Потерянная — незнакомая себе (гет)

Каждую ночь Ева засыпала с мыслью: «Я не принадлежу себе». Контракт, словно холодная паутина, опутывал её изнутри, не позволяя ей вмешаться в происходящее, не позволяя защитить — даже Джинни. Даже себя. Всё, что она могла — наблюдать. А боль за то, что она знала и молчала, росла и выжигала сердце.

Однажды, сидя в библиотеке, она в сотый раз пролистывала разделы магии трансформации, древней защиты, тайных клятв и колдовских оков, но всё было бесполезно. Волшебные слова казались мёртвыми. Заклинания — слепыми. «Я не выберусь отсюда книгами. Мне нужен кто-то, кто знает путь... Кто видит дальше...»

И тогда в её памяти вспыхнул образ: кентавр с серебристой гривой, ясными глазами, как звёзды в холодном небе. Флоренц. Он — тот, кто когда-то спас Гарри. Кто понимает язык судеб и пульс неба. Он жил в Запретном лесу. Далеко. Опасно. Но у неё не было другого пути.

В ту же ночь она встала, натянула мантию и направилась к Выручай-комнате. Она шептала:

— Мне нужно найти дорогу. Мне нужно пройти. Покажи, как попасть в Запретный лес.

Когда стена раскрылась, внутри её ждал не проход, не дверь, а простая, старая книга на пьедестале. Потёртая обложка, выгравированное слово: «Metamorphosis». Ева тронула её, и книга распахнулась сама, как будто ждала её.

Раздел был отмечен закладкой — из мха и серебряной паутины. Глава называлась:

«Анимагия: Трансформация через Волю»

Ева вчиталась. Процедура была древней, почти утраченной. Нужно было пройти ритуал очищения, научиться владеть своим телом и духом, медитировать, пить горькие настои и каждый вечер записывать сны. Один месяц. Без перерыва. Без жалоб.

"Это будет нелегко. Но я готова. Я не хочу больше быть тенью в своей жизни."

Так начался её путь. На следующее утро она смешала первое зелье, нарисовала круг на полу, прикоснулась к сердцу и прошептала клятву. Она пока не знала, кем станет. Но чувствовала — форма найдёт её. Главное — не сломаться.

Каждый вечер, когда замок засыпал, Ева выходила из спальни и шла туда, где Выручай-комната терпеливо ждала её. За закрытой дверью появлялся зал, окружённый тёплым свечением, со сводчатым потолком, зеркалами по кругу и полкой, полной редких трав. В центре стоял круг, нарисованный мелом, где она сидела в позе лотоса, закрывала глаза и произносила свою внутреннюю клятву.

Она уже не боялась. Усталость, боль, обида — всё это стало частью ритуала. Каждая капля настойки жгла горло, каждая медитация в темноте вырывала её наружу. Она не знала, что ждёт её на краю этой магии. Не знала, кто будет ждать её в лесу. Но в её сердце была цель — если я не могу помочь Джинни прямо, я хотя бы найду способ. Я должна.

Дни шли. В школе гудели разговоры — приближался матч по квиддичу. Первое большое состязание года. В воздухе витало предвкушение, ребята тренировались до ночи, трибуны украшались флагами. Веселье охватывало всех. Почти всех.

— Ты не хочешь пойти? — спросил Невилл однажды утром, осторожно наблюдая за ней.

Ева подняла на него взгляд. Её глаза были спокойными, но очень усталыми. Она покачала головой:

— Нет. Не этот раз.

— Все поймут, — тихо сказал он. — И я тоже.

Он не стал настаивать. Просто сел рядом и какое-то время молча ел кашу, будто своим присутствием прикрывая её от шума, от взглядов, от праздника, которого она не чувствовала.

В то время, как другие шли на стадион, Ева снова открыла Выручай-комнату. Теперь круг сиял слабым серебром — ритуал начинал откликаться. Она чувствовала: внутри неё что-то шевелится. Как будто кто-то осторожно, но настойчиво стучится из глубины.

"Ты идёшь правильно."

Она не знала, станет ли она птицей, зверем, или чем-то совсем иным. Но каждую ночь она приближалась к своей анимагической сущности. Это было не просто обретение формы. Это был её путь к свободе.

Матч прошёл почти успешно… Почти — если бы не локонский хаос. Гарри сорвался с метлы прямо с высоты, его руку вывернуло, и когда все ждали помощи… появился Локонс.

"И что он сделал угадай?" — с нескрываемым раздражением сказал Невилл, когда рассказал Еве о случившемся. — "Попытался заколдовать его кость, а в итоге удалил её. Совсем. У Гарри теперь вместо руки — мешок из кожи."

Ева нахмурилась. Ей было и больно, и обидно — за Гарри, за себя, за весь этот нескончаемый бардак.

Позже она шла к больничному крылу, когда увидела Гарри. Он двигался осторожно, прижимая к телу окутанную бинтами руку. Завидев её, он на мгновение остановился. Их взгляды встретились.

— Мне… жаль, — тихо сказал он. — То, что с тобой произошло. С квиддичем… и вообще.

Ева хотела что-то сказать, но в горле сжалось. Вместо слов она выдавила слабую, почти незаметную улыбку. Такая, какая бывает, когда уже не можешь бороться, но хочешь, чтобы другие не переживали. Она кивнула и пошла дальше. И он не стал её останавливать.

На следующий день Ева снова пришла на лечение. Рука по-прежнему побаливала — мадам Помфри делала специальные компрессы и настойки. Но не это сразу бросилось ей в глаза.

На соседней койке, белой и безмолвной, лежал мальчик.

Колин Криви.

Окоченевший. Глаза широко распахнуты, кожа — как воск. Фотоаппарат всё ещё висел у него на шее, как будто он собирался что-то сфотографировать в последний момент.

Ева замерла.

Мир стиснулся в одну точку. Она едва не отшатнулась. В горле запершило, сердце сжалось в кулак. Василиск… Он уже начал. Это была первая настоящая жертва.

Она медленно села на свою койку. Тихо. Осторожно. Чтобы не шуметь в этом зловещем, почти священном молчании.

"Это начинается."

Контракт держал её. Но она знала — времени больше нет. Она должна завершить ритуал. Должна получить свою форму. Пока Джинни не исчезла окончательно. Пока её друзья живы. Пока она ещё может хоть что-то изменить.

Выхода не было. Только вперёд. Только внутрь себя — к той звериной силе, которая спит в её крови.

* * *

Комната наполнилась мягким светом свечей, отражаясь в большом зеркале в выручай комнате, где стояла Ева. Тело дрожало от усталости и напряжения, но внутри горела искра надежды — ритуал почти завершён.

Она посмотрела в отражение, и постепенно его черты начали меняться. Вместо привычного облика возникала стройная, изящная фигура — ЛАНЬ с тонкими ногами, покрытыми гладкой блестящей шерстью и с белым пятнами форме ее шрама над левой передной лапы теплого коричневого оттенка, и с мягкими белыми пятнами на спине. Её большие выразительные глаза смотрели прямо на Еву, полные спокойствия и мудрости.

Ева глубоко вздохнула и слегка наклонилась, повторяя за своим отражением плавное движение головы лани — легкое покачивание в стороны, будто слушая ветер. Она подняла руку, и отражение подняло свою, мягко коснувшись зеркальной поверхности. Лапы словно сливались с образами в зеркале, и в этот момент между человеком и зверем исчезла грань.

Она улыбнулась — впервые в жизни ей удалось увидеть себя такой, какой она могла стать: грациозной, свободной и сильной. Ева медленно начала ходить по комнате, её движения стали плавными и лёгкими, точно как у лани в дикой природе. Отражение повторяло каждое движение, будто танцуя вместе с ней в беззвучном ритме.

Сердце наполнилось радостью — ритуал дал свои плоды, и теперь она могла быть не просто человеком, связанной контрактом, а обладательницей новой силы, способной защитить и помочь тем, кого она любит.

* * *

Приближались зимние каникулы, и воздух в Хогвартсе уже наполнялся предчувствием отдыха и праздника. К этому времени Ева уверенно овладела своей анимагической формой — в Выручай-комнате она могла удерживать облик лани почти три часа подряд. Внутри неё росла гордость и удовлетворение: цель, казавшаяся недосягаемой, становилась реальностью. Теперь, когда наступят каникулы, она планировала впервые выйти в Запретный лес в своей истинной форме и, возможно, встретиться с Флоренсом — кентавром, который мог помочь ей найти ответы.

На уроках зельеварения атмосфера была напряжённой. Профессор Снейп, как всегда, строг и требователен, задал им задание — сварить сдувающее зелье. Котёл уже закипал, а концентрация студентов была на пределе. Но в самый неподходящий момент котёл Крэбба сдувающего зелья с грохотом взорвался, и из него с шумом и пузырями вырвался фейерверк зелёных брызг.

В классе начался переполох. Ученики подпрыгивали, ловили взлетевшие пузырьки, а сам профессор Снейп с каменным лицом пытался загасить хаос. Ева не смогла удержать улыбку, наблюдая за бешено растерянным Малфоем, чья мятежная грива казалась ещё более взъерошенной от взрыва.

— С этим зельем я бы точно не полезла в драку, — прошептала она Невиллу, и тот, усмехнувшись, пообещал, что этот день они никогда не забудут.

Ева прекрасно понимала, что это происшествие — хитроумный план Золотой Троицы. Гарри, Рон и Гермиона явно хотели отвлечь внимание профессора, чтобы украсть те же самые ингредиенты для оборотного зелья, которые Ева тоже тайно унесла в прошлом году. И пусть уроки шли наперекосяк, для неё это была маленькая, но важная победа — слаженная работа и хитрость в действии.

* * *

Через неделю весь замок гудел — сегодня вечером состоится первое представление дуэльного клуба. В коридорах и столовой обсуждали, кто с кем будет сражаться, предвкушая зрелище. Ева с тревогой поняла, что именно сегодня Гарри, скорее всего, столкнется со змеёй — ей вспомнились его испытания, и сердце ёкнуло от беспокойства.

Невилл, заметив её напряжение, подошёл с ярким блеском в глазах:

— Пойдёшь со мной? Будет интересно, обещаю!

Отказаться было невозможно — Невилл излучал такую искреннюю надежду и поддержку, что Ева тихо кивнула.

Вечером большой зал превратился в арену: скамьи были заполнены, свет факелов отбрасывал тени на стены, создавая напряжённую атмосферу ожидания. В воздухе витало возбуждение, смешанное с лёгким страхом — здесь, на этой арене, может решиться многое.

Сначала на арену вышел профессор Локонс, уверенно демонстрируя базовые приёмы дуэли. Когда он хотел чему-то обучить Снейпа он неожиданно перехватил инициативу и одним ловким движением отправил Локонса на пол. Зал взорвался хохотом — даже самые серьёзные ученики не могли удержаться от смеха.

После этого начался выбор пар для поединков. Гарри встал напротив Драко Малфоя, Рон — сражался с Симусом Финниганом, а Гермиона — с Булстроуд. В этот момент профессор Снейп внимательно посмотрел на Еву и Невилла. Взгляд был таким серьёзным, что сердца обоих учащихся забились быстрее.

— Мисс Браун, вы будете противостоять Джастину Финч-Флетчли, — холодно произнёс Снейп, и её внутренний голос словно затаил дыхание.

Ева вышла на арену, ощущая тяжесть ожидания и напряжение всего зала. Невилл подал ей руку, и это простое движение напомнило: она не одна.

Профессор Локонс с любезной улыбкой объяснил правила, поставил пары напротив друг друга и дал старт дуэли. Сражение началось .

Рон, вооружённый слегка сломанной палочкой, пытался показать что-то эффектное, но его палочка, будто имевшая собственный разум, почти не слушалась. Несмотря на это, ему удалось нанести Симусом Финнигану пару хороших ударов, хотя Рон и не совсем понимал, как это получилось — палочка действовала сама по себе, словно подшучивая над ним.

Гермиона и Булстроуд устроили настоящую баталию: сначала обменялись заклинаниями, искры летели из их палочек, а потом перешли к рукопашной — быстрые движения, ловкие уклонения, каждый пытался перехитрить другого. Зрители с замиранием следили за каждым их движением.

Но самым эпичным было столкновение Гарри и Драко. И как обычно, Драко Малфой начал первым — резкий выпад, быстрый выпад заклинанием.

Тем временем Ева внимательно наблюдала за Джастином Финч-Флетчли, и, предвидя его ход, быстро поставила перед собой щит. Заклинание ударило по барьеру и отскочило обратно, и Джастин рухнул на спину — зал взорвался смехом.

Он поднялся, бросая взгляды полные злобы, и сразу же продолжил атаку, заклинания посыпались одно за другим. Ева ловко уклонялась. Когда Джастин попытался связать её заклинанием, множество пут окружили Еву, пытаясь схватить её, но она быстро освободилась .

В этот момент профессор Локонс, заметив приближающийся переполох, энергично вмешался:

— Давайте попробуем что-то более конструктивное! Предлагаю урок по защите — и победа достанется двоим!

Он хотел выбрать Невилла и Финч-Флетчли для демонстрации, но профессор Снейп резко возразил:

— После того, как Невилл попробует атаковать Финч-Флетчли, его вынесут на носилках.

Невилл покраснел, опустил глаза, а Ева тихо погладила его по спине, улыбнувшись:

— Не обращай внимания, я рядом.

Был выбран бой между Гарри и Драко. Профессор Локон по-своему показал Гарри, как можно победить Малфоя — с налётом самоуверенности и некоторой неуклюжести.

Бой начался стремительно. Малфой мгновенно взмахнул палочкой и крикнул:

— Серпенсортиа!

Раздался резкий звук, похожий на выстрел. Из палочки Малфоя вылетела длинная чёрная змея, которая с шлёпком упала на пол. Зрители, стоявшие впереди, отпрянули в ужасе, и кто-то истошно вскрикнул.

— Стойте смирно, Поттер, — с наигранным добродушием произнёс Снейп, наслаждаясь растерянностью Гарри, — Я её сейчас уберу.

— Нет уж, позвольте, я! — вмешался Локонс и направил на змею свою палочку.

Но змея не исчезла. Она взмыла в воздух и с шлёпком упала обратно на пол, зашипела и, скользя по каменному полу, направилась к Джастину Финч-Флетчли. Змея приподнялась на хвосте и разинула пасть, готовясь к броску.

Гарри рванулся с места и громко заорал на змею:

— Пошла прочь! Не смей его трогать!

Толстая чёрная змея послушно опустилась, свернулась кольцом и успокоилась. Гарри улыбнулся и посмотрел на Джастина, ожидая увидеть в его глазах удивление и благодарность. Но встретил лишь взгляд, полный ужаса и открытой неприязни.

— Устроил тут представление! — воскликнул Джастин и пулей выскочил из зала.

Снейп подошёл к змее, взмахнул палочкой, и та растворилась в маленьком чёрном облаке. Профессор сощурился, явно глубоко задумавшись.

Рон сзади дёрнул Гарри за мантию.

— Идём! — раздался голос Рона. — Скорее идём отсюда.

Рон повёл Гарри из зала, Гермиона не отставала ни на шаг. У дверей толпа расступилась, словно пропуская прокажённого. Гарри, всё ещё ошеломлённый, не мог понять, что происходит.

Ева же, наблюдая за всей этой сценой из тени, была ошарашена. Она знала, что подобное может произойти, но не понимала Она стояла в глубоком замешательстве, когда услышала слова Гарри. Он говорил с змеёй — а она понимала каждое его шипение, каждое слово, словно внезапно открывшаяся дверь в совершенно другой мир. Это ошеломляло её — раньше такое никогда не случалось. Ева пыталась сосредоточиться, но внутри всё бурлило от вопросов и тревог.

«Почему я понимаю его?» — думала она, не в силах избавиться от странного ощущения, будто часть её самой вдруг пробудилась к жизни, и знала этот язык. Её сердце забилось быстрее, и лёгкое чувство страха смешалось с удивлением. «Как… я понимаю это?» — думала Ева, сердце бешено колотилось. Это было не просто знание — это ощущение глубокого родства, части чего-то важного, что раньше пряталось глубоко внутри. Она резко осознала, что этот язык — не случайность, а часть её самой, той самой части, о которой она только недавно начала узнавать.

Вокруг шумели ученики и преподаватели, но для Евы время будто остановилось. Она будто оказалась между двумя мирами — тем, что знала, и тем, что только начала постигать. В голове крутились воспоминания и чувства, которые никак не могла объяснить

Она сглотнула, и взгляд её встретился с зеркальным отражением в витрине за спиной — девушка с необычайно спокойным выражением лица и глазами, полными вопросов и силы. Ева поняла — теперь это не просто случайность. Это новый ключ к её судьбе. И хотя она не знала, куда приведёт её этот путь, внутри росла уверенность: она готова узнать правду, какую бы она ни была.