Дёргая за ниточки (гет)

Свет в его мире иссяк, и воцарилась Тьма, но это не было поводом для гордости. Кайло Рен утопал в своей скорби.

Он бесцельно проводил часы на мостике звездного разрушителя — ныне в одиночестве, поскольку Хакс целиком переключился на свою новую роль канцлера Сената. Вот и слава Силе, хмурился Кайло. Центр политической жизни сместился на предстоящие выборы, и с окончанием боевых действий флот все более переходил к патрулированию и наблюдению за постепенной отменой военного положения в оккупированных мирах. Кайло Рен, как когда-то его дед, возглавлял вооруженные силы молодой Империи, но в отсутствие Сопротивления и мятежников работа превратилась в скучную рутину. Впервые за многие годы у Кайло появилось свободное время.

Но, увы, весьма некстати. Его ум бередили мрачные мысли. Кайло всегда знал, что он одержимый по натуре, но сейчас ясно понимал, что медленно погружается в беспросветное, отчаянное разочарование. Он не видел выхода, ибо оказался в ловушке, вынужденный подчиняться Учителю, которого ненавидел. Согнулся под бременем необходимости править галактикой, где все решалось за него. Одиночество преследовало его больше, чем прежде. Учитель держал дистанцию — что, впрочем, было лучшим вариантом для всех, но способствовало лишь дальнейшему отчуждению Кайло.

Он проводил долгие ночные часы в медитациях перед маской деда, надеясь получить наставление или хоть какое-то утешение. Но его снова и снова поджидало разочарование. Кайло пытался дозваться до Рей в Силе, надеясь, что их исключительная связь оставила след после ее смерти, но и здесь находил только пустоту. Поэтому ему приходилось просто сидеть и таращиться на оплавленный шлем Дарта Вейдера. Если бы деду подарили шанс начать все заново, как бы он поступил? Случалось ли Лорду Вейдеру сожалеть о былом? Потому что его внуку Кайло Рену — безусловно да.

Больше всего он жалел, что отпустил Рей в тот день, когда они объявили о мирном соглашении. Но не только об этом. О том, что когда-то подверг ее допросу. О том, что замахнулся на нее мечом в лесу на «Старкиллере». Ему следовало прозреть свою судьбу, когда она предстала перед ним. Но он был слеп. Судьбе свойственна ирония. Ты случайно встречаешь кого-то и внезапно проводишь с ним всю свою жизнь. Оглядываясь назад, ты понимаешь, как ясно все было с самого начала — но понимаешь много позже. С их первой встречи с Рей все признаки были налицо, но он проигнорировал их. Рей нашла того самого дроида, «Сокол» и его собственного отца. Она владела давно потерянным мечом его деда, и ее переполняла Сила. Если бы Кайло знал, как мало времени им суждено провести вместе, то отбросил бы вражду и соперничество и просто был бы с ней, наслаждаясь каждым мгновением.

Он часто посещал Мустафар — все равно больше заняться было нечем. Только его давно почивший дед по-настоящему сумел бы понять эту боль. В замке Лорда Вейдера Кайло подолгу смотрел на портрет, который висел над кроватью деда. Должно быть, Лорд Вейдер держал его там как напоминание о лучших временах. Более ничего, напоминающего о бабушке, Кайло не нашел среди его личных вещей. Та же судьба настигла его внука. У Кайло почти ничего не осталось от Рей. Только меч, который она переделала под себя, украденные у его дяди джедайские книги и горстка бессмысленных безделушек, забытых на «Финализаторе». Как и у Вейдера, главной драгоценностью Кайло Рена стали воспоминания о потерянной любви.

Ночами, не в силах уснуть, он лежал, вспоминая, как Рей была рядом, прижимаясь к нему. Вспоминал жаркие ночи, что они проводили, постигая новые удовольствия плоти. Это было нечто большее, чем страсть. Кайло скучал по широкой улыбке, которая освещала ее лицо. Скучал по тому, как Рей вечно мерзла и натягивала на себя одеяло. Как была равнодушна к изыскам еды, но время от времени с удовольствием хваталась за попкорн и газировку. Рей всегда нуждалась в личном пространстве и не любила болтать. Ей нравилось гулять по кораблю. И… сколько раз она просила его полетать. Они летали только до того, как ей пришлось работать над мирным договором. И об этом он тоже сожалел. Какой бы напряженной и суровой ни была их жизнь с Рей, им стоило уделять больше времени развлечениям.

Им пришлось пройти через множество испытаний. Стоило догадаться, что это кончится плохо. Призрак дяди предупреждал его, но Кайло предпочел не думать об этом. И еще то мрачное видение о беременной Рей на Джакку… Но будущее всегда в движении. Сила никогда не лжет, но в мешанине событий легко обмануться. Не каждому видению суждено сбыться.

Кайло тяжело переживал случившееся, как и Вейдер, как и Люк Скайуокер на Эч-То. Как мать, когда ушел отец — она пыталась заглушить боль, погрузившись в работу. Тьма накрыла Кайло теперь, когда его возлюбленная Рей, Свет его жизни, исчезла. И, возможно, подобно одаренности Силой, это тоже являлось наследием рода Скайуокеров.

С неохотой Кайло внял совету Учителя преобразовывать боль в силу. Сноук мог быть причиной всех проблем Кайло, но не имело смысла отрицать мудрость старого Учителя. Под его началом Кайло в это время получил возможность отдаться самосовершенствованию, что сделал своим новым призванием… каким бы катастрофическим ни выглядел результат. Боль ощущалась так остро, что воспламенила в нем Темную сторону. Кайло мог выпустить молнию одним легким движением пальца, мог читать мысли почти без усилий, Сила стала его второй сущностью — он овладел ею в совершенстве, без усилий. Чувства и интуиция обострились, скорость и владение мечом стали воистину впечатляющими. Но он погрузился во Тьму и не видел Света. Такова оказалась участь того, кто родился Избранным.

В свете этих перемен Кайло раздирало на части сильнее, чем когда-либо. Темная сторона охватывала его душу, по-прежнему неистово жаждущую Света. Слишком поздно Кайло осознал, что Рей помогала достичь равновесия в его мятежной душе. Верховный лидер перед другими, с ней он мог окунаться в Свет, когда возвращался в покои по вечерам. Рей помогала ему справиться с нуждой в любви и сострадании. Чудовище для всех остальных, он нежно лелеял свою Рей. Она была Светом в его мире. Она заставляла его улыбаться, делала его счастливым, помогала смеяться. А теперь она ушла, и вселенная — его вселенная — неумолимо скатилась во Тьму.

Темная сторона не принесла успокоения. Его преследовала усталость, он был взвинчен, чувствовал, что находится на грани. Раздосадованный, измученный и деморализованный. Кроме того, Кайло боялся, что стал нестабилен. Раньше у него случались вспышки гнева — еще в детстве. В те дни он был падаваном, ему не хватало слов описать свою проблему, а родители с дядей махнули рукой на неуклюжего прыщавого подростка, которому каждые пару месяцев срывало крышу в приступах бесконтрольного разрушения. Потом ему поручали исправить поврежденное, дядя забирал у него меч на несколько недель и призывал обращаться к Свету, если почувствует повторные позывы, а мать жаловалась, что ему пора повзрослеть и вообще он избалован. Отец только недовольно фыркал, если волею случая оказывался втянут в разборки. Впрочем, подобное случалось нечасто. Хан дома редко задерживался.

Теперь тот мальчик стал Кайло Реном, Верховным лидером Первого ордена, поэтому никто не мог ему помешать, если его одолевало желание покрошить мечом пустые транспортники. Или Силой разбросать СИД-истребители в ангаре. Или придушить нерасторопного подчиненного за мелкую оплошность. Или разрубить приборную панель. Или поджарить надоедливого дроида-мышь — просто потому что. Кайло поддавался каждому порыву, приводившему к разрушениям и чужой боли, и шагал дальше, пока беспорядок убирали другие. В этом не было ничего нового. Кайло не из тех, кто привык держать эмоции в себе. Лишь Рей могла ему помочь успокоиться, она была тем, кому он изливал душу. Но Рей была потеряна навеки. И Кайло сам чувствовал, что теряет контроль над собой.

В отчаянии он решил искал совета у Учителя, смиренно представ перед Сноуком, чтобы исповедаться в грехах. Он преклонил колено перед троном — сломленное существо, погрязшее во Тьме и униженно жаждущее Света. Еще никогда Кайло так явственно не ощущал себя Избранным, и это было прекрасное и ужасное чувство одновременно.

Сноук в задумчивости откинулся на спинку трона.

— Ты созрел для великого могущества, — изрек он. — Однако, Сила есть пожизненное служение. Сила требует терпения, ученик. В свое время ты свыкнешься с этим.

— Да, Учитель, — Кайло не мог скрыть своего разочарования услышанным.

— Тьма — это средство, а не цель. Обуздай свою силу, иначе контролировать тебя будет она, — Сноук предостерегающе поднял палец. — Тьма способна поглотить глупцов, склонных к безрассудству, мой ученик. Судьба Дарта Сидиуса да послужит уроком тебе.

В этом и заключался корень проблемы. Кайло Рена поглощала Тьма. Сколько бы он ни поддавался порывам, ничто не приносило удовлетворения. Спонтанный гнев вызывал неадекватную реакцию на любые раздражители. Подчиненные в страхе обходили его стороной. Отправляли ему отчеты в надежде не получить вызов для личного доклада. Кайло все больше окружала стена отчуждения, и он все сильнее чувствовал себя тираном. Но он никогда не стремился к такой цели.

Видел ли Сноук, насколько разбалансированным он стал? Если да, то Учителя это будто не волновало. Наоборот, он, наклонившись вперед, с довольным видом почти промурлыкал:

— Ты — тот, кого я ждал три поколения. Тебе суждено стать самым могущественным Скайуокером. Но, как я и сказал, всему свое время, ученик. И мы увидим… увидим.

— Да, Учитель, — Кайло сурово сдвинул брови и, встав, покинул зал.

Этот разговор повторялся уже трижды, но от Сноука не было толку в решении проблемы, и Кайло невольно задумывался: а не он ли сам видит все в неправильном свете? Может, его страдания — это ответ. Возможно, эта удушающая, подавляющая сила однажды найдет свое применение. Это прозрение породило захватившую идею, быстро и глубоко проникшую в его сознание.

Не так уж и важно, что это было: растущая Тьма или гноящаяся безнадежность, — но обида на Сноука крепла и ширилась. И вместе с ней вскипал гнев. Была ли смерть Рей расплатой за «убийство» Сноука? Должно быть, нет, ведь Учитель выглядел почти осчастливленным фактом… И дело не в мирном соглашении, поскольку Сноук приветствовал идею о новом Сенате.

Так почему?

Неужели Сноук боялся, что очередной ученик похитит его новую Империю? Поэтому Рей попала к нему в заложницы? Или дело в иерархии власти? Ведал ли Сноук, что Люк Скайуокер уже говорил Кайло о том, что его могущество в Силе растет? Боялся ли того, кем станет его ученик? Или подозревал, что он станет таким, если рядом будет Рей, предвидел, на что будет способна их объединенная мощь, укрепленная любовью? Поэтому Сноук вознамерился разлучить их с Рей? Поэтому вбил клин между ним и ребенком, на которого заявил права? Или старик видел их любовь, и его снедала зависть?

Впрочем, вне зависимости от причины, все это попахивало предательством. Кайло Рен чувствовал, что его используют. Непокорность клокотала в нем с тех пор, как перед ним бросили Рей для казни. Он чувствовал себя пешкой после того, как Учителя открыл их семейную связь, и пребывал в ярости, узнав о притязаниях Сноука на ребенка. Но гибель Рей вывела эти чувства на совершенно новый уровень.

Кайло переполняла ненависть, но он заставлял себя выжидать и укреплять свою власть. Следуя приказам Учителя, он втайне готовился нанести удар. Придет день, и Кайло Рен свершит возмездие и получит воздаяние. Он сам будет править галактикой. Сноук хотел найти нового Вейдера. Что ж, он обрел его. Теперь подле него стоял новый Скайуокер в плаще и маске, раздираемый гневом и одиночеством, ненавидящий Учителя и готовящий его падение.

И тем не менее, однажды утром, выйдя из освежителя, Кайло поймал взглядом свое изможденное отражение в зеркале и был несколько поражен увиденным. Это заставило его крепко задуматься. Подтвердило его худшие опасения насчет того, каким неуравновешенным он стал… Но еще поразительным образом это свидетельствовало о его растущей мощи.

«Рей, — воззвал он, — это ради тебя. Даже если ты возненавидела бы меня за это, это ради тебя. Я стану могущественнее, чем он может себе представить, и тогда — тогда — я убью его раз и навсегда. А потом все изменится, я обещаю. Я найду равновесие, к которому мы оба стремились. Но до тех пор я буду делать то, что должен».

Затем Кайло оделся и нахлобучил шлем. Теперь он носил его каждый день.

Его мать предприняла несколько попыток наладить общение — но все их Кайло отверг. Он не желал иметь с ней никаких дел. Особенно сейчас. Ее внезапный интерес был вызван тем, что мать чувствовала свою вину из-за Рей. Но Кайло не допускал и мысли, что мать действительно волнуется о нем. Она старалась, потому что хотела успокоить собственную совесть, не более того.

Лишь раз Кайло открыл одно из ее сообщений под заголовком: «Я потребовала, чтобы он сделал это». Сообщение содержало всесторонний анализ попытки бегства Рей с записями камер наблюдения, свидетельства очевидцев, расшифровки разговоров в кабинах пилотов и записи данных погони. Кайло просматривал отчеты, пока не добрался до изображений места крушения. Охваченный отвращением, он немедленно удалил файл. Кайло Рен хорошо знал, как легко подделать такие отчеты. Но ему не требовалось расследования, чтобы подтвердить простой факт — Рей мертва. Связь Силы подтверждала эту истину, ведь каждый раз, когда они с Рей разлучались, их Связь давала о себе знать. Будь она жива, Сила открыла бы это. Несмотря на бахвальство Сноука, что именно он способствовал этому, Кайло не верил в это, как не верил тому, что Учитель создал ребенка Рей. И даже будь это правдой, Сноук едва ли он был способен контролировать Связь. Это могла вершить только судьба. Все это время Сила хотела, чтобы они с Рей были вместе — в это Кайло верил твердо. И это дарило ему надежду, что Сила заставит Сноука поплатиться за гибель Рей. Если ученик не сможет убить Учителя, рассуждал он, то это должна сделать Сила.

Между тем политические дела не стояли на месте, и политика (или воля Сноука) рождала странные союзы. Лея Органа целиком погрузилась в работу по созыву нового Сената. Ее рука чувствовалась везде. И пусть заботами Учителя кандидаты Первого ордена доминировали, благодаря Лее Органе сохранялась хотя бы видимость демократии.

Как Верховный лидер, Кайло получал все официальные отчеты, касающиеся ее деятельности. Его мать упорно трудилась, формируя комитеты и целевые группы по широкому спектру вопросов: от экономического развития до хоснианских беженцев. Несмотря на то, что все эти инициативы должны были неминуемо увязнуть в бюрократии, Кайло достаточно хорошо знал свою мать и был уверен, что она воспользуется всей той малой властью, которой наделил ее Сноук, и выжмет из нее максимум. Лея Органа всегда была той женщиной, о чьем присутствии и голосе забыть невозможно.

В день, когда Первый орден наконец представил ее как вице-канцлера нового Сената, случился настоящий пиар-переворот. Множество пустых речей о прощении, мире и объединении сопровождало эту сенсацию. Великая Лея Органа не смогла одержать победу над Первым орденом, поэтому влилась в его ряды, чтобы помочь в решении давно назревших проблем! Но Кайло видел, что это на самом деле: Сноук поставил своего верного песика Хакса на высший пост, но выбрал куда более сильную кандидатуру на роль его помощника. По чистой случайности этот помощник принадлежал семье Скайуокеров и на войне в качестве генерала был по другую сторону баррикад. Кайло не хотел знать, как Сноуку удалось убедить его мать согласиться на эту роль. Но если ее обуревала ярость, то она ничем этого не выдавала.

Кайло стоял на мостике, погруженный в глубокую медитацию, тем злосчастным днем, когда ощутил присутствие матери в Силе. Но что Лея могла тут забыть? Ее корабль, отправляясь на Корусант, вечно залетал по дороге на «Супримаси», но… Так тому и быть. Кайло утвердился в решимости поскорее избавиться от нее и снова позволил нелегким мыслям захватить разум. Некоторые дни были хуже остальных. А сегодняшний не задался особенно. Кайло старательно вытеснял ментальное присутствие матери и не слишком обрадовался, почувствовав невдалеке Хакса. Мысли об этих двоих и Сенате не вызывали у него энтузиазма. Больше всего Кайло хотел, чтобы его просто оставили в покое.

Но, как известно, Лея была не из тех, кто останавливается на полпути. Двери, ведущие на мостик, распахнулись, и появилась она, одетая, как королева. За ней ожидаемо тащился Хакс, ее преданный песик. Как ни странно, они сумели найти общий язык и, похоже, заключили перемирие. Ну конечно, ведь мать вечно привечала своих молодых протеже, которые болтались рядом с ней — взамен родного сына. Неужели теперь она прочила на это место Хакса?.. Бездна, как же Кайло его ненавидел!

— Верховный лидер, — начал генерал Хакс, со своим раздражающим носовым произношением.

Кайло не дал ему продолжить и круто развернулся.

— Что здесь делает она?! Уберите ее с моего корабля!

Хакс принял оскорбленный вид. Вероятно, воспринял неучтивый прием, оказанный его вице-канцлеру, как личное оскорбление.

— Она вице-канцлер, Верховный лидер, — натянутым тоном заметил он. — Вице-канцлер нового…

— Убрать ее с моего корабля! — зарычал Кайло. Он был не в настроении для тупых препирательств.

— Рен, она здесь с его разрешения, — под «его», естественно, подразумевалось «Учителя». Первый орден распространил весть, что Сноук не погиб от ран джедайского убийцы, как считали раньше. Но здоровье мудрого Сноука серьезно пошатнулось на некоторое время, пока ситуация была сложной, а сейчас он выздоровел, однако передал власть над повседневными делами Верховному лидеру Кайло Рену. Но не волнуйтесь, уверяла пропаганда, абсолютная власть по-прежнему в надежных руках.

— Я велел убрать ее с моего корабля! — не моргнул и глазом Кайло. Взгляды всех присутствующих на мостике были направлены на них, и на этот раз поддерживали его. По очевидным причинам Лея Органа не пользовалась популярностью среди офицерского корпуса Первого ордена.

— Я никуда не уйду! И я не собираюсь называть тебя Верховным лидером! — объявила его мать, как будто он требовал этого. Но если она назовет его Бенни, мысленно поклялся Кайло, он активирует меч и прикончит эту суку прямо здесь и прямо сейчас!

— Ее кто-нибудь пристрелит! — прошипел он Хаксу. — Тут много тех, кто лишился семьи и друзей на «Старкиллере».

— И я потеряла много друзей и соратников на Хосниан! — заявила его мать, словно кого-то тут это заботило. Она забыла, где находится? Она стоит посреди мостика разрушителя Первого ордена и разглагольствует о падении столицы Республики? Неужто не понимает, что она — главный враг для этой толпы?

— Республика получила по заслугам! — прорычал Кайло под тихий хор согласных шепотков. Фигура Кайло Рена могла вызывать страх, но он не растерял своего авторитета в Первом ордене, заключив мирное соглашения.

— Война окончена, Верховный лидер. Прошлое осталось в прошлом, — вставил Хакс без тени иронии, хотя всего полгода назад первый протестовал против мирного договора. Но генерал, верный себе, вошел во вкус новообретенной роли государственного деятеля и брал от нее все, до чего только мог дотянуться. — Таково было ваше желание, Верховный лидер, когда вы принесли нам мир.

— Сноук научил меня замораживать выстрелы бластеров. Я могу постоять за себя, — раздраженно бросила Лея Органа. — Впрочем, благодарю за заботу. Я здесь лишь потому, что кое-кто проигнорировал мои сообщения. Все двадцать семь, — она пронзила сына взглядом. — Что ж, — спросила она скорее раздраженно, чем обеспокоенно, — как ты?

Кайло скрестил руки на груди, глядя на нее из-под маски.

— Пошла прочь.

— Поскольку ты не отвечал, а я была неподалеку, на Корусанте, я решила заскочить и расспросить обо всем лично. Так… как поживаешь? — снова потребовала ответа мать, настойчивая и беспардонная, как обычно. Может, поэтому они с Хаксом и поладили.

— Пошла прочь, — если она решила его доконать, он не поддастся на провокации. Здесь, на «Финализаторе», на глазах у примерно тридцати зрителей, столкнулись волей судьбы двое Скайуокеров, но свидетели их не останавливали. И очень скоро сцена могла перейти во что-то уж совсем неприглядное.

Мать уверенно шагнула вперед. В нынешние дни она расхаживала в величавых одеяниях, подобно своей покойной наставнице Мон Мотме. Принцесса с ног до головы — увенчанной ее излюбленной замысловатой прической, — она вскинула подбородок.

— Мы можем сделать это публично или поговорить с глазу на глаз. Выбор за тобой, — коротко сообщила она. Для человека, столь преданного идеалам демократии, Лея Органа порой проявляла чрезмерную властность.

— Если Сноук с Хаксом готовы тебя терпеть, то я не стану! — отозвался Кайло. — Ступай, фальсифицируй свои выборы и прекрати тратить мое время.

— Не фальсифицируем мы никакие выборы! — вспылила она.

— А следовало бы. Какой смысл в Сенате без его неотъемлемых атрибутов? Вы всего лишь еще один инструмент моей власти, канцлеры. Это не настоящая демократия, чтобы ни говорили по голонету, — Кайло видел согласно покачивающиеся головы офицеров. Он набирал очки у подчиненных, отказываясь подыгрывать всей этой чепухе с прощением и милосердием нового режима — режима, который сам помог создать.

Лея Органа сделал еще один шаг вперед.

— Я не желаю говорить о Сенате. Я пришла поговорить о тебе. Сними эту нелепую маску! Я ненавижу ее! Она тебе совершенно ни к чему!

О, еще как к чему в эти дни. Ныне, более чем когда-либо, Кайло Рен стремился скрыть лицо и чувства за маской. Но раз матери так хотелось, он сорвал с себя шлем и швырнул его под ноги. Было в Лее Органе что-то, всегда заставлявшее Кайло чувствовать себя безрассудным подростком. И поэтому он хотел постоять за себя. Быстро шагнув к ней навстречу, он насладился видом ее открывшегося от изумления рта.

— Ч-ч-что с тобой? — воскликнула Лея, отшатнувшись.

— Что, насмотрелась? — ухмыльнулся он.

— Да что с тобой такое? — она потрясенно смотрела на него.

— Полагаю, тебе не довелось тесно пообщаться с Палпатином, верно? — усмехнулся Кайло. — И папочка Вейдер не дал тебе заглянуть за маску?

— Это больно? — спросила она.

Да, это больно. О, быть поглощенным Темной стороной мучительно больно. В эти дни Тьма подавляла его, и это проявлялось.

— Это глаза ситха! — прошипел Кайло, указывая на свое лицо с горящими, свирепыми глазами адепта Темной стороны. Его глаза сияли желтым, как у хищника, крадущегося в ночи. Это была метка чистой Тьмы, свидетельство огромной Темной силы, не сдерживаемой Светом. Вот каким он стал! Эти глаза были у Бэйна, у Малгуса и у Сидиуса с Реваном тоже. Но для Избранного иметь такие глаза было ежесекундной пыткой.

Испуганная женщина, взиравшая на него в ужасе, кажется, тоже это осознала.

— Б-Бен… — запнулась она. — Бен, что ты с собой сотворил?

Нет, не сотворил — он шел к этому. Кайло избавит себя от Сноука навечно — и скоро. Эти глаза лишь демонстрировали, как близок он к тому, чтобы нанести удар.

— Значит, ты теперь ситх?

— Возможно, я всегда им был. Сейчас уж несомненно, во всяком случае. — Выбор, сделанный дедом в тронном зале «Звезды Смерти», теперь обрел смысл для Кайло. Избранный Вейдер ухватился за шанс вернуться к Свету, чтобы положить конец своим мучениям. Но Кайло не может этого сделать — пока. Пока его Учитель жив, и Рей не будет отомщена.

На миг лицо матери приняло такое выражение, словно она готова была расплакаться.

— Так ты… теперь он, не так ли?.. Маска, плащ, галактика, меч…

— Мертвая беременная подружка, — перебил ее Кайло, потому что да, все шло к тому. И теперь окружающие действительно ловили каждое его слово.

— Мои родители были женаты! — ощетинилась его мать.

Ее осуждающий и при этом снисходительный тон начал здорово раздражать.

— Все еще беспокоишься о репутации? — Кайло закатил глаза. — Что ж, все перевернулось. Теперь не я политическое посмешище, мама!

Да. Он сказал это. Кайло наблюдал, как по переполненному мостику проходит рябь ошеломления. Отношения между Кайло Реном и вражеским генералом Сопротивления долгое время считались тщательно охраняемым секретом, но теперь, когда после победы в войне его мать возглавляла Сенат вместе с Хаксом, это неминуемо должно было выйти наружу. Особенно с ее привычками врываться к сыну на боевой пост.

Кайло окинул взглядом зал и побледневшие лица присутствующих. У некоторых в глазах читалось явное смятение. Поэтому Кайло указал рукой на Лею Органу.

— Соратники по Первому ордену! — воззвал он, приковав к себе всеобщее внимание. — Позвольте представить вам Лею Скайуокер Органу Соло, дочь Дарта Вейдера, приемную принцессу Альдераана, члена Имперского сената, героя Восстания, основателя Новой Республики и генерала Сопротивления. Я ничего не упустил?

— Вице-канцлера нового Сената, — сердито напомнил Хакс.

— Сестру мастера-джедая Люка Скайуокера, — вздернула подбородок Лея.

— И мать Кайло Рена, — промурлыкал Кайло. — А теперь вон отсюда! Не то я брошу тебя в камеру!

— Дело не имеет никакого отношения к войне и политике! — рявкнула она. — Это касается Р…

— Не смей произносить ее имя! — предупредил Кайло, его глаза полыхнули желтым. Его охватил гнев, о, какой могучий гнев, даже для этих дней… — Не смей произносить его! Просто исчезни с моего корабля!

Лея обменялась взглядом с Хаксом и застыла в нерешительности. Как и раньше, она не умела вовремя остановиться — поэтому Кайло достал меч. Он сделал это без раздумий — жестокость стала его постоянным спутником в нынешнее время. Ни с чем не сравнимое шипение и треск лайтсабера заставили всех на мостике вздрогнуть.

Но не его мать.

— Мне очень жаль, Бен. Я тоже скорблю по ней. Я ужасно чувствую себя из-за того, что произошло. Я тоже ощущаю свою ответственность.

Ее искренность обезоруживала, но Кайло в ее жалости не нуждался. Он шагнул вперед, занося меч.

— Убирайся!

На этот раз его мать с Хаксом поняли недвусмысленный намек и поспешили откланяться. Кайло погасил меч и, снова надев шлем, вернулся к обзорному иллюминатору. Но уши у него горели, потому что сверхобостренным слухом он уловил тихий разговор.

— Он места себе не находит, — с тревогой прошелестела мать. — Я боялась, что это случится.

— Да он всегда таким был. Неужели не замечали? — фыркнул Хакс. — Рен уже много лет полубезумен. Кому-то следовало поставить в этом точку.

— Кое-кто пытался — много лет назад, — мрачно ответила мать. — Поэтому-то мы и оказались в этой бездне.

— Ну, все было плохо уже тогда, когда он был одержим поисками Скайуокера. Полагаю, так же, как сейчас — мертвой сопротивленческой девчонкой.

— Рей, — тихо, но твердо поправила его Лея. — Ее звали Рей.

— Да-да, припоминаю. Теперь мы можем вновь заняться делом? У нас работы полно.