Барышня и Мародёры (гет)

Дамблдор, к сожалению, не ошибся. Воландеморт, как только привлёк достаточное число волшебников на свою сторону, начал войну. По всей стране одновременно в магловских городах и деревнях, расположенных поблизости от поселений волшебников, словно ниоткуда появлялись люди в длинных чёрных плащах с капюшонами, а их лица закрывали чёрные с серебром маски. По двое-трое или целыми толпами ходили они по ночным улицам, у каждого в руке была небольшая палочка, на конце которой горел большой или маленький огонёк. Бесшумно, или с дикими криками входили они в дома, никакие замки их не останавливали. Несколько разноцветных вспышек, странные слова громкими голосами — и вот люди в масках выходят и исчезают, словно растворяясь в ночной темноте, а в доме, который они только что покинули, вспыхивает огонь, разгораясь сразу с неукротимой яростью. Перепуганные соседи пытаются тушить пожар, но вода, кажется, не гасит пламя, а ещё больше разжигает. Пожарные команды обычно приезжали уже к тлеющим головёшкам, но если успевали потушить — то внутри дома находили тела людей. Целые семьи могли лежать мёртвыми, со страшными, невиданными ранами, нанесёнными каким-то неизвестным оружием, или вообще без каких-либо повреждений, лишь с ужасом на лице. В живых не оставляли ни стариков, ни женщин, ни детей. Телефоны полиции и пожарных буквально раскалялись от криков о помощи, но ни спасти людей, ни поймать преступников не удавалось. Даже следов от них не было, словно жестокие убийцы прилетали по воздуху и так же улетали. Каждую ночь Британия как будто затаивалась, со страхом ожидая, где опять появятся жуткие убийцы в плащах и масках. И они появлялись каждую ночь, то в одном городе, то в другом, и сеяли разрушения, огонь и смерть.

В магических поселениях, скрытых от взглядов маглов, ужас царил ещё больший. Ни одна семья, провожая поутру кого-то из дома, не была уверена, что вечером тот вернётся невредимым. Ни один колдун, возвращаясь домой, не знал, найдёт ли свою семью в живых. Всего через пару дней после начала войны, которая впоследствии получила название Первой магической, над домом, куда ворвались убийцы, стала появляться жуткая светящаяся мертвенно-зелёная метка: оскаленный череп со змеёй изо рта. И видя эту метку, мерцающую в небе над своим домом, волшебники зачастую падали наземь, сражённые не заклинанием, а горем.

Замученные страхом волшебники стали бояться даже называть имя того, кто возглавлял этих убийц. Большинство магов, за очень редким исключением, уже не могли заставить себя произнести вслух «Лорд Воландеморт», более того, многие впадали в панику, даже если просто слышали это имя. Его именовали теперь «Тот-кого-нельзя-называть» или, попроще, «Сами-знаете-кто».

Но тем не менее, были колдуны, которые нашли в себе силу и мужество вступить в бой с этими убийцами, Упивающимися Смертью. Сначала это был лишь Орден Феникса, возглавляемый ректором Хогвартса Альбусом Дамблдором. Затем, когда Министерство магии перестало прятать голову в песок и делать вид, что Упивающиеся Смертью — всего лишь кучка неорганизованных хулиганов, нападающих исключительно на маглов, вместе с Орденом стали действовать и ОМОН (отряды магов особого назначения), и Аврорат.

Спустя примерно полгода британские волшебники притерпелись и как могли продолжали жить обычной жизнью. Налёты УпСов перестали быть столь частыми и наглыми, успокоились даже маглы, считая, что кошмарные убийцы в плащах и масках, выскользнув на время из ада, вернулись обратно. Беспричинные взрывы, пожары, катастрофы, даже стихийные бедствия, которые происходили по-прежнему и даже с большей частотой, никто и не думал связывать с теми убийцами, а между тем, учиняли всё это именно они, Упивающиеся Смертью.

Орден Феникса разросся настолько, что можно было устраивать патрулирование во всех местах, где жили волшебники, а Оповещатели были усовершенствованы так, что любой член Ордена мог почти мгновенно вызвать к себе подмогу, всего лишь прикоснувшись к браслету волшебной палочкой. Война к тому времени свелась к стычкам отрядов Тёмных и Светлых магов. Силы были примерно равны, и никто не имел численного перевеса.

Молодые волшебники, только что окончившие Хогвартс, вступили во взрослую жизнь. Те, кто стал членами Ордена Феникса, регулярно посещали собрания, и им приходилось прилагать немало сил и фантазии, чтобы их семьи ничего не заподозрили. Многим пришлось также участвовать и в стычках с УпСами, а некоторым даже сражаться в первых рядах. Веронике пришлось тоже, плечом к плечу с Джеймсом и остальными её друзьями. Единственное, что её радовало (если в таких ситуациях что-либо вообще могло радовать), это то, что им никогда не попадались однокашники со Слизерина. По крайней мере, она никого не узнала под масками…

…Весной 1979 года в поместье Моул Форест был устроен грандиозный праздник. Весь остров целиком был скрыт под защитой всех известных чар не столько от нападения, сколько от неприглашённых гостей. На этом настояли Джеймс и Сириус, каждый по своим соображениям. Самые близкие родственники и друзья восьми молодых волшебников, уже уставшие от страха за собственную жизнь и жизнь своих близких, отчаянно радовались каждой минуте этого праздника: четыре свадьбы, шутка ли!

А потом последовали ожесточённые споры, где отныне жить новобрачным.

Поттеры-старшие, как и обещали, подарили сыну дом в Годриковой Лощине, пожалуй, единственном месте во всей Британии, где волшебники жили в относительной безопасности. Но Моулы-старшие категорически воспротивились переезду дочери и в самый короткий срок, буквально за неделю, выстроили хорошенький двухэтажный коттедж чуть поодаль от своего дома, ближе к озеру. Джеймс, который к тому времени уже стал казаться всем, да и себе самому, больше Моулом, чем Поттером, был доволен: он очень полюбил Лох-Ломонд. Родители Джеймса весьма огорчились, но Сириус, который уже несколько месяцев как ушёл из родительского дома и жил у Поттеров как второй сын, попросил их позволения жить в Годриковой Лощине вместе с Розалиндой. Тогда стал возражать Альфард Блэк, дядя Сириуса, единственный из всех многочисленных Блэков, кому Сириус разрешил присутствовать на собственной свадьбе. Он уже завещал все свои средства племяннику, а сейчас хотел, чтобы Сириус с женой жили у него. Родители Розалинды предложили было всем молодым переехать во Францию, но Сириус твёрдо заявил, что не оставит свою родину в опасности⁽¹⁾. Насчёт Питера и Алисы никаких споров не было: миссис Петтигрю не вынесла ужаса начавшейся войны и скончалась осенью в тот год, когда её сын закончил Хогвартс, едва успев познакомиться с его невестой. Так что, Питеру и Алисе было вполне комфортно в его доме.

Пока старшие маги спорили, Вероника заметила, как переглядываются Ремус и Лили, они явно чувствовали себя неловко. Сейчас Ремус не мог привести супругу в дом своего отца: дом стоял в таком районе, который очень часто подвергался нападениям УпСов. О том, чтобы ему, оборотню, жить в магловском Коукворте, в доме Эвансов, тоже не могло быть и речи. Первой её мыслью было, разумеется, предложить Люпинам остаться в Моул Форест. Но поразмыслив, она отказалась от этого: тогда её семье очень быстро стало бы известно о «пушистой проблеме» Ремуса, а за реакцию своей маменьки на этакий «сюрприз» она ручаться не могла. Она передёрнулась, а потом тихонько встала, погладила по плечу мужа, скользнула к выходу из гостиной и по пути подала знак Сириусу следовать за ней. Заинтригованный Блэк, конечно, тут же выскочил следом. Вероника принялась объяснять ему свою идею.

Вернувшись в гостиную, Вероника таинственно улыбнулась в ответ на вопросительный взгляд Джеймса и кивнула на Сириуса. Тот едва не парил над полом от собственной важности.

— Леди и джентльмены, — начал он вещать, — меня осенила гениальная идея…

Вероника с улыбкой вздохнула, возведя глаза кверху: «Сириус в своём репертуаре!»

— …Кстати сказать, все мои идеи гениальные, это я так, вдруг кто забыл.

Волшебники прекратили спорить и с улыбками, заинтересованно посмотрели на него.

— Ни для кого из присутствующих не секрет, что мы, все четыре пары, которые сочетались узами брака в этот благословенный день, связаны ещё и узами дружбы. И просто мечтаем, чтобы жить по соседству. Но так распорядилась судьба…

— Короче, Цицерон! — рассмеялся Джеймс, и следом все остальные.

Сириус также заулыбался, но пафоса в его речи не уменьшилось.

— Так вот, моя гениальная идея состоит в том, чтобы ты, Ремус, и ты, Питер, продали свои «родовые гнёзда», ты, дядя Альфард, добавишь немного денег — и рядом с домом Поттеров в Годриковой Лощине мы покупаем, ну или строим, ещё два домика. А впоследствии, когда Джиму надоест нежиться на этом озере на тёщиных блинах, — и он низко поклонился Пандоре, — со всем уважением, мадам, ваши блины бесподобны, будет и четвёртый. Так будет основан Квартал Мародёров. Только, умоляю, не озвучивайте это название посторонним, нас могут неправильно понять, — закончил он со смехом.

Идея всем понравилась.

Как бы хорошо ни жилось молодой чете Поттеров на острове, под крылышком у родителей Вероники, не прошло и пяти месяцев, как они всё-таки переселились в Годрикову Лощину к остальным своим друзьям. А коттедж на берегу заняла другая молодая семья, Протеус и Галатея Моулы.

…Конечно, четыре пары друзей, живя по соседству, продолжали тесно и дружески общаться. Они так и оставались уверенными, что друзья поддержат их, всегда и во всём. Особенно эта уверенность необходима была девушкам, когда их мужья отправлялись на задания Ордена. Тогда они собирались вместе у кого-то и разговаривали, разговаривали о всяких пустяках, пытаясь отвлечься от беспокойства. Когда по какой-то причине Вероника не могла отвлечь себя беседой с подругами, она спускалась небольшую лабораторию в подвале своего дома и перебирала зелья на полках. Если чего-то в её запасах по её мнению не хватало, то она надевала рабочую мантию и начинала готовить. Основные, самые часто используемые зелья лечения разных травм она давно научилась варить сама, поскольку они не были чересчур сложными в приготовлении. Про такие зелья она сама себе говорила с усмешкой: «Это не труднее Амортенции». Но если вдруг надо было добыть зелье более сложное, она знала, к кому обратиться. Нет, не к Северусу Снейпу, точнее, не к нему одному.

* * *

По окончанию учёбы Северус Снейп действительно занялся тем, что у него лучше всего получалось: стал варить зелья. Поначалу он считал, что с лёгкостью сможет зарабатывать своим талантом себе на безбедную жизнь, более того, никто из тех, кто его знал, тоже в этом не сомневался. Поэтому для него весьма неожиданным оказалось, что недостаточно сварить зелье, даже самое трудное и ценное. Нужно ещё найти того, кто это зелье купит. Самым простым способом было попытаться всучить свой товар прохожим в Хогсмиде, на Диагон-аллее, либо ещё где-нибудь в местах скопления волшебников. Но поразмыслив, Северус понял, что такой способ не для него. Ещё один вариант найти покупателей был сдавать свои зелья в существующие аптекарские лавки. И он даже попытался это проделать. Но за товар от неизвестного зельевара, молодого, только-только со школьной скамьи — это ведь только в Хогвартсе все знали о таланте Снейпа, — да ещё и столь непрезентабельной внешности, много не давали, едва хватало покрыть расходы на ингредиенты. Так что, ни о какой безбедной жизни пока речи не шло, и Северус всерьёз рассматривал даже предложение Дамблдора вернуться в Хогвартс преподавателем. Но, как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. Точнее, два несчастья.

Первым случилось довольно относительное для Снейпа несчастье: скончался его папаша. Таким образом, дом в Коукворте, в тупике Прядильщиков, стал его собственностью. Воспоминания, связанные с родным домом, не были для него слишком радостными, поэтому Северус долго не раздумывал. Он забрал оттуда то немногое, что представляло для него хоть какую-то ценность, как мог отремонтировал его магией, навёл иллюзии — и продал первому же покупателю-маглу. Как только новоиспечённый домовладелец скрылся внутри, Северус быстрым шагом направился прочь, шагнул на ветхий мостик, усилием воли сдержал порыв обернуться и в последний раз бросить взгляд на дом Эвансов. Волшебник дезаппарировал, покидая навсегда своё прошлое в магловском мире.

На несколько дней он снял комнату в самом недорогом постоялом дворе «Драконий Зуб» в Лондоне, как раз неподалёку от перекрёстка между Диагон- и Дагон-аллеями. Публика здесь ошивалась весьма специфическая, но никто надолго не задерживался и к посторонним с лишними расспросами не лез. Пока он лежал целыми днями на скрипучей продавленной кровати, которая, кстати сказать, казалась ему королевским ложем по сравнению с его лежанкой в родном доме, хотя и не дотягивала до хогвартской, и размышлял, как лучше распорядиться полученными деньгами, произошло и второе несчастье.

Оно не имело отношения к самому Северусу Снейпу, зато имело отношение к кое-кому из его знакомых. Точнее, к Веронике. Всего пара месяцев прошла со дня окончания учёбы, и семью Моулов охватила тревога: тяжело заболел их обожаемый дедушка. Сначала волшебники полагали, что справятся с недугом самостоятельно, тем более что Арфанг категорически противился отправке в Мунго. Приглашали всех знакомых целителей, те обследовали его всеми мыслимыми и немыслимыми способами, но потом лишь разводили руками. Больному становилось всё хуже, и всё-таки пришлось, несмотря на его протесты, перенести его в лечебницу для колдунов в Лондоне. После полного магомедицинского обследования целители, отводя глаза, сообщили встревоженной семье, что ему может помочь лишь крайне редкое и сложное зелье. Пока Мариус утешал плачущую жену в коридоре лечебницы, их старшие дети с посерьёзневшими лицами стали совещаться, что можно сделать.

— Я конечно не возьмусь его готовить, — вздохнула, размышляя вслух, Вероника. — А ты, Протеус? У тебя всегда было неплохо с Зельеварением.

Она протянула брату листок с рецептом.

— Нет, нет, — замотал тот головой. — Единственное, что я смогу, это добыть нужные ингредиенты.

— Почему не сможешь сварить? — нахмурился Миллидор. — Дед так много для тебя сделал…

— Так вот именно потому и не смогу. У меня руки дрожать будут. Свари ты, для тебя дед сделал не меньше.

— Нашли время спорить, — прикрикнула шёпотом, бросив взгляд на родителей, Вероника. — Наш дедушка для всех нас сделал очень много, и мы все ему обязаны. Кто-то счастьем, а кто-то и жизнью, — она не удержалась и покосилась на Протеуса.

Молодые волшебники расстроено замолчали. Вероника напряженно что-то обдумывала, постукивая ногой по полу.

— Ну, значит, так, — решилась она. — Протеус, ты разыщи все ингредиенты. Возьми копию рецепта — и срочно действуй. Миллидор, подготовь домашнюю лабораторию, проверь всё, что необходимо: инструменты, котелки, ну, сам знаешь.

— А ты?

— А я… А я найду зельевара. Такого, кто всё-таки сварит это зелье.

— Точно! — обрадовано вскрикнул Протеус. — Твой приятель со Слизерина! Как там его?.. Снейп!

— Вот именно, — сказала она с какой-то странной интонацией.

— А ты знаешь, где он?

— Понятия не имею, но придётся найти. В связи с этим, дорогие мои братья, как хотите, но вы должны, если нужно будет, «прикрыть» меня перед Джеймсом.

— Что значит «прикрыть»? — повысил голос Миллидор. — Речь идёт о здоровье, даже жизни, нашего дедушки! Твой Джим, что, совсем без мозгов и без сердца впридачу, если не поймёт, что ты не из пустой прихоти хочешь найти этого Снейпа?

Она вздохнула и сказала нехотя:

— Я хотела бы быть уверенной, что он поймёт правильно. Но если речь идёт о Северусе — боюсь, его реакция может быть непредсказуемой.

— Да уж, высокие у вас отношения, ничего не скажешь, — проворчал Миллидор.

На самом деле, найти Снейпа Вероника смогла легко, всего лишь отправив ему письмо с совой. И через несколько часов Мистер Ломонд вернулся с краткой запиской: «Живу в «Драконьем зубе». Камин работает». Вероника недолго колебалась.

…Она сидела за маленьким столом в полутёмном помещении таверны. Ей не было необходимости долго смотреть по сторонам: с первого же взгляда было понятно, что это не самое подходящее место для приличных барышень. Но это не имело значения. В отличие от парня напротив.

— И давно ты тут живёшь, Северус?

— Что, не нравится? — криво усмехнулся тот.

Снейп ещё больше похудел, осунулся, горбатый нос, казалось, ещё сильнее загнулся крючком. Тем не менее, длинные волосы, относительно чистые, были собраны в аккуратный хвост, а глаза блестели как у лихорадочного. Вероника не могла понять, это от радости встречи с ней или у него просто какие-то вдохновляющие планы.

— Мне тоже не нравится, — продолжил он, — но надо же где-то жить.

— А твой дом?

— Ты имеешь в виду дом моего папаши-магла? — дёрнул плечом Снейп. — Я его продал. Как только папаша помер. В Коукворте мне больше делать нечего.

— И какие у тебя дальнейшие планы?

— Пока не знаю, — сказал он с показной беспечностью. — Хочешь мне что-то предложить? Не думаю, что ты примчалась сюда только ради сомнительного удовольствия побывать в столь экзотическом для тебя месте.

— Мне нужна твоя помощь, — выдохнула она с отчаянием.

— Почему-то я не удивлён… Ладно, что у тебя?

— Вот это, — Вероника протянула ему рецепт.

Пока Северус читал, ироническая усмешка медленно исчезала с его губ.

— Знаешь, как это снадобье называется в народе? «Последняя Надежда». Если оно не поможет больному — это значит, не поможет уже ничего.

Он чуть помолчал и спросил, едва заметно дрогнув голосом:

— Это же не для тебя?

— Нет, — помотала она головой, опустив взгляд, — для моего дедушки.

Он опять замолчал.

— Так ты сможешь его приготовить? — не вытерпела она.

— Во всей Британии его могут приготовить считаные колдуны. И за работу возьмут… Заметь: только за работу, не считая ингредиентов, не меньше тысячи галлеонов. У тебя есть тысяча галлеонов?

Вероника глянула на него с испугом и помотала головой. Он уставился ей в лицо. Она ничего не могла прочесть в его глазах.

— Ладно, — наконец сказал он ровным тоном. — Я сделаю это зелье. Об оплате поговорим потом. Тут довольно большой список компонентов…

— Об этом не беспокойся. Всё есть, или вот-вот будет.

— Хорошо. Лаборатория?

— Тоже. Готова.

— Неужели в Хогвартсе? — усмехнулся Снейп.

— Нет, — Вероника шутку не поддержала, — у меня дома.

— Во как… Ты чистокровная. Твои родители не будут против присутствия в их, — он подчеркнул, — доме полукровки?

— Ни Моулы, ни Лонгботтомы никогда не были шовинистами по отношению к не чистокровным! — сердито воскликнула Вероника.

— Вот и хорошо, — спокойно отозвался он. — Я просто уточнил. Теперь ещё вот что. Готовить нужно в течение трёх дней. Я могу пользоваться вашим камином?

— Чтобы летать сюда? О Мерлин… — она невольно передёрнулась, быстро оглядев соседние столики. Посетителей было немного, но все они казались ей весьма подозрительными. — Ты можешь оставаться у нас сколько нужно.

— Ну, раз так… Сейчас схожу за своими вещами — и можем двигать.

Пока Северус ходил наверх, Вероника ждала его у самого камина, отвернувшись от зала и нервно кутаясь в плащ. Было понятно, что ей настолько неуютно, что она и в камин залезла бы.

…Северус Снейп выбрался из камина и огляделся. Ему понравились спокойные цвета обоев и обивки мебели. Он, привыкший всегда быть настороже, даже поймал себя на мысли, что в такой комнате можно было бы расслабиться и не ожидать никаких подвохов. Но дальнейшие раздумья прервало замеченное боковым зрением движение. Он едва успел моргнуть и неосознанно положить руку на волшебную палочку в кармане, как перед ним выстроились трое колдунов, которые глядели на него одинаково настороженно и хмуро. Того, что справа, он знал, это был когтевранец, брат Вероники, Протеус. Слева стоял высокий парень с коротко стрижеными волосами. А между ними — мужчина среднего возраста. Все трое были похожи крепким телосложением и чертами лица, отличался лишь цвет глаз. У Протеуса глаза были карие, как у Вероники, а у высокого парня и мужчины — серые. Не нужно было быть великим провидцем, чтобы понять, что мужчина — отец Вероники, а незнакомый парень — её старший брат. Северус неловко кашлянул, отдёрнул руку от бока, словно невзначай показал пустую ладонь и провёл ею по волосам.

— Добрый день, джентльмены. Я Северус Снейп. Я учился в Хогвартсе вместе с Вероникой, только на другом факультете. Она пригласила меня, чтобы…

— Чтобы сварить зелье для дедушки! — Вероника подоспела как раз вовремя, она выскочила из камина и загородила собой Снейпа.

Протеус кивнул и даже слабо улыбнулся:

— Привет, Северус Снейп.

Мужчина глянул на него, потом на другого сына. Оба уставились на Веронику.

— Если это шутка, дочь моя, то весьма неуместная, — наконец произнёс он, по-прежнему хмурясь. — Лекарство, которое нам нужно, слишком сложное, чтобы его готовил… вчерашний школьник. Тем более, полукровка.

— Отец! — взвизгнула она и крутнулась к Снейпу. Тот резко выдохнул:

— Ты же сказала, что проблем не будет! — затем отвернулся, махнул рукой и шагнул к камину.

— Северус, пожалуйста! — отчаянно крикнула она, а затем тем же тоном обратилась к отцу: — Пожалуйста, папа! Позволь Северусу помочь нам! Он очень, очень умелый зельевар!

— Это так, отец, — негромко сказал Протеус. — Профессор Слагхорн на уроках всем ставил в пример его зелья.

— Я собираюсь искать деньги, чтобы заказать лекарство для мистера Лонгботтома не у кого попало, а у известного зельевара, который ведёт свой род от самого Парацельса, — как ни старался Мариус говорить уверенно, голос его дрогнул.

…Если бы этот заказ не был для него так важен, Снейп сразу покинул бы этих чистокровных снобов, даже несмотря на мольбы Вероники. Но он понимал, что это действительно реальный шанс показать себя. Если справится, то это послужит его признанию как умелого зельевара в магическом обществе. И конечно обеспечит заказами. Поэтому он остановился.

— И сколько этот мастер запросит, позвольте узнать, сэр? — изо всех сил сдерживаясь, раздул ноздри Снейп, обращаясь к хозяину дома. — И как быстро вы сможете найти деньги?

Мистер Моул отвёл глаза. Он очень уважал и даже любил тестя, но знал, что сумма грозила быть весьма кругленькой, а найти её нужно срочно, ведь было обычной практикой, что именитые мастера за свой труд брали плату вперёд.

Северус не сводил взгляд с мистера Моула, но внезапно почувствовал… что Вероника взяла его за руку. От этого прикосновения он вдруг успокоился.

— Я могу приступить к работе прямо сейчас, сэр. Это не помешает вам искать деньги. Если сваренное мною зелье не устроит лекарей вашего тестя, вы успеете заказать его у кого-то ещё. Но я считаю, что я сделаю всё, как надо. И вы заплатите мне только после того, как убедитесь в качестве моей работы. Столько, сколько сочтёте нужным. Или ничего не заплатите в случае, если моё зелье окажется не качественным.

Мариус сжимал губы, как будто сдерживал слова, о которых мог впоследствии пожалеть.

— А если отец сочтёт, что твоя работа кната ломаного не стоит? — с вызовом сказал Миллидор.

Северус медленно перевёл взгляд на него и слегка усмехнулся.

— Если кто-то сочтёт, что зелье, которое может спасти жизнь мистера Лонгботтома, не стоит ломаного кната — что ж, быть по сему.

— Миллидор, ты зря дерзишь человеку, который предлагает нам помощь, — спокойно сказал мистер Моул.

Сын фыркнул и отвернулся. Северус услышал, как облегчённо выдохнула Вероника. Её отец опять замолчал, испытующе, но уже не так хмуро, глядя на Северуса. Тот очень надеялся, что его вид показывал бóльшую уверенность, чем он ощущал. Рука Вероники разжалась, и Северус невольно глянул на неё.

— Так на какую сумму вы всё-таки договорились с моей дочерью, ...мистер Снейп?

— Мы не говорили о плате. Точнее, я сказал, что обговорим её после того, как я приготовлю зелье.

— После того, как наш дед выздоровеет? — по-деловому, уже не насмехаясь, сказал Миллидор.

— Вам похоже не известно, мистер Моул-младший, что это зелье носит неофициальное название «Последняя Надежда».

Все вздрогнули, а Северус спокойно продолжил:

— Если бы его сварил сам Парацельс, даже он не мог бы дать гарантию, что оно спасёт вашего деда. К моему глубокому сожалению, я тоже не могу дать такую гарантию.

— А тогда какой…

— Довольно! — приподнял руку Мариус, прерывая сына. — Я принимаю вашу помощь, мистер Снейп. На озвученных вами условиях. Необходимые ингредиенты…

— …Уже собраны, — встрял Протеус. — Они в нашей лаборатории.

Вероника благодарно кивнула брату. Отец покосился на них и усмехнулся:

— Похоже, вы всё продумали, дети мои. Что ж, Миллидор, будь так любезен, проводи мистера Снейпа и покажи ему лабораторию.

— Хорошо, отец, — сквозь зубы сказал тот. — Следуйте за мной, …мистер Снейп.

Когда они ушли, отец устало сел в кресло.

— Кажется, Миллидору ваш… однокашник не понравился.

Вероника опустила взгляд, а Протеус коротко рассмеялся:

— Насколько я могу судить, Северус Снейп обладает талантом не только в зельеварении, но и в том, чтобы не нравиться как можно большему числу людей.

— Но он старается выглядеть так, как будто это его нисколько не волнует. Похоже, его характер закалён как дамасская сталь. Думаю, они с Дором подружатся.

— Если до этого не заплюют друг друга ядом, — тихо сказал Протеус, и Вероника невольно хихикнула.

— Папа, зелье будет готовиться три дня, где мы разместим Северуса? — спросила она.

— В гостевой комнате, разумеется.

— Думаю, он предпочёл бы жить рядом с лабораторией.

— Хорошо, прикажи Тибби, пусть обустроит ему комнату в запасной кладовой. Только, ради Мерлина, пусть сделает так, чтобы наш гость не догадался, что его поселили в чулане под лестницей.

…Домовичка отлично справилась с поручением, комната, хоть и маленькая, очень понравилась Северусу, который не был избалован удобствами. Там было всё, что ему нужно, и до лаборатории буквально два шага. Также Вероника поручила своей эльфичке заботиться о госте, та хоть и скривила мордочку, поскольку ей не слишком-то хотелось прислуживать полукровному волшебнику, но приказ есть приказ, а гость есть гость.

…Вот так и получилось, что два несчастья послужили причиной счастья Северуса Снейпа. Он в полной мере проявил свой талант зельевара при изготовлении сложного лекарства. Он с наилучшей стороны показал себя своим чистокровным временным хозяевам ещё и тем, что никому не навязывал своё общество. Даже Веронике, хотя она и Протеус после ужина (присутствовать на котором Северуса приходилось каждый раз подолгу уговаривать), приходили к нему в лабораторию немного поболтать. По правде говоря, полностью отдавшись любимому делу, Снейп просто не интересовался ничем сверх этого. Таким образом, ни Джеймс Поттер, ни даже мать Вероники не знали, что в Моул Форест гостит полукровный маг. Пандора была настолько поглощена своим горем и переживаниями за отца, что сама никуда не выходила из своей комнаты и никого, кроме Мариуса, к себе не пускала. А Джеймс ограничивался вечерними беседами с невестой через камин, и в этих беседах, само собой, не было места упоминаниям Северуса Снейпа.

Когда зелье было готово, и Северус (не без внутреннего, тщательно скрываемого беспокойства) вручил склянку Моулу-старшему, оставалось лишь ждать и надеяться, что оно окажет желаемое действие. Лекари в Мунго тщательно исследовали снадобье, нашли его отлично приготовленным и немедленно отправили в палату к пациенту. После суток томительного ожидания, во время которых никаких изменений в состоянии пациента не было заметно, чудо всё-таки случилось: Арфанг пошевелился, глубоко задышал и даже улыбнулся.

Северус всё ещё пребывал в доме Моулов, ожидая вместе с ними известий из лечебницы. Его беспокоило не столько состояние больного, которого он не знал лично, сколько действие приготовленного им зелья. Поэтому он с не меньшей радостью отреагировал на известие, что пациент на пути к выздоровлению. Вероника смотрела на пляски своей семьи вокруг Северуса и убеждалась, что от изначального недоверия к нему не осталось и следа. В короткий момент передышки Снейп плюхнулся рядом с ней на диван. Сейчас, взглянув на этого юношу с радостной улыбкой, с искрящимися глазами, ни один из обитателей Хогвартса не узнал бы в нём угрюмого слизеринца.

— Ну, вот, видишь? — сказал он ей тихо, указывая рукой на всю её семью, радостно пляшущую, позабывшую про чопорные манеры. — Теперь-то ты убедилась наконец-то, что выбрала не того парня? Что-то мне подсказывает, что Поттер…

Тут Протеус с хохотом стянул Северуса с дивана, и Моулы, включая даже Пандору, закружились вокруг него в подобии хоровода. Вероника отчаянно покраснела и сбежала в свою комнату. Она забралась на кровать, задёрнула шторы. Уселась, обняв колени. Она задумалась, прокручивая в голове все ощущения последней недели: отчаяние, которое охватило всю её семью, особенно тяжело поразившее маму, потом слабенькая надежда, связанная с Северусом… Его появление в её доме — и внезапное пренебрежение отца и Миллидора, которое было вызвано всего лишь тем, что Снейп — не чистокровный. Постепенно меняющееся отношение к нему. Облегчение от благополучного разрешения — и вот эта буйная радость…

«А может ли такое быть, что Северус опять, в который раз, оказался прав? — внезапно подумала она. — Неужели я действительно выбрала не того парня? Но ведь Амортенция не врёт. Её третья нота… Она указывала на Поттера, вне всяких сомнений. Мой Заступник это подтверждает. С другой стороны, какой Заступник у Северуса, я не знаю, и вполне может быть, что он тоже… какой-нибудь копытный. Тем более что образ Заступника может меняться, как поменялся у Лили, например. А может ли меняться запах Амортенции?»

Конечно, она не могла не проверить всё это. Во-первых, она вызвала своего Патронуса, и убедилась, что это по-прежнему статная, благородная с виду, но лосиха. Невольно вздохнув, девушка полезла в тайничок за панелью на стене и достала флакон с Амортенцией. Что ж, и тут ничего не поменялось, всё те же любимые запахи, и третья нота легко вызвала перед её закрытыми глазами лицо Джеймса, раскрасневшегося, торжествующего, как после победного матча. Подышав немного над флакончиком, Вероника тщательно закупорила его… и вдруг рассердилась на саму себя: как она могла усомниться в том, что Джеймс, её замечательный жених, почти муж, ради которого она… Короче, как она посмела сомневаться, что Джеймс — её идеальная пара! Она обязана относиться к Северусу как к другу, и никак иначе.

…Тем временем мистер Моул пригласил Северуса и Миллидора к себе в кабинет.

— Итак, мистер Снейп, — сказал Мариус, когда сел за свой стол, — теперь пора поговорить об оплате вашего труда. Отзывы моих сына и дочери о вас оказались истинными, вы действительно талантливый зельевар. Скажу больше, лекари в Святом Мунго были весьма впечатлены качеством приготовленного вами лекарства. Какую сумму вы желаете получить?

— Я же сказал, сэр. Я буду рад любой сумме, которую вы сочтёте нужным заплатить. Скажу откровенно, за эти несколько дней пребывания в вашем доме я получил то, за что останусь благодарным вам, даже если, — он покосился на Миллидора, тот ухмыльнулся, — вы не заплатите мне ни кната.

— Ну, во-первых, так не пойдёт. Вы должны получить оплату, вы трудились три дня, если не сказать трое суток. Пятьсот галлеонов вас устроит? Это всё, что я, к сожалению, смог собрать за это время.

— Отлично. Пусть будут пятьсот галлеонов, раз вы настаиваете. Позвольте спросить, а что «во-вторых»?

— Что?

— Вы сказали «во-первых», значит, должно быть и «во-вторых», — улыбнулся Снейп, и Мариус с Миллидором переглянулись и улыбнулись тоже. Миллидор кивнул.

— Во-вторых, я хотел у вас спросить, что же такое вы получили в моём доме, если не только я, то есть, мы все, вам благодарны, но и вы нам. …Если, конечно, это не личная тайна.

Снейп немного помолчал. Как же отличались эти два чистокровных колдуна от тех, что встретили его всего несколько дней назад! Теперь они смотрели на него… как, Мордред побери, на равного!

— Это личное, но не тайна, сэр, — сдержал он вздох. — Вероника много рассказывала о вас, о своей семье. Я каждый раз удивлялся, какие тёплые и любящие отношения между вами. Удивлялся и завидовал. Отношения в моей семье… никогда не были такими. И оказавшись в вашем доме, я вдруг почувствовал такое отношение с вашей стороны к себе. Ну, не с первого дня, конечно, — усмехнулся он, и Моулы кивнули, — но со второго. Вот за это я и благодарен. Такое отношение не купить ни за какие мешки галлеонов.

Мистер Моул отвернулся, Северус был почти уверен, что тот украдкой смахнул слезу.

— Кстати, о мешках галлеонов… — пробормотал старший волшебник и замахал палочкой, произнося заклинания. — Я сейчас принесу деньги, а ты, Миллидор, объясни пока мистеру Снейпу свою идею.

Он поспешно встал и удалился в дальний угол кабинета, где тихо скрипнула потайная дверь.

Миллидор сверлил Северуса испытующим взглядом. Тот едва заметно пожал плечом и отвернулся.

— У меня действительно есть предложение, мистер Снейп.

— Да зовите меня уже Северусом, мистер Моул-младший, я же слышу, как вам «мистер» в мой адрес поперёк горла до сих пор встаёт! — с неожиданной для себя горечью отозвался тот.

— Не потому, о чём ты подумал, — спокойно сказал Миллидор. — Просто у нас не настолько большая разница в возрасте для «мистеров». Так что, ты тоже можешь называть меня по имени. Итак. Я поговорил с отцом, и он одобрил мою идею. Я подумал, что будет совсем неплохо, если ты и я будем работать вместе.

— Что? — резко повернулся к нему Снейп. — Как это?

— Очень просто. Я закончил обучение, теперь я хочу обеспечивать самого себя, чтобы не сидеть на шее родителей. У тебя есть талант в зельеварении. Но продавать плоды своего труда ты, похоже, не умеешь.

— Ну, вроде того, — неохотно признался он. — Пробовал. Не получилось.

— Ну, а я, как надо мной подшучивают почти все, могу и эскимосам зимой снег продавать. Почему бы нам, ко взаимной выгоде, не совместить наши таланты? Ты будешь готовить зелья, а я займусь всем остальным. Обеспечу ингредиенты, заказы и сбыт. Отец сказал, что из этого может выйти толк. А ты что думаешь по этому поводу?

Северус думал, что это роскошное предложение, в которое он должен вцепиться ногтями и зубами. Но изо всех сил сдерживая ликование, он просто кивнул:

— Я согласен, — и протянул Миллидору руку.

…Через какое-то время лондонскую Диагон-аллею украсила небольшая двухэтажная аптека «Снейп и Моул. Зелья вашей мечты». Здание с тёмно-бордовой крышей и дверью, ярко-зелёными стенами и серебристой отделкой. Цвета Дурмштранга и хогвартского Слизерина придали аптеке необычный и яркий вид, привлекающий внимание прохожих. В подвале разместилась лаборатория со всем сверхсовременным⁽²⁾ оборудованием, сама аптека была на первом этаже, а на втором — две жилые комнаты. Миллидор нечасто там оставался, а вот Северус жил постоянно и вполне комфортно. Теперь он понимал, что удобство — это не стыдно, а… удобно. Благодаря действительно грамотному ведению дел, вложенный капитал обоих совладельцев очень скоро не только вернулся, но и стал солидно прирастать. Снейп был так доволен теперешней своей жизнью, что со смехом вспоминал, как едва не согласился стать преподавателем Зельеварения в Хогвартсе.

---

Примечания:

Северус Снейп не был бы Северусом Снейпом, если бы не заставил меня посвятить ему (чуть не персонально) ещё одну главу.

---

1) Надо ли говорить, что Сириус Блэк примкнул к Ордену Феникса как только вернулся из Дурмштранга, а предложил ему вступить не кто иной, как Джеймс Поттер?

Вернуться к тексту

2) для магического мира

Вернуться к тексту