Без права на побег (гет)

Для Литы август наступил внезапно, и вот уже приблизилась пора выпускных экзаменов. Ничего сверхсложного в них не было, если готовился к этому с самого начала. Однако аттестационная комиссия проверяла не только теорию, но и обширную практическую часть. И именно с ней-то и возникли непредвиденные сложности.

К своему удивлению, девушка обнаружила, что все успешные случаи лечения бесплодия, курируемые их небольшой рабочей группой, на данный момент находились за границей. На её недоумённый вопрос свекровь одной из пациенток лишь удивлённо вскинула брови:

— Целитель, вы разве газет не читаете?

Лита извинилась за беспокойство, но мысленно тут же отметила: необходимо выписать «Ежедневный пророк». Выйти из положения они с мастером Шаффиком решили самым простым способом: заручились согласием пациентов на извлечение соответствующих воспоминаний и предоставили комиссии амбулаторные карты вместе с журналами экспериментальных наблюдений.

Погружённая в эти хлопоты, девушка вскоре стала замечать странности в поведении мужа и наставника. Временами ей казалось, что обоих мужчин охватила самая настоящая махровая паранойя. На работу в Мунго и обратно Лита перемещалась исключительно через именной портал, зачарованный мистером Бербоуном. В довершение ко всему у неё имелся запасной эвакуационный порт-ключ на крайний случай. О причинах такой чрезмерной предосторожности она поначалу не задумывалась — до тех пор, пока до неё не дошли тревожные вести о нападении на поместье её учителя.

Когда Лита ворвалась в кабинет Шаффика, мужчина с утомлённым видом сидел в кресле и медленно потягивал успокоительный отвар из своей любимой кружки.

— С вами всё в порядке, сэр? — тихо спросила она, подходя ближе.

— В полном порядке, миссис Снейп. И с моей семьёй тоже — они уже в Лахоре. — Он тяжело вздохнул. — Я просто не знаю, как реагировать на произошедшее. Ещё один день — и я мог бы стать вдовцом.

— Сэр, нужна ли вам моя помощь?

Шаффик поднял на неё расфокусированный взгляд, но вдруг в его глазах мелькнула какая-то мысль, и он мгновенно собрался, вернув себе привычную твёрдость.

— Так, Лита. С этого дня ты полностью прекращаешь ведение пациентов в клиниках и приёмном отделении. Пообещай мне, что не поддашься на уговоры даже самых доверенных людей!

— Хорошо, сэр, — тут же пообещала девушка, ещё не до конца осознавая масштаб происходящего.

И вот уже несколько дней она не появлялась даже в библиотеке — необходимые книги ей доставляли на дом.

Сегодняшний день начался и вовсе тревожно. Северус ушёл с самого утра и не вернулся к обеду, что было совершенно на него не похоже. Мужчина никогда не упускал возможности провести с женой лишнюю минуту. К тому же с самого утра сердце Литы неосознанно сжималось от тяжёлого предчувствия. Явных угроз не поступало, но девушка была уверена: муж угодил в какую-то переделку.

Промучившись почти до вечера, она уже собралась просить Тисли начать поиски, как вдруг Северус открыл дверь и вошёл в прихожую их коттеджа. Не успел он сделать и шага, как Лита бросилась к нему и повисла на шее. От неё не укрылось, что одежда мужа пропахла гарью, а на плечах и рукавах лежал лёгкий налёт бетонной пыли.

— Что случилось?

Северус лишь вздохнул и начал свой рассказ. Мужчина не заметил, как оказался за столом, и очнулся лишь тогда, когда история была закончена и он отправил в рот первую ложку горячего бульона.

— Я не против приютить женщин и детей, — сказала Лита, всё ещё не оправившись от нервотрёпки этого дня. — Надо будет поговорить с остальными.

Тисли, которая тем временем подносила на стол новые блюда, неожиданно встряла в разговор:

— Хозяева должны взять Тисли с собой! Тисли поможет!

— Конечно, возьмём, — успокоила её Лита, с трудом представляя, как они справятся без своей верной домовушки.

Поев, Северус ушёл договариваться с соседями о новых, пусть вре́менных, жильцах, а Лита погрузилась в раздумья. Единственной её подругой в Британии оставалась Фрея, и при таком развитии событий ей здесь, по сути, нечего было делать. Возможно, новоявленная миссис Снейп и изменила свою личную судьбу, но события, описанные писательницей в книге, возникли не на пустом месте. В Британии существовали вполне конкретные противоречия, а значит, борьба была неизбежна.

Политикой Лита не интересовалась и дома — своих забот хватало, а здесь и подавно. Надо было учиться и работать, а не бегать по собраниям местного KFC. Добрый ли там дедушка или нет, денег он ей не отвалит, да и миссис Фэнвич предостерегала от подобных контактов. И всё же внутренний голос подсказывал: дело не только в Дамблдоре. Конфликт был давним, и сами маги острова в прошлом наворотили дел. Пожив здесь, она поняла одну простую вещь: для большинства местных жителей остального мира попросту не существовало. Это напоминало её прошлую жизнь, где для некоторых экзальтированных личностей за МКАД жизни не было.

И девушка задумалась: а что в других странах? Она даже у Долохова не спросила, что собой представляет здесь магическая Россия. С другой стороны, задавать подобные вопросы было чревато последствиями.

Для начала Лита решила написать подруге и предупредить её. Письмо получилось коротким, и здесь её взгляд упал на рекламные проспекты British Airways. Самая популярная авиакомпания Британии вряд ли была известна чистокровной Фрее Розье, и Лита решила, что хуже не будет, и положила яркий буклет в конверт вместе с письмом. После она поручила Тисли отнести послание в специально зачарованную совятню на окраине их маленького поселения. Их складка пространства была полностью недоступна для крылатых почтальонов, но Август Руквуд сразу после постройки дома вместе с Северусом зачаровал небольшой участок на границе обычного мира и искривлённого пространства, обустроив там мини-совятню. Это избавило жителей поселения от необходимости держать собственных сов прямо в домах.

На следующее утро общее собрание жителей посёлка постановило помочь мистеру Долохову с размещением его семьи. Единогласно решили приютить лишь мирных женщин и детей — ни о каких боевиках или оружии не могло быть и речи. Никто не хотел лишних проблем с законом, да и спокойствие было дороже.

Лита полностью поддержала это решение. Одно дело — дать пристанище беззащитным, и совсем другое — приютить под своим боком банду мистера Риддла. Пусть они и не были главными зачинщиками беспорядков, но в происходящем участвовали с явным энтузиазмом.

Уже в тот же день Август Руквуд помог семейству Долоховых переместиться в их убежище. Весь остаток дня в отведённой зоне кипела работа: устанавливали палатки с расширенным изнутри пространством, разгружали нехитрый скарб и по-походному обустраивали быт.

Лита же металась между Мунго и домом. Несколько раз в больнице она краем глаза замечала такую же загнанную и уставшую Фрею, но переброситься даже парой слов у подруг так и не вышло — каждая была поглощена своими заботами по горло.

Помимо подготовки к экзаменам на семейном совете было решено оформить официальный магловский брак в мэрии Шеффилда. Северус прожил в этом городе бо́льшую часть жизни, и это казалось наиболее естественным. Приглашать на гражданскую церемонию никого не стали: Эвансы уехали в Австрию ещё в марте, и, как выяснилось, вовремя. Проезжая мимо их старого дома, Лита заметила на фасаде свежие сигнальные чары. Дом был уже продан, и там теперь жили совсем другие люди, девушка предпочла не вмешиваться в чужие дела.

Как только свидетельство о браке было на руках, настала очередь паспортов. Всеми документами занялся Северус, в очередной раз мысленно благодаря мистера Эванса за его удивительную предусмотрительность и переданный пакет бумаг.

Подготовка к отъезду у Снейпов шла полным ходом. Дом словно ожил — повсюду стояли открытые сундуки и дорожные сумки, Тисли суетилась, проверяя, чтобы всё необходимое было упаковано, а Северус методично составлял списки и что-то сверял с Литой. В этом спокойном, размеренном хаосе чувствовалась уверенность: всё продумано, всё рассчитано.

Наверное, именно поэтому Август, наблюдая за ними, не удержался — напросился поехать вместе.

Через несколько дней, когда дела подошли к завершению, в гости зашла Наталия Константиновна Долохова. Дама была явно взволнована, хотя и старалась держаться с достоинством. В её облике чувствовалась утончённость аристократического воспитания — лёгкий аромат духов, шелест мягкой ткани, холодный блеск броши на воротнике.

Она попросила Литу о разговоре, и та, не колеблясь, пригласила гостью присесть на веранде. Там уже был накрыт небольшой столик — фарфоровый чайник, чашки с голубой каймой, вазочка с вареньем и лимоном. Тисли, едва увидев неожиданную гостью, бесшумно добавила приборы и, поклонившись, удалилась.

— Спасибо, что согласились встретиться со мной, миссис Снейп, — с вежливой улыбкой произнесла дама средних лет, стараясь говорить мягко, но с лёгкой тревогой в голосе.

— Не за что, — ответила Лита на чистом русском, чуть склонив голову. — Давайте, пожалуйста, говорить по-русски, так будет проще обеим.

Наталия Константиновна заметно расслабилась и перешла на родной язык.

— Мне неловко вас беспокоить, вы и так сделали для нас больше, чем кто-либо, — начала женщина, сжимая пальцами тонкий край салфетки. — Но одной девушке сейчас угрожает серьёзная опасность. Вы её знаете — Алексис Кэрроу. Удивительно талантливая ритуалистка, а к таким, как вы понимаете, сейчас относятся с подозрением.

Она вздохнула, отвела взгляд и продолжила уже тише:

— На самом деле, мисс Кэрроу оказалась в очень затруднительном положении. Девушка сирота, её опекун — старший брат, Амикус. Он состоит в организации мистера Риддла, как и мой муж. Сейчас брат скрывается, а Алексис снимает комнату на Диагон-аллее. А там, сами знаете, всё стало опасно. За ней установлено наблюдение. Недавно их родовой дом обыскали — всё перевернули вверх дном. Август просил меня поговорить с вами... как с женщиной. Понимаете, оставаться в стране им нельзя — ни ему, ни ей.

— А почему он сам мне ничего не сказал? — возмутилась Лита, в голосе прозвучало искреннее недоумение.

Наталия мягко улыбнулась — с оттенком женского понимания и лёгкой иронии.

— А как вы это себе представляете? — спросила она. — Приходит он к жене своего друга и просит незаконно вывезти из страны девушку, с которой даже не помолвлен.

— Хотя бы и так, — спокойно ответила Лита, не уловив скрытого подтекста, и в её глазах промелькнуло непонимание, смешанное с настороженностью.

Наталья Константиновна тихо рассмеялась — смех её прозвучал негромко, почти музыкально, как серебряный колокольчик.

— Вам, наверное, тяжело среди британцев со всеми их неписаными правилами этикета? — спросила она с оттенком сочувствия.

— Есть немного, — призналась Лита, слегка улыбнувшись. — Иногда невозможно понять, почему на тебя обиделись, ведь вроде бы ничего дурного не сказала. Но пусть Август сам придёт, и мы решим этот вопрос положительно. Север точно против не будет.

Долохова понимающе кивнула и чуть наклонилась вперёд, понизив голос:

— И ещё… Вам нужно уезжать до получения диплома. Договоритесь с наставником, документы вышлют международной почтой. Такое практикуется.

Лита резко подняла голову, возмущённо взглянув на собеседницу. Столько сил, труда, бессонных ночей — и теперь всё бросить, просто бежать? Мысль показалась ей почти оскорбительной.

Наталья, будто предвидя реакцию, спокойно открыла сумочку и достала оттуда небольшую фарфоровую тарелку — изящную, с тонким золотым орнаментом по краю. Следом появилось небольшое яблоко, будто выточенное из чистого золота.

— Я вам покажу, — мягко сказала она.

Она провела ладонью над тарелкой, и золотое яблоко послушно закружилось по кругу, словно оживая от прикосновения. На гладкой поверхности фарфора вспыхнули отблески — то ли свет, то ли отражение какого-то иного мира.

Лита смотрела заворожённо. Сказочный артефакт, сошедший со страниц детских книг, вдруг оказался у неё перед глазами, живой и осязаемый. Хотя чему удивляться? Вокруг и без того происходило слишком много чудес — только не добрых, а тревожных, полных злобы и алчности.

Впрочем, разве дочь рода Гримм могла не понимать, насколько тонка грань между волшебством и вымыслом? Она с самого своего попадания в этот мир знала: здесь сказки бывают какими угодно, только не прекрасными.

— Смотрите, оно долго не держит изображение, — мягко, но настойчиво вернула её к действительности Наталья Константиновна.

Узорчатая тарелочка изменилась на глазах — золотой блеск погас, и гладкая поверхность превратилась в зеркало. В нём проступил неясный образ комнаты. Воздух будто дрожал, звуки доносились глухо, как сквозь воду: несколько магов о чём-то спорили, но различить слова было трудно. На стене висели колдофото — Лита сразу отметила одно: на нём она сама в рабочей мантии целителя больницы святого Мунго.

Она уже открыла рот, чтобы возмутиться: по какому праву слежка, с какой стати её фото там? — но в этот момент в отражении появился Муди. Он хромал, как всегда, и, проходя мимо стены, бросал на фотографии злобные, почти бешеные взгляды. Изображение приблизилось, и Лита различила надпись, выведенную крупными угловатыми буквами над снимками: «Подлежащие зачистке».

На мгновение всё застыло. Затем Муди зло выругался, и картинка, дрогнув, распалась, растворилась в серебристом дымке. Тарелка вновь стала просто фарфором.

— Всё поняли? — строго спросила Долохова.

— Нет… — Лита всё ещё не могла оторвать взгляда от тарелки. — Вообще ничего не поняла. Я просто целитель. Этого же Муди я лечила, от тяжёлых проклятий избавляла. За что они меня так?..

Голос дрогнул — в нём звучало не возмущение, а растерянность, даже детское недоумение перед чужой жестокостью.

Наталья вздохнула, сдержанно, по-женски, будто заранее зная, как тяжело будет это объяснить.

— Именно потому, что лечили слишком хорошо, — ответила она. — Розье теперь недосягаем для врагов, Слагхорн мёртв, а на Крауча нет рычагов влияния — жена и сын давно за границей. Молодые Лестрейнджи преспокойно отдыхают на средиземноморских курортах, дожидаясь наследника. Это только то, что сразу приходит на ум. А ведь есть ещё косвенное влияние.

— Какое ещё влияние? — растерянно прошептала Лита, чувствуя, как внутри поднимается волна холодного понимания.

— Мистер Снейп, — спокойно, но с явным намёком произнесла Долохова. — Если бы не ваш брак, он давно оказался бы под контролем Дамблдора.

Лита и без слов понимала: если бы не она, Северус уже давно оказался бы под меткой, среди приспешников Тёмного лорда. Руквуд наверняка последовал бы за ним — куда же без старого приятеля. Шаффик, скорее всего, покинул бы страну и не стал бы помогать мистеру Риддлу собирать его зловещую мозаику крестражей. А Риддл, пожалуй, не решился бы собрать себя заново, не случись того шаманского ритуала в весеннее равноденствие, проведённого Литой. И тогда — да здравствует канон.

— Мы знаем, миссис Долохофф, — произнёс Северус по-английски. Он стоял у выхода на веранду и, судя по выражению лица, уже некоторое время слушал их разговор.

Подойдя ближе, он сел рядом с Литой, обнял её за плечи — движение было почти незаметным, но в нём чувствовалась защита. Затем, повернувшись к гостье, он продолжил спокойным, уверенным тоном:

— Мы с Августом в курсе, что на Литу объявлена охота. Прошлой зимой Орден Феникса устроил на нас засаду, когда мы всей компанией выходили из клуба. Мы быстро разобрались, кто за этим стоял. Целью была Лита, а Алексис просто оказалась рядом и попала под удар. Сейчас, похоже, им нужно нечто из родовых книг или артефактов Кэрроу. В Англии осталась только старшая ветвь: Амикус и Алекто, она же Алексис. Каллум, представитель младшей ветви, уже уехал в Дублин работать в больнице святого Патрика и не вернётся, пока здесь продолжаются беспорядки.

Он перевёл взгляд на жену и мягко добавил:

— Кстати, миссис Долохофф, мы с Литой как раз собирались уехать, не дожидаясь вручения дипломов. Мастер Шаффик пришлёт их по почте, вопрос уже решён. Мы будем вам очень благодарны, если вы позовёте Алексис сюда.

— А как же Фрея? — с беспокойством напомнила Лита, глядя на мужа.

Северус чуть улыбнулся, хотя в его голосе всё ещё звучала твёрдость:

— Милая, у Розье могут быть финансовые трудности, но их родовое поместье защищено лучше любого министерского убежища. Почему, как ты думаешь, Муди пришлось вылавливать Эвана на Ноктюрн-аллее? Поверь, твоя подруга в куда большей безопасности, чем ты. Я не собираюсь рисковать тобой, пытаясь помочь ей. У Фреи есть семья из Священных Двадцати Восьми и наставник — сам Гиппократ Сметвик. А ты у меня одна. Так что собирайся: до рассвета надо выехать.

— Ваш муж абсолютно прав, миссис Снейп, — с лёгким кивком сказала Наталия Константиновна. — Благодарю вас и желаю удачного путешествия.

Она поднялась, сохраняя присущее ей достоинство, и, обменявшись прощальными любезностями с хозяевами, покинула их дом, оставив после себя лёгкий аромат полыни и уверенность в правильно принятых решениях.

— Северус, ты знал, что меня ищут фениксовцы? — с подозрением спросила Лита. — Что у них в штабе висит целая галерея портретов для ликвидации, или, как они это называют, «зачистки»?

— Знал, — спокойно ответил он. — Бывшая одноклассница Лили, теперь уже миссис Поттер, сообщила нам с Августом об этом ещё весной. Тогда же Дамблдор выяснил, что Поттер и Блэк не могут тебя увидеть из-за проведённой ментальной коррекции. Он, разумеется, попытался это исправить…

— И что, получилось? — насторожилась Лита.

— Не совсем, — Северус едва заметно усмехнулся. — Всё-таки он больше гипнотизёр, а не менталист, как я, — добавил он с оттенком гордости. — Но кое-чего он добился. Скажем, увидь эти идиоты тебя рядом со мной, они бы с семидесяти процентной вероятностью тебя опознали.

— А если бы встретили меня одну? — уточнила она, не скрывая тревоги.

— Тогда нет, — покачал головой Северус. — Они ведь и не узнавали тебя в Мунго, хотя таскались туда одно время чуть ли не каждый день, как на службу.

Он поднялся, подошёл к окну и, взглянув на заходящее солнце, добавил уже мягче:

— Ну ладно, хватит об этом. Давай собираться. Сегодня должны подойти Алексис и мистер Шаффик, а рано утром мы выезжаем.

Лита кивнула, ощущая, как напряжение постепенно спадает. Где-то за домом шумел ветер, напоминая о скорой дороге — и о том, что их мир вот-вот изменится.