.

Вспомнив темные глаза профессора, Гермиона покачала головой.

— Ничего он не чувствует.

— О, еще как… — Поппи посмотрела ей прямо в глаза. — Северус не подает вида, но в глубине души мучается так, что нам и не снилось. Профессор Снейп — человек, Гермиона, и ему присуще все человеческое. У него есть совесть, душа и сердце и очень четкое представление о добре и зле. Как бы Северус ни хорохорился, жизнь сильно его побила. В первую очередь, он просто человек, как и ты. Помни об этом.

* * *

Торчать в свободное от занятий время в библиотеке было обычным делом для Гермионы, но сегодня она пришла сюда не для выполнения домашнего задания или собственного удовольствия. Она задумала другое.

Борясь с желанием украдкой оглядеться, Грейнджер приняла невозмутимый вид и как бы невзначай подошла к полкам со старыми выпускными альбомами Хогвартса. Некоторые датировались еще прошлым веком. Пробежавшись пальцами по корешкам толстых томов в сторону более свежих, она вытащила альбом 1978 года.

Усевшись за стол поодаль от двери и других учеников, Гермиона удивилась, как же вышло, что они с друзьями раньше не интересовались этими фолиантами. Ведь здесь были и родители Гарри, и Сириус, и Люпин. Немного замешкавшись, она открыла первую страницу и принялась выискивать знакомые лица.

С фотографии ей нахально улыбался Сириус, смеющийся красавчик, и Гермиона мельком вспомнила, как прошлым летом в штаб-квартире Ордена чуть в него не влюбилась. В его чертах она не обнаружила схожести с другими знакомыми ей Блэками, но Финеаса отделяло от наследника несколько поколений, а Тонкс могла принять любое обличье. Юный гриффиндорец беззаботно и счастливо взирал в будущее, являя собой образец идеального до кончиков ногтей хогвартского выпускника.

Следующим попалось имя Лили Эванс. У Гермионы перехватило дух, она еле сдержала вскрик изумления. Эванс... Так вот почему ей показалось, что она уже слышала эту фамилию! Снейп дружил с мамой Гарри?

— О господи, — прошептала Гермиона, нервно сглатывая. — Теперь ясно, почему никто не хотел мне рассказывать.

Чушь какая-то! С какой радости Снейпу дружить с маглорожденной гриффиндоркой?

Ой, мамочки. Что скажет Гарри, если узнает?

Нет, делиться секретом с другом она не собиралась. Поттер со Снейпом и так ненавидели друг друга, вполне возможно, что среди прочего из-за Лили. Может, поэтому Снейп и Джеймса не выносил?

Осознать все вот так сразу Гермиона не могла. Она попыталась выбросить из головы шквал мыслей, разглядывая застенчиво улыбающуюся симпатичную девушку с рыжими волосами. На мантии Лили блестел значок старосты. Гарри действительно унаследовал материнские глаза. Их зеленый цвет на фоне бледной кожи и темно-рыжих волос сиял еще ярче. Лили тоже выглядела идеальной ученицей — красивой, популярной и счастливой. Гермиона представила, как Эванс водит дружбу со Снейпом, пусть и оборвавшуюся задолго до этих снимков, и у нее заныло сердце.

Грейнджер медленно листала фотографии улыбающихся, счастливых выпускников. Следующим бросилось в глаза имя Ремуса Люпина. При виде чуть кривоватой усмешки оборотня-подростка она чуть улыбнулась. В отличие от Сириуса, в его лице просматривался намек на взрослого Ремуса, но оборотень еще не выглядел таким измученным и загнанным, как сейчас. Он был не столько привлекательным, как его друзья, сколько симпатичным, примерно как Невилл. Тот же типаж: удивительно располагающий образ серьезного зануды.

Бросив взгляд на снимок Питера Петтигрю, Гермиона слегка вздрогнула. Но со страницы улыбался парень, совсем не похожий на взрослого Хвоста. Черты лица пухленького Питера выглядели несколько незавершенными, словно он был младше своего возраста и еще не перерос пубертат. В абрисе носа и рта просматривалось что-то крысиное. Петтигрю совершенно не походил на человека, который через несколько лет продаст лучших друзей Волдеморту. Обычный восторженный юноша, не совсем уверенный в себе.

Джеймс Поттер, небрежно прислонившийся к краю фотографии, напротив, выглядел весьма самонадеянно. Его сходство с Гарри поражало — те же спутанные волосы, легкая улыбка. Но в то же время от Джеймса исходила сильная аура веры в себя, которой не хватало сыну. В отличие от Джеймса, Гарри всегда казался немного нерешительным. Опять же, принимая во внимание, что старший Поттер позировал с кубком школы и кубком квиддича, щеголяя значком старосты, да еще и встречался с красоткой Лили Эванс, ничего удивительного, что был таким дерзким и самодовольным.

Гермиона медленно перелистнула еще несколько страниц и наконец натолкнулась на искомое имя: Северус Снейп. Он угрюмо смотрел на нее с фотографии, почти не изменившийся, только юный. Слишком тонкие черты лица, слишком отчетливые высокие скулы, длинные немытые волосы, скрывающие лицо, — куда более неровные, нежели сейчас, видимо, стригся сам — и огромный крючковатый нос, неуместный для подростка. Снейп выглядел менее усталым и изможденным, но кожа уже приобрела знакомый нездоровый тон, а школьная форма была потертой и изношенной. Но его глаза...

Гермиона осторожно огляделась, не смотрит ли кто, и наклонилась ближе к картинке, пытаясь разгадать, что за тени скрываются в темном взгляде Северуса. Уловить было нелегко: небольшой снимок сделали семнадцать лет назад. В противоположность своим однокашникам, Снейп отнюдь не горел ни восторгом, ни ожиданием светлого будущего. Держался он довольно отстраненно, хоть в его глазах еще не отражалась привычная пустота практикующего окклюмента. Но все же что-то там пряталось... У него чересчур взрослый взгляд, поняла Гермиона. Для своих лет Северус видел слишком многое. Обидчивый изгиб тонких губ выдавал подавленный гнев — предвестник такой знакомой злобной усмешки профессора Снейпа. Во взгляде сквозила горечь, но её заглушала суровость и некое смирение. Казалось, он предвидел грядущее и отнюдь ему не радовался. Северус определенно выглядел как будущий Пожиратель смерти, но не похоже, что он действительно этого хотел. Снейп потерянно сгорбил плечи, а пряди, скрывающие лицо, придавали его облику странную уязвимость.

Гермиона прикусила губу, чтобы не фыркнуть вслух. Не будь дурой! Это просто старый снимок, хватит надумывать! Он не мог знать, что готовит ему будущее.

Отмахнувшись от глупых мыслей, она принялась листать альбом дальше.

Невольно Гермиона присмотрелась к оценкам за С.О.В. и Ж.А.Б.А. всех выпускников, гадая, окажутся ли лучше её собственные результаты. Лили и Ремус были очень хороши, сплошь “превосходно” да “выше ожидаемого”. Джеймс и Сириус не отставали, а вот Питеру явно недоставало талантов друзей, у него преобладали “удовлетворительно”. Оценки же Снейпа поражали в самое сердце. "Превосходно" красовалось по каждому предмету! Гермиона не сомневалась в остром уме профессора, но успехи были исключительными, честно говоря, в глубине души она надеялась достичь подобного.

Далее в альбоме шли фото из повседневной студенческой жизни. Самым классным был снимок Мародеров на третьем или четвертом курсе. Они шутливо боролись за место в кадре. Гермионе встретился милый кадр улыбающихся друг другу Джеймса и Лили со значками старост. Еще на одном пятнадцатилетний Сириус размахивал над головой кубком квиддича, одновременно зажав локтем шею ошалевшего Ремуса. Дальше Лили лет двенадцати с двумя другими девушками в гриффиндорских шарфах подбадривала аплодисментами свою команду на стадионе для квиддича...

Листая страницы с изображениями незнакомых студентов Хаффлпаффа и Равенкло, Гермиона нахмурилась. Ей попались несколько фотографий слизеринцев в серебристо-зеленых галстуках, но Снейпа среди них не было. В конце концов он обнаружился на заднем плане очередного группового снимка. Из списка имен внизу Гермиона с содроганием поняла, что все эти гордые и счастливые мальчики стали Пожирателями смерти. Она сосредоточилась на Снейпе. Его застали врасплох: он стоял и хмурился, засунув руки в карманы, на отшибе от группы. Больше Снейп на фотографиях не появлялся.

Гермиона задумчиво закрыла ежегодник и вернула на полку. Не то чтобы её маленькое исследование многое прояснило, но подкинуло пару идей для размышления.

* * *

Северус вернулся в класс снять заклинание стазиса, защищающее почти готовые Укрепляющие растворы пятикурсников, и подготовить необходимые ингредиенты и оборудование для следующего этапа, но наткнулся на неприятный сюрприз: в кабинете его поджидала Амбридж. Жаба предупреждала о проверке, и подразумевалось, что инспектировать она будет именно этот класс, но все же Снейп ощутил глухое раздражение. Его результаты говорили сами за себя: выпускники Хогвартса сто очков вперед давали ученикам всех магических школ. Не зря ему было дозволено вести себя так неподобающе. Мерзавец или нет, Снейп оказался отличным, если не самым лучшим учителем. Список его академических заслуг был уже в локоть длиной. Нелепая министерская проверка выглядела просто оскорбительно.

Демонстративно не обращая внимания на инспекторшу, профессор наводил порядки в кабинете, подавляя улыбку: вспомнил, как красноречиво описывала Минерва инспекцию своего урока. Ох, как ему хотелось развернуться… Северус готов был побиться об заклад, что к концу урока легко доведет Амбридж до нервной икоты, как первоклашку. Но нет, надо вести себя прилично. До поры до времени.

Амбридж торчала прямо за ним, наблюдая за каждым движением. Северус подавил смешок. Он сам мастерски владел тактикой запугивания, на него подобное не действовало. К тому же, несмотря на неполные шесть футов роста и худобу, Снейп возвышался над жабой, ему не составляло труда словно невзначай перекрывать ей весь обзор. Амбридж за его плечом разочарованно пыхтела. Снейп снова сдержал ухмылку. Идиотка.

— Вы подготовились, Северус? — не выдержала инспекторша.

Очко в пользу Снейпа: Амбридж заговорила первой. Хотя, конечно, лучше бы ей не допускать такой вольности. Будь его воля, никто бы не звал его по имени. У Снейпа просто не было настолько близких друзей, чтобы позволять им эту привилегию. Что уж говорить о чертовой Долорес Амбридж, любимой жабе Фаджа.

Обернувшись, Снейп поднял бровь.

— Разве подготовка не сводит на нет цель проверки? — бархатным голосом отозвался он. — Я и без того вполне уверен в своих методах преподавания.

А ведь Амбридж, пожалуй, еще одобрит его манеру обращения с учениками, внутренне содрогнувшись, подумал Северус и отошел в неосвещенный угол классной комнаты.

— Пожалуй, отсюда вам будет удобнее наблюдать, — продолжил он, взмахом палочки создавая для Амбридж стул. Окажись на его месте любой другой, это выглядело бы жестом вежливости, Северус же злорадно сотворил самое неудобное сиденье, какое только мог вообразить: жесткое, твердое, достаточно узкое, чтобы не дать устроиться удобно, и достаточно высокое, чтобы короткие ножки испытывали максимальный дискомфорт.

“Второе очко в мою пользу”.

Снейп одарил Амбридж подобием улыбки и жестом пригласил присесть.

— Студенты уже ожидают снаружи.

— Вы заставляете их ждать? — спросила инспекторша, усаживаясь со своей дурацкой папкой и выводя имя Снейпа на розовом пергаменте. Розовый пергамент… Северус подавил дрожь отвращения. Мерзкая женщина. Даже у него самого вкус не такой отвратительный.

— Я оставляю их в коридоре. Если по какой-то причине задержусь, они тут ничего не натворят без присмотра. Мера безопасности.

Северус отвернулся и шагнул к двери, за которой слышался разговор на повышенных тонах.

И какого черта творится на сей раз?

Вздохнув, он открыл дверь. Ну разумеется, Поттер и Уизли! А Драко ухмыляется. Удивительнее всего, что в самом центре заварухи оказался Лонгботтом, но у Снейпа не было ни времени, ни желания задавать вопросы, поэтому он просто снял десять очков с Гриффиндора, велел всем идти в класс и сам отправился за ними.

Едва последний ученик вошел в помещение, Снейп хлопнул дверью, пресекая шепотки, и прошел мимо излюбленного стола гриффиндорской троицы в начало кабинета.

— Прошу заметить, у нас сегодня гость, — протянул Снейп и в очередной раз порадовался ниспосланному ему голосу.

Голос был единственной более-менее привлекательной чертой Северуса. Благодаря виртуозному владению им, он мог с абсолютно бесстрастным лицом выразить презрение или издевку, формально соблюдая все приличия и тем самым избегая возможных претензий.

Ученики переглянулись. Их мысли отчетливо читались и без Легилименции. Губы Снейпа искривились то ли в насмешке, то ли в улыбке. В присутствии жабы-Амбридж он автоматически терял статус самого ненавистного преподавателя. Весьма необычное чувство. Что-то подобное Северус ощущал при Локхарте, однако в этого ублюдка были влюблены большинство девушек, так что крохи популярности Гилдерой сохранить сумел.

Снейп продолжил чуть громче:

— Сегодня мы продолжим работу над Укрепляющим раствором. Ваши смеси — в том же состоянии, в каком их оставили на прошлом уроке. Если вы все сделали правильно, то за выходные дни они созрели. Инструкции, — он указал палочкой, — на доске. Выполняйте.

Первая часть урока прошла относительно спокойно. Северуса посетила жуткая мысль, что Амбридж-таки по непонятной причине ему симпатизирует. Не зря последнее время Минерва язвила. Снейп понимал: отчасти за это стоит винить Люциуса. Вполне вероятно, что так называемый друг вовсю пел ему дифирамбы. Порой чувство юмора Малфоя-старшего обретало весьма извращенные формы. Следует как-нибудь воздать ему по заслугам. Впрочем, это вряд ли долго продлится. В конце концов, в прошлом году Фадж видел у Снейпа Темную метку.

Северус как раз проверял зелье Томаса, когда за спиной послышались шажочки. Профессор раздраженно уставился в котел: началось. Амбридж даже не старалась подкрасться незаметно. Северус понадеялся, что она себе зад отсидела.

Дин Томас в зельеварении был середнячком. Снадобье сварил верно, но без всякого вдохновения. Изъянов зелье не имело, но и качеством не блистало. Снейп старался сосредоточиться на растворе, но надоедливый голосок Амбридж его отвлек.

— Что ж, для своего уровня класс, кажется, неплохо подготовлен, — заявила она. Снейп уставился в котел и ухмыльнулся. Еще бы — с таким-то до абсурда квалифицированным преподавателем! Какой смысл нянчиться с учениками, заставляя вечно готовить отвары от прыщей? В конце концов С.О.В. на носу. — Хотя не уверена, что им стоит работать над таким зельем, как Укрепляющий раствор. Думаю, Министерство предпочло бы исключить его из курса.

Некомпетентная мегера... Укрепляющий раствор — вовсе не зелье Крепости! Снейп выпрямился. Ему пришлось постараться, чтобы удержаться и не закатить глаза. Если уж инспектировать, так почему не кому-то знающему толк в предмете? В отличие от Укрепляющего раствора, зелье Крепости временно увеличивало физическую и магическую силу. Раствор же был не опасен, использовался в основном, чтобы усилить чары, налагаемые на объект, и иногда — чтобы повысить эффективность других зелий.

Снейп позволил Томасу продолжать и равнодушно воззрился на Амбридж. Та как раз взяла в руки перо.

— Итак… Как долго вы преподаете в Хогвартсе?

— Четырнадцать лет.

Амбридж могла узнать это из личного дела Снейпа, если бы удосужилась в него заглянуть. Тупая жаба.

— Сначала, кажется, вы подавали на должность преподавателя защиты от Темных искусств? — омерзительно слащавым голоском поинтересовалась она.

Ах, вот в чем дело…

— Да, — тихо подтвердил Снейп.

— Но безуспешно?

Томас сдержал смешок. Ясное дело, к разговору прислушивалось большинство учеников. Северус решил сменить тактику и перейти к нападению. Он скривил губы: может, лучше сыграть ва-банк и насладиться, выставив ее дурой, даже если позже придет расплата.

— Как видите, — язвительно ответил он и услышал где-то позади сдавленное хихиканье. Кажется, Грейнджер.

Жаба принялась яростно строчить.

Северус бросил взгляд на ее записи и успел разобрать идиотские завитушки. Он не удивился, поняв, что она пишет просто всякую чушь. Амбридж притворялась, что простой ответ сподвиг ее на написание целой кучи заметок.

— И после поступления на службу в Хогвартс регулярно предлагали себя на эту должность, не так ли?

— Да, — резко произнес Снейп.

Ему стало не весело. Северус ненавидел публичные унижения, хоть по сравнению с тем, через что ему пришлось пройти, это была сущая ерунда. Сглотнув желчь, он постарался сохранить хладнокровие. Следующего вопроса не избежать.

— Как считаете, почему же Дамблдор вам упорно отказывал? — приторно полюбопытствовала инспекторша.

О, на то имелась масса причин! Отчасти потому, что старик не был дураком и знал — другого мастера зельеварения с квалификацией Северуса он попросту не найдет, отчасти просто назло Снейпу. Директор ему не доверял и опасался, что Северус сломается и начнет обучать детей истинно Темной магии.

Но в основном просто потому, что должность была проклята, а ухода Снейпа ни в коем случае нельзя было допустить. Ему надлежало торчать в Хогвартсе, врать Темному Лорду, а Дамблдор таким образом мог за Северусом приглядывать. Ни одну из этих причин нельзя было озвучить Амбридж.

Несмотря на все вышеуказанное, Снейп не прекратил подавать прошения. У него имелось множество резонов. Во-первых, так Снейп демонстрировал Темному Лорду безукоризненное послушание, ведь он следовал его первоначальному приказу. Во-вторых, это бесило Дамблдора — а значит уже того стоило. К тому же, давало Снейпу повод отвратительно вести себя с любым, получившим заветную должность. Большинство из них все равно заслуживали подобного отношения. А еще помогало пускать пыль в глаза окружающим, чтобы те его недооценивали. Пусть настоящей любовью Северуса были зелья, защита от Темных искусств ему действительно нравилась. Он бы даже получил удовольствие от преподавания. А теперь, когда снова грядет война, мог бы научить хогвартских недоумков защищаться по-настоящему, уж точно лучше избранников Дамблдора. Особенно Амбридж.

— Вам лучше поинтересоваться у него, — стараясь не скрипеть зубами, буркнул Снейп.

— Непременно, — заявила инспекторша и сладенько, по-девчачьи, улыбнулась.

О, как он ненавидел это её выражение лица! Пухлое одутловатое личико сморщилось и сделалось совершенно жабьим.

Северусу так и хотелось с ней что-нибудь сотворить. Он прогнал эти мысли и мрачно спросил:

— Полагаю, ваши вопросы имеют отношение к делу?

Разумеется, никакого отношения к делу вопросы не имели. Квалификация мастера зельеварения никак не была связана с желанием сменить работу.

— Прямое, — заверила Амбридж. — Министерство желает иметь полное представление о... э-э... послужном списке преподавателей.

“Захвачу тебя с собой, когда в следующий раз призовут, — злобно подумал Снейп. — Получишь полное представление”.

Министерство всегда мечтало прищучить его еще разок, c тех пор как вмешательство Дамблдора помогло Северусу избежать судебного преследования. Должно быть, Фадж страшно разочарован — знать, что Снейп Пожиратель и ничего не мочь с этим поделать.

Снейп уставился в спину Амбридж: она подошла к Паркинсон и принялась расспрашивать ту о занятиях. Что ж, раз уж жаба собирается анкетировать слизеринцев, он, по крайней мере, пройдет эту чертову инспекцию, причем с триумфом. Слизеринцы знали, с какой стороны ветер дует.

Отвернувшись, Северус поймал взгляд Поттера. Тот даже не старался притвориться, что не слушает. Подойдя ближе, Снейп со злостью заглянул в его в котел. Там творилось черт-те что. Засранец так увлекся пикировкой своих недругов, что даже не пытался следить за варевом. Поттер опустил глаза. Северус бросил взгляд на Грейнджер, но всезнайка повернулась спиной, ясно давая понять, что устала исправлять промахи товарища. Возможно, она все еще пыталась помочь Лонгботтому, но Снейпу было плевать. Он не хотел сегодня разбираться с очередным расплавленным котлом.

— Вновь без оценки, Поттер, — съязвил Снейп. На сей раз это было справедливо: зелье сопляка оказалось худшим в классе. Мановением волшебной палочки Северус опорожнил его котел. — Напишете работу о правильном составе этого зелья с указанием, где и почему ошиблись. Сдать на следующем уроке. Все понятно?

— Да, — огрызнулся тот.

Чертов идиот! Это зелье будет на С.О.В. Если не выучил в классе, как его варить, придется заниматься этим в свободное время. Будь я такой скотиной, каким ты меня считаешь, послал бы на отработку к Филчу на вечерок. Неужели мне нечем заняться, кроме как еще одно эссе проверять?

Снейп отошел к Крэббу с Гойлом и разочарованно возвел очи горе, увидев, как те опять все испортили. Стиснув зубы, он отвел взгляд от спины Амбридж и гневно подумал, что этот раунд остался за жабой.

* * *

Вечером Северус, все еще взбешенный, влетел в опустевшую учительскую. Он рухнул на стул напротив Минервы, та посмотрела на него и улыбнулась.

— Надо же, кто-то наконец прошел первую проверку? Повеселились?

“Могла бы поменьше радоваться”, — подумал Снейп.

— Нет, — огрызнулся он. Минерва достала шахматную доску и вопросительно подняла бровь. Северус кивнул, и Макгонагалл начала расставлять фигуры. — Разумеется, она выбрала пятый курс. Преследует Поттера?

— Может быть, — согласилась Минерва. — В конце концов она здесь главным образом из-за него. Позабавились?

— К несчастью, нет, — отозвался Северус. — Поехидничала по поводу Защиты и остаток урока расспрашивала студентов.

— Не повезло, — посочувствовала Макгонагалл. — Но у вас еще появится шанс отыграться. Я надеюсь на лучшее, Северус. Наш долг — изводить её при любой удобной возможности.

Минерва сделала первый ход пешкой, и они принялись за игру.

— Где все? — немного погодя поинтересовался Снейп.

— Аврора, Чарити и Роланда отправились в “Три метлы”, Филиус и Батшеда дежурят, Помона как всегда в теплицах, Септима работает у себя кабинете, а эта — с Альбусом. Надеюсь, её отчитывают.

— Что она еще успела натворить? — спросил Снейп, ухмыльнулся и взял слона Минервы.

Наградив соперника раздраженным взглядом, та в отместку сняла одну из его пешек и тихо ответила:

— Сибилла на испытательном сроке.

— Неудивительно, — заметил Северус. Он один из немногих знал, что Сибилла Трелони — настоящая прорицательница, что не мешало ей оставаться безнадежной старой мошенницей. — Может, мы наконец-то избавимся от чертового предмета. Надеюсь, вы велели домовым эльфам спрятать весь кулинарный херес?

— Не вам судить о любви к выпивке, Северус, — пожурила его Минерва, поспешно спасая своего коня. — Ей пришлось нелегко, она даже плакала. Будьте с ней любезнее.

Снейп сделал ход ферзем.

— Я с ней никогда не заговариваю. Весьма любезно с моей стороны.

— Действительно. Указ Министерства дает Амбридж право проводить инспекции и назначать преподавателям испытательный срок, но вот об увольнении там, кажется, нет ни слова...

— Это не значит, что Амбридж не может кого-то из нас уволить, — угрюмо заметил Снейп. — Указ нам не поможет. Его составляла куча народу — лазеек не осталось. Шах.

Минерва увела короля из-под удара и кивнула.

— В любом случае Альбус подготовился. Сами увидите, если Сибиллу все-таки пошлют собирать чемоданы. Вам понравится.

— Ох и любите же вы говорить загадками… — усмехнулся Северус, с прищуром оглядывая доску. Конём ему пришлось пожертвовать.

— Чья бы корова мычала! — фыркнула Макгонагалл. — Я хочу сказать, что преподаватели её еще как-то потерпят, но ученики уже начинают отбиваться от рук.

— Как обычно. Снова шах.

Минерва с раздраженным видом опять передвинула короля, и Северус ухмыльнулся.

— Упразднение ученических организаций и кружков — очень плохая идея, особенно если учесть, что вот-вот начнется сезон квиддича, — вздохнула Макгонагалл. — Взбунтовался не только Поттер. Амбридж в каждом классе хоть одному да насолила.

— В основном гриффиндорцам, — лукаво заметил Северус.

— Потому что ваши слизеринцы — мерзкие маленькие подхалимы! — парировала Минерва, снимая еще одну пешку.

— Мерзкие маленькие подхалимы значительно опережают всех по баллам, — хладнокровно возразил Снейп.

Ему тоже не нравилось поведение собственных студентов, но змееныши умели выживать. Уж им-то не назначали постоянные взыскания. Северус снял второго слона Минервы, та отомстила, взяв ладью.

— Грядет что-то серьезное, Северус. Это только вопрос времени. Я волнуюсь за Поттера.

— Ставлю на близнецов Уизли. — Северус увел с опасной позиции уцелевшего коня. — Видели их конфетки в действии? Жду не дождусь, когда они распространятся по всей школе.

Снейп в очередной раз не без удовольствия подумал, что бы сказали ученики, узнав, как часто сплетничают преподаватели и как мало удается от них скрывать...

— Эдак у вас на зельях ни одного студента не останется. Впрочем, вы вряд ли расстроитесь, вот только жалованье пострадает. — Минерва “съела” еще одну пешку.

— Вздор! — фыркнул Снейп. — Амбридж они ненавидят куда сильнее, чем меня. Может, я и держу их за идиотов, но не сюсюкаюсь с ними, делая вид, что обращаюсь как со взрослыми, не лишаю возможности учиться и не вру.

— Кроме шуток, Северус, дело-то серьезное. Мы с вами знаем, что у преподавателей в лучшем случае лишь иллюзия контроля. Если дойдет до бунта...

Сделав ход ферзем, Северус ухмыльнулся. Попытка Трио создать собственный клуб с целью обучения навыкам Защиты уже стала достоянием общественности, хоть они тщательно старались сохранить всё в тайне. Северус даже гордился, что сыграл в их затее свою роль.

— Рядом с другими бунтарями Поттер представляет меньшую опасность, чем если бы действовал в одиночку. Сейчас он вроде бы успокоился — считает себя самым умным. А я все еще думаю, что первыми выступят ваши близнецы.

Минерва, прищурившись, изучила доску и кивнула.

— Спорим?

— Десять галлеонов, — тут же отозвался Снейп.

Минерва со значением взглянула на него, кивнула и срубила очередную пешку.

— Принято. — Они пожали друг другу руки и вернулись к игре. — Но я все равно волнуюсь за мальчика...

— Вы это уже упоминали. С ним все будет в порядке, как обычно.

— Недавно она перехватила его сову.

— Что?!

Они мрачно переглянулась.

— В письме не было ничего сомнительного, по крайней мере на это у Поттера ума хватило. Но Амбридж действует все смелее, а ведь еще только октябрь. Что же она успеет наворотить до Рождества?

— Пожалуй, стоит охладить ее пыл, — пробормотал Снейп. — Шах.

— Проклятье! — выплюнула Минерва, быстро убрала короля и смерила противника недовольным взглядом. — Альбус предупреждал, чтобы вы ее не травили.

— Я и не собираюсь. Пока. — Северус позволил Минерве съесть его вторую ладью. — Если вы так переживаете за студентов, нужно на какое-то время отвлечь её внимание. Лучшая стратегия в противостоянии с Министерством — сыграть на их паранойе. Заставьте ее заняться собой и собственными пожитками, и ей станет не до Хогвартса.

— В такие минуты я радуюсь, что вы уже не ученик, Северус. Вы были бы воплощением кошмара.

— Как мило, — съязвил Снейп и опять усмехнулся.

— Найдете свободное время, чтобы помочь с ней расправиться?

— Сколько угодно, — заверил Северус. — Амбридж ненавидят и ученики, и преподаватели. Она пытается уничтожить школу, а этого никто не хочет. Кто еще в деле?

— Конечно же Филиус. Возможно, Помона, хотя она мало что может сейчас сделать. Да и другие тоже не останутся в стороне.

Северус улыбнулся пришедшей в голову идее и снова пожертвовал пешкой.

— А давайте повеселимся.

— В каком смысле? Вам шах, кстати.

Снейп не удивился и сделал ход королем.

— Объединим ставки. Раз в неделю каждый будет вносить небольшой вклад. В конце года устроим голосование — кому удалось лучше всех достать Амбридж. Победитель получает все.

Они обменялись довольными взглядами, полными злобного торжества.

— Я за! — воскликнула Минерва. — Нужно установить правила: никаких привилегий, ничего опасного, учеников не привлекаем.

— Звучит справедливо. И ни слова Дамблдору.

— Без доказательств он не сможет ничего предпринять, — согласилась Макгонагалл.

Впрочем, у них даже мысль не возникла, что пари останется для директора тайной.

— Великолепно. Шах и мат!

Посмотрев на доску, Минерва вздохнула: её король с отвращением поднял руки вверх.

— На этот раз я почти выиграла. У вас и фигур-то почти не осталось.

— Я играю не лучше, просто куда проницательнее вас.

— Ход ферзем был ложным манёвром?

— Да.

— Хм… Хорошо, я поговорю с остальными. В следующий четверг у нас с вами совместное дежурство, посмотрим, что к тому времени изменится.

* * *

Кажется, прошла вечность, прежде чем близнецы и их зрители покинули гостиную. Спорить Гермиона уже перестала: Гарри и Рон слишком сильно впечатлились возможностями блевальных батончиков, чтобы прислушаться к подруге. А той не хотелось признавать, что в глубине души она тоже невольно прониклась затеей.

В других обстоятельствах Грейнджер пришла бы в ужас от сладостей, позволяющих ученикам сбегать из класса, но… Амбридж — случай особый. Гермионе отчаянно требовалось следить за её действиями и заодно приглядывать за Гарри, иначе она и сама с удовольствием бы прогуляла уроки защиты.

Наконец в опустевшей гостиной воцарилась блаженная тишина. Гермиона заволновалась, увидев, что время перевалило за полночь. Мальчишкам-то что, им не вставать в половине шестого утра, пытаясь до возвращения Хагрида привыкнуть к новому режиму. По крайней мере, Снейпа сегодня не призывали, так что и Гермионе не грозило посещение лазарета, но завтра она все равно будет без сил.

Рон, дремавший в кресле, вдруг разлепил глаза, посмотрел на камин и воскликнул:

— Сириус!

Гермиона отложила домашнее задание. Из камина улыбался крестный Гарри.

— Привет!

— Привет, — откликнулись они хором и опустились на колени перед очагом рядом с сонным Крукшанксом.

— Как жизнь? — спросил Сириус.

— Не очень, — сказал Гарри, а Гермиона оттащила оживившегося кота подальше от огня. — Министерство издало еще один декрет, и теперь ни команды по квиддичу...

— Ни тайного клуба по защите от Темных искусств? — лукаво подхватил Сириус.

Друзья молча уставились на него.

Гермиона не представляла, что в тот момент чувствовали мальчики, но сама она была крайне озадачена, ведь они вели себя так предусмотрительно!

— Как ты узнал? — изумился Гарри.

— Надо осторожнее выбирать места для встречи, — с широкой улыбкой ответил крестный. — «Кабанья голова», я вас умоляю!

Сириус явно над ними издевался, и Гермиона возмутилась.

— Всё лучше, чем «Три метлы»! Там всегда полно народу.

— Значит, меньше шансов, что вас подслушают, — высокомерно заметил Сириус. — Тебе еще учиться и учиться, Гермиона.

Может, он и не хотел, чтобы его слова прозвучали так снисходительно, но Гермиона все равно разозлилась — в основном потому, что это была правда. Именно то, чего она не знала, заставляло ее переживать и не спать ночами. Гермиона так старалась сохранить кружок в тайне, но в итоге только всё запутала. Она и сама понимала: до слизеринки ей далеко. Неудивительно, что последние несколько дней профессор Снейп казался таким довольным, ведь именно его слова вдохновили Гермиону создать кружок.

Думая о Снейпе, она посмотрела на ухмыляющегося Сириуса: тот разглагольствовал о Мундунгусе Флетчере. Внезапно что-то у неё в груди похолодело. Она вспомнила, что в их возрасте Блэк был закоренелым хулиганом и чуть не убил человека. Странное чувство… Гермионе нравился Сириус, и, уж конечно, Снейп тоже себя в обиду не давал, но факты есть факты.

Отправь Блэк Снейпа под Иву в любую другую ночь, даже закрой за ним проход или подготовь ловушку — это была бы злая шутка. Но стояла полная луна, а в Хижине поджидал оборотень — тут уж не до смеха. Сириус желал Снейпу смерти.

Взрослый Снейп мог легко дать Сириусу сдачи, по крайней мере, на словах, да и в дуэли на палочках Гермиона скорее поставила бы на зельевара, Блэк одержал бы победу разве что в рукопашную, но в детстве… вряд ли. К тому же в ту пору, насколько она знала, они никогда не дрались один на один. Мародеры всегда держались вчетвером — разве это честный бой? Обычная травля... И Гермиона, как ни старалась, не могла найти ей оправдания. Снейп никогда не был дураком и не вступил бы в неравную схватку, ведь на победу надеяться он не мог.

Гермиона ощутила легкую грусть. С возрастом она обнаружила, что мир вовсе не такой, как она думала. Сириус ей нравился, она всегда его поддерживала, но теперь, вспоминая, как Снейп два года назад на него разозлился, увидела всё в ином свете.

Такой яростный гнев должен подпитываться ужасной болью. Когда знаешь подоплеку истории, непросто принять чью-то сторону, особенно если на своей шкуре испытала, что такое издевки. Гарри тоже довелось их пережить, но тот в отношении Снейпа он все еще был слеп и замечал лишь гадкие стороны его характера.

Отмахнувшись от мрачных мыслей, Гермиона прислушалась к Сириусу, который передавал Рону материнский наказ, и смутилась: слова звучали так, словно она сама поучала мальчиков в ту пору, когда ей было двенадцать. Что ж, во взрослении имелись и плюсы — по крайней мере, ее личные приоритеты сменились.

Это мальчики могли шутить сколько угодно о предстоящих временах. Предатель крови или нет, Рон оставался чистокровным, а Гарри защищал весь Орден, но Гермиона была грязнокровкой, и ей грозила опасность. Грейнджер хотела уметь за себя постоять, больше-то все равно почти некому.

— Так ты хочешь, чтобы я сказал, что не буду участвовать в кружке по защите? — угрюмо пробормотал Рон.

— Я? Конечно нет! — изумился Сириус. — По-моему, это чудесная мысль!

Гермиона нахмурилась и задумчиво посмотрела на огонь.

— Правда? — обрадовался Гарри.

— Ну конечно! Думаешь, мы с твоим папой распластались бы перед этой старой каргой Амбридж?

Нет, мрачно подумала Гермиона, ты вел бы себя как Гарри: вызывающе, агрессивно и… глупо, а всё бы точно так же кончилось бесконечными взысканиями. На мгновение в её голове раздался голос Снейпа, он говорил о самонадеянности и чересчур эмоциональном авантюризме гриффиндорцев.

Гарри, кажется, тоже что-то заметил в голосе крестного и озадаченно воззрился на огонь.

— Но в прошлом семестре ты без конца твердил: не рискуй, будь осторожен!

— В прошлом году, Гарри, по всем признакам кто-то в Хогвартсе замышлял тебя убить! — нетерпеливо парировал Сириус. — В этом году, мы знаем, убить тебя хочет кое-кто вне Хогвартса, поэтому считаю, что научиться самозащите — мысль хорошая.

“У тебя всегда все складно!” — злобно фыркнул Снейп в голове Гермионы.

— А если нас исключат? — подозрительно спросила она.

Подозрений своих Грейнджер не стыдилась, ведь Сириус уже не был подростком, ищущим приключений. Он опекун Гарри, взрослый человек — обязан вести себя ответственно!

— Гермиона, — запротестовал Гарри, — это же была твоя идея!

Вообще-то идея принадлежала профессору Снейпу. Гермиона до сих пор не знала, ненароком ли он обронил те слова или хотел направить ее мысли вполне определенным образом. Случайно ли пришла ей идея о тайном кружке или это результат намеренной манипуляции?

— Знаю. Просто мне интересно, что думает Сириус.

Что он думает, она и так знала. Главное, что он скажет.

— Ну, лучше вылететь отсюда, умея защищаться, чем смирно сидеть в школе беззащитными, — непринужденно заявил Сириус.

Вот вам и ответ.

Гарри и Рон радостно согласились, и сердце Гермионы заныло. Троица принялась обсуждать возможные места встречи, а она с тревогой гадала — как далеко позволить им зайти, прежде чем высказать свои подозрения.