Конан и Конкин (джен)

Аринтус сидел на заднем дворе своей лавки, медленно жевал сому, и иногда сплевывал. Чувствовал он себя нехорошо. На сердце лежала тяжесть, и желудок тоже, как будто переполнен. Словно он вчера и переел, и перепил. Но на самом деле это не так. Он выпил вчера не больше чем всегда, а переедание ему вообще давно не грозило. С тех самых пор, как через Шемиран проехали эти ублюдки: варвар и Стигийская ведьма. С той самой минуты, как он увидел в ушах ведьмы эти серьги, его и покинул аппетит. А ведь сначала она не показалась ему опасной — красивая девушка, да еще, как оказалось, и богатая. Путешествовала правда в неподходящей компании, но такое случается. Тем более он знал, что Конан, действительно, иногда нанимается охранять караваны.

И хотя прошло уже несколько дней, тревога у него не рассасывалась. А тревожиться ему было о чем. Когда-то он сдуру уже связался со Стигийцами. И хотя, он тогда на этом деле изрядно заработал, но натерпелся такого страху, что при воспоминаниях о тех делах, его до сих пор потряхивало.

Демон с ним, со страхом. Все, по-настоящему большие сделки опасны. И всегда приходится бояться. Но в тот раз все оказалось гораздо хуже. Обычно, провернув такую опасную, но выгодную сделку, они с клиентом забывали друг о друге навсегда. Так лучше и клиенту, и ему. Когда его свели с очередным заказчиком, Аринтус не почувствовал никакого подвоха. Все в обычных рамках. Пусть клиент прятал лицо под капюшоном, они часто так делают. Никому из богатых, или власть предержащих не хочется засветиться на грязном деле. Он лишь немного насторожился, когда в разговоре промелькнуло название — Стигия. И он чутьем понял, что заказчик именно оттуда, и даже скорей всего из Черного Круга. Однако, торговец быстро успокоил себя — какая разница, откуда и кто человек, который платит деньги? Главное — он платит, и платит очень хорошо.

Аринтусу приходилось выполнять заказы обычных богатых людей, которые заказывали вещи намного страшнее и отвратительнее, чем заказал этот чернокнижник. Лишь потом, когда начались все эти ужасы, он понял, что никакой самый страшный толстосум — извращенец не идет ни в какое сравнение со Стигийским колдуном. Тогда пройдя через все ужасы и потеряв почти всех своих людей — настоящих мастеров своего дела, сейчас таких уже нет — он все-таки сумел добыть то, что заказал Стигиец. Это была всего лишь книга, но, похоже, для колдуна она была очень важна. У него чуть руки не затряслись, когда он увидел фолиант.

Когда тот забрал книгу и собрался уходить, Аринтус вздохнул с облегчением. Пусть уходит, он больше никогда его не увидит. Больше никаких заказов от Стигийских колдунов. Даже если закажут просто сходить в соседнюю лавку и купить сладостей.

Но колдун добил его. Он вдруг откинул капюшон, под которым до этого старательно прятал лицо и, многое повидавший на своем веку торговец, почувствовал, как по его спине потек холодный ручеек. Мрачное длинное лицо колдуна казалось вырублено из камня, настолько его кожа выглядела твердой и сухой. Смуглое до серости лицо гостя ничего не выражало, но Аринтус сразу понял, что он для него лишь пылинка, паучок, которого тот может раздавить и даже не заметить. Но больше всего торговца напугали глаза: тусклые и невыразительные сначала, они зажглись зеленым огнем, когда колдун заговорил:

— Я не прощаюсь. Если мне что-то понадобится еще, я появлюсь. Или пришлю кого-нибудь. Посланник покажет тебе вот такое.

Колдун разжал ладонь. Там лежал серебряный череп, сделанный так искусно, что казался настоящим. Только маленьким.

У этой девушки в ушах были серьги с точно такими же черепами.

Аринтус сплюнул зеленую массу на песок — он еще в молодости пристрастился жевать лист сомы, это его взбадривало — растер плевок босой пяткой, и решительно поднялся — хватит раскисать, приказал он сам себе, пора действовать. Сегодня, вернее прямо сейчас, он, наконец, решился. Хватит уже рассиживаться, надо уезжать. Он совершенно не верил, что ведьма с серебряными черепами в ушах, появилась здесь случайно. А даже если и так, если он ошибается, все равно надо уезжать, пора менять место жительства. Раз здесь появилась Стигийская жрица, значит, и тот Стигийский колдун будет знать об этом. Они все связаны, Сетово отродье! Выругался он про себя, но все равно прикрыл рот и испуганно оглянулся. С этими колдунами лучше не связываться, не злить их. Тем более Стигийских Чернокнижников. У Аринтуса, было большое подозрение, что в тот раз, заказ забирал сам Тот-Амон. А про Тот-Амона, про его злопамятность, все знали еще с детства.

Эта мысль еще больше взбудоражила его. Он опять смачно сплюнул, и, в этот раз уже в голос крикнул в сторону открытых дверей жилища.

— Эй, люди! Все ко мне! Начинаем собираться! Уезжаем отсюда!

Он привык, чтобы по его малейшему зову слуги собирались мгновенно. Несмотря на то, что выглядел Аринтус комично, и совсем не производил впечатления злодея, на самом деле он был мстительным, злобным и жестоким человеком. Да, другой бы и не достиг таких вершин в иерархии, в том деле, которым он занимался. Очень далеко за гранью закона. Поэтому он очень удивился, когда в ответ на его зов, не появился ни один слуга. Злоба мгновенно охватила маленького человечка. Неужели спят? Ну, они очень пожалеют об этом!

Он уже хотел пойти в дом, чтобы пинками поднять лентяев, но тут ему в голову стукнуло, что вряд ли все слуги могут так крепко спать. Да, и вообще, вряд ли они решились бы спать, когда он не спит.

Маленький человек, на вид почти подросток, с детским лицом, мгновенно изменился. Глаза превратились в щелочки, а рот сжался в твердую упрямую черту. Из-под полуопущенных век сверкали злобные настороженные глаза. Он понимал, что в этом забытом богами городке, никто не осмелится напасть на его дом. За несколько лет, что он здесь прожил, все уже поняли, что он за тип. Значит, гости. Он извлек из рукава замызганного халата, небольшую заостренную спицу. Её острие было другого цвета, темно-зеленое, почти черное. Если принюхаться можно уловить запах сушеной рыбы. Специалист по ядам определил бы, что это на конце иглы Земфара, очень редкий яд, из ядовитой железы пустынного паука с таким же названием. Он не разлагался на воздухе и не старел. Даже после многолетнего хранения, яд оставался опасным. Прикосновение к коже вызывало страшную язву, и человек через несколько дней умирал в мучениях. Если же яд касался открытой раны, то убивал мгновенно.

Хотя игла пролежала в специальном кармане на рукаве уже несколько лет, яд был так же опасен, как и свежий. Аринтус знал это очень хорошо, так как всего лишь несколько дней назад опробовал иглу — не испортилась ли? Он незаметно царапнул иглой старого раба, который уже все равно не мог много работать, и с удовлетворением убедился, что яд работает.

Спрятав иглу между пальцев, он быстро скользнул за двери, и стал ждать. Гость не замедлил появиться. Как только высокая фигура в расписном темно-зеленом халате и в куфии такого же цвета, шагнула из дома во дворик, Аринтус змеей выскользнул из укрытия и вколол иглу в шею незваному гостю. Потом мгновенно отскочил, чтобы бьющийся в агонии человек не задел его.

Однако все произошло совсем не так, как планировал торговец. Человек в халате не упал, и не забился в конвульсиях. Вместо этого, он не спеша повернулся к Аринтусу и в прорези куфии мелькнули уже знакомые глаза. Светившиеся мертвенно-зеленым цветом. Человек поднес руку к шее, потрогал, потом понюхал пальцы.

— Земфара, — задумчиво сказал он, и перевел свои страшные глаза на хозяина дома. Торговец вмиг утратил всю свою злобность.

— Хороший яд, — так же негромко сообщил гость и показал пальцем на скамью, на которой только что сидел неудавшийся убийца. — Пойдем, посидим, поговорим.

О чем они там говорили, не слышал никто. Все слуги и охрана Аринтуса очнулись от колдовского сна, когда в доме уже не было никаких гостей. Лишь сам хозяин потерянно сидел на лавочке во внутреннем дворике. Слуги со страхом ожидали ярости торговца, никто из них еще никогда так долго не спал. Они знали, что наказание неизбежно, но к их удивлению, Аринтус даже не напомнил о том, что они проспали.

Результатом этого визита стало одно — торговец все-таки срочно выехал со своим караваном из Шемирана. Но отряд направился почему-то не в сторону обжитой части степи, к городам, как планировал Аринтус утром, а в сторону Кезанкийских гор. Торговец, бледный, словно мертвец, подгонял своих людей, переходя иногда даже к побоям. Он явно торопился, словно в горах его ждали россыпи золота. Странного гостя не один из слуг не увидел, даже сам Аринтус не понял, когда тот исчез. Торговец и вообще был бы рад забыть о этом визите, но тяжесть повисшая в груди над сердцем, напоминала постоянно — если не выполнишь указание колдуна, умрешь мучительной смертью. Он сам видел, как мертвый паук в ладони жреца ожил, и расковыряв грудь Аринтуса, заполз внутрь. В тело. Рана тут же затянулась. С тех пор, торговец постоянно торопился и торопил своих людей — колдун обещал вытащить паука, как только караван доберется до места.