Я не гребаный мальчик-который-не-мальчик-и-который-не-выжил, я теперь... Черт! или Сумерки. Сага. Новое приключение (гет)

Лопать за столом, где, кроме тебя, больше никто не ест, кому-то может показаться странным, но Белла была слишком голодна, чтобы обращать на это внимание, хотя о том, что у нее не было фотоаппарата, она пожалела, едва вошла в столовую.

Вид ее друзей с отвалившимися челюстями, когда она вошла под руку с Джаспером, того стоил, а с самих Калленов вообще можно было картину писать. Столько изумления на их идеальных, но почти всегда равнодушно-надменных мордахах, что ни пером описать, ни в анекдотах рассказать.

Если честно, она не собиралась садиться за стол с вампирами, но Джаспер неожиданно оказался прекрасным рассказчиком. Кажется, после их маленькой эскапады у него подослаб язык, и пока они шли к столовой, то успели разговориться. Бывший майор оказался тем еще любителем истории, как в общем-то сама Белла в свободное от приключений время.

Так они, к слову сказать, и зашли внутрь едальни старшей школы Форкса, погруженные в жаркий спор о гражданской войне и ее результатах.

И незаметно приземлились за один стол.

К остальным Калленам.

Под взглядами которых разговор о плюсах и минусах президентства Авраама Линкольна затих, и за столом повисла гнетущая тишина, от которой Белла попыталась отвлечься, заняв себя салатом, но несколько пар пристальных взглядов, особенно Эдди-боя, убили в ней аппетит.

— Ну и долго будем пялиться друг на друга? — наконец не выдержала она, чувствуя странное дежавю. Будто Белла вернулась в первый день своего прихода в школу, и они только увидели друг друга, а не ходили вместе играть в бейсбол, и не некоторые из них покрошили остатки ищейки, которая ее чуть не выпила, как заправский алкоголик дешевый портвейн. То бишь одним махом.

— Ну, можем устроить жаркие танцы на столах столовки, но нравоучителя — это вряд ли оценят, — первым откликнулся здоровяк, по губам которого расплылась широченная ухмылка, которого Эмметом, если Белла не ошибалась, кличут.

Он игриво поиграл бровями, и Белла рассмеялась, отчего напряженная атмосфера за столом немного рассеялась.

— Эммет! — шикнула Розали и стукнула своего приятеля в грудь, хотя в ее глазах блестели смешинки.

Тут Элис, до сего момента молчавшая, но удивительно беспокойно для вампира ерзающая на стуле, вдруг наклонилась к Белле, которая как раз, дура, села рядом с ней, и крепко обняв, затараторила:

— Прости, прости, прости!.. Я не хотела тогда тебя напугать! Правда, правда! Я просто так хотела с тобой дружи-и-ить!

Вот тут-то Беллу и контузило быстрым стрекотанием пикси. Она даже не заметила, как кончился обед, а у нее нарисовались планы в ближайшие недели. То бишь поездка по магазинам с Элис и Розали в… Порт-Анджелес?

На что, мать его, она подписалась?!.. А главное как и когда?!..

«Наверное, где-то между упоминанием о жарких танцах на столах, что-то о Гуччи, розовых балетках от Джимми Чу и унылым взглядом Эдварда», — тут же ехидно подсказало внутреннее я, с которым в этот раз Белла была полностью согласна.

* * *

— От тебя пахнет пиявками, — первым делом сказал Джейкоб, как только выпустил ее из объятий и поморщился. Он приехал с отцом к ним на уже традиционный ужин, который Белла готовила каждую среду, и даже одетый. Видать, Чарли не хотел шокировать своей новой привычкой одеваться.

Или раздеваться.

— Вот спасибо, и я соскучилась, — немного обиженно сказала Белла и, оттолкнув парня, пошла сервировать стол дальше.

Но едва она отвернулась, как к ее спине прижалось теплое тело, а на живот легли такие же теплые ладони.

— Не злись, моя Джульетта, — ласково прошептал Джейкоб ей на ухо и поцеловал в макушку. — Мне просто не нравится, что к тебе липнут эти холодные твари.

Белла, все еще насупленная, легонько хлопнула по рукам на ее животе и пробурчала:

— Тоже мне… Раскомандовался, с кем мне общаться, а с кем нет. Чай, не муж еще, чтоб командовать. И даже не Альфа. Так что умерьте свой пыл, молодой человек…

Сильные руки крепче ее обняли, а ласковый голос, приобретя угрожающе-рычащие нотки, сказал:

— Это приказ, о великий духовный наставник?

Джейкобу до сих пор не нравилось, что его предки и сам Великий дух нарекли Беллу, его отпечаток, наставником для них. Это было как-то оскорбительно, особенно для него.

Он и так порой весьма остро осознавал, что Белла старше него. Казалось бы, разрыв всего ничего, но девушка о нем не забывала и порой нет-нет да напомнит об этом.

И это было унизительно.

Сам он давно уже не считал себя ребенком. Слишком уж быстро пришлось вырасти, когда он остался один на один с отцом и его больничными счетами. Ему нужно было искать подработки, ему нужно было быть папиными руками и ногами, нужно было убирать дом, готовить, убеждать, чтоб Билли выпил свои лекарства вовремя, оплатить электричество и прочие счета… Все это давно заставило его вырасти и повзрослеть. Но Белла иногда этого не видела. А ведь ему хотелось быть ее опорой, а не наоборот. Хотелось, чтобы она видела в нем мужчину, а не мальчишку.

Но духи даже здесь, в стае, сделали ее выше него по статусу, хотя она даже не часть племени. И небрежное замечание Беллы, что он даже не Альфа, было еще одним источником его боли. А ведь он не принимал этот пост из-за нее. Ответственность тоже пугала, но ему не привыкать. Это у него в крови, в конце концов. Но если он это сделает, то навсегда окажется привязанным к Ла Пуш.

А Белла — нет.

Отпечаток или нет, она сможет уехать. Она захочет рано или поздно уехать. Ведь Белла такая свободная духом, сильная и умная. Она захочет увидеть мир, захочет пойти в колледж… Но он следом за ней пойти не сможет.

— Ну ты и идиот, — протянула Белла после пары минут молчания, когда он все это ей и выпалил.

Джейкоб поджал губы.

— Я тебе тут душу изливаю, и я же еще и идиот? — сердито сказал он, чувствуя, как его руки затряслись.

Белла закатила глаза и, повернув голову в сторону гостиной, крикнула:

— Папа! Билли! Ужин на столе, идите, ешьте! А мы с Джейком прогуляемся!

И не дождавшись ответа, схватила его за руку и потянула наружу через черный ход. Джейкоб пошел следом, как, впрочем, и всегда. Они пересекли задний двор и, войдя в пролесок, прошли чуть в глубь, и как только дом скрылся с глаз, Белла резко развернулась и, ткнув ему пальцем в грудь, рявкнула:

— Джейкоб Эфраим Блэк! Что, бл*ть, из пожизненного наставничества я не ясно произнесла? Или из того, что мы, твою мать, запечатлелись?

— Это не значит, что ты здесь обязана быть каждый день своей жизни и нянчиться с нами, — раздраженно сказал он, сложив руки на груди. Ему не нравилось, что его отчитывают, как ребенка. Особенно то, что его отчитывает Белла.

— Плевать на наставничество, о котором я не просила, забудь об этом на секунду и ответь, — резко сказала Белла и толкнула его в грудь, чего оборотень вряд ли почувствовал. — Даже если бы мы только запечатлелись, неужто бы думал, что я тебя брошу? Свою родственную душу, чтобы «что»? Поехать в колледж? Увидеть мир? — на секунду она замолчала и, переведя дыхание, жестко продолжила: — Если ты и впрямь так думаешь, то ты, во-первых, как я уже сказала, идиот, и во-вторых, нам тогда стоит остановиться на отношениях друга и защитника, так, кажется, называется одна из позиций, предполагаемая запечатлением? Ибо, может, это и эгоистично, но бороться за отношения, которые с самого начала основаны на недоверии и твоем ожидании, что рано или поздно я сбегу, мне не хочется. Я еще от смерти матери толком не отошла, и мне не нужно еще и гнетущее ожидание неизбежного и будущей боли, которое предполагают эти заранее обреченные, по твоему мнению, отношения, родственные души мы или нет.

И быстрым движением вытерев слезы, которые успели потечь по ее щекам, Белла обошла застывшего Блэка и направилась в сторону дома, в который раз проклиная свое глупое сердце и дурацкую веру, что она достойна чего-то хорошего в жизни.