Четыре способа убить систему (гет)

Тренировки в Ордене выматывали до последней капли. Графики у всех разошлись, и прежняя компания теперь встречалась лишь урывками, по отдельным группам. Эмма, Ремус и Вилли целыми днями пропадали в тренировочном зале под присмотром Доркас — та гоняла их без жалости, готовя к войне по-настоящему. Никаких разговоров, только короткие передышки и бесконечные спарринги, где они сменяли друг друга в разных комбинациях.

У Джеймса и Сириуса всё было проще. Фрэнк был намного спокойнее в этом плане и больше был сосредоточен на своей свадьбе. Так что вместо отработки боевых тактик они частенько обсуждали рассадку гостей и украшение зала. Но даже эти редкие минуты спокойствия не спасали — времени катастрофически не хватало ни на что.

Сириус и Эмма теперь виделись лишь перед сном, да и то на полчаса, не больше. Сириус решил, что целью его жизни является мотоцикл, поэтому работал очень много. Эмма же помимо работы пыталась помогать с уроками Джону, что-то готовить и хоть иногда мыть пол.

Джеймс и Лили общались теперь только письмами. Они дико скучали, но Лили днями не выходила из медицинского корпуса, где её загружали по полной.

Взрослая жизнь давала о себе знать.

Но вот настал день, которого все ждали. На улице стоял почти зимний холод, а в маленьком кафе было тепло и уютно. Народу собралось много — Алиса в нежном свадебном платье, Фрэнк в чёрном костюме. И в этот день все чувствовали странное тепло.

Мародеры с Лили сидели недалеко от молодоженов. Девушки — в похожих серебристых платьях, парни — в белых рубашках.

Ремус украдкой поглядывал на Доркас, сидевшую поодаль. На ней было коралловое платье, волосы распущены, очки сняты. Она казалась ему прекрасной. И совершенно потерянной — ёрзала на месте, озиралась, явно чувствуя себя не в своей тарелке.

Эмма с Сириусом, сидевшие рядом, мгновенно сообразили, в чём дело. Они переглянулись, и на их лицах расплылись одинаковые хитрющие ухмылки.

— Рем, ты же говорил, что больше никаких отношений... — сладким голоском протянула Эмма.

— О чём это ты? — настороженно прищурился Ремус.

— Ой, да брось, ты же умный, — подмигнул Сириус. — Отлично понимаешь, о чём она.

— А о чём она? — тут же заинтересовался Джеймс, поворачиваясь к ним.

— Рем запал на Доркас, — с довольным видом объявила Эмма.

— Серьёзно? — Джеймс расплылся в ухмылке.

— Она вроде ничего, — пожала плечами Лили, украдкой бросая взгляд через зал.

— Прекратите, — застонал Ремус. — Она мне не нравится. Ну, то есть... Я её даже не знаю толком!

— А чего мы тупим-то? — вдруг оживилась Эмма, переводя взгляд на Вилли. — Вилл, давай-ка нам анамнез Доркас...

— Чего? — Вилли оторвался от книги, которую листал.

— Ну она же была в тебя влюблена и вроде как рассказывала тебе что-то о себе, — закатила глаза Эмма. — Черт... Я отвратительная подруга для девушек.

— Да и не только для девушек... — закивал Джеймс.

Эмма только метнула в него убийственный взгляд.

— Ну так что знаешь, Вилл? — с интересом спросил Сириус.

— Она старше вас на три года, училась на Слизерине, родителей потеряла в детстве, — спокойно начал Вилли. — Любит классическую музыку, книги, рассветы. Знает несколько языков, жить не может без кофе и сигарет, левша, боится высоты. Вроде всё.

— Ни фига себе какой полный список, — поднял брови Джеймс. — Даже я о Лили не столько всего знаю.

— Как мило, Джим, — скривилась Лили.

— Рем, слышал? — подтолкнула его локтем Эмма. — Целое досье.

— А ещё она влюблена в Вилли, — буркнул Ремус.

— Да я ей почти год назад сказал, что это бред, — махнул рукой Вилли. — Она согласилась и сказала, что так и есть.

— Какой ты умный по жизни и тупой в отношениях, — покачал головой Сириус, едва сдерживая смех. — Доркас — не из тех, кто просто так открывается. И раз уж она так тебе доверилась... Видимо, всё было серьезно.

— Во, она прям так мне и сказала, — кивнула Эмма. — Но может, уже прошло...

— Вы вообще помните, чем закончились мои прошлые отношения? — скривился Ремус.

— Так Доркас же военная, — пожал плечами Джеймс. — Вряд ли испугается оборотня. Грюм же тебя не боится.

— Вообще-то... она знает, что я оборотень, — тихо сказал Ремус. — И... это её не испугало.

— Серьёзно? — Сириус поднял брови.

— Рем... Так в чём проблема-то? — прищурилась Эмма.

— Понимаете... — неуверенно начал Ремус. — Просто... она такая идеальная. И мне страшно. Потому что она первая, с кем всё может быть по-честному. Без вранья. Без оправданий тем, что я оборотень. И я боюсь всё испортить. Сам.

Ребята удивленно переглянулись.

— Ничего ты не испортишь, — уверенно сказал Джеймс. — Посмотри на Сириуса! Ему все его родственники угрожали, что убьют его магглорожденную девушку. А он что? Женился на ней! И вообще не парится.

— Не то чтобы я не парился, конечно, — скривился Сириус. — А другой пример можно было привести?

— Да откуда ж я ещё такой идеальный пример возьму? — Джеймс подмигнул Сириусу и послал ему воздушный поцелуй через стол.

Тот театрально закатил глаза и ответил тем же. Лили с Эммой скривились, наблюдая за этой сценой.

— Рем, если начнешь встречаться с Доркас, у вас будет шанс стать похожими вот на них... — протянула Эмма, кивая в сторону друзей. — Достаточно весомый аргумент?

— Да их никто не переплюнет, — фыркнул Ремус. — Идеальная пара... И вообще, сегодня свадьба Алисы. Может, не будем обсуждать это?

— Зачем отвлекать Алису? — весело спросил Джеймс. — Она столько ждала этот день! Пусть наслаждается. А мы развлечёмся по-своему.

— Рем, ты не понимаешь, что скоро у нас вообще не будет времени на какие-либо отношения? — вздохнула Эмма. — Уже через неделю у нас первое задание... А пока как раз есть время для чего-то прикольного. Можно сосаться, влюбляться...

— Ты уже накидалась? — усмехнулся Сириус.

— Да!

— В этот раз ты опередила даже меня, — удивленно протянул Джеймс. — Надо догонять. А то с кем ты потом будешь на сцене петь? Я уже видел, что там есть микрофоны.

Вскоре в зале заиграла музыка и все начали вставать с мест. Мародеры побежали к жениху с невестой и увлекли их в какой-то безумный танец. Родители Алисы смеялись, а мать Фрэнка смотрела на них со страшным пренебрежением.

Потом Эмма с Джеймсом добрались до микрофонов караоке. Они спели несколько песен для молодожёнов, после чего Джеймс одним глотком осушил стакан виски и устремил взгляд со сцены прямо на Ремуса.

— Можно сейчас мы споем самый милый медляк для одной прекрасной пары, которая еще не стала парой? — хитро спросил он.

— Я заинтригована, — весело воскликнула Алиса.

— А мне страшно, — усмехнулся Фрэнк.

— Рем, давай! — крикнула Эмма и, чтобы не слышать ответ, в эту же секунду включила минусовку.

По залу разлилась красивая мелодия. Хотя Эмма с Джеймсом были пьяны, пели они прекрасно. Под звуки песни пары начали танцевать. Алиса плакала, прижавшись к плечу Фрэнка. Ремус наблюдал за друзьями, которые, пошатываясь и щурясь, старательно читали текст с экрана.

На краю сцены сидели Вилли с Сириусом, не отрывая от него заинтересованного взгляда. Ремус переглянулся с ними, неуверенно кивнул и направился к столу, где сидела Доркас. Она уткнулась в книгу, явно пытаясь отгородиться от шума.

Он нерешительно приблизился и протянул ей руку. Доркас вздрогнула и подняла на него глаза. Несколько секунд она молча изучала его взглядом, затем встала и сделала шаг навстречу. Ремус обнял её, чувствуя, как сердце готово вырваться из груди.

Они замерли на мгновение, затем медленно закружились под музыку. Доркас положила руку ему на плечо, её пальцы слегка дрожали.

— Я не очень хорошо танцую, — прошептала она, глядя куда-то в сторону.

— Я тоже, — кивнул Ремус, и его губы дрогнули в лёгкой улыбке. — Но, кажется, никто не смотрит.

Она наконец подняла на него глаза, и в них читалось что-то новое — не привычная настороженность, а любопытство, смешанное с удивлением.

Со стороны могло показаться, что они говорят о чём-то важном — так сосредоточенно смотрела Доркас на Ремуса, так внимательно слушал он каждое её слово.

— Ты знаешь, — вдруг сказала она, — я обычно ненавижу такие вечера. Но сегодня... сегодня немного по-другому.

Ремус не успел ответить — песня закончилась, и раздались аплодисменты. Они разомкнули объятия, но не спешили отходить друг от друга. Доркас впервые за вечер улыбнулась по-настоящему — не криво, не из вежливости, а легко и искренне.

— Спасибо, — произнесла она так тихо, что он едва расслышал.

— За что? — переспросил Ремус, но Доркас уже отошла к своему столу, оставив его стоять посреди зала с глупой улыбкой и странным чувством, будто что-то важное только что произошло.

Когда песня закончилась, Джеймс переключил музыку и спрыгнул со сцены, довольно потирая руки.

— Ну всё, теперь можно и Лили пригласить, — радостно объявил он.

— Давай, давай, — усмехнулась Эмма.

Она бродила между столами и танцующими парами, пытаясь найти Ремуса. В голове кружилось от выпитого, и все вокруг сливалось в пестрое мельтешение.

У барной стойки она наткнулась на Доркас, которая залпом пила виски.

— Ого, — подняла брови Эмма, подходя ближе. — Ты чего это так хлещешь?

— Зачем вы это устроили? — сдавленно спросила Доркас.

— Что? — прищурилась Эмма.

— Ты же знаешь, как я себя чувствую в толпе... На виду у всех... — прошептала Доркас. — Этот вечер и так для меня пытка.

— Прости, — покачала головой Эмма. — Мы думали, что это будет мило... Может, пойдём покурим?

— Давай, — резко согласилась Доркас, допивая ещё один бокал.

Они протиснулись сквозь толпу и вышли на мороз в лёгких платьях. Ежась от холода, зажгли сигареты.

— Но ты не сможешь сказать, что всё это было зря, — упрямо заметила Эмма. — Тебе... понравилось.

Доркас пристально посмотрела ей в глаза.

— Да, — резко призналась она. — Но это ничего не меняет.

— А вот и меняет, — самодовольно кивнула Эмма. — Тебе нравится Рем...

— Нет, — замотала головой Доркас, делая глубокую затяжку.

— Нравится, — небрежно кивнула Эмма, глядя на звёзды. — Просто не хочешь признавать. Знаешь почему? Потому что ты уже открылась Вилли, а он проигнорировал... Но скажу тебе честно — проще поставить раком Волдеморта, чем заставить Вилли говорить по душам. Ремус совсем другой. Кажется замкнутым, но на самом деле — простой. С ним уютно, спокойно, хорошо...

— Сколько ты с ним знакома? — прищурилась Доркас.

— Всю сознательную жизнь.

— А с Вилли?

— Несколько лет, — Эмма задумчиво крутила окурок в пальцах. — И знаешь, сколько я о нём узнала? Столько же, сколько ты. Он невидимка.

— Почему так сложно? — поморщилась Доркас.

— А почему ты такая сложная? — спокойно спросила Эмма. — Для Рема ты такая же недосягаемая, как для тебя Вилли.

— Я не сложная, — протянула Доркас.

— Да ну? — Эмма скрестила руки. — Расскажи о себе.

— Я военная... В Ордене...

— Личное, — прищурилась Эмма.

Доркас замялась.

— Ты дико замкнута. Но я... не осуждаю это, — Эмма усмехнулась. — Я такое обожаю.

— Правда? — Доркас удивлённо подняла брови.

— Правда, правда... — Эмма кивнула, слегка откинув голову. — Рем, Вилли, Сириус… Все они такие. И они притягивают этим.

— Сириус... замкнутый? — скривилась Доркас.

— Намного сильнее, чем ты думаешь. До безумия замкнутый. Но… мы с Джеймсом — его исключение. Для Рема исключение — все мы вчетвером: Сириус, Джим, Вилл, я… Иначе с ума сойти можно. Так что, каждому нужна зона комфорта. И тебе она нужна...

— Чёрт, как же бесит, когда ты права, — Доркас затушила сигарету, тут же зажигая новую.

— А меня бесит, когда прав хоть кто-то, кроме меня, — усмехнулась Эмма, выпуская кольца дыма.

— А у тебя кто? — Доркас пристально посмотрела на неё. — Твоя… эта самая зона?

— Много кто, — пожала плечами Эмма. — Я не отличаюсь нелюдимостью. Мы с Поттером всегда в толпе.

— Вы первые люди, которые этим не раздражают...

— Так мы ведь милашки, — усмехнулась Эмма.

— Как ты вышла замуж? — Доркас прищурилась, изучая её через сигаретный дым. — Тебе вообще сколько лет?

— Восемнадцать, — Эмма пожала плечами. — Под кайфом, как ещё? Я, вообще-то, никогда не собиралась замуж...

— Жалеешь? — Доркас наклонила голову, в её голосе скользнуло неожиданное любопытство.

— Не знаю... Просто стараюсь об этом не думать.

— О, вот они, истинные леди, — раздался голос Сириуса, когда он выходил на улицу, окидывая курящих девушек насмешливым взглядом. — Эм, ты сперла мои сиги?

— Да. Тебе что, жалко для жены?

— Нет, но теперь делись, — он усмехнулся, ловко выхватывая пачку у неё из рук. — Доркас, как тебе наш Рем? Надеюсь, он был очень нежным...

— Ага, невероятно, — промямлила Доркас, закатив глаза, и развернулась к двери.

— Что с ней?.. Я что-то не то сказал?

— Всё нормально, не парься.

— Ты теперь дружишь с девчонкой? Странное зрелище, — Сириус набросил пиджак на её плечи, пальцы на секунду задержались на обнажённой коже.

— Она мне нравится, — Эмма улыбнулась, подтягивая пиджак ближе. — Лили и Алиса — милые, но мы с ними... ну, разные. А Доркас... она другая. Может, мы даже подружимся, представляешь?

— Джим будет ревновать.

— Он вне конкуренции, ты же знаешь, — Эмма подняла на него задумчивый взгляд. — Так странно находиться рядом с тобой вдвоем... Сколько мы уже не виделись так? Недели две?

— Хочешь, свалим домой? — пожал плечами Сириус. — Джон все равно у Меди до завтра. А выходной у нас не так часто бывает.

— Да... Надо предупредить остальных, наверное.

— Не, давай не будем. Просто сбежим.

— Давай... Только не домой, — Эмма закусила губу, глядя куда-то в снежную темноту. — Давай просто погуляем.

— Хорошо.

Сириус ловко поймал её за запястье и рывком вытянул из-под навеса. Снежинки сразу же закружились вокруг них, цепляясь за ресницы, оседая на плечах. Они сорвались с места, бежали по пушистому снегу, смеясь, и орали какие-то глупые песни — точнее, даже не песни, а обрывки мотивов, которые тут же терялись в морозном воздухе.

Выбежали на широкий проспект — пустынный, засыпанный снегом, где давно уже не было ни машин, ни людей.

— Мы с мамой тут гуляли когда-то, — Эмма улыбнулась, и в её голосе что-то дрогнуло.

— Тут... уютно, — Сириус огляделся.

Фонари освещали снегопад, превращая его в золотистую метель. Они кружились на месте, запрокинув головы, ловя ртом снежинки, пытаясь впитать это ощущение — лёгкости, беспечности, того, что бывает только зимними ночами, когда весь город будто принадлежит только тебе.

— Далековато от вашего дома, — наконец сказал Сириус. — Что вы тут делали?

— Ну... Тут была моя гимнастическая студия, — Эмма проглотила комок в горле. — Она приводила меня сюда... А потом мы возвращались домой на одном и том же синем трамвае. Там пахло бензином и железом... И мне почему-то нравился этот запах.

Сириус смотрел на неё задумчиво, с той своей лёгкой ухмылкой, в которой всегда пряталась капля грусти. Они стояли посреди пустынной улицы, как два последних идиота, молча озираясь по сторонам, но в этой тишине было что-то удивительно тёплое и свободное.

И вдруг — из-за поворота, освещая снег жёлтым светом фар, показался тот самый синий трамвай. Эмма машинально прикрыла рот ладонью, чувствуя, как ком подкатывает к горлу с новой силой. Сириус без слов сжал её пальцы и потянул к остановке.

Внутри было пусто. Сириус с любопытством разглядывал потёртые железные сиденья, блестящие от времени поручни.

— Здесь... всё точно так же, — Эмма провела пальцами по холодным перилам, голос дрогнул. — Так же пахнет... И так же хорошо, как десять лет назад.

— Необычное место, — Сириус прислонился лбом к запотевшему стеклу, наблюдая, как за окном начинают плыть огни города. — Выглядит странно... Я никогда не был в маггловском общественном транспорте.

— Это словно отдельная вселенная, — кивнула Эмма.

Она стояла у окна, следя, как за стеклом медленно проплывают заснеженные улицы. Сириус нерешительно сделал шаг, потом ещё один, и наконец взял её за руку. Эмма мельком взглянула на него — и вдруг прижалась всем телом.

— Я скучаю по тебе, — выдохнула она, пряча лицо в его рубашке. — Мы почти не видимся... И мне страшно, что когда мы выйдем на первое задание, с тобой что-то случится... А меня даже не будет рядом.

— Всё... будет нормально, — Сириус сжал её пальцы чуть сильнее, но в голосе слышалась та же неуверенность. — Думаешь, я не думаю об этом? Ты ведь тоже будешь там. Но я верю, что с тобой всё будет в порядке... Ты там сама всех положишь.

— Ну это очевидно, — Эмма саркастично закатила глаза.

Они стояли так, прижавшись друг к другу, слушая, как скрипит на поворотах старый трамвай и как стучат колёса по рельсам.

— Эм, я давно хотел спросить, — Сириус заговорил так тихо, что слова почти тонули в грохоте трамвая. — Тебе... нормально быть моей женой? Я знаю, ты никогда не хотела замуж, что свобода для тебя значит не меньше, чем для меня... Что раньше тебе было спокойнее. Мы почти не видимся, не разговариваем... Я даже не понимаю, комфортно ли тебе сейчас. Как ты... вообще себя чувствуешь?

Эмма подняла на него удивлённый взгляд и на мгновение замерла, будто перебирая в голове возможные ответы.

— Я не знаю, — наконец выдохнула она. — Мне... некомфортно, но не из-за нас. Из-за войны, армии, этой всей работы... Но мы с тобой еще до этой идиотской свадьбы стали семьей. И этот брак ничего не поменял. Разве что, теперь мне страшнее потерять свою новую семью. А ты? Я... боялась спрашивать. Ты же всегда с такой силой ненавидел обязательства...

— Теперь всё по-другому, — Сириус покачал головой, его пальцы невольно сжали её руку еще крепче. — Вы с Джоном стали моей первой настоящей семьёй. Лучшего в моей жизни не было. Но ты... ты выглядишь несчастной. Постоянно. И я это вижу... Почему?

— Что? Нет, — Эмма резко замотала головой. — Я не несчастна.

— Давай поговорим... честно? — Сириус вздохнул, его голос стал мягче. — Просто скажи, что с тобой, Эм...

— Я просто... иногда так хочу к маме с папой, — её голос дрогнул, когда она прижалась к нему, словно пытаясь спрятаться от всего мира. — Послезавтра Рождество... У нас оно всегда было особенным. Было такое чувство абсолютного счастья... И не только в праздники. Я ужасно по ним скучаю, Сириус. Не могу разводить сопли перед Джоном — он должен видеть, что его старшая сестра сильная... А вокруг столько проблем... Родители Джима погибли совсем недавно, ему нужна поддержка. Эта чёртова война, работа, учёба, постоянные угрозы со всех сторон, осознание, что кто-то из нас обязательно погибнет... — её голос сорвался. — Я пытаюсь каждую секунду быть жёсткой, думать о мести, а не о боли. Но внутри я... ужасно слабая. Даже не представляешь, насколько.

— Это не так, — он осторожно провёл рукой по её волосам, пальцы зацепились за непослушные пряди. — Ты невероятно сильная. И всё, что ты чувствуешь... Это нормально. Понимаешь?

— Кто бы говорил, — Эмма фыркнула, вытирая лицо о его рубашку. — Ты и плакать-то не умеешь. Мне рядом с тобой стыдно распускать сопли.

— Издеваешься? — Сириус скривился, но в глазах его светилось что-то тёплое. — Рядом с кем еще тебе распускать сопли? Я ж твой муж. Ты можешь делать при мне вообще что угодно. Я тебя обожаю... Любую. Когда ты бесишься, орешь, смеешься, ревешь, обижаешься, бьешь Джеймса.

— Правда? — Эмма засмеялась сквозь слезы. — Я сейчас хочу... захлёбываться слезами.

— Если обещаешь, что не насмерть — давай, — засмеялся он грустно.

Эмма вжалась в него, будто пытаясь стать его частью. Плечи её тряслись, пальцы впивались в ткань так, словно вот-вот порвут. Трамвай мчался вперёд, не останавливаясь, а Сириус чувствовал, как к горлу подкатывает ком. Но он только крепче прижал её к себе.

* * *

Настал тот день, когда Мародёрам предстояло первое настоящее дежурство. Они вышли из здания Ордена вместе, но ненадолго — Сириус бросил последний встревоженный взгляд на отряд Доркас, махнул на прощание Эмме и исчез с громким хлопком, трансгрессировав вместе со своими в Косой переулок. Остальные переместились на какую-то тихую заснеженную улицу.

— Так, сегодня мы здесь в роли местной охраны, — негромко, но чётко произнесла Доркас, окидывая взглядом пустынные переулки. — Этот район населён исключительно волшебниками... и стал частой мишенью для нападений. Делимся по гендерному принципу. Мы с Эммой остаёмся здесь, у начала улицы, вы двое — идёте патрулировать дальний конец. Будьте настороже. Каждые пятнадцать минут — обход территории, затем возвращаемся на пост...

Ремус и Вилли молча кивнули и пошли вперёд, их силуэты постепенно растворялись в снежной. Эмма и Доркас остались на месте, устроившись на заснеженном пригорке. Холод проникал даже сквозь тёплую одежду, но это было последнее, о чём они сейчас думали.

— Может, стоило разделить группы по-другому... — Доркас нервно прикусила губу, глядя в ту сторону, где исчез Ремус. — Мы с ним так и не поговорили толком после свадьбы Фрэнка...

— Однозначно стоило, — кивнула Эмма, зевая. — А то так и останешься старой девой.

— Да о чём ты? — Доркас дёрнула плечом, но щёки её слегка порозовели. — Хотя бы просто поговорить... узнать друг друга получше.

— Учитывая, что идёт война, и что вы с Ремом два тормоза... Есть шанс, что ты все-таки помрешь девственницей, — закатила глаза Эмма. — Будете три года разбираться в чувствах... За это время кого-то грохнут.

— А думаешь... что у нас может что-то быть? — Доркас сжала кулаки, глядя куда-то в снег. — Я не уверена, что нравлюсь ему. Это ведь вы тогда заставили его пригласить меня на медляк.

— Слушай, я не слишком понимаю Рема в плане отношений... — Эмма покачала головой, сдувая снежинку с ресниц. — Он всегда вёл себя странно. Но мне почему-то кажется, что ты ему нравишься.

— А мне кажется, ты просто пытаешься меня успокоить!

Тем временем Ремус с Вилли сидели у забора на другом конце улицы, кутаясь в плащи.

— Вилл, я не знаю, что делать, — Ремус нервно теребил край рукава. — Она вроде улыбается мне, но сама никогда не заговорит. Согласилась на танец, но после мы даже не поговорили... И она вроде не сказала, что против того, что я оборотень, но и не сказала, что ей всё равно... Я ничего не понимаю. Что мне делать?

— Ты нашёл у кого спросить, — поморщился Вилли. — Я-то откуда знаю? Ну, если она тебе так нравится — пригласи на свидание, наверное...

— Но как? — Ремус посмотрел на него с таким несчастным видом, что Вилли невольно усмехнулся.

— Рем, да просто подойди и скажи: «Пойдём на свидание», — Вилли развёл руками. — Ты из-за этой Доркас совсем психом стал.

— Но это же... ужасно банально, — Ремус вздохнул, уставившись в снег.

— Ну спроси у Сириуса тогда, — пожал плечами Вилли. — Он в этом лучше разбирается.

— Он скажет, чтобы я просто переспал с ней, — Ремус закатил глаза. — И, кстати, уже сказал это позавчера!

— Ну да, логично... Тогда спроси у Джима. Хотя нет... Даже я понимаю, что это максимально тупо.

— Как же я завидую твоей способности... не верить в чувства, не обращать внимания на девушек... Это же прекрасно. И ты так верен своим принципам... Хотел бы я так же.

— Каждый из вас уже говорил мне это, — уголок губ Вилли дрогнул. — Кроме Джеймса, конечно. Но... знаешь, я уже не так уверен в своей теории, как в шестнадцать лет.

— Что? — Ремус резко повернулся к нему, глаза округлились. — Ни фига себе! Вот такого я услышать точно не ожидал. И я молюсь, чтобы ты не влюбился в Доркас.

— Не, — Вилли поморщился. — Она... обычная. Мы с ней слишком похожи, а я вообще... не особо люблю такой типаж людей. Но она прекрасна, и я ни в коем случае не хотел ее обидеть, — поспешно добавил он, ловя настороженный взгляд друга.

— Я же не Джим, — Ремус закатил глаза. — Меня вполне устраивает, что тебе не нравится девушка, которая нравится мне. Так... кто тогда?

— Это не совсем «нравится», — Вилли отвернулся, рассматривая снег под ногами. — И ты её не знаешь. И вообще, вряд ли это хоть что-то значит.

— Но это же сенсация! — Ремус протянул слова, делая драматическую паузу. — Вилл, ты говоришь, что у тебя есть чувства к кому-то, что само по себе чудо, потому что я был уверен — ты робот. И теперь ты не скажешь, кто она? Так нельзя!

— Почему нет? — Вилли усмехнулся, но в глазах мелькнуло что-то неуловимое. — Так будет лучше.

— Потому что, во-первых, я умру от любопытства, во-вторых, даже представить не могу, что за сверхчеловек тебе мог понравиться, а в-третьих... — Ремус сделал паузу, — ты же мой лучший друг.

Вилли застыл, снежинки замерли на его ресницах. Он медленно повернул голову, уставившись на Ремуса широко раскрытыми глазами.

— Ну ты как обычно, — Ремус закатил глаза, но в уголках губ дрожала улыбка. — Да, я считаю тебя своим лучшим другом. Не думал, что это так удивительно.

— Спасибо, — Вилли проговорил это странно тихо. — Ты... тоже. Мой лучший друг.

— Да? — Ремус приподнял брови. — Я был уверен, что твой лучший друг Эмма. Вы же столько времени... Стоп...

Он резко замолчал, глаза его округлились. Пальцы непроизвольно сжали край плаща.

— Мы не будем это обсуждать, — Вилли встал, отряхивая снег с одежды. Его голос звучал ровно, но в нем появилась стальная нотка. — Пора на обход.

— Но... — Ремус поднялся следом, рука его беспомощно повисла в воздухе. — Вилл...

— Рем, не надо, — Вилли уже осматривал переулок.

— Да, да... — Ремус кивнул слишком быстро. — Как скажешь, конечно...

— Сколько сарказма, — уголок губ Вилли дрогнул, но он не обернулся.

Они молча приближались к девушкам. С каждым шагом их смех становился всё отчетливее, разрывая морозную тишину.

— ...Ну вот так и получается, — звонко раздавался голос Эммы. — Сириус с Джеймсом вообще не шифруются, а Вилли с Ремом — латентные...

— Подожди, а ты тогда с кем? — Доркас давилась от смеха. — Ты же тоже в этой компании.

— Ну, я могла бы быть с Лили... но она меня вообще не впечатляет, — уверенно заявила Эмма.

— Лили это...

— Девчонка Джима. Ну, более известная как Эванс.

— А, Эванс! — Доркас фыркнула. — Самое частое слово в его лексиконе...

В этот момент Вилли с Ремусом вышли из-за поворота и застыли, увидев картину: Эмма и Доркас, разложив карты на снегу, сидели друг напротив друга, давятся смехом.

— Вот они, приперлись, голубки, — Эмма бросила на них насмешливый взгляд. — Ну что, там всё спокойно?

— Да... — Ремус растерянно моргнул. — Вы... чем это занимаетесь?

— Гадаем, разве не видно? — Доркас закатила глаза, но щёки её порозовели.

— Вы... гадаете? — Вилли приподнял бровь. — У нас же дежурство.

— Слушайте, Доркас нужно устраивать личную жизнь! — Эмма профессионально перетасовала колоду. — Все присутствующие настолько безнадёжны, что мне приходится брать дело в свои руки.

— Ну да... — Ремус фыркнул. — Тот, кто свел Поттера с Эванс, способен на всё.

— Идите отсюда, вы мешаете, — Доркас нервно провела пальцами по картам, не поднимая глаз. — Так, что там значит червовый туз?

— Это очень хорошо, — Эмма многозначительно подняла бровь. — Вы всё ещё здесь?

— Всё, всё, мы ни в коем случае не мешаем вашим... эзотерическим ритуалам, — Вилли схватил Ремуса за рукав и потащил прочь.

Девушки проводили парней взглядом и мрачно переглянулись.

— Объясни мне, как ты вообще умудрилась выйти замуж, окружённая такими тормозами, — Доркас скрестила руки на груди, качая головой.

— По пьяни, я же говорила, — Эмма закатила глаза, но улыбка не сходила с её губ. — Моё окружение — это не только сплошные тормоза, но ещё и законченные алкаши. Но я люблю их до смерти. И ты тоже полюбишь.

— Сириус тоже так тупил!?

— Боже упаси! С этим-то я не понимаю, как еще до сих пор матерью не стала...

— Так ты с ними всеми с первого курса? И со всеми встречалась, да?..

— О нет... — Эмма рассмеялась. — Вилли пришел только на пятом курсе. С Поттером, слава богу, ничего не было! Ну и с Вилли, в общем-то, тоже. С Ремом — в детстве, с Сириусом... Вот так неожиданно и до замужества докатились. Хотя целовалась, естественно, со всеми.

— Неплохо... Ладно, Рем в конце концов всё равно сдастся.

— Не сомневаюсь! Я больше чем уверена, что он уже на тебя запал. Просто тупит, как обычно. Но давай устроим эксперимент? — глаза Эммы блеснули. — Может, тебе удастся стать первой девушкой, которую он поцелует первым? Такого мы ещё не видели. Пусть наконец станет мужиком.

— Судя по твоим рассказам... К моменту, когда он меня первый поцелует, мне будет уже сорок! — Доркас фыркнула, но щёки её покраснели сильнее.

Их дежурство прошло без происшествий. Поздней ночью, когда снег снова начал укутывать улицы, они вернулись в штаб-квартиру. Из-за двери гостиной доносились приглушённые, но напряжённые голоса.

— Блин, хоть бы все были живы, — Эмма подняла усталые глаза к потолку, сжимая пальцы в кулаки.

— Всё нормально, — спокойно сказал Вилли. — Когда кто-то погибает, тут стоит гробовая тишина.

— А, ну тогда действительно всё в порядке.

Они осторожно вошли в гостиную и замерли на пороге. Грюм нервно шагал из угла в угол, Джеймс с Сириусом, покрытые синяками и засохшей кровью, сидели на диване, Алиса аккуратно перевязывала руку Фрэнку, а Кингсли изучал в зеркале рану на шее.

— Вы что... дрались сегодня? — Эмма сделала шаг вперёд, голос её дрогнул.

Сириус вскочил с дивана и тут же оказался рядом, схватив её за плечи.

— С вами всё в порядке? — он хрипло выдохнул, прижимая её к себе так крепко, что она едва могла дышать.

— Да... А с вами что случилось? — Доркас нахмурилась, оглядывая ребят. — Грозный Глаз, что там творилось в Косом переулке?

— Ад кромешный, — мрачно ответил Грюм, проводя рукой по лицу.

— Почему нас не вызвали? — Доркас скрестила руки на груди, в голосе звенела обида. — У нас вообще было тихо.

— Патруль никто не отменял. Мы неплохо справились, — отмахнулся Грюм. — Поменяемся завтра, если хотите.

— Да, — твёрдо кивнула Доркас. — Сегодня нам было, конечно, очень весело... Но я обещала своим ребятам показать настоящую войну.

— Завтра налюбуетесь. Вы почему на пятнадцать минут позже пришли?

— Нас так сменили, — пожала плечами Эмма. — А какие сегодня пожиратели были в Косом переулке?

— Точно Малфой был, — Сириус мрачно провёл рукой по лицу, оставляя кровавый след. — Маска не слетела, но эти белокурые локоны я узнаю из тысячи...

— Блэк нашёл свою принцессу, — Грюм закатил глаза. — Поймали пару шестёрок, отправили под стражу. Опытные, смылись, конечно. Но этот смех Лестрейндж... До сих пор в ушах стоит.

— Беллатриса была там? — Эмма опустилась на диван между Джеймсом и Сириусом, её голос стал тише.

— Да... Эм, тебе туда не надо, — Джеймс нервно провёл пальцами по царапине на щеке.

— Мне очень надо, — она оскалилась, но в глазах читалось что-то большее, чем просто злость.

Сириус лишь мрачно посмотрел на неё, вытирая кровь с лица рукавом, но промолчал.

Когда Грюм вышел, в комнате остались только свои.

— Ну что, страшно было? — тихо спросила Эмма, разглядывая их потрёпанные лица.

— Блин, да я вообще так офигел! — Джеймс вскинул руки и тут же зашипел, хватаясь за плечо. — Стоим с Сириусом, рисуем на стене всякую херню от скуки, вокруг народ, всё тихо. И вдруг — бац! — крики, толпа, все несутся кто куда... Сначала даже не поняли, откуда всё началось. Мы побежали искать, а там, около Гринготтса, уже Фрэнка с Алисой мочат! Ебнутые какие-то... В плащах, масках.

— Похоже, сегодня их целью был банк, — Фрэнк спокойно поправил повязку на руке. — Но мы их спугнули.

— Круто...

— А вы чем занимались? — Кингсли скривился, пока Алиса обрабатывала ему шею.

— На картах гадали, — мрачно сказала Доркас.

— Браун, ты и нас уже картами своими заебала! — Джеймс фыркнул. — Решила аудиторию расширить?

— Не гони! — Эмма резко повернулась к нему. — Карты — дело святое. Будешь смеяться — наведу порчу. Я же прекрасно знаю, что ты боишься... Блин, завтра и мы встретимся с Пожирателями... Интересно даже.

— Вообще-то первые дежурства новичков должны проходить без таких встреч, — Фрэнк устало провёл рукой по лицу. — Основной фронт у нас неподалёку от министерства. Но, видимо, они набирают новую силу. Ребята... Нас не так много. Берегите себя — и друг друга. Эта война ещё не скоро закончится. Нам нужно продержаться. Пойдём, Алиса. Скоро рассвет, а мы ещё не спали. Всем спокойной.

Они медленно вышли, оставив за собой тяжёлую тишину.

— По домам? — Доркас подошла к зеркалу, разглядывая свои синяки под глазами.

— Видимо, да.

Один за другим они стали расходиться, каждый чувствовал тяжесть предстоящего дня.

Джеймс перед сном написал огромное письмо Лили, которую не видел уже почти неделю. Он отправил сову и лёг в кровать. В этом пустом доме было слишком тихо. Он ворочался, потом вскочил и начал метаться по комнате, то и дело запуская пальцы в растрёпанные волосы. Так хотелось, чтобы Лили была сейчас рядом...

Из ящика стола он достал маленькую бархатную коробочку, повертел в пальцах, разглядывая обручальное кольцо. Затем решительно сунул её в карман пижамных штанов, вздохнул, взял кота подмышку и вышел на улицу. Ночной холод обжёг лёгкие, но он лишь стиснул зубы, крепче обнял Рыжего и трансгрессировал прямо к знакомому порогу.

В гостиной мерцали гирлянды — Джеймс подумал, что ребята ещё не спят, и зашёл...

И застыл.

Эмма, голая по пояс, сидела у Сириуса на коленях, её пальцы впивались в его волосы, а губы скользили по его шее.

— Вы чем это занимаетесь? — недовольный голос Джеймса прозвучал глухо, будто издалека.

— Джеймс!!! — завопили они хором, подпрыгивая на месте.

Эмма мгновенно схватила палочку и швырнула в него невербальное заклинание, отбросившее его в коридор.

— Какая агрессивная! — он вернулся, потирая ушибленное плечо, как раз в тот момент, когда Эмма натягивала футболку обратно.

— Когда ты уже посмотришь хоть на чьи-нибудь сиськи, кроме моих!?

— Я к вам как раз по этому поводу, — Джеймс тяжело вздохнул, садясь на край стола.

— Очень интригующе, — Сириус лениво потянулся, глядя на часы. — Джим, ты в курсе, что через четыре часа вставать?..

— Я хочу сделать Лили предложение, — Джеймс выпалил это так, будто объявлял приговор.

В комнате повисла тишина. Эмма и Сириус замерли, переглядываясь — в её глазах читался шок, в его — внезапная серьёзность.

— А... С чего вдруг такое решение? — Эмма приподняла бровь. — Надоело быть девственником?

— При чём тут это вообще, извращенка! — Джеймс покраснел. — Просто я не могу жить один в этом доме. Мне там плохо... А вы переезжать ко мне отказываетесь!

— Интересно, почему...

— Джим, ну круто! — уверенно сказал Сириус. — Если решил — действуй.

— А она точно не согласится жить с тобой без штампа? — Эмма скривила губы. — Зачем формальности, если вы и так любите друг друга?

— Спросила замужняя леди, — Джеймс закатил глаза. — Я хочу, чтобы всё было правильно... В мире творится ад, а у нас будет всё идеально. Настоящая семья...

— Ты сейчас так светишься праведностью, что глазам больно, — протянула Эмма. — Но в целом, мотивы хорошие. Давай, женись! Благословляем.

— Хорошо. Только мы должны вместе придумать самое оригинальное предложение... — Джеймс задумался, постукивая пальцами по столу. — И ещё... Можно мы с Рыжим тут у вас переночуем?

— Да, конечно, — махнул рукой Сириус, вставая на ноги. — Только пусть твой кошак даже не приближается к нашей маленькой, милой, невинной Изабелле! Мы тогда в спальню, а тебе оставляем диван.

— Диван... — Джеймс недоверчиво оглядел кожаную поверхность. — Но вы же на нём...

— Джим, — Эмма глубоко вздохнула, закатывая глаза. — Мы трахались в каждой комнате этого дома.

— И даже на этом столе, на котором ты сейчас сидишь, — многозначительно закивал Сириус.

Джеймс резко соскочил со стола, озираясь с выражением чистого ужаса.

— Вы... извращенцы...

— Вот женишься, станешь большим мальчиком — тогда поймёшь, — Сириус хлопнул его по плечу, направляясь к лестнице.

— Спокойной ночи, самый невинный человек на планете... — Эмма бросила ему воздушный поцелуй, следуя за Сириусом.