Отец (джен)

Примечания:

Примечание автора:

Хаха. В кои-то веки задержка произошла не совсем по моей вине. Я выложил бы эту главу ещё две недели назад, если бы у меня нормально работала беспроводная связь. И это довольно продолжительная глава. И в ней появляется новый эпизодический персонаж, который может сыграть, а может и не сыграть (я пока не решил) некоторую роль в дальнейшей истории. Для тех из вас, кто пропустил предыдущую главу, вновь появится Люк, и, что более важно, появится ещё один персонаж, о котором мы не слышали уже... ух ты, почти десять глав. Однако... Ну, в любом случае, надеюсь, что эта очередная глава всем вам понравится. Похоже, мы приближаемся к финалу, но не стоит паниковать, потому что предстоит ещё много чего написать, а с такими темпами, как сейчас, я потрачу на это, наверное, лет десять :P

---

43. Ошибка охотника за головами

* * *

Это кто-то новенький.

Впрочем, это не было чем-то беспрецедентным, но и не особо типичным. Это частное помещение, а её мастер не имеет привычки вести список разумных, которым разрешён доступ сюда. Каждый раз, когда здесь появлялся кто-то незнакомый, пробуждал её любопытство, и она отрабатывала свои навыки, ускользая от наставников и пытаясь рассмотреть незнакомца, до того, как его пропустят в зал для приватных аудиенций.

Учитель знал, что она так делает, но, несмотря на многочисленные жалобы наставников, никогда за это её не наказывал. Не то чтобы он не был склонен преподносить суровые уроки — за двенадцать лет жизни она получила их предостаточно, — но обычно он с удовольствием наблюдал, как она применяет на практике свои развивающиеся способности. А потому, пробираясь тайными ходами и избегая датчиков безопасности, она совершенно не волновалась. Наоборот, всё своё внимание она полностью сосредоточила на незнакомце.

Наконец она рассмотрела его с балкона, выходившего в фойе зала для частных аудиенций. Её глаза распахнулись — она узнала этого человека! Она никогда не видела его лично, но найти его портрет в Голонете не составляло труда. Она заворожённо рассматривала его боевую броню, скрывавшую вооружение, обтекаемый джетпак. Рефлекторно она сжала в маленьких пальчиках рукоятку своего малогабаритного бластера, прикидывая, сможет ли его подстрелить. Пожалуй, сейчас он слишком быстр для неё… но когда-нибудь, когда завершит обучение, она станет быстрее. Охотник за головами хорош, но у него нет таких талантов, как у неё.

Что странно, он не был один. За ним плыл на репульсорах какой-то объёмный контейнер. Очевидно, что бы там ни было, это предназначалось её мастеру. Не удержавшись, она достала из кармана компактный электронный бинокль и увеличила изображение в визоре.

Внутри кто-то был. Её заинтересовал вопрос, кто этот пойманный враг её учителя… ведь, разумеется, это должен быть враг, если его доставил охотник за головами. Она навела фокус и, нажав кнопку, сделала несколько снимков лица пленника крупным планом. Его она не узнала, но можно пробраться в центр разведки и произвести поиск по этим изображениям…

Тут дверь в зал с шипением отворилась, и охотник за головами вместе со своей добычей скрылся внутри. Примерно в этот же момент сзади ей на плечо опустилась рука. Она обернулась и, к своему огорчению, обнаружила, что её поймал один из наставников.

— Это я заберу, — чопорно заявил он.

С сожалением она отдала электронный бинокль, досадуя, что не смогла вовремя заметить приближение преподавателя. Всё-таки наставник по технике маскировки по-прежнему превосходит её. Но это изменится, пообещала она себе. Никто не будет служить мастеру лучше неё.

— А теперь, если ты закончила подглядывать за гостями Императора, — сухо сказал наставник, — мы можем приступить к запланированному уроку?

Смирившись с тем, что в ближайшее время ей не удастся разгадать тайну личности пленника, Мара Джейд⁽¹⁾ отправилась за наставником на очередную из своих бесчисленных тренировок.

* * *

Император не соизволил развернуть свой трон лицом к открывшимся дверям. Он оставался недвижим, рассматривая установленную позади трона огромную голографическую карту Галактики. Пока позади его трона звучал и стих звук приближавшихся шагов, его скрытые капюшоном, похожие на рептильи глаза задумчиво рассматривали систему Вджун. Но он не обернулся. Он — Император и Повелитель Тьмы. Ищущие его аудиенции получают её в удобное для него время. Если он желал заставить их часами стоять преклонив колени, пока он медитирует, то они смирялись и дорожили оказанной честью.

Он считал, что Вейдер хорошо усвоил этот урок. Капризный, вспыльчивый, своенравный, амбициозный — всё это было присуще бывшему джедайскому избранному, но при всём этом он отлично отдавал себе отчёт в том, что Палпатин — мастер, и до сих пор вёл себя подобающим образом. Однако присутствие стоявшего за спиной человека указывало, что ученик не столь приручён, как считал Император.

Что ж. Пришло время во всех подробностях изучить природу этой неискренности. Медленно развернув трон, он оказался лицом к лицу с прибывшим. И хотя это была их первая личная встреча, не узнать гостя не представлялось возможным. Как и в случае с Вейдером, надетые на нём шлем и доспехи служили не столько маской, сколько отражали скрытое за ними лицо.

— Боба Фетт, — приветствовал он, — можете подняться.

Пресловутый охотник за головами поднялся, каким-то образом умудрившись этим действием продемонстрировать своё отвращение к тому, что ему вообще пришлось преклонить колени. Впрочем, этого следовало ожидать от человека, миллионы братьев-клонов которого регулярно склоняются перед Палпатином, и который гордится своей относительной несхожестью с ними. Хоть и гордец, но Фетт всё же инструмент эффективный, и Император решил потерпеть его закидоны, пока охотник за головами держит их при себе.

— Ваше величество, — резко отозвался Фетт голосом, отдающим пермакритовой пылью.

Палпатин задумчиво посмотрел на паривший возле охотника за головами контейнер. В нём находилась портативная криогенная установка. Понимая, что контейнер будет трудно поднять по лестнице на возвышение, он встал и, постукивая тростью по роскошным ступеням из нубианского зелёного мрамора, начал спускаться вниз.

— Полагаю, Вы полностью выполнили мои условия, — сказал он.

— Вейдеру и его людям ничего не известно, — ответил Фетт, склонив голову.

Поразмыслив, Фетт решил, что лучше не упоминать ни о неизвестных подростках на Кореллии, ни об упущенных бонусах. В конце концов, условия контракта выполнены — желаемый товар доставлен, подросткам неизвестно, кто он такой и куда отправился, а люди Вейдера вообще так и не учуяли его. Более того, у него имеются все основания считать, что оказавшиеся в ангаре на Кореллии четверо загадочных детей и имперцы мертвы. Добравшись до кокпита «Раба I»⁽²⁾, он воспользовался краденым военным комплексом связи, чтобы подключиться к ЗСПД и через центральный компьютер ПБУ⁽³⁾ передать одному из патрульных СИД-истребителей фиктивную команду перейти в режим автопилотирования и атаковать цель с координатами района операции.

Разумеется, у него не было возможности обмануть командный центр больше чем на один заход, потому что кто-нибудь обязательно заметил бы нечто странное в том, что СИД обстреливает имперских солдат. И, естественно, он никогда больше не сможет использовать этот комплекс связи… что крайне досадно, ведь не каждый день профессионалу удаётся раздобыть военный комплекс связи, сконфигурированный надлежащим образом для взаимодействия с ЗСПД. Настройку этих устройств осуществляло только Управление связи Флота, причём потом они тщательно отслеживались. Если каким-то чудом какое-то из них похищалось, то с него удалённо сбрасывали настройки и блокировали, делая его бесполезным.

С учетом всего этого, вывезти кого-нибудь из личной крепости Вейдера было гораздо проще, чем незаметно раздобыть настроенный военный коммуникатор.

Фетт опустил руку на криоустановку и заставил себя вернуться к настоящему. Он прекрасно осознавал, что в обществе Императора не может позволить себе забыться даже на мгновение. Вдобавок, вознаграждение за этот улов будет более чем достаточным, чтобы пренебречь потерей пусть и столь редкого устройства.

— И не было никаких… осложнений… в процессе заморозки, — продолжил Палпатин, остановившись на предпоследней ступеньке.

— Нет, — ответил Фетт.

Тонкие губы Палпатина растянулись в насмешливой улыбке. Этот охотник за головами с его строптивым гонором придавал встрече некоторый интерес.

— Не кажется ли Вам, что поместить его в криосон — несколько избыточная мера? — подначил Император.

— Это было необходимо из-за наличия взрывоопасного контрольного чипа, — пояснил Фетт.

В задумчивости Палпатин немного расправился.

— Рабский имплант, — пробормотал он. Учитывая прошлое Вейдера, это выглядело весьма любопытно.

— Карбонитовая заморозка вывела его из строя, — сказал Фетт, — и теперь он не вызовет никаких проблем.

— Вы уверены? — Палпатин вперил в непроницаемую маску наёмника предупреждающий взгляд. Он будет крайне недоволен, если с его добычей произойдет что-то фатальное, до того как он успеет её изучить.

— Я просканировал его. Он бездействует.

— Чýдно, — пробормотал Палпатин, задумчиво рассматривая криокапсулу, — хорошая работа, охотник за головами.

— Как всегда, — категорично ответил Фетт, — именно поэтому мне столько и платят.

Палпатин весело захихикал. Жаль, что этот человек работает в основном с Вейдером, а не с ним, действительно жаль… Ему весьма понравилась эта встреча. Фетт одновременно демонстрировал и очевидную простоту, и восхитительно тонкие сложности, таившиеся в нём. Если он и не был вызовом, то, как минимум, освежал обстановку.

— Не беспокойтесь об оплате, друг мой. Будьте уверены, Ваши услуги оценены по достоинству.

Беззаботно, наслаждаясь редким ощущением ведения дел непосредственно с исполнителем, а не перепоручая эту рутину кому-то из подчинённых, Палпатин протянул наёмнику кредитный чип. Фетт проявил достаточную почтительность, не проверяя при нём подлинность и сумму. Благоразумно. Император ценил самоутверждение лишь в крайне малых количествах.

— Стоит ли говорить, — продолжил Палпатин, — что я буду в высшей степени недоволен, если хоть малейшее упоминание об этом каким-то непостижимым образом попадёт к лорду Вейдеру?

— Я не торговец тайнами, — надменно ответил Фетт, — я — охотник.

— Чýдно, — повторил Император, — значит, наше дело закончено.

Фетт лишь молча кивнул и без церемоний вышел через боковой вход, показанный ему одним из охранников. Никаких излишних поклонов или бессмысленной лести с его стороны. В некотором смысле он Палпатину чем-то очень напомнил Вейдера. Может быть, именно потому его ученик предпочитал нанимать конкретно этого охотника за головами.

Он счёл весьма ироничным использовать против Вейдера один из его излюбленных инструментов.

Дверь с шипением закрылась, и спустя мгновение Император обратился к одному из гвардейцев.

— Перенесите криокапсулу в мой личный медблок, — приказал он, — я лично прослежу за пробуждением мальчика.

* * *

— Вы уверены, что это был именно Боба Фетт? — наверное, в стопятьсотмиллионный раз спросил Люк.

— Да, говорил же тебе я, — ответил Йода с некоторой укоризной, — да, конечно.

— Простите, — сказал Люк с виноватым видом, — просто я не могу понять, зачем Бобе Фетту понадобилось похищать Хана. За него же не назначена награда или что-нибудь типа того.

— Ответа не знаю на вопрос этот, — сказал Йода, — не всеведущий я.

— Все… что? — рассеянно спросил Люк, сверяясь с показаниями гипердвигателя с пилотского места. Ему всего тринадцать, а Йоде — девятьсот, но сомнений в том, кто из них лучший пилот, не возникало. После того как магистр-джедай с помощью Силы вылечил его от неприятных последствий двух полученных им на Кореллии сотрясений мозга, все полёты выполнял Люк.

— Это значит «всезнающий», — прозвучал голос Оби-Вана.

— Почему же Вы тогда просто не сказали,. — мигнула лампочка и прозвучал сигнал. Люк сел чуть ровнее, — так, выход из гиперпространства произойдёт… почти… сейчас.

Модифицированный имперский шаттл выскользнул из гипера, и, едва заработали субсветовые двигатели, Люк включил отремонтированный маскировочный щит. «Хорошо, что есть щит,» — подумал он, — пространство вокруг кишмя кишело звёздными разрушителями и коммерческим транспортом. А Люк не горел желанием пытаться пробраться в тени грузового корабля, как это сделал Хан.

— Вы же знаете, я уже бывал на Корусканте, — сказал он, направляясь к планете.

— Жил здесь я. Опасно сейчас тут для джедаев, — кивнул Йода.

— Это точно, — охотно согласился Люк, вспомнив, как несколько месяцев назад они с Ханом и тем парнем, Веджем прорывались отсюда.

— Держаться поближе ко мне должен ты, юнглинг, — предупредил Йода, — одного ребёнка вызволять за счёт другого не стану я.

— А что, если там, куда мы направляемся, есть и другие дети? — Люк чуть крепче стиснул руки на рычагах управления, — Вы их тоже спасёте?

— Думаешь, быть могут там дети ещё, да?

Люк пожал плечами, внутренне надеясь, что у Фетта не было возможности добраться до Ландо и его младших сестёр. Но не был уверен наверняка, и пока не хотел разглашать новости о своей родословной. Он не сомневался, что Лея в безопасности… она у Баренна, а самое худшее, что тот мог сделать, — это посадить её в камеру. Конечно, это не слишком приятно, но Люк не верил, что кто-то причинит ей вред. А когда он спасёт Хана, найдёт сестёр и вернёт всех в целости и сохранности, то сумеет убедить отца отправить её домой, к семье.

— Возможно.

— Думать будем об этом, настанет время когда, — сказал Йода.

— Какой у нас план?

— От того зависит, Фетт где находится, — невозмутимо ответил ему Йода, — в сторону Галактик-Сити движется он.

Люк почувствовал, как что-то сжалось у него внутри.

— Разве не там находится Император? — спросил он, испытывая лёгкую тошноту.

— Тебя Император пугает, — мягко заметил Йода.

Люк ощетинился, открыл было рот, чтобы возразить, сказать, что в жизни ничего не боялся, но потом осёкся, потому что бессмысленно пытаться обмануть форсюзера.

— Отец считает, что если Император узнает, что я жив, то может попытаться меня убить, — сказал он вместо этого.

— Страх на Тёмную сторону путь открывает, — хмуро сказал Йода, — страх порождает гнев, гнев порождает ненависть, ненависть — страданий залог.

Люк немного замялся, прежде чем спросить:

— Это то, что случилось с моим отцом?

Йода серьёзно кивнул головой.

— Но мой отец ничего не боится, — озадаченно сказал Люк.

— Взгляду юному кажется, что Вейдер бесстрашен, — ответил Йода, — однако есть у него, юнглинг, множество страхов. Боязнь неудачи, поражения, изменений, утраты контроля.

Несколько минут Люк сидел молча, пытаясь уложить в голове мысль о том, что его громадный, в высшей степени компетентный, наводящий на всех ужас отец, на самом деле, под всей этой непроницаемой чёрной броней, может быть до смерти напуган.

— И… он злится, потому что не может избавиться от страха?

— Не «не может», — сурово ответил Йода, — не хочет. Цепляться за страхи эти отец твой предпочёл. Уничтожить их пытается он, вместо того чтобы отпустить. Гнев, который в нём они порождают, разочарование, ужас, ненависть — сторона Тёмная всё это. И не видит — лишь разрушают они то, дорого что ему.

— Значит, он действительно любит меня, — защищающе возразил Люк.

— Да, да, — согласился Йода, — и поэтому уйти должен ты.

— Не понимаю, — вытаращился на него Люк.

— С матерью твоей тоже самое было, — скорбно сообщил Йода.

Неожиданно в воздухе проявилась мерцающая фигура Оби-Вана, продолжившего рассказ.

— Люк, твой отец страстно любил твою мать, — объяснил он, — настолько, что его поглотил страх потерять её. Он не мог смириться со своей неспособностью её защитить, и в поисках способа повлиять на будущее твой отец решил, что Тёмная сторона предоставит ему эту возможность.

— Но никто не может управлять будущим, — недоверчиво заметил Люк.

— И твой отец с этим столкнулся, — печально сказал Оби-Ван, — он настолько увлёкся стремлением к власти, что забыл, зачем она вообще ему нужна. Тёмная сторона превратила любовь твоего отца в страшную, опасную ревность.

— Но ведь любовь — это хорошо! — с негодованием возразил Люк.

— Это правда, Люк. Но все, кто способен на великое добро, также способны и на великое зло, — пояснил Оби-Ван, — твой отец тому прекрасный пример.

— Но всё равно в нём осталось добро! — воскликнул Люк.

— Твой отец любит тебя, Люк, и это хорошо, — сказал ему Оби-Ван.

— Но исказить её сторона Тёмная может, — вмешался Йода, — не изменится отец твой, ошибку пока не осознает свою. А до тех пор в опасности ты большой от него!

— Вы хотите сказать, что поскольку он меня любит, — медленно проговорил Люк, — это значит… что если он потеряет контроль, то может навредить мне, пытаясь меня уберечь?

— Не угасла по-прежнему жажда власти его поглотившая. И тебя поглотить она может, — кивнул Йода.

— Вы считаете, что он может убить меня? — прошептал Люк.

— Дух твой находится в опасности бóльшей, — объявил Йода, — многому научиться необходимо тебе, прежде чем сможешь ты со стороной Тёмной столкнуться. К отцу любовь твоя уравновешена должна быть, иначе тебя поглотит она.

— Как это случилось с отцом, — мрачно отозвался Люк.

Йода кивнул, прянув ушами.

— Но я не могу уйти! Я должен его спасти, — возразил Люк.

— Не можешь его ты спасти! — сказал Йода, пристукнув тростью, — сам отвечает отец твой за решения свои. И отвернуться от стороны Тёмной может он только сам. Ошибки свои лишь он может исправить.

— Но я могу помочь! — выпалил Люк.

— Нет, не завершишь пока обучение, — предостерёг Йода, — во Тьму падёшь если ты, ему помочь ты не сможешь.

Люк умолк и отвернулся к обзорному экрану и пульту управления, на самом деле ничего не видя вокруг. Охвативший его круговорот эмоций и мыслей оказался слишком силён. Он не мог понять, что ему делать. Бросить отца казалось равносильным предательству… но что, если Йода прав, и это единственный способ ему помочь? А как же его младшие сестрёнки?

Пока Люк потихоньку заводил корабль в пустой ангар в окрестностях Галактик-Сити, в его голове по-прежнему творился сумбур.

* * *

Когда появился, наконец, Сайлер, Вейдер продолжал лихорадочно мерить шагами приёмную своих апартаментов.

— Ну? — оглушительно потребовал он.

— Прямое родство. Отец — Вы, — объявил Сайлер, напряжённо поджимая губы.

Шокированный ситх на мгновение впал в ступор, пытаясь переварить новую информацию.

— Доктор, Вы уверены?

— Абсолютно. Практически стопроцентное совпадение, милорд, — Сайлер передал ему распечатку результатов ДНК-теста.

Вейдер уставился на испещрённый технической информацией лист. Он смог разобрать лишь одну строку, гласившую: «Вероятность отцовства⁽⁴⁾: 99,99867», но это было единственное, что ему требовалось знать.

— Поздравляю, — негромко произнёс Сайлер.

Вейдер резко протянул руку и схватил его за плечо.

— Никому не говорите об этом, — прорычал он, — никому.

— Безусловно, милорд, — с удивительным хладнокровием сказал Сайлер, — я не разглашаю сведения, составляющие врачебную тайну.

— Хорошо, — сказал Вейдер, неспешно отпуская его. Он уже собирался отпустить мужчину, как вспомнил вдруг об остальных результатах осмотра, — доктор… я надеюсь… она…

— В полном здравии, милорд, — закончил за него Сайлер, — я собирался назначить ей антибиотик общего действия на случай, если на Коронете она подхватила какую-нибудь скрытую инфекцию, но проблем нет никаких. Вообще. И, несомненно, она чувствительна к Силе.

Врач протянул Вейдеру ещё одну распечатку.

Будь у него брови, они бы на пару дюймов подпрыгнули, когда он увидел данные по количеству мидихлориан. Разумеется, его ребёнок вряд ли мог не быть сильным форсюзером… но он никогда не смотрел результаты анализов Люка или близнецов…

Похоже, придётся перестать называть «близнецами» младшую пару. Теперь у него две пары близнецов. Он бросился на поиски трёх своих пропавших детей, и нашёл вместо них ещё одного ребёнка, о существовании которого даже не подозревал. Ещё одну дочь.

Еще одно дитя, спрятанное от него Кеноби.

И Органой!.. Наглость этого человека… просто невероятная наглость!..

Внезапно вспыхнувший гнев раскалил до бела все нервные окончания и чуть не привёл к гибели ни в чём не повинного Сайлера… только лишь потому, что тот оказался ближайшей одушевлённой мишенью. Медик попятился, когда Вейдер сжал кулаки, а по дюрастелевым переборкам расползлись загадочные складки. Лишь исключительным усилием воли Тёмный Лорд смог напомнить себе, что врач нужен ему живым, и что на борту разрушителя хватает других, менее ценных особ, на которых он может сорвать свою ярость.

— Сообщите на мостик, — процедил Вейдер сквозь сжатые зубы, — что меня ни в коем случае нельзя беспокоить.

Молча кивнув, Сайлер поспешно ретировался.

* * *

Было зверски холодно. Что бы это ни было. И чем бы ни был холод. Он не мог толком сообразить, что означает это слово, да и вообще не был уверен, что это слово. Просто где-то на подсознательном уровне он знал, что именно так следует описывать то обжигающее ощущение, которое овладело им, кажется, навсегда. Он вообще мог думать только об этом… как будто у него в голове заклинило шестерёнки, и он замер на месте. В мире не было ничего… даже самого мира не было… только этот пронизывающий невыносимый холод. Мысль о том, чтобы сдвинуться с места, не приходила ему в голову, да это и не имело смысла, потому что двигаться некуда.

Не то чтобы его взгляд погрузился во мрак. Зрения попросту не существовало. Не было ни чёрного, ни белого, ни какого-либо иного. Не было ни запахов, ни звуков, никаких ощущений, кроме холода, пронзившего его насквозь и вырвавшегося наружу. Ему казалось, что он давно задохнулся. Он словно застыл между вдохом и выдохом, но при этом ничего не горело и не страдало от отсутствия кислорода. Словно он просто завис в ожидании, когда сможет что-нибудь делать.

Не то чтобы он набрался терпения, но и нетерпеливым назвать его было нельзя. Безумцем — вот кем он был. Он не знал, почему. Просто он такой, и, насколько он понимал, он всегда был таким. А ещё он осознавал, что пытается найти выход. Где выход, и почему он решил, что попасть туда крайне важно, сказать он не мог. Интереса он не испытывал. Интерес мог появиться лишь при условии, что он сможет подумать о чём-то другом, а этого он не мог, потому что все клетки его мозга застыли на месте, замерев в тисках пережитого им последнего ощущения.

Он просто был здесь, ждал, оставаясь одним существом и одной мыслью, пока что-то не промелькнуло.

Что-то… что-то… что это? Что-то произошло…

А потом, совершенно внезапно, появилось новое ощущение. Стало по—настоящему холодно… и по-настоящему больно.

Раньше от холода не было больно — мозг не функционировал и не воспринимал никаких болевых ощущений. Но сейчас его разум постепенно стал пробуждаться, и он осознал, как ему ужасно, чудовищно холодно. Он не просто замёрз… он ощущал, как ледяной холод пронзает его до самой сердцевины костей, головы, мозга и сердца.

Мгновение спустя он почувствовал себя так, словно его бросили в эпицентр взрыва. Всё вокруг запылало жаром, таким же пронизывающим, как и холод, и резкий переход от ледяной неподвижности к обильному поту совершенно не принёс облегчения. На него обрушились всевозможные ощущения: запах антисептика, лёгкий сквозняк, неистовая дрожь, гул, жужжание и оживлённые голоса, руки, поднимающие его и укладывающие на что-то… где он… кто он… что всё это…

В его сознании замелькали случайные обрывки воспоминаний, бессвязные, безумные, беспорядочные, имена и лица, мельтешащие друг за другом… корабль… светловолосый парень, две девочки… огромная чёрная маска… мягкие волосы в его пальцах… вспышки красного света и страх… синие круги и сломанный гипердвигатель… он не понимал, что всё это такое и какое отношение они имеют к нему и друг к другу…

«Хан,» — вдруг его осенило, — «я — Хан Соло.»

И словно по щелчку, всё встало на своё место.

Кто-то ползает по вентиляции… Люк… близнецы в ящике… штурмовик… без шлема… хочет меня заживо заморозить!

— Стой! — вслух отчаянно закричал Хан, и потом — wagyx!

И вспомнив, наконец, про рабский имплант:

— Я жив!

— А ведь действительно жив, — откуда-то слева от него раздался негромкий властный голос. Хан повернулся, чтобы посмотреть, кто это,… вернее, попытался это сделать. Однако сразу два обстоятельства заставили его насторожиться: во-первых, он привязан к кровати, а во-вторых, он ничего не видит.

— Я ничего не вижу! — отчаянно воскликнул Хан.

— Да, — задумчиво произнёс голос, — да. Врач предупредил меня, что временная слепота — частый побочный эффект криогенной заморозки. Однако в криостазисе ты пробыл не больше недели, так что зрение должно к тебе скоро вернуться.

Голос казался до жути знакомым. И от него по позвоночнику пробежал озноб, не имеющий ничего общего с недавним пребыванием в заморозке.

— Frink… кто Вы такой? — запинаясь, пробормотал Хан, силясь вглядеться в окружающую его непроглядную темноту.

— Ах, мой юный друг, ты меня не узнал, — печально произнёс голос, — а ведь нам бы давно уже следовало оказаться поближе друг к другу.

— Вы ведь не работаете на Джаббу? — Хан вспомнил вдруг про тот случай на Нар-Шаддаа с похищенным сиенаровским гипердвигателем, когда из-за Ландо их всех чуть не перестреляли наёмники Джаббы. Может быть, за все эти месяцы Джабба узнал, кто он такой, и назначил вознаграждение за его голову?

Голос отозвался весёлым кудахтающим смешком.

— Я ни на кого не работаю, мой юный друг.

Хан почувствовал, как его сердце необъяснимо рухнуло куда-то далеко вниз. Всё это вызывало у него дурные предчувствия. Он отчаянно прищурился в направлении голоса. Мгла постепенно светлела, переходя в серую дымку, но он по-прежнему ничего не мог разобрать.

— Где я? — сглотнув, спросил он, стараясь сохранять самообладание, и провёл пальцами по мягкому краю матраса под собой.

— В моей резиденции, — ответил голос, — это мой персональный медицинский кабинет. Я сожалею, что пришлось погрузить тебя в криостазис, но, похоже, мой эмиссар не имел других вариантов, чтобы благополучно вывезти тебя с Вджуна.

Вдруг Хан стал лихорадочно гадать, что же случилось с Сарой и Сандрой. Последнее, что он помнил, — это как похититель вырубил их парализатором, после чего оглушил его самого. Он понятия не имел, куда девочки могли деться и что с ними могли сделать. Может быть, этот тип знает, где они, а может, и нет, а по своему опыту Хан знал, что без крайней необходимости никакую информацию нельзя раскрывать.

— Вейдер не обрадуется, — пробормотал он. Он почему-то не сомневался, что здоровенный Люков папаша именно его будет винить в пропаже близняшек.

— Не сомневайся, молодой человек, вскоре у твоего отца найдутся другие заботы, — с угрозой пообещал голос.

— Моего что будет что? — брякнул Хан.

— У твоего отца появятся другие заботы, — жёстко повторил голос.

— Вы имеете в виду Вейдера? — поперхнулся Хан, — он мне не отец!

Соло принялся ещё активнее моргать — справа от себя он смог выделить парящее в серости размытое чёрное пятно.

— Ну, ну, перестань притворяться, — сказал голос, — я прекрасно всё знаю. Тебе не нужно бояться меня, юный Скайуокер.

— Скай… — голос Хана неожиданно оборвался, когда до него дошло.

Похититель ошибочно принял его за Люка.

Это вполне можно понять… кто бы мог представить, что у Вейдера живёт больше одного подростка? Он бы точно не догадался. Но тогда… значит, Люк должен быть в безопасности!

Хан решил поддержать это заблуждение, столько, сколько он сможет.

— Чего Вы хотите? — смело спросил он.

— Чего я хочу,. — эхом отозвался голос. Хан увидел, как неровно очерченная фигура склонилась над ним, — думаю, вопрос, требующий ответа, заключается в том, чего хочешь ты, юный Скайуокер?

Хан упрямо молчал.

— Ах, — с сожалением произнёс голос, — я забыл, что у тебя нет оснований мне доверять. В тебе есть черты твоей дражайшей матушки: волосы, карие глаза. Знаешь, она безоговорочно мне доверяла. Как когда-то и твой отец.

Фигура отстранилась назад.

— Боюсь, этот опыт сделал его… несколько параноидальным.

— Расскажите мне об этом, — горячо согласился Хан, сосредоточенно пытаясь вглядеться в фигуру. Она стала немного отчётливее… Теперь он смог различить бледное пятно в середине, которое, по-видимому, было лицом.

— Твоё зрение восстанавливается? — заботливо спросил голос.

Хан подумал, не сказать ли, что он прекрасно всё видит, но потом решил, что не стоит связываться с тем, кому когда-то доверял Вейдер.

— Постепенно.

— Чýдно, — сказал голос. Рядом с чёрной фигурой неожиданно возникла более высокая белая. Хан расслышал шепчущиеся голоса, после чего белая фигура исчезла так же быстро, как появилась.

— Мой лекарь советует тебе на несколько минут закрыть глаза, — сказал голос.

— Не хотите, что б я Вас рассматривал, да? — жёстко спросил Хан.

— Потрясающий отцовский темперамент, — вновь захихикал голос.

Возмущённый предположением, что у них с Вейдером есть нечто общее, Хан решил доказать, что он куда более сговорчив, и закрыл глаза, как было предписано. На некоторое время голос затих, и он тайком проверил ремни, которыми его пристегнули к кровати.

— Эй, — с деланным весельем сказал он наконец, — раз уж я Ваш юный друг и всё такое, может, позволите мне подняться?

— Ничто не доставит мне бóльшего удовольствия, — ответил голос, — но это для твоего же блага.

— Да, похоже, Вы действительно заинтересованы в моей выгоде, — проворчал Хан, — давайте уже разберёмся с этим. Мне это не нравится, приятель. И сами Вы мне, пожалуй, тоже не нравитесь.

— У твоего отца тоже совершенно отсутствует обходительность, — разочарованно пробормотал голос.

Хан снова ощерился.

— Что ещё во мне есть похожее на старого Хрипуна? — возмущённо спросил он.

Голос зашёлся в кудахтающем смехе.

— Смею предположить, что, забирая тебя от лорда Вейдера, я оказываю ему услугу, — сказал незнакомец, а Хан никак не мог вспомнить, где он слышал этот голос раньше, — похоже, у твоего отца не получилось привить тебе должную почтительность. Не беспокойся, юный Скайуокер, этот недостаток я исправлю… как и многие другие.

Хан упрямо стиснул зубы.

— Послушайте, приятель, никто не будет меня ничему учить, пока я сам об этом не попрошу, — рявкнул он, — и если Вы думаете, что я позволю Вам учить меня, то сильно ошибаетесь.

— О нет, юный друг мой, — сказал голос, — ошибаешься ты… в очень многих вещах.

Хану хотелось рассмеяться в лицо этому типу и назвать своё настоящее имя, чтобы показать, кто из них сильнее ошибся, но он всё же решил, что эту карту лучше пока придержать при себе.

— Может, перестанете валять дурака и скажете мне, кто Вы такой? — огрызнулся он.

— Думаю, если ты откроешь глаза, то узнаешь ответ на этот вопрос, — сказал голос.

Хан недоверчиво выждал с секунду, а потом медленно разлепил веки и с трудом проморгался от нахлынувших слез, вызванных резким освещением. Спустя несколько секунд он с облегчением обнаружил, что зрение пришло в норму. Поддавшись смертельному любопытству, Соло повернул голову вправо…

Из-под глубокого чёрного капюшона на него смотрело отвратительное морщинистое лицо со сверкающими жёлтыми, как у рептилии, глазами, в которых едва можно было уловить что-то человеческое. Тонкие пергаментные губы растянулись в ехидной улыбке, а испорченные зубы скалились, точно у нексу.

Хану пришлось бы родиться в какой-то далёкой галактике, чтобы не узнать этого типа.

— Ситхова срань, — выдохнул он.

Над ним стоял Император всей этой сарлачьей Галактики.

Когда жуткий кудахчущий хохот снова раздался над ним, Хан искренне пожалел, что не может запрыгнуть обратно в криокамеру.

---

Примечания:

Переводчику на кофеин — Юmoney (бывш. Яндекс.Деньги) 41001514857517

---

1) 215. Мара Джейд-Скайуокер (англ. Mara Jade Skywalker) — женщина-человек, Рука Императора, контрабандистка, а позже — мастер-джедай и член Высшего совета джедаев. В свою бытность Рукой Императора Мара высокопрофессионально выполняла задания Императора Палпатина, связанные, как правило, с убийством повстанцев или коррумпированных имперских чиновников. Обладала способностью связываться в Силе с Императором на каком бы расстоянии о него она ни находилась. В момент смерти Палпатина Мара получила его последний приказ — убить Люка Скайуокера. Не смогла найти себе место в раздираемых на части враждовавшими между собой моффами и военачальниками осколках Империи, и в итоге присоединилась к организации Тэлона Каррде, вскоре став его заместителем. Во период кампании гранд-адмирала Трауна против Новуй Республики Мара была вынуждена сотрудничать с Люком Скайуокером и в ходе совместной работы прониклась уважением к Люку. Достаточно часто пересекаясь они оба поняли, что влюблены друг в друга и хотят провести вместе оставшуюся жизнь. После бракосочетания с Люком Мара посвятила свою жизнь Новому ордену джедаев, став полноправным мастером. В качестве мастера-джедая Мара обучала свою племянницу Джейну Соло. Участвовала в боевых операциях джедаев против юужань-вонгов. В ходе Второй галактической гражданской войны Мара была убита своим племянником, Джейсеном Соло, в котором она распознала ситха и увидела угрозу семье, Новому Ордену джедаев и Галактике в целом.

Вернуться к тексту

2) 216. "Раб I" — модифицированный прототип патрульно-атакующего корабля типа "Огневержец-31", который использовал знаменитый охотник за головами Джанго Фетт, а впоследствии его клон — Боба Фетт. Построенный на Уво IV, корабль был похищен Джанго Феттом. После смерти старшего Фетта во время битвы на Джеонозисе корабль достался по наследству Бобе, который использовал его в нескольких миссиях во время и после Войн клонов. Обоими Феттами судно неоднократно дорабатывалось и модифицировалось, особенно это касалось установки новых боевых систем.

Вернуться к тексту

3) 217. ПБУ — пункт боевого управления.

Вернуться к тексту

4) 218. Вероятность отцовства (ВО) — это величина, показывающая какова вероятность в процентах, что тестируемый мужчина — биологический отец данного ребёнка.

Вернуться к тексту