На чердаке (джен)

Осень наступила незаметно. Подкралась бесшумно, как кошка на охоте, и спугнула лето. Вышел из моды монотонный зелёный и деревья сменили наряды на яркие красные и жёлтые, совсем скоро собираясь вовсе бессовестно обнажиться, чтобы примерить новые белые шубки. Но у них ещё было время покрасоваться. Только морозный ветер-шалун обрывал листья да срывал шляпы прохожих.

Данька, пряча в карманах заледеневшие руки, спешил домой. Настроение, уподобляясь температуре термометра, снижалось, и объективных причин он этому не находил, малодушно списывая на неожиданный отъезд мамы, непогоду и мрачность отца. Показавшиеся утром лучики солнца сулили погожий денёк, но Юля, перенявшая от собственной мамы беспокойство о благополучии детей и откормившая в себе до состояния близкого к гиперопеке, заставила надеть теплую куртку и шапку, заботливо обмотав длиннющим, как удав, а по мнению Димки удавка, шарфом. Даня был ей за это благодарен, потому что погода не разгулялась, а только испортилась. Подхватить простуду третий раз за месяц совершенно не хотелось, учитывая, что папа в последние дни был непривычно взвинчен, заразив этим состоянием и его. Влад не успевал покупать лекарства. Они с Димкой попеременно, будто назло, обменивались болячками. Его только насморк отпустит, а у брата кашель пройдет, как на следующий день Димка начинал шмыгать носом, а сам он жаловаться на першение в горле. Владу в аптеке должны были делать скидки, как постоянному клиенту. Юля из этого рассадника бактерий ловко самоустранилась — сбежала на семинар почти на неделю.

Гремели в портфеле за спиной шахматы, когда он поднимался по лестнице, наслаждаясь относительной теплотой пусть и затхлого, некоторыми этажами прокуренного, но такого теплого подъезда. Записаться в шахматный кружок Юля предложила ему ещё летом, как только тот открылся этажом выше изостудии, но сходить на первое занятие он решился лишь в начале осени, и то благодаря Димкиным "пинкам". Ну не нравились ему новые люди, с которыми надо было не только находиться в одном помещении, а ещё и коммуницировать. Всеми знакомствами и дальнейшим взаимодействием всегда занимался Димка, давая ему время привыкнуть к человеку и решить общаться с ним или нет. Только вот шахматы брат не любил. А бесполезно таскать его за собой совесть не позволяла.

Влад быстро нашел решение проблемы, предложив не менять тактику и доверить этап знакомства Диме, поэтому на первое занятие они пошли вместе. Брат помог со всеми познакомиться, довел до ручки преподавателя, ужаснул тихих, замкнутых в себе и своём увлечении "ботанов" и, убедившись, что навредить брату может лишь мигрень от постоянных раздумий, прямо среди урока сбежал обратно в художественный класс, дав напутствие: "самый сильный ход в шахматах — удар доской". На фоне него Даня сразу заработал авторитет, потому как по мнению робких, подавленных родительской опекой шахматистов для жизни с таким... "Таким шалопаем, сорванцом и озорником" (других слов доморощенные фиалки не то не знали, не то в речи своей не использовали, чтобы их мам и бабушек удар не хватил) нужно иметь железную выдержку и стальные нервы. Данька, про себя посмеиваясь, молча соглашался и легко вливался в коллектив. Осторожно, но с особым упорством прорастал там одуванчиком меж плотных камней, что никто и на замечал, насколько он отличался от них. Дане нравилась атмосфера: тихая, уютная, прерываемая иногда шумом в классе танцев сверху и грохотом художников снизу. В привычном для их шахматном безмолвии всегда было отчётливо слышно под какую музыку разучивался нужный танец и писались новые шедевры. Вся их группа неизменно ворчала на посторонний шум, однако никогда не просила сожителей быть тише. Часы, проводимые Данькой за шахматной игрой, расслабляли, разгружали мозг. Он чувствовал себя так, будто жил в этом палисаднике, среди хрупких, неторопливых, вдумчивых, но таких необходимых для душевного спокойствия фиалок, всё время, а не вторгся разбойничьим сорняком, прикидываясь культурным растением, лишь бы не покидать комфортного места.

Раздался из-за двери Зинаиды Львовны лай Волкодава, и Данька, испугавшись, влетел в свою квартиру, запнувшись о порожек. Он не упал, но и о прибытии не оповестил. Невидимая сила дёрнула за край шарфа и утащила в темную пасть шкафа-купе, только шапка сиротливо осталась валяться у входа.

— Тихо, это я. Не дёргайся! — зашипел ему на ухо Димка, зажимая рот ладонью. — Без объяснений.

Данька мгновенно перестал извиваться в хватке. Как собачка, которой дали команду. Быстро и без протестов. Подобных "игр", что позже начали обзываться ими по-взрослому "кодовыми словами", в их арсенале имелось предостаточно. Фраза "без объяснений" означала подыграть или сделать что-то, не вникая в происходящее. Маленький Димка эту игру просто обожал. Зная о том, что брат может оказаться против задуманного развлечения, он самостоятельно заваривал кашу, а расхлёбывать ее звал на помощь Даньку, предварительно шепнув "без объяснений". Что только не случалось после этой ненавистной фразы, от которой у бедного Дани дёргался глаз.

Дима тем временем уже стянул с него куртку, небрежно умостив ее среди одежды, неаккуратно сунул шарф в карман маминого пальто, оставив один конец длинной соплей тянуться до самого пола, и Боб заинтересованно потыкал его лапой. Черный, он сливался с плотной темнотой, только глаза сверкали, словно флуоресцентные. Данька молчал, цепляясь за теплые Димкины пальцы и подавляя беспокойство. Брат был непривычно собран, как хищник на охоте, заставляя насторожиться и его. Минуты напряжения тянулись свежей жвачкой, которую ворча, тщетно пыталась отодрать от парты уборщица. От тишины звенело в ушах и струнами натянулись нервы. Даня думал, что просто лопнет от накала обстановки, но Дима без предупреждения вывалился из укрытия, с глухим грохотом от встречи лба и двери шкафа, вытащив его вслед за собой. Топоча стадом буйволов, которое даже глухой услышит, они ввалились в собственную спальню.

— Ни звука, — прошипел Дима, прижав брата к стене за дверью, и тут же затих, на всякий случай вновь зажав ему рот.

Раздались шаги, которые Данька безошибочно распознал. В комнату зашёл Влад. И он, судя по нехарактерной для него размашистой походке, злился. А отца в гневе Даня всё ещё боялся, стараясь его не доводить.

— Дмитрий, если ты всерьез рассчитываешь играть в прятки до приезда Юли, то спешу тебя разочаровать...

Мурашки поползли по спине от его интонации, и вздрогнул всем телом брат, но не двинулся, лишь крепче сцепив зубы. Это пресловутое "Дмитрий" было первым звоночком, сигнализирующим о том, что терпение отца кончалось, как песок в песочных часах. Время словно замерло на мгновения, которые Влад осматривал комнату, к счастью, покинув ее ни с чем.

Они одновременно выдохнули. В ушах эхом отдавались удары сердца. Данька чувствовал себя участником хоррор-квеста: вроде и понарошку, а все равно страшно.

— Надо спрятаться, чтобы придумать план, — пробился сквозь гул голос Димки, и его снова куда-то поволокли, останавливаясь чуть ли не на каждом шагу, отчего Даня не раз врезался брату в спину.

Боб, будто помогая им, бегал за Владом, указывая его местонахождение громким "мяу", поэтому Дима тащил его самого в противоположную сторону, дальше от угрозы. Укрываясь за дверьми, шторами и теми предметами мебели, что попадались по пути, будто снова играли в разведчиков, они сумели добраться до спальни родителей, где удачно схоронились под кроватью в слое пыли. Дима грешным делом подумал, что может обнаружить здесь трупик подкроватного монстра, который пугал их с братом в детстве. Но жить в таких условиях он не мог, потому, возможно, хорошо, что Юля давно не убиралась в труднодоступных местах.

— Зачем ты его разозлил? — едва различимым шепотом спросил Даня, когда шаги удалились.

— Нам надо бежать, — не отводя взгляда от двери, невпопад отозвался Дима. — Влад собрался нас пытать.

Данька покосился на брата и приложил ладонь сначала к его лбу, а после к своему, проверяя на наличие жара. Может в компьютер переиграл? Или ему на голову тяжёлое что-то упало? Дима его скепсис заметил и, закатив глаза, все же соизволил пояснить, затараторив в самое ухо:

— Я подслушал, как папа по телефону жаловался Евгению Валентиновичу на наш слабый иммунитет. Тот ему посоветовал курс витаминов. Я думал Влад там аскорбинки притащит, мармеладки или таблетки. А он... — Дима сделал драматическую паузу, чтобы узнать реакцию брата.

— Не томи, а? — попросил Даня, чувствуя любопытство.

— Пакет ампул приволок, — возмутился Димка, стукнув ладонью по полу и подняв столб пыли, отчего они поочередно чихнули, но свое местоположение не раскрыли. — Папа сегодня из магазина вернулся, — значительно тише продолжил он, — и руки мыть пошел, а Боб головой в пакете застрял. Я его освобождать полез и весь этот пыточный арсенал обнаружил. Бежать надо...

Даня опешил. Дима не шутил, а значит отговаривать его было бесполезно так же, как идти на поводу. Он поймал наполненный решительностью взгляд брата, пытаясь подавить его своим собственным, но не преуспел.

— Это глупо, — нахмурился Даня.

— Конечно, — раздражённо рыкнул Димка, заставив его удивлённо вскинуть брови, — никто в моем возрасте уже не боится уколов. Извини, что я у тебя такой трус.

Данька, не ожидавший такого выпада, не сразу нашелся с ответом

— Ты меня неправильно понял, — он тронул брата за плечо.

— Не оправдывайся, — огрызнулся тот, сбросив его руку.

— Дмитрий, — Даня тоже начал злиться, — я не обесцениваю твой страх, а говорю о ситуации в целом. Если ты маскируешь панику злостью, то на мне срываться не надо.

— Да кто на тебе срывается!? Неженка! Иди получай уколы в жопу, раз так хочется, — Димка настойчиво вытолкал его из-под кровати, но возмущенный Даня так просто отступать не собирался, потянув за щиколотку вслед за собой.

— Да что на тебя нашло!? — ворчал он, прижав брата к полу.

Силы были не равны, поэтому Дима вскоре высвободился из хватки и, устроившись сверху, влепил Даньке оплеуху. Тот в долгу не остался, больно дёрнув за кудри. Сцепившись в один клубок, как склочные коты, и злобно пыхтя, они катались по полу, поочередно награждая друг друга ощутимыми тумаками. Оба раскраснелись и выдохлись, но первым отступать никто не собирался.

— Ты перенервничал что ли!? — вновь повалив брата, тяжело дыша, поинтересовался Данька.

— Да вы просто задрали уже со своим "Дмитрием", — упёршись руками в грудь напротив, — проворчал Димка. — Знаете же, что я боюсь, но все равно лезете!

Даня не стал напоминать о том, что он сам его втянул, зашипев от тычка под ребра. Во время потасовки они собрали все углы, набив синяки, и гремели так, что услышал бы даже глухой, а сами подростки в запале пропустили и звонок в дверь, и позабыли про Влада в квартире. Димка успел сбить о кровать бровь, а Даня приложиться лбом об дверь, когда их одновременно вздёрнули за шкирки неожиданно настолько, что головы закружились от резкой смены положения.

— Интересно, — протянул Сергей, и Димка растерянно посмотрел сначала в его хитро прищуренные глаза, после переведя взгляд на недовольного Влада, не выдержав и пары секунд, поэтому принялся рассматривать замершего в дверях Боба.

Данька даже голову не поднял, чувствуя подкатывавшую панику. Ворот футболки трещал от крепкой хватки, когда его неосторожно отволокли в зал, уронив на диван.

— Поосторожнее. Это тебе не мешок с картошкой, — заметил Сергей, как посылку, внеся следом Диму и усадив рядом.

Влад смерил их холодным взглядом, вызвав мороз по коже, и бросил его на друга, но тот лишь закатил глаза, показав, что его не проняло.

— Остынь, — он похлопал его по плечу, и Данька на мгновение забеспокоился, что папа его, если не ударит, то точно нагрубит, но Влад молча вышел в коридор. — Чего это на вас нашло, — улыбнулся Серёга, осторожно обхватив ладонями Димкино лицо, изучая кровоточащую ссадину и стремительно наливавшуюся синевой скулу.

Он не выглядел удивлённым, обеспокоенным или раздраженным, и причин опасаться Влада, очевидно, не видел, что несколько обнадёживало. Прошел почти год, как они знакомы с Владом, но Даня до сих боялся его в гневе, сам не понимая почему.

— У Димки спроси, — шмыгнул он носом , чувствуя, как слезы предательски щиплют глаза.

— Чё я то сразу!

— Не чё-кай!

Они снова злобно уставились друг на друга, казалось, собираясь затеять очередную драку, но сухой голос Влада быстро остудил их пыл:

— Успокоились.

Несмотря на пакеты со льдом и аптечку в руках, он выглядел угрожающе. Данька судорожно бегал взглядом по его лицу, пытаясь прочитать эмоции, но то ничего не выражало, застыв гипсовой маской вроде той, которую использовала Галина Михайловна. Он был расслаблен, не сжимал до побеления пальцев аптечку, двигался привычно: плавно и размеренно, а не порывисто и резко, как делают люди, когда злятся. Но оба они знали, насколько это спокойствие обманчиво. За те мгновения, что Влад приближался к ним, братья успели безмолвно помириться, потому что Димка поспешно укрылся от взрослого за спиной Даньки, который в свою очередь попытался прикрыться Серёгой.

— Ты их пугаешь, — хмыкнул тот, сжав руку подростка в знак поддержки.

— Пусть боятся, — бесцветно заметил Влад, — меньше глупостей творить будут.

Даня отчего-то зажмурился, когда пальцы отца аккуратно подделки подбородок, повертев голову в разные стороны, и мягко ощупали лоб, где скорее всего уже начала проявляться гематома. Он сам не заметил, как задержал дыхание, стараясь лишний раз не двигаться, словно мог ненароком сорвать кран и вызвать гнев, но судя по осторожности в движениях, Влад держал себя в руках. Или просто включил режим врача. Пока Данька боролся с внутренним напряжением, педиатр успел осмотреть его спину, ощупать на наличие повреждений ребра и, смазав синяки каким-то кремом, приложил к ушибу пакет со льдом. И даже когда он отстранился, Даня продолжал сидеть с закрытыми глазами, сам себя убеждая в том, что все в порядке. Он в домике, где тихо и спокойно. Они не ссорились с Димкой из-за пустяка, и не злился папа, и по голове его гладила мама, а не дядя Сережа.

— Нет, не подходи!

Данька вынужденно распахнул глаза и поморщился, когда брат спрятался за него, неприятно вцепившись в ноющее плечо. Напротив с ваткой в руках замер Влад, с неодобрением смотря на них, выжидающе вскинув брови, что вдруг стало последней каплей. Он уронил пакет со льдом и закрыл ладонями лицо, спасаясь от творившегося вокруг безумия.

— Дань, ты чего? — тут же всполошился Димка. — Больно сделал? Или ты из-за меня? Прости, пожалуйста, ты ж знаешь, я не хотел тебя обижать.

— Даня, что случилось? — в голосе отчётливо прозвучало беспокойство, и рука опустилась на плечо, но подросток шарахнулся в сторону, будто обжёгся, и спрятался за первого, кто оказался рядом, — Сергея. Стоматолог от неожиданности, инстинктивно обнял прижавшегося к нему подростка, вытаращившись на Влада, молчаливо требуя не то успокоить, не то забрать своего сына.

— Довёл ребенка, — укорил он растерявшегося друга.

— Это вы с ума сошли или я!?

Влад воскликнул это резче, чем делал когда-либо, и возмущенно всплеснул руками, видимо, не справляясь с эмоциями, отчего Димка, до этого взволнованно смотревший на брата, испуганно дёрнулся, забившись в угол дивана. Действие это оказалось неожиданным настолько, что Влад сам невольно отступил на шаг назад. Данька крепче прижался к Серёге, который в сложившейся ситуации невольно заменил Юлю, в чьей власти было усмирить Влада. Но тот уже понял свою ошибку, прикрыв глаза и выполнив какую-то дыхательную технику, потому что не прошло и минуты, как он взял себя в руки и опустился на диван, вернув плавность движениям и лёгкую улыбку.

— Даня, — мягко позвал сына, здраво решив, что пока Данька не успокоится, Димка с ним разговаривать не станет, — объяснишь мне?

Влад, конечно, успел понять сам, что было легко, учитывая совсем не шуточные, несмотря на интонацию, замечания Сереги, однако ему нужно было услышать сына. Он видел, что мальчики чутко реагировали на его настроение, но никогда не думал, что может их напугать, если немного повысит голос. Ни Димка, ни Данька не боялись, когда на них кричали. Юля делала это регулярно. Даня ни разу не отреагировал, разумно пережидая бурю, после продолжая ластиться, словно кот. Дима вовсе специально ее доводил, видимо, получая особое удовольствие, вместе с Бобом бегством спасаясь от жалящих ударов полотенцем. Влад решительно не понимал, почему на него была такая реакция.

— Что ты хочешь услышать?

Данька едва посмотрел на него, но сам факт того, что он пошел на контакт, было хорошим знаком.

— Реакция Димки мне совершенно понятна. Мы с ним это ещё обсудим, — он бросил короткий взгляд на подростка, который в привычном защитном жесте сложил руки на груди и отвернулся. — Но ты, мне показалось, тоже испугался. Почему?

Даня резко обернулся и набрал в лёгкие воздух, собираясь указать отцу на его недогадливость, и так замер, неожиданно не найдясь с ответом. Он и сам не до конца понимал, что его пугало.

— Ты злился, — поджав губы, констатировал в итоге Данька.

— А мне нельзя, — наигранно удивился Влад, ещё больше смутив сына. — Я ведь ни разу вас не ругал и не наказывал, — он приглашающе развел руки, и Даня поспешно нырнул в объятия, прижавшись к тёплому боку.

— Поэтому мы не знаем, чего ожидать от тебя в таком состоянии.

— В любом состоянии, — хохотнул Серёга.

Пользуясь тем, что Димка увлеченно слушал разговор, он неожиданно придавил его к дивану, ловко зафиксировав руки, и под протестующие выкрики принялся ловко обрабатывать рассечённую бровь, на которой уже запеклась кровь.

— Папа, братец, спасите!

Влад одновременно с Даней покосились на него, но никаких действий не предприняли, лишь спрятав улыбки. Сергей значительно упростил им задачу и сократил время, которое они могли потратить на уговоры. Не прошло и пары минут, как стоматолог закончил, довольно осмотрев свою работу и налепив цветастый пластырь. Усердно строя из себя униженного и оскорбленного, Димка записал дядю Серёжу в черный список и пристроился у Влада под другим боком, в данный момент сочтя его наименьшей угрозой.

— Ты редко нервничаешь, — вклинился Димка, зачем-то тыча пальцем ему в рёбра, — поэтому мы волнуемся всякий раз, как это происходит. Вдруг ты на нас сорвёшься.

Серёга, который до этого профессионально прикидывался мебелью, вдруг рассмеялся, получив ледяной взгляд друга, но вместо того, чтобы заткнуться, показательно засмеялся громче. Владу осталось только устало уткнуться лбом в Димкину макушку, пряча лицо за пушистыми кудряшками.

— Гаврики, я бы вам советовал опасаться Юлю, потому что она весьма изобретательна в отношении всего, что касается наказаний, да и довести ее легче всего. У него же, — Серёга кивнул на Влада, — методы воспитания скучные...

— Зато действенные, — вскинулся Влад, защищаясь.

— Это какие? — воодушевился Димка, позабыв про обиду и подавшись ближе, завалился отцу на колени.

— Когда по-настоящему набедокурите, тогда узнаете, — по-лисьи улыбнулся Серёга, щёлкнув подростка по носу, — а в остальное время можете его не боятся. Он не маленький мальчик, чтобы не контролировать свои эмоции и срываться на кого-то. Тебе ли это не знать. — стоматолог красноречиво посмотрел на Даньку, который смущённо спрятал лицо, поняв собственную глупость.

— Я рад, что мы с этим разобрались, — заметил тем временем Влад, — а теперь я бы хотел услышать подробности драки.

— Мне тоже интересно, какого рожна у вас творится, — встрял Серёга, удобнее устроившись на диване. — Заскочил я, значит, за посылкой, которую Юлёк по дружбе для меня забрала, а попал на Куликовскую битву.

Братья одновременно напряглись и переглянулись. Папа снова хмурился, сразу растеряв всю мягкость и весёлый настрой, но Даня с удивлением обнаружил, что после слов дяди Серёжи беспокойства от этого больше не испытывал. Дима заглянул ему в глаза, состроив брови домиком, и чуть наклонил голову, молчаливо извиняясь за свой выпад. Данька едва поднял уголки губ, показывая, что не в обиде. Для них подобные потасовки были обычным делом, правда, драться в доме они опасались, решая все вопросы столь дикарскими методами. Это был первый раз, когда они так сплоховали, поэтому ожидали от взрослых снисходительности. Те ждали от них ответа, поэтому Даня подмигнул брату, надеясь, чтобы тот понял его, и он как всегда оправдал ожидания.

— Папа, — протянул Димка, перевернувшись у него на коленях так, чтобы видеть лицо, — папуля, прости, пожалуйста, — он, пользуясь секундным замешательством Влада, который не успел сообразить, что за трюк с ним собираются провести, обхватил его за шею руками, прильнув ближе, подражая Юле, и виновато ткнулся носом в шею, выражая искреннее раскаяние. — Мы с Данькой поругались немного, но уже помирились.

— Такого больше не повторится, — поддержал брата Даня, тоже прижавшись к отцу и с раскаянием заглянув в глаза отцу.

— И это они с вами даже года не прожили, — пораженно прокомментировал Сережа, удалившись на поиски обещанной посылки, позволив другу мастерски себя проигнорировать.

Влад часто наблюдал, как Димка подлизывался к Юле, когда портачил, чтобы она не сильно его ругала, но никогда прежде сын не проделывал ничего подобного по отношению к нему. Влад растерялся, а когда собрался, останавливать запустившийся механизм было уже поздно. Ему пришлось смириться.

— Хитрецы, — усмехнулся он, заметив, как мгновенно повеселели мальчики, и осторожно потрепал обоих по головам, успев между тем ощупать на наличие шишек. — На первый раз прощаю. Только курс витаминов проколоть все же придется.

Сергей, в этот момент вернувшийся с найденной посылкой, задержал Димку, который, как по щелчку пальцев, телепортировался к выходу, и заинтересованно посмотрел на друга.

— Помучать их решил?

— Не выдумывай, — недовольно поморщился Влад, откинувшись на подушки. — Женя посоветовал для укрепления иммунитета.

— Не бережет твой Женька детскую психику, — усмехнулся Сережа, удобнее перехватив за ворот футболки вырывавшегося подростка.

— И мою, — мученически поддержал педиатр, проведя ладонью по лицу, будто пытаясь снять с себя усталость.

Даня похлопал его по плечу, понимая, что папа хотел этого не больше Димки. Он прекрасно понимал, что тот боится, и будь другой вариант, Влад бы им обязательно воспользовался. Но такого, видимо, не нашлось. И едва ли напуганный брат сможет это понять.

— Мне бы не помешал врождённый иммунитет от дураков, — пробормотал Серёга так, что его разобрал только Димка, вынужденно замерший рядом.

— Слышала бы вас мама, дядь Серёж, — заметил он, за что его ощутимо встряхнули, как нашкодившего кота.

— Ну-ка, цыц! Воронцов старший, — с озорным блеском в глазах позвал Сергей, и от лукавых ноток в его голосе Влада передёрнуло, — а чего только пацанам витамины. Иммунитет никому не помешает.

Педиатр незамедлительно подскочил на месте, уставившись на довольного друга, как на предателя, и уже открыл рот, чтобы возмущённо озвучить единственный объективный аргумент, способный спасти его шкуру от лишних повреждений, но Сергей знал его слишком хорошо, поэтому сыграл на опережение.

— Уколы я делать умею.

Он не мог упустить возможности поиздеваться над Владом. Пусть в несколько изощрённой форме. Для них это было естественно. К тому же Серёга считал своим долгом отплатить за прошлогодний курс антибиотиков, который любезный друг вызвался самостоятельно ему проколоть, чтобы он не мучился сам и не дёргал на дом медсестер.

Дима подобной перспективе так обрадовался, что полез обниматься, отчего не ожидавший подобного Сергей чуть не упал. Только хорошая физическая подготовка и рефлексы, выработанные за время работы с детьми, позволили ему устоять самому и удержать подростка, который вскоре обещал догнать и даже обогнать его в росте. Влад был не очень высок, а Юлю Серега и вовсе дразнил коротышкой, но Димка с Данькой, как ни крути, наследовать от них какие-либо генетические особенности не могли, поэтому он старался ничему не удивляться. Выходило у него не всегда. Внешне мальчики на приемный родителей совершенно не походили, а вот в поведении неуловимо прослеживались знакомые повадки, явно перенятые от Юли или Влада. Для незнакомого человека это было незаметно, но Сергей знал, куда смотреть. И каждый раз мысленно поражался, как сильно в некоторые моменты Воронцовы младшие напоминали ему Воронцовых старших.

Даньке идея почему-то не понравилась. Он с сожалением посмотрел на Влада, словно Серёга предложил провести над ним средневековые пытки. Отец его взгляд заметил и коротко рассмеялся, показывая, что его беспокойство излишне. Даня ему поверил, но пристально следить за дядей Серёжей не перестал. Тот на радостях даже про посылку позабыл, оставив нераспакованную коробку и принявшись с каким-то садистским воодушевлением готовить лекарство. Димка, в отличие от брата, шприцем и иглой не любовался, предпочтя устроиться на полу за подлокотником и следить оттуда за отцом.

Влад, догадавшийся о причинах такого благородства со стороны друга, тем не менее рассмотрел обе стороны этой медали. И даже если Серый предложил все лишь из желания над ним поиздеваться, то все равно оказал ему неплохую услугу. Возможно, показав на своем примере, что не так страшен чёрт, как его малюют, Димка будет не так бояться.

Даня верно подметил, что последние дни Влад был непривычно взвинчен, сначала пытаясь найти более гуманный способ для укрепления иммунитета, после придумать, как без лишних потерь с обоих сторон договориться с сыном. Подкупать было уже нечем. За время непрекращающихся простуд они успели собрать всю коллекцию фигурок, для которой пришлось прибить отдельную полочку в виде страховидного крокодила, притащенную Серёгой. Юля была категорически против подобного уродства в стенах собственной квартиры, но и сами мальчики, и их друзья, забегавшие в гости, были в восторге, поэтому ей пришлось смириться. А кроме этих фигурок сыновьям больше ничего было не нужно. Поэтому друг со своими приколами оказался как нельзя кстати, пусть и придется потерпеть. Не все же мальчикам страдать.

— Готов!? — скорее неприлично радостно утвердил, чем спросил Сергей, выпустив из шприца воздух и взглядом выразив свое нетерпение.

Влад сдержался, чтобы не огрызнуться. Уколов он не боялся, но приятного в витамине В было мало. Димка уже не выглядел таким довольным, переводя обеспокоенный взгляд с Сереги на него. Данька пристроился рядом на ковре и неожиданно взял его за руку, видимо, пытаясь морально поддержать. Влад несильно сжал его ладонь в ответ, при этом стараясь не выдать своего веселья, и бросил предупреждающий взгляд на друга, который, очевидно, прикусил щеку, чтобы не рассмеяться, отчего лицо его приняло выражение близкое к верблюжьей морде, вынудив его поспешно уткнуться лицом в предоставленную Димкой подушку, чтобы скрыть рвавшийся смех. Мальчики этот жест расценили по своему, недобро уставившись на Сергея. Ему пришлось призвать все свое самообладание, чтобы не расхохотаться. Уж очень забавно выглядели подростки в своем искреннем беспокойстве за Влада. Он считал, что друг в данной ситуации этого не заслуживал.

— Кричать разрешаю, рукоприкладствовать — нет, — предупредил Серёга.

— Он шутит, — поспешил добавить Влад, заметив, как напряглись подростки.

— Одежду приспусти, я в перчатках.

— Ты что серьезно мне колоть собрался!? — возмущённо прошипел Влад, но просьбу выполнил.

— А ты предлагаешь дивану? — усмехнулся Сергей и протёр проспиртованной ватой кожу.

Влад пусть и не сомневался в профессиональных навыках друга, все равно постарался максимально расслабиться. Иглу он ожидаемо не почувствовал, зато жжение от лекарства ждать себя не заставило. Он сцепил зубы и сосредоточился на своем дыхании, следя за тем, чтобы эмоции не отразились на лице. Ему нужно было убедить Димку в том, что это не так больно, как он себе придумал. Это было близко к обману, но Влад решил, что сможет при случае аргументировать тем, что страдать в течение месяца они будут вместе. Хотя нет. Про месяц без необходимости упоминать не стоило.

Братья неотрывно следили за Владом, но тот лежал, уставившись в какую-то точку перед собой и даже не морщился. Несмотря на это Данька продолжал сжимать его руку, а Димка с силой цепляться за подлокотник, чтобы скрыть дрожь в руках. Интуиция недовольно ворчала, не находя причин для волнения, но считавшая своим долгом предупредить его.

— Готово! Не стоит благодарности, — вдруг оповестил Серёга, словно запустив застывшее время, и отстранился, оставив Владу на память ватку.

— И не собирался, — усмехнулся Влад, тем не менее кивнув ему. — Кто следующий?

— Чур не я! — заявил Димка, нырнув за подлокотник.

— Тогда я, наверное...

Данька не боялся, но волновался, по Димкиной реакции определив какой-то подвох. Сути его он его, конечно, не понял, отчего испытывал напряжение, которое никак не удавалось сбросить. Неловко устроившись на месте Влада, ещё не утратившее тепло, Даня устроил подбородок на подушке, спрятав под неё руки и ободряюще улыбнувшись брату, чтобы отвлечь его внимание от приготовлений Влада. Дядя Сережа тем временем о чем-то негромко переговорил с ним, видимо, предложив помощь, от которой папа отказался, и пожав всем на прощание руки, ушел вместе с посылкой, напомнив почтальона Печкина. Отвлёкшись на него, Данька не заметил, как Влад оказался рядом и приспустил его штаны, оголив кожу едва ли на четверть, очевидно, чтобы не смущать. Костяшки пальцев успокаивающе погладили поясницу, и голос бархатно попросил:

— Расслабься.

Сначала Даня ничего не ощущал и даже задумался, почему Влад медлил, когда под кожей начало неприятно печь, а после жечь, словно коснулись поверхностью только закипевшего чайника. Он сжал подушку, вцепившись в нее зубами, чтобы случайно не издать звука и не напугать брата. Влад свободной рукой вновь погладил вдоль спины, не то отвлекая, не то успокаивая. Все закончилось быстрее, чем Данька успел надумать. Теперь он понял, в чём был подвох.

В отличие от отца полностью скрыть свои эмоции ему не удалось, поэтому Димка мгновенно оказался рядом, стоило ему осторожно сесть на диване, чтобы не тревожить место укола, которое продолжало неприятно ныть. Даня поспешил взять контроль над мышцами лица и улыбнулся брату. Убедить его в том, что это не больно, он уже не сможет, но успокоить и усыпить бдительность вполне.

— Очень...больно, — разглядывая его лицо, с детской наивностью спросил Димка.

— Не очень, — брякнул Даня, чтобы не напрягать брата долгим молчанием. — Ложись.

Он легко толкнул его на свое место, вернувшись на ковер и протянув ладонь, в которую Димка незамедлительно вцепился. Сердце колотило по барабанным перепонкам, и тело подрагивало от внутреннего напряжения. Более страх себя никак не проявлял.

— Ты сам видел, что это можно перетерпеть, — поддержал Влад и неожиданно чмокнул его в висок.

Отвлекающий маневр сработал. Димка опешил, недоверчиво посмотрев на него и не почувствовав укус иглы. Влад предусмотрительно положил одну руку ему на поясницу, слегка придавив к дивану, прежде чем медленно вводить лекарство. Подросток ожидаемо отреагировал на болезненные ощущения, к счастью даже не дернувшись.

— Обманщики, — поспешил объявить он и, сильнее стиснув руку брата, что-то заскулил в подушку. Явно нецензурное.

Кожу жгло так, словно ему в задницу впилась змея, не желая отпускать. Влага рефлекторно выступила на глаза, но плакать, как обычно, не хотелось.

— Папа, — жалобно протянул Димка, чувствуя, что пытка затянулась.

— Ещё чуть-чуть, мой хороший, — ласково отозвался Влад, введя остатки лекарства и быстро вынув иглу. — Все-все, — поспешил утешить он, помассировав ватой место прокола, и вернул одежду на место.

— Бегемоты, — обиженно просопел Димка, упёршись лбом в плечо брату. — Такие же толстокожие. Во всех смыслах.

Влад негромко рассмеялся. Диван прогнулся, когда он сел рядом, и Дима к его удивлению сразу же нырнул под руку, настойчиво требуя, чтобы его пожалели. Он продолжал оставаться не тактильным, но в моменты слабости, как заметил Влад, всегда искал близкого контакта. Даня естественно не упустил возможности получить объятия, которыми его обычно обеспечивала Юля.

— Простите, — Влад посчитал нужным извиниться, покрепче обняв сыновей и поочередно чмокнул их в макушки.

Они одновременно шарахнулись в разные стороны, фырча и ворча, спешно принявшись стряхивать невидимые поцелуи.

— Маму слюняв, а нас не надо, — недовольно заявил Димка и, напоследок обняв его за шею, поспешил сбежать в комнату, где притихший Боб, наверное, уже успел съесть кактус целиком.

Данька, потянувшись, привалился к его плечу, выудив из складок дивана пульт. Влад осмотрел беспорядок на журнальном столике, переглянулся с сыном и устроился поудобнее, приобняв Даньку. На экране начался какой-то мультфильм, поэтому мусор мог подождать. Он почувствовал, как начало спадать напряжение, ранее им незамеченное. Все оказалось не так страшно. Влад зря себя накрутил. Или Дима отреагировал спокойнее, чем ожидалось.

— Пап, а сколько нужно витамины колоть? — осторожно поинтересовался Даня.

— Месяц, — подумав, все же ответил Влад.

— Скажем Димке?

— Нет.

Данька мысленно согласился. Брата, конечно, было жаль, но папу жальче, уж очень обречённо звучал его голос.