Мальчик-Который-Не-Хотел-Колдовать (джен)

Ноябрь начался с очередной диагностики магического ядра Гарри. Мадам Помфри в этот раз была особенно щепетильна и так тщательно и настырно исследовала это самое ядро, что Поттера мутило как на американских горках и трясло словно от ударов электрическим током. Благо, что он был привязан к этой чёртовой кушетке, иначе или сбежал бы, или навернулся бы с неё так, что переломал бы себе все кости. И пока мальчик приходил в себя после процедуры, не в силах даже подняться и одеться (мысленно проклиная это их волшебное общество), мадам Помфри с выражением глубокой задумчивости всматривалась в результаты на пергаменте — результаты ей не нравились. Спустя какое-то время, напоив Гарри зелёным зельем и отпустив восвояси еле стоящего на ногах ученика, она бросилась к камину и вызвала директора Дамблдора.

— Поппи, что-то случилось? — начал Альбус, едва переступив через решётку камина.

— Да, профессор, случилось. Я провела плановую диагностику Гарри Поттера, и вот что она показала, — мадам Помфри протянула пергамент директору. — Зелье не действует, оно делает ещё хуже.

— Что значит хуже, Поппи? Объясни. Я не особо разбираюсь в колдомедицине, поэтому всё равно не пойму, что там написано, — сказал Дамблдор.

— Ядро Гарри как бы затухает. Если раньше, до приёма зелья, оно у него в какой-то степени было активно, и мальчика можно было определить как сквиба, то сейчас диагностика показывает что он магл. Практически магл. Я считаю, что мы должны прекратить этот эксперимент. Он вполне сможет жить и как сквиб, и как магл, но если мы продолжим, высока вероятность того, что начнётся распад личности ребёнка и, в перспективе, это даже может убить его, — объяснила Помфри.

— Нет, Поппи, мы не прекратим лечить Поттера! — зло выкрикнул Дамблдор. — Зелье нужно принимать три месяца, он принимал его только месяц, у нас есть ещё два месяца, зелье может так работать, что вначале происходит упадок, а потом будет резкий рост. Мы не можем говорить о результатах, пока не закончим курс. Только потом мы сможем судить о том, дало лечение результат или нет.

— Но, Альбус, а что если мы ошибаемся? Если лечение бесповоротно навредит ребёнку? — пыталась противостоять Помфри.

— Поппи! Вы слышали мой приказ?! — Дамблдор опасно близко подошёл к медиковедьме. — Продолжайте поить Поттера зельем и следовать моим указаниям! И помните, что в магическом мире не так уж много рабочих мест, и не у всех есть большие накопления в банке. Если вы не хотите выполнять свои обязанности, я найду другого медика на ваше место, который будет их выполнять. Вы меня понимаете? — директор подошел ещё ближе, и мадам Помфри почувствовала кончик его палочки на своей груди.

Не дождавшись ответа, Дамблдор резко развернулся и покинул помещение через камин, мадам Помфри как остолбеневшая продолжала стоять на месте и смотреть вслед исчезающему в зелёном пламени директору.

* * *

Гарри, после традиционного посещения туалета и избавления от зелёной жидкости вместе с сорбентом (к слову, ему ужасно надоело каждый день вызывать у себя рвоту), добрался до своей гостиной и плюхнулся на кровать прямо в одежде, его всё ещё мутило, и мальчик решил, что если пойдёт на завтрак, то извергнет всё его содержимое прямо там, в Большом зале. К несчастью, сегодня была пятница, и после вчерашнего праздничного выходного в честь Хэллоуина, наступил обычный учебный день. В расписании стояли Чары, два урока ЗОТИ и две Астрономии ночью. За ЗОТИ он не переживал — уроки профессора Локонса можно было прогуливать без зазрения совести, а потом отрабатывать, участвуя в переписке с фанатами белозубого учителя-фантазёра. Гарри, конечно, было любопытно, как будет хвалиться сегодня Златопуст, рассказывая об их вчерашнем приключении, но желание лечь и не вставать было сильнее. Чары, а точнее МакГонагалл, немного напрягали — эта женщина обязательно спросит о причинах отсутствия и поставит в известность и декана факультета, и директора школы. А до Астрономии ещё было далеко, и мальчик подумал, что к тому времени уже, может, и очухается. С этими мыслями он и не заметил как уснул.

Его разбудил стук в дверь. Гарри резко проснулся и с усилием добрался до дверей спальни. На пороге стояла декан Пуффендуя Помона Стебель.

— В чём дело, мистер Поттер? Мне поступило сообщение от профессора МакГонагалл, что вас не было на её уроке, а так же вы не были замечены на завтраке, — выпалила она и только потом разглядела бледное лицо Поттера и испарину на его лбу.

— Я плохо себя чувствую, профессор Стебель, можно я сегодня останусь в спальне? — сказал мальчик.

— Почему же вы не обратитесь к мадам Помфри? Разве вы не в курсе, что при любом недомогании должны обращаться к медику? — посмотрела на него Стебель.

— Я как раз из лазарета и чувствую себя плохо после медицинского обследования и приёма зелья, по-видимому, какой-то побочный эффект. Если не верите, можете спросить у мадам Помфри, что я сегодня был у неё на приёме, — ответил Гарри.

— Ладно, мистер Поттер, в таком случае оставайтесь в своей комнате и занимайтесь самостоятельно, позже вы сможете узнать задания у ваших одноклассников, — сказала профессор травологии и покинула гостиную.

Гарри вернулся к своей кровати и снова вырубился. Во второй раз его разбудил сосед, Джастин Финч-Флетчли.

— Эй, Поттер, тут тебе записка. Нужно ответить и передать ответ, — сказал мальчик, протягивая Гарри сложенный лист бумаги.

Поттер развернул лист, зачарованный на возможность прочесть его только адресатом, и сразу узнал почерк профессора Зелий: "Гарри Поттер! Что случилось? Вас не было ни на завтраке, ни на обеде и, как я слышал от профессоров, вы не появлялись на занятиях. А Локонс так хотел изобразить вместе с вами сцену сражения с троллем. Напишите ответ и передайте с Аргусом".

Гарри взял шариковую ручку и на том же листе написал ответ: "Добрый день, профессор Снейп. Я сегодня не в состоянии принимать пищу и куда-либо ходить. После ооооооочень тщательной диагностики мадам Помфри у меня такое чувство, будто меня вначале казнили на электрическом стуле, потом прокрутили в стиральной машине, а после ещё сверху переехали катком. Я даже полагаю, что при всём своём желании не смогу прийти сегодня на нашу с вами отработку". Мальчик свернул письмо и передал его соседу.

Через полчаса у кровати Гарри появился домовой эльф с подносом, на котором стояла чашка со сладким фруктовым чаем, лёгкий куриный бульон с небольшими кусочками картофеля и сухариками и спелый банан. Ушастое существо поставило поднос на прикроватный столик и тут же исчезло, не говоря ни слова. Там же, на подносе, была небольшая бутылочка с зельем, а под ней записка: "Мистер Поттер, примите это зелье до еды, оно поможет вам справиться с последствиями диагностики. Это побочный эффект от обследования. Потом поешьте и оставайтесь в кровати. На отработку не приходите сегодня, на занятия Астрономией тоже не ходите, я попрошу для вас освобождение. Если что-то нужно, передайте просьбу через Аргуса Филча".

Гарри выполнил все указания Снейпа и уже вскоре почувствовал значительное улучшение — его перестало мутить и шатать, и даже появились какие-то силы. Мальчик лёг обратно в постель, закутался в одеяло с головой и задумался о том, почему во всей этой дурацкой школе только Снейпу и Филчу есть дело до него и его состояния? Мадам Помфри лишь выполнила процедуру, но даже не удосужилась дать потом что-то для восстановления сил, или оставить в больничном крыле, или написать освобождение, хотя видела, что ребёнок немного не в форме. Декан факультета тоже выполняет свои обязанности лишь формально. Всех преподавателей, кроме Снейпа, интересует только ходит он на уроки или нет и какие у него там успехи, и как он пишет эссе, но никто из них не поинтересовался, как мальчик чувствует себя сегодня, после вчерашней встречи с горным троллем. Мадам Помфри не вызвала его вчера в больничное крыло, когда его нашли, даже сам директор не возжелал видеть его вчера лично. Лишь встретившиеся в коридоре учителя задавали вопросы для приличия. Но, по сути, мальчик никому не нужен и не интересен как простой обычный ребёнок. Кроме Северуса Снейпа и Аргуса Филча, которые носились вчера с ним как курица с яйцом.

"Интересно, а было бы ко мне здесь другое отношение, если бы я был не сквибом, как тут думают, а этим самым золотым мальчиком, которого они хотели и хотят во мне видеть? И почему Дамблдор просто не отпустит меня, если я всё равно ему неинтересен как обычный человек? Дамблдор этот странный вообще, маньяк какой-то, честное слово". С этими мыслями мальчик снова уснул и проспал до самого ужина.