Остров выживших (джен)

Ну вот, отрастил хвост на свою голову. Теперь он постоянно мёрзнет. Зато шерсть тёплая, а на хвост можно и сесть, или лечь. Я теперь почти всё время в кошачьем облике. Потому как на острове начался ледниковый период. Сколько он будет длиться — не знаю, но в кошачьей шкурке однозначно теплее.

От Кощея Кажан уходил неохотно. Не хотел расставаться с драконом. Но пришлось. Гостеприимством злоупотреблять не стоит. Хорошего понемножку. Забавно было наблюдать, как кот учил дракона охотится. На земле, да. Пришлось вмешаться и объяснить внучку, что он в первую очередь дракон и его стихия — воздух. Он должен научиться использовать крылья. Учиться ловко передвигаться по земле тоже нужно — мало ли, вдруг крыло повредит, — но пользоваться своими естественными способностями он обязан уметь в совершенстве. Крылатик проникся.

А через пару дней мы покинули Кощея, уйдя тем же путём, на то же место, с которого уходили. Вот только тогда мы и узрели изменения погоды. Думаете, я преувеличиваю, называя ледниковым периодом обычный гололёд? Тогда что вы скажете о насквозь промёрзших, почти стеклянных, деревьях? Описание чего-то подобного я только в сказке Шварца читал. "Два брата", кажется. Уж не знаю, кто так поиздевался над бедными растениями, но я им сочувствовал. Помочь, правда, ничем не мог — самому надо было выживать. В общем, чем тупо замёрзнуть, неведомым наблюдателям на радость, я предпочёл стать котом. Охотится, по счастью, новые обстоятельства не мешали. Жалко только, что наш поход снова пришлось отложить до лучших времён. Ну ничего, надеюсь, живём не последние дни — успеем ещё исследовать этот остров вдоль и поперёк.

Недели через полторы погода начала меняться к лучшему, и я с упрямством носорога снова отправился в поход. Шёл уже знакомой дорогой и даже ночевал на прежних местах. Когда же на последней знакомой стоянке из портала вывалился Кощей, я начал нервно хихикать. Ну в самом-то деле, мне дадут, наконец, поход закончить или так и будут всё время отвлекать? Кощей попросил отпустить с ним на несколько дней Кажана, а то, мол, дракончик в депрессии и он уже не знает, как поднять ему настроение. Обещал вернуть в целости и сохранности. Кот не возражал.

Я же наутро продолжил путь в прежнем направлении, стараясь соблюдать осторожность, а то местность незнакомая — мало ли что. Как оказалось, мои опасения имели под собой основания, но меры предосторожности не помогли. Неожиданно я оказался окружён группой людей, вооружённых разного рода мечами и другими видами холодного оружия, а также арбалетами. Но даже будь они безоружными, у меня не было шансов противостоять даже одному из них. Скорость, с которой они двигались, позволяла предположить, что человеческой внешностью обманываться не стоит. Мне связали руки, и один из них подошёл вплотную. Левой рукой он сжал моё правое плечо, а правой ухватил за волосы. Во рту блеснули клыки, и я стал вырываться. Конечно, это было бессмысленно — он ведь был намного сильнее, но смириться с происходящим я не мог и продолжал отчаянно сопротивляться. Вампир вонзил клыки мне в шею, и я почувствовал сильную боль, которая увеличивалась с каждой секундой. Однако я продолжал вырываться, даже когда почувствовал сильную слабость. Тем не менее умереть мне не позволили. Когда вампир меня отпустил, я осел на землю, выдохнув только:

— Чтоб ты сдох, кровосос!

И тут же получил удар по лицу от разъярённого вампира.

— Не смей меня оскорблять, тварь!

— Докажите, что сказанное неправда, и я извинюсь.

— Мы не употребляем кровь, человек, — прошипел вампир, склонившись надо мной. — Наша пища — жизненная сила.

Я попытался встать и, хоть меня не слабо качало, прямо взглянул в лицо вампиру и произнёс:

— Прошу прощения. Если бы вы сообщили мне это сразу, я не стал бы сопротивляться.

Вампир с интересом взглянул на меня, но в глазах его мелькнуло презрение. Всё ясно — счёл трусом, а извинения воспринимает как признак слабости. Придётся обломать ему малину. Насмешливо улыбнувшись, произнёс:

— Кровососом и кровопийцей, так и быть, называть не буду. Но против клыкастика, надеюсь, вы не будете возражать. Клыки-то у вас есть.

Я видел, что вампир в бешенстве, но усмехаться не перестал. Это дорого мне стоило, но я не сожалел и не раскаивался. Когда вампир снова впился клыками, на этот раз в левое плечо, боль была в десятки раз сильнее. Полагаю, её наличие и степень величины целиком и полностью зависели от желания кусающего. Когда ноги отказались держать, упасть мне не дали. Когда же мой мучитель, наконец, меня отпустил, то, глядя сверху вниз, сказал, что теперь я принадлежу ему и, питаясь, он будет делать это наиболее болезненными для меня способами. Это было последнее, что я услышал, прежде чем моё сознание поплыло и я отключился.