Designer's Dream (гет)

Щеки горели от смущения, сердце бешено колотилось в груди, и было так неловко, что словами и не передать. Именно так чувствовал себя Иккинг, что после ее слов «Будь осторожней» сам хотел было податься чуть вперед, но девушка отстранилась. Оглушительный рев Красной Смерти приводит его обратно в чувства. Драконы, атакующие королеву, более не могли себя контролировать, и всадникам было ужасно тяжело.

— Я буду, — он ответил тихо и крайне неуверенно, когда все мысли спутались в один огромный ком. Хотелось одновременно и расспросить, чтобы точно во всем убедиться, да успокоить себя тем, что это не просто очередная ее шутка, но в то же время не спрашивать у нее ничего, чтобы только сейчас не разочароваться. Хотя, черт, какие могут быть шутки? Его девушка поцеловала! Де-ву-шка!

«Мои планы как холостяка резко потеряли смысл», — Карасик улыбнулся, да после уже быстрее сел на ночную фурию, затягивая ремешки и выискивая кожаный шнур, который сделал когда-то для своей же безопасности. Ну, то есть, чтобы не свалиться случайно с Беззубика. Дракон расправляет крылья, готовясь к взлету, как понимает, что его человека кто-то останавливает.

— Иккинг! Прости меня, — Стоик крепко сжимает его маленькое запястье в своей огромной, но по сравнению с телом ужасно маленькой ладошкой. — Не надо тебе туда, сынок…

— Пап, мы же викинги, — того, что отец сам подойдет к нему, он никак не ожидал. На душе медленно начали скрести кошки. Было бы намного лучше, поговори они об этом после боя. Или же не говорили вообще… — И работенка у нас не из легких.

— Я горжусь тем, что ты мой сын, — совсем тихо признался вождь, что игнорировал его, сколько Иккинг себя помнил. Но сейчас… именно сейчас парень видел в его зеленых глазах искреннее беспокойство. Папа очень боялся его потерять. Боялся ровно так же, как и когда-то маму… боялся остаться совершенно одному на всем этом гребаном свете. И его можно было в этом понять. Иккинг понимал. Но несколько совершенно разных образов его отца просто никак не состыковывались в его голове, от чего говорить с ним было по-прежнему неловко. Невыносимо тяжело.

И в результате Иккинг не смог ничего ответить. Только натянуто улыбнулся, дабы ненароком не обидеть своего грозного родителя, и похлопал братца, тем самым дав ему понять, что уже можно взлетать. Оказавшись высоко в небе, Карасик шумно вздохнул, наклоняясь торсом вперед, к голове ночной фурии.

— Похоже, что все ждут только нас, братец. Ну что, сделаем их? — он ободряюще улыбнулся, когда его друг радостно уркнул своей беззубой пастью. — Я люблю тебя, дружище.

И они резко начали идти на снижение. Ночная фурия разогналась до предела и заранее подготовила залп, которым выстрелила прямо в пасть гигантского монстра. Подростки закричали от восторга, когда он к ним присоединился. У всех в крови бушевал адреналин. Сморкала до сих пор колотил Красную Смерть по глазам, кое как удерживаясь на огромной и плотной морде, кожа которой была прочной, но настолько гладкой, что удержаться на ней было невероятно тяжело.

— Забияка, Задирака! Помогите Сморкале! — скомандовал в следующее же мгновение Иккинг, только заметив бедного Йоргенсона, что в этот самый момент пытался показаться храбрецом, но его дракон был невесть где, а змеевик и пристеголов после залпа фурии вернулись в строй.

Девушка, наблюдая за сражением наверху, только сейчас не заметила среди них всех ужасного чудовища, с которого еще когда-то и упал Сморкала. И Адела начала искать взглядом нужного дракона, что… как оказалось, все это время занимался совершенно другим делом! Если быть точнее, запугивал викингов, сам того даже и не осознавая. И мастерица, хлопнув себя по лицу, тише только и произнесла: «Вот дурашка».

— Клыкастый! — позвала она его так громко, как могла, среди всей этой шумихи, и довольно улыбнулась, когда ужасное чудовище отвернулось от ее соплеменников и наклонило свою морду прямо к ней. — Ты чего тут делаешь? Знаешь, что маленьких задирать нехорошо? — поучительно спросила она и только рассмеялась, когда узкие зрачки расширились и огромное воспламеняющееся создание больше походило на провинившегося маленького детеныша. — Ладно уж, я не сержусь. Поможем ребятам? — она чуть-чуть потискала дракона и, наконец, взобралась на него.

— Я же говорил тебе оставаться! — громко возмутился Карасик, когда только увидел залп ужасного чудовища.

— А я не послушала, — девушка показала ему язык, держась при этом за рога ужасного чудовища. — Что ты мне сделаешь?

— Залетай и атакуй его с тыла, — все-таки сдался он и отдал ей команду, когда девушка утвердительно кивнула, и дракон сам взмахнул крыльями ввысь, перелетая Красную Смерть.

— Давай, Кривоклык! — но ужасное чудовище действовало само по себе. Залпы один за другим летели в королеву, пока вместо них вниз не капнула слюна огненно-рыжего цвета, похожая на лаву. В его завывании девушка услышала грусть и полное отчаяние. — Ничего. Ничего, клыкастый, все хорошо. Я понимаю, что залпы закончились, — и Адела погладила его по мордочке.

В этот самый момент послышался тихий, несколько мелодичный рокот. Красная Смерть зазывала к себе подчиненных. Драконы зависли прямо в воздухе, змеевик нервно повернул голову боком, чтобы посмотреть в глаза королевы, а ужасное чудовище, что не могло вынести зова, мощными взмахами крыльев сорвалось ввысь, надеясь избавиться от этого чувства и обрести контроль.

— Кривоклык! — только вот Адела не смогла на нем в тот момент удержаться, когда дракон озверел и сходил с ума, теряя над собой контроль.

Падать было невероятно страшно. Ветер дул прямо в лицо, секунды же казались вечностью. Девушка махала руками, чувствуя невероятное давление и закричала. Красная Смерть расправила свои крылья и взлетела, когда ее достаточно взбесил Беззубик. Раскрыла свою пасть, и под собой Адела видела неровный ряд клыков. Вот-вот и ее проглотят заживо. Она слышит крик Иккинга, сама же паникует и не понимает, что ей делать. А что она может, так-то, вообще?

В ту же самую секунду, как захлопнулась пасть Красной Смерти, сердце Аделы билось так сильно и с такой мощью, словно пыталось вырваться из ее груди. Она медленно открывает глаза и растерянно смотрит на сплющенную морду ночной фурии.

— Это же ты! — она поразилась, не понимая, что этот монстр тут забыл, и на лице непроизвольно расцвела улыбка, когда мысленно девушка уже успела отправиться в Вальхаллу. — Решил все-таки отплатить мне за лосося? Как великодушно с твоей стороны, — монстр, ненавидящий людей, лишь злобно что-то проворчал, будто передразнивая человека. — Спасибо… — совсем тихо произнесла она, вымученно улыбнувшись. — Огромное спасибо.

Дракон приземлился, при этом сначала отпустив человека. С ревом он мордочкой качнул в сторону улетевшей Красной Смерти и выжидающе посмотрел на девушку.

— Что? Ты хочешь туда? Ты… разрешаешь? — уж чего она действительно не ожидала, так это того, что вскоре действительно окажется на спине чудища, что еще когда-то, если вспомнить, собирался ее лично убить в лесу. А она зарядила ему палкой по морде. И, казалось бы, зарождением дружбы тут даже и не пахло, как и приручением. — Ладно… ладно, — она нашла на земле веревку, коей и собиралась держаться за дракона, но та едва не выскользнула из ее рук, когда ночная фурия сорвалась ввысь.

Быстро. Слишком быстро. Ветер бил в лицо, она наклонилась торсом к дракону и все равно понимала, что не может им управлять на такой скорости. А зверь тем временем выпустил очередной залп в свою королеву. Яркие вспышки фиолетовых сгустков энергии окрашивали небо. Один раз, затем второй… третий уже поступил с совершенно другой стороны и Адела поняла, что, кажется, там подключился Беззубик. И тут ее дракон словно сорвался с цепи, подобно зверю кинувшись на своего врага.

— Стой, что ты вытворяешь? — когтистой лапой он прошелся по одному из ее глаз, чего, наверное, не делал ни один дракон, предпочитая биться на расстоянии и, исключительно, одними залпами. — Псих! — выругалась на него Адела, когда враг взревел от боли. Конечно, кто тут не заорет, когда ему царапают глазницы?..

Две лапы вонзились в следующий глаз. Ночная фурия взревела и оскалилась, резко отталкиваясь от гиганта как раз тогда, когда он закрутился вокруг своей оси, выпуская пламя. Оставшиеся залпы истратились довольно быстро. Атаковать больше на безопасном расстоянии было нечем. Дракон просто метался туда-сюда, пытаясь отвлечь Красную Смерть, да после сорвался высоко в небо. То есть, еще выше, чем тогда, и девушка почувствовала, как у нее начинает кружиться голова. Среди облаков нельзя было хоть что-то разглядеть, внизу — огромное рыжее пятно, в коем изредка вспыхивали фиолетовые сгустки энергии, но затем наступила тишина.

— Что там происходит? Мы должны помочь им! — дракон не был с ней согласен. — Ну же! Вдруг они… — фурия метнулась вниз, услышал истошный крик другого дракона. — Иккинг!

Казалось, что само время вокруг них замедлилось в десятки раз. Она видела, как хвост Красной Смерти обрушился прямо на ее друга. Как Беззубик, потерявший наездника, пытается долететь до него и обоих пожирает пламя. Ничего не видно. Девушка дрожит, хочет сорваться за ними, но дракону, само собой, не хотелось идти на такой риск с человеком. И вместо того, чтобы нырнуть в самый эпицентр разрушений, ночная фурия облетает его стороной.

Мысли о том, что после такого взрыва выжить просто нереально, тесно переплелись с нежеланием это признавать. На ватных ногах девушка добралась до викингов, пытаясь через них протиснуться вперед. Астрид хватает ее за запястье и тянет резко на себя. Мастерица едва не спотыкается, желая подойти ближе, но воительница того ей просто не дала. Она грустно качает головой и Адела замирает, прислушиваясь к словам вождя.

— Сынок… это я виноват, — Стоик стоит на коленях перед ночной фурией, и девушка чувствует, как постепенно разрушается мир вокруг нее. Викинги стоят кольцом и опускают головы. Отец извиняется перед своим дитем, понимая, что если бы только не его чертово упрямство… если бы он был хоть чуточку внимательнее к собственному ребенку… этого бы никогда не произошло. Конец был ожидаем. Стоик так яро старался защитить его от всего этого,так яро, что совершенно перестал в нем видеть викинга. Столько мыслей пролетело в голове по мере взросления его родного сына… начиная от той, где он все мечтал о сильном и могучем викинге, с коим он бы то и дело отправлялся на охоту, и заканчивая полным разочарованием. Иккинг похож на свою мать даже больше, чем можно было только представить. Та же худоба, тот же мягкий характер… но сегодня он умер героем, защитившим всех ценой собственной жизни.

«Это невозможно. Это не может быть правдой. Нет, нет! Он жив. Он живой, вам ясно?!» — Хофферсон не выдерживает. К горлу подкатывает тяжелый ком и сглатывая его, она чувствует себя только хуже. На глаза наворачиваются слезы, руки мелко дрожат, и ее охватывает паника. Она хочет сорваться к нему и в то же время убежать как можно дальше. Хочет думать, что все это — лишь очередной сон, просто иллюзия, просто… ее больное воображение. И на самом деле Иккинг проводит этот вечер с Беззубиком, да ждет ее прихода, чтобы полетать вместе.

Девушка проталкивается обратно за этот круг. Вырывает свою руку из крепкой хватки сестры, и Астрид уже хотела было ее догнать, но увидев только ее разбитое состояние, не смогла ничего сделать. Успокоиться не получалось, в голове одни воспоминания сменялись другими, а она шла все дальше и дальше, не в силах просто смотреть, даже если это было необходимо.

— Прошу, Адела. Просто поверь в меня. Отдохни. Только подожди и я все улажу, — перед собой она видит знакомый силуэт. Вспоминает его голос, а вместе с ним и их первый поцелуй. Последний поцелуй.

— Никогда! Черта с два я еще раз поверю тебе, кретин! Никогда, никогда! Иккинг, ты дурак! Ты просто… — горло словно сдавило жгутом. Она заплакала навзрыд и отчаянно закричала, обхватывая саму себя руками.

И вот, Адела снова одна. По-настоящему одна, как сама того и хотела. Теперь на Олухе ее ничего не держит. Мастерица может спокойно собрать вещи, да отправиться в путешествие, покорять мир моды и весь архипелаг своими безграничными идеями вселенского масштаба, но… ей просто того даже теперь и не хотелось. Скучно. В чем вообще смысл куда-либо идти? Зачем ей что-то делать, если рано или поздно всех ждет одна и та же участь? Ее семью, новых друзей… и даже Иккинга. Нет, с него, как раз-таки все началось. И, собственно, закончилось.

— Адела! — девушка молча сидит у полуразрушенной пещеры и не обращает внимания на знакомый громкий голос. — Эй, ты там оглохла что ли? — но чем ближе он к ней был, тем медленнее шел, пока не увидел ее покрасневшее от слез лицо, когда девушку колотила крупная дрожь. Сморкала неловко замолчал, не зная, что вообще ему делать в такой ситуации. Звать остальных? Оценит ли это мастерица? Нет… точно нет. Слезы — это слабость. А Адела была далеко не слабой, какой всегда казалась ему на первый взгляд. Она стойкая и очень сильная, когда того требует ситуация. И всегда ко всему найдет подход. — Иди сюда, — он присел рядом с ней и развел руки в стороны, не ожидая, что девушка действительно кинется ему в объятия. — Ты из-за Иккинга это так переволновалась? Да расслабься! Живой этот подонок. Ну… частично, — вспомнив про ногу, парень едва заметно усмехнулся. — Вечно вы девчонки, все драматизируете. Реальнее надо смотреть на вещи. Реальнее! Как я. А ты… когда бегать только научилась, а?

— Ч-Что ты сказал?.. — она сжимает ручками его жилет и немного отстраняется.

— Что ты опять раздула из мухи слона. Выкарабкалась твоя селедка! Ускользнула из страшных лапищ смерти. Черт, Адел! Я снова тебя по всему острову искал! — возмутился Сморкала, схватив ее за плечи. — Опять! Ты сбегаешь, а я, значит, должен как наседка за тобой всюду бегать?! Беспредел, тебя хоть связывай, серьезно!

— Но ты… мог бы того и не делать, — совсем тихо произнесла мастерица, чувствую вину и, в то же время, улыбаясь так, что сейчас она, и правда, выглядела просто чертовски странно. Глаза на мокром месте, а сама она лыбится, словно какая-то придурошная. Нет, самый настоящий псих.

— И оставить тебя на съедение драконам? — пусть он и знал, что их Адела уже вроде как и не боится, других отмазок, к сожалению, у него еще так и не появилось… — И вообще, заканчивай уже… с этим. Девушки, конечно, милые, когда плачут, но к тебе это не относится. Красота обходит тебя стороной! Но ты все равно моя любимица, — она посмотрела на него исподлобья, да весьма ощутимо стукнула парня по плечу ладошкой. — Ой, ну и пожалуйста! Я всего лишь говорю тебе, как есть! Кто еще скажет тебе правду, если не я? И это вся твоя благодарность?