На краю бездны (гет)

Лаванда не спеша подняла лицо на Поттера, и в эту самую минуту она поняла, что ей настал конец. Браун догадалась, что Гарри слышал всё и отпираться ей было незачем. Её губы тут же задрожали, а из глаз крупными каплями покатились слёзы.

— Я...я..., — пыталась ответить Лаванда, но, захлёбываясь рыданиями, ничего не смогла связного произнести. Она пыталась вдохнуть воздух, чтобы успокоиться и хоть что-то сказать в свою защиту, но у неё ничего не получалось. Браун предприняла максимум усилий, чтобы в перерывах между всхлипываниями появились чёткие слова. — Я клянусь... что моей вины здесь нет... Я совсем не знала... что будет именно так. Он мне сказал совсем другое... обманул! — она вновь забилась в истерике, уткнувшись лицом в свои ладони, а когда убрала руки от лица ещё добавила:

— Я бы никогда Арнольду сама не навредила. Как? Как мне теперь с этим жить? — её плечи часто вздрагивали, а заплаканные глаза изредка поднимались на Поттера, который слушал её со всем своим вниманием.

Гарри сейчас очень проникся горем Лаванды. Если он ещё не разучился разбираться в людях, то Браун в этой истории была типичной жертвой, руками которой, по предварительным данным, было совершенно преступление и подстава невиновного человека. Конечно, в поведении Лаванды можно иногда заметить наигранность, только вот сейчас она страдала очень натурально. Её горе было налицо. Своей симпатии к Адамсу Браун никогда не скрывала, она открыто это обсуждала с Гермионой, да и, если просто понаблюдать за ней, то это сразу бросалось в глаза. Поэтому быть замешанной в такой ситуации для Лаванды является сродни катастрофе мирового масштаба, которая за собой несёт только крах. Браун открыто обвиняет Маклаггена в том, что произошло. Она заявляет, что он обманом добился от неё тех действий, которые она совершила. Теперь Гарри хотел бы выслушать Кормака. Он поверить не мог, что его напарник во всём этом замешан. Поттер всем своим видом давал понять, что ждёт от Маклаггена объяснений, просто испепеляя его своим взглядом, и не забыл при этом приготовить свою палочку. Уже даже не на всякий случай.

— Я понял, что теперь моя очередь говорить, — на удивление спокойным голосом проговорил Кормак и ещё добавил:

— Давай девушку отпустим, её вины здесь всё равно нет, а иначе Хогвартсу вот-вот будет грозить потом.

— Лаванда, к тебе вопросов пока нет. Успокойся и можешь вернуться в свою комнату, — проговорил Поттер, глядя на Браун.

Лаванда тут же утёрла слёзы, размазав косметику по всему лицу и перед уходом поинтересовалась:

— Что будет с Адамсом? Скажите, а иначе я никогда не успокоюсь, — тяжело вздохнула Браун, готовая вновь разрыдаться.

— Если его невиновность сейчас будет доказана, обещаю, что уже к вечеру он будет свободен.

Услышав это, Лаванда немного успокоилась. Словам Поттера она почему-то сразу поверила и, бросив взгляд, полный ненависти, на Кормака, отправилась в свою комнату.

Вскоре Поттер и Маклагген остались одни. Гарри уже собирался спустить всех собак на своего напарника, который за его спиной проворачивает такое. И, самое главное, он понятия не имел, для чего ему всё это понадобилось. Но, опередив гневную тираду Поттера, Кормак начал говорить первым, не забыв при этом защитить их разговор от посторонних ушей:

— Да, согласен, моя главная ошибка была взять в дело эту истеричку. Она чуть нам всё не испортила!

— Нам? — переспросил Поттер, — Ты о чём это вообще говоришь? Что ещё за дело?

Маклагген сделал удивлённое лицо, как будто он правда не понимает причину гнева Поттера:

— Гарри, так ты сам мне говорил сделать так, чтобы у нас появился мнимый подозреваемый. Просил взять всё в свои руки. Ты помнишь это? Так я и взял. Что не так?

И тут Поттер действительно вспомнил, что говорил об этом с Маклаггеном и поручал ему заняться этим. Но из-за последних событий совершенно об этом забыл. Если честно, то Гарри даже не думал, что Кормак поймёт всё так буквально и сделает невиновного виновным. Он всё-таки надеялся, что эта тема будет между ними обсуждаться, но Кормак всё сделал сам, даже не удосужился поставить его в известность. Что, естественно, не могло его не вывести из себя. Именно это сейчас попытается донести до своего напарника Поттер:

— Слушай, у тебя что, языка нет? Ты ведь мог меня предупредить в конце концов. Что за самодеятельность такая?

— Прости, я думал ты обо всём догадался. Мне даже показалось, что в Большом зале ты сегодня так правдоподобно пытался защищать Адамса, показывая всем остальным, что мы будем тщательно всё расследовать. Я ведь тебе ещё подмигивал в знак того, что мы отлично с тобой сыграли на публику, — тут же высказался Маклагген, пожав плечами.

— Да, сразу догадался о том, что у тебя, возможно, нервный тик, как только увидел твои подмигивания. Ну, ты придумал, как теперь всё это разгрести? И зачем ты Лаванду сюда впутал, не понимаю? — не унимался Поттер, он был очень зол на Кормака, догадавшись, какую кашу он умудрился заварить.

— Вот за Лаванду, что правда, то правда. Я уже сто раз пожалел, что с ней связался. Я ведь даже не подозревал, что эта дурёха настолько влюблена в этого Адамса. Мне казалось, что это просто с её стороны баловство, навязчивая идея, — стал объяснять Кормак.

— Почему ты выбрал для этого именно Адамса? И как тебе вообще удалось уговорить Браун пойти на это? Я так понял, что всё грязное дело сделала она, чтобы выставить Адамса виновным, — поинтересовался Поттер, ему было очень любопытно об этом узнать. Видимо, дар внушения, коим обладает Кормак, он недооценил.

Только Маклагген собрался ответить, как тут же замолчал, послышались шаги, а через секунду из-за угла показались и фигуры авроров, которые патрулировали эту часть замка. Стражи порядка учтиво поприветствовали следователей и удалились так же быстро, как и появились. Как только шум шагов затих, Кормак ответил:

— На самом деле у меня выбор сразу пал на Арнольда. Спокойный, тихий, неконфликтный, такого с лёгкостью можно обвести вокруг пальца, да и тихони, подобные ему, часто становятся фигурантами сомнительных дел. Как говориться в тихом омуте..., — усмехнулся он, — а Лаванда как нельзя лучше подходила для того, чтобы всё провернуть без пыли и шума. Ведь так и получилось. Эта влюблённая тут же бросилась спасать своего благоверного, как только узнала, что ему грозит большая опасность. Я ей сказал абсолютную правду, что кто-то обманом пытается обвинить Адамса в том, чего он не совершал. Вот и попросил её незаметно принести палочку Арнольда, а затем так же незаметно подбросить её ему. Я обещал ей, что проверка палочки у Арнольда ничего не выявит. Его результат Приори Инкантатем будет идеальными, — во всех подробностях Кормак начал рассказывать Поттеру, как именно ему удалось вовлечь в это дело Лаванду. — Также я просил её после своих визитов, на всякий случай, стереть Адамсу память. Объяснив это тем, что, если злоумышленники, которые хотят подставить Адамса, узнают, что им помешала ты, то весь свой гнев они могут обрушить на тебя. Всё вышло, как и было задумано. Ты же прекрасно это видел. Но эта дурёха всё испортила. Вместо того, чтобы вести себя тихо, начала устраивать истерики, как только Адамса заключили под стражу. Но у меня не было другой кандидатуры, чтобы провернуть всё это с Адамсом. Если бы я сказал Лаванде правду, то она бы ни за что на это не пошла. Я надеялся, что смогу припугнуть Браун и убедить, что она на самом деле участвовала не в предательстве, а в благом деле. И её Арнольду ничего за это на самом деле не будет. Но, к сожалению, не успел! — разозлился Маклагген за то, что Лаванда не проявила покладистость, а стала качать свои права.

Поттер внимательно выслушал Кормака, поражаясь тому, какую работу ему удалось проделать, и при этом он сделал невиновного — виновным. Ведь Гарри совсем не этого хотел, когда говорил ему всё взять в свои руки. Но что уж тут поделаешь, дрова наломаны, осталось только сложить поленья и отдать их хозяину в целости и сохранности.

— Ну ты даёшь. Невиновного посадил за решётку, заставил плясать под свою дудку Лаванду. И ты правда надеялся на то, что всё это сработает? — недоумевал Поттер.

— Так ведь это действительно сработало! Милисента сразу себя показала, она единственная из всех обрадовалась, что Адамса заключили под стражу. Ещё чуть-чуть, и она выдаст свои истинные намерения, — воодушевлённо проговорил Маклагген в надежде на то, что Гарри поддержит его идею.

— Даже не думай и дальше это продолжать! Если эта история с обвинениями невиновного дойдёт до Министерства, тебя и меня живо снимут с этого дела, даже не разбираясь, виноваты мы в этом или нет. Заранее этот план заявлен не был, его никто не одобрял, поэтому нужно всё это прекратить, и немедленно! Лаванде придётся подчистить память, иначе она наломает таких дров и сама себя изведёт, и нас с тобой выставит в неприглядном свете, — стал объяснять Поттер свою позицию по этому поводу, — Адамса нужно выпустить, и немедленно, объявив всем, что были получены доказательства его невиновности. А ещё сказать, что на след истинного преступника мы уже вышли. Хотя именно это и нужно было сделать, а не обвинять во всех грехах невиновного.

— Так, значит, вот как ты хотел сделать? А я подумал, что нужно всё по-настоящему, чтобы все поверили, — спохватился Маклагген, и ему стало жутко стыдно за свою самодеятельность. — Прости, я, наверное, не понял. Обещаю, что теперь всегда с тобой буду советоваться по любому поводу. Я ведь хотел, как лучше, — тяжело вздохнул Кормак, — а получилось как всегда, — до Маклаггена, наконец, дошёл масштаб бедствия, до которого довёл его обман. Он действительно очень сожалел о содеянном.

— Ладно. Главное, всё исправить по горячим следам, и мы сейчас этим и займёмся, — заметив, что Кормак погрустнел, проговорил Поттер.

— Хорошо, я готов, — с этими словами Маклагген, а за ним и Гарри, двинулись по коридору прямиком к тому месту, где ожидал своей участи Арнольд Адамс.

* * *

В сумраке ночи стояли двое, затерявшись среди деревьев. Их видно не было и несмотря на это, они всё равно беседовали полушёпотом.

— Ты знаешь, дело на самом деле хуже, чем мы изначально предполагали. И я в этом сегодня убедилась, — послышался женский голос.

— Ты права. Да, к тому же, я постоянно попадаю Поттеру под подозрение. Я выкручиваюсь, как могу. Не знаю, как долго это может продолжаться, — заговорил мужчина.

— Я же тебя предупреждала, что нужно быть осторожным. Если нас раскроют, то все наши труды пойдут насмарку. Мы просто обязаны закончить начатое.

— Да знаю я, Милисента, знаю. Я и так стараюсь аврорам не попадаться на глаза, — вновь зашептал мужской голос, — Адамс пойман, надеюсь, они успокоятся.

— Да что ты несёшь, Свит? Очень в этом сомневаюсь. Что-то мне подсказывает, что вся эта заваруха с Адамсом продлится совсем недолго. Нам расслабляться ещё рано.

— Я понял, пойдём. Сейчас самое время раздобыть последний ингредиент.

Двое не спеша стали пробираться в глубь леса.