Без права на побег (гет)

В день отъезда пришлось подняться ещё до рассвета. Дом утопал в сероватых сумерках, и лишь редкие вспышки магического света скользили по стенам — Северус торопливо проверял, не забыл ли чего. Он подгонял жену и домовушку с таким видом, будто от скорости сборов зависела сама судьба. Завтрак решили пропустить — корзина с едой уже стояла в машине.

Во дворе их ждал Руквуд. Он, казалось, не спал вовсе: мрачный, собранный, с видом человека, у которого в голове выстроен чёткий план. Рядом, кутаясь в плащ, стояла сонная Алексис. Девушка приехала накануне поздно и едва успела перекинуться с Литой парой слов, прежде чем её уложили спать. Теперь же, под хрупким предрассветным небом, всё казалось каким-то нереальным — как сцена из сна, где вот-вот начнётся нечто важное.

— Так, Август, Алексис, вы едете полулегально, — ровным голосом произнёс Северус, обводя спутников взглядом. — На паром проходим вместе с мистером Руквудом. Мисс Кэрроу и Тисли остаются в машине, не показываются, пока не сойдём в Кале и пройдём французскую таможню. Всем всё ясно?

Дождавшись сдержанных кивков, он сел за руль.

Мотор заурчал, и машина плавно покатилась по узкой дороге, где туман ещё не успел рассеяться. Лита, устроившись у окна, то и дело проваливалась в дремоту, чувствуя, как убаюкивает ровный гул шин и мерное покачивание кузова. А вот Алексис, напротив, оживилась: никогда прежде не путешествовавшая таким образом, она с любопытством наблюдала за мелькающими указателями, домами и редкими прохожими. Её восторженный щебет вплетался в шум дороги, размывая тревогу и напоминая, что впереди — новая жизнь, пусть и начатая бегством.

Утро супруги Снейп встретили на палубе парома. Их машина уже стояла припаркованной среди других, тихо поскрипывая под порывами солёного ветра. В буфете, где пахло свежим кофе и морем, Лита, Северус и Руквуд сидели у большого окна и молча наблюдали, как над серой кромкой воды поднимается солнце.

Август, покачивая кружку в руках, тихо попросил Тисли передать кофе и бутерброды Алексис — девушка оставалась в машине. Видно было, как его буквально тянет пойти самому.

— Август, — раздражённо прошипел Северус, — на стоянку во время движения парома проходить нельзя. Если тебя засекут, представляешь, что начнётся? Потерпит твоя Алексис пару часов. Во Франции сделаем привал.

Руквуд, хотя и недовольно поморщился, подчинился. Сидел тихо, переписываясь с мисс Кэрроу через блокнот с протеевыми чарами.

Путь до Кале оказался долгим, но для Литы он пролетел незаметно: она проспала почти всё путешествие. Месяц выпускных экзаменов вымотал её до предела, а накануне они с Северусом до поздней ночи обсуждали детали отъезда с мастером Шаффиком. Наставник, собиравшийся покинуть страну через два дня, обещал выслать диплом международной почтой. Он подтвердил: задержка с документами намеренная, но ничего критичного, если Снейпы уедут точно в намеченный срок.

Уже в порту Кале контроль проходили в два этапа: проверку документов и осмотр машины. Ни одного мага им не встретилось: обычные французские таможенники действовали быстро и без излишнего интереса.

Документы супругов Снейп не вызвали ни малейших подозрений. В графе «цель поездки» значилось свадебное путешествие с остановкой в Австрии, у родителей жены. Молодой таможенник, бросив взгляд на дату в свидетельстве о браке, понимающе улыбнулся и пожелал им счастливого медового месяца.

Документы Августа Руквуда изучали заметно дольше. Однако, стоило офицеру услышать, что пункт назначения — Лихтенштейн, интерес тут же угас. Через несколько минут вся компания уже выехала из Кале, оставив позади шумный порт и запах солёной воды.

Когда Лита устроилась в машине, она с удивлением обнаружила, что Алексис мирно спит в спальне, спрятавшись под одеялом. Что же, не одна она вымоталась за последнее время — неделя напряжения, подготовки и тревоги давала о себе знать.

Северус с Августом тщательно продумали маршрут: путь пролегал через Германию с остановкой в Австрии. Первой целью значился городок Бад-Радкерсбург — старинный термальный курорт, где теперь обосновалось уважаемое семейство Гримм, в прошлом носившее фамилию Эванс.

Отец Лили, восстановивший своё истинное имя, стал герром Райнером Гриммом; мать — фрау Розалин Гримм, а сестра Петунья как раз готовилась к свадьбе. Лита с некоторым опасением надеялась, что избранник сестры не имеет ничего общего с тем самым канонным Верноном, о котором лучше не вспоминать.

Семья Эванс-Гримм устроилась в Австрии более чем благополучно. С отца были сняты все обвинения в пособничестве, официально принесены извинения, а маги-целители провели ритуал, снимающий блокировку магического ядра. Правда, герр Гримм магом оказался слабым — ядро было слишком долго подавлено, — но это не мешало ему занять достойное место в престижной смешанной «Клинике Хайльберг». Учреждение располагалось прямо на термальном курорте, окружённом парками и виноградниками, где воздух пах минеральной водой и свежей листвой.

Сам городок лежал почти у самой границы со Словенией и находился на пути к Халкиде — городу, ставшему конечной целью их путешествия.

Северус, однако, сразу обозначил пределы своего терпения: две недели в гостях у тестя с тёщей, не больше. Лита с этим охотно согласилась, хотя, усмехнувшись, призналась, что её собственный предел нахождения рядом с «маман» ещё короче.

Остановиться на перекус путешественники решили только вечером: хотелось как можно скорее пересечь французско-германскую границу до темноты. Северус и Лита поочерёдно вели машину, не делая длительных остановок. Когда девушка оказалась за рулём, Руквуд, сидя на заднем сиденье, вдруг взялся обучать миссис Снейп немецкому.

— Ничего сложного, Лита, — заметил он, лениво потягиваясь. — Немецкий с английским очень похож. Сама не заметишь, как заговоришь.

Девушка улыбнулась, но отвечать не стала: сил спорить не было. Она старалась запоминать слова, однако твёрдо решила: с родителями будет говорить исключительно на английском, по крайней мере, первое время.

Границу с Германией пересекали недалеко от Саарбрюккена. Проверка прошла на удивление спокойно, хотя в этот раз среди досматривающих были и маги. Пришлось разбудить Алексис, спавшую почти весь день. К счастью, у мисс Кэрроу оказалась самая обычная метрика и британский паспорт.

Август без запинки представился её женихом и уверенно сообщил, что цель их путешествия — обучение невесты ритуалистике у известного мастера в Зальцбургском университете. Проверяющие кивнули, записали данные и выдали артефакты отслеживания, строго велев вернуть их на австрийской границе.

Когда машина снова выехала на шоссе, Лита с удивлением повернулась к Руквуду:

— А как же Лихтенштейн?

Тот бросил на неё недоумённый взгляд и хмыкнул:

— Думаешь, я стану делиться личными планами с магловскими таможенниками?

Судя по выражению лица, он говорил правду: в его словах не чувствовалось ни тени притворства.

К вечеру они добрались до Саарбрюккена и решили передохнуть. В небольшом переулке, скрытом от посторонних глаз, располагалась магическая улочка — несколько лавок, пара трактиров и газетный развал. Северус, как всегда, первым направился к прессе и вскоре вернулся с «Ежедневным пророком».

Когда девушки устроились за столиком уютного кафе, мужчины подошли к ним. По лицам обоих было видно, что новости не радужные.

— Я уже заказала нам обед, — сказала Лита, вглядываясь в мужа. — Что случилось?

— Лучше посмотри сама, — коротко ответил Северус и протянул газету.

На первой полосе крупными буквами кричал заголовок:

«Взрыв в Мунго! Пожиратели Смерти добрались до магической больницы».

Лита застыла, чувствуя, как уходит тепло из пальцев. Пробежав глазами статью, она с трудом заставила себя дышать ровно: разрушена лаборатория, где проводились эксперименты по репродуктивной магии — именно та, в которой она работала последние месяцы.

Хорошо хоть вчера наставник успел забрать все журналы наблюдений и образцы, а Северус запер материалы в своём лабораторном сейфе при их небольшой усадьбе.

Теперь Лита окончательно убедилась: отъезд был единственным верным решением.

— Вовремя мы уехали, — тихо сказала Алексис, беря из рук Августа газету.

— Я бы сказал, что уехали мы с опозданием, — мрачно заметил Северус.

Он был прав. Экзамены Лита сдала быстро и уверенно, но после теории следовала практика — необходимо было представить отчёты по лечению реальных пациентов и результаты исследовательской работы. Именно тогда начались затяжки: комиссия придиралась буквально к каждой запятой, требовала дополнительных пояснений, уточнений, новых проверок. Процесс тянулся неделями, и конца ему не было видно.

Если подумать, сегодня, вместо того чтобы сидеть в уютном кафе Саарбрюккена, она должна была вновь стоять перед экзаменационной комиссией и сдавать очередной отчёт. Становилось всё очевиднее: взрыв в Мунго — непростое совпадение. Слишком уж вовремя Северус настоял на отъезде, быстро купил билеты, словно заранее чувствовал, что оставаться опасно.

Теперь же в больнице царил хаос, и никто не знал, жива ли целитель Гримм. Пока власти разберутся, кто виноват и что произошло, их с Северусом уже и след простынет. К тому времени, надеялась Лита, документы о магическом образовании будут у неё на руках и появится возможность устроиться на работу где-нибудь подальше от Британии.

Северус сел рядом с женой и обнял её за плечи, мягко поглаживая по спине.

— Всё хорошо, — тихо сказал он. — Мы живы, целы, и теперь нам никто не угрожает.

Лита и сама не заметила, как по щекам покатились слёзы. Она всхлипнула, обняв мужа в ответ.

— Прости, — прошептала она. — Что-то совсем расклеилась. Скоро солнце сядет… будем искать гостиницу?

— Нет, — покачал головой Северус. — Сейчас поедим, я приму тонизирующее зелье, и поедем дальше — до австрийской границы. А ты поспи. Если будут силы, потом сменишь меня за рулём.

Лита только кивнула. После новостей с острова хотелось оказаться как можно дальше от всего этого ужаса, хотя разум подсказывал: они уже в безопасности. Но сердце всё ещё не верило.

После обеда вся компания вновь расселась по местам. По расчётам, до австрийской границы оставалось не более пяти часов пути. Северус пообещал разбудить девушек перед пограничным контролем и выдал каждой по флакону зелья сна без сновидений. Через несколько минут из спального отделения доносилось только ровное дыхание — обе спали на единственной кровати, укрывшись лёгким пледом.

За рулём остался Снейп, а рядом, с картой на коленях, устроился Руквуд.

— Ты правильно сделал, что не стал тревожить жену, — сказал Август после короткой паузы. — Она держится молодцом: сдала экзамены, без истерик уехала.

— Мы с Шаффиком решили, что иначе нельзя, — тихо ответил Северус, не отрывая взгляда от дороги. — Это мужская обязанность — защитить семью. Мастер вычислил крыс в квалификационной комиссии и настоял, чтобы мы ушли по-английски. Посмотрим, что теперь запоют.

Август хмыкнул.

— Да ничего они не запоют. Сделают вид, будто ничего не случилось, и подпишут бумаги. Их патрон будет уверен, что неудобная целительница погибла.

Машина мягко катила по ночной дороге, избегая крупных трасс. Фары выхватывали из темноты редкие указатели, силуэты деревень, мосты через тёмные реки. Девушки спали, мужчины вполголоса переговаривались и изредка менялись местами, когда у водителя начинали уставать глаза.

К пункту пропуска с Австрией они подъехали на рассвете. Литу и Алексис осторожно разбудили. Проверка прошла на удивление спокойно: к Снейпам у пограничников вопросов не возникло, а вот Руквуда с невестой встретили с явным одобрением — молодая пара, отправляющаяся в Зальцбург, выглядела вполне безобидно.

Когда проехали границу, Лита немного приуныла: теперь с ними не будет друзей, дорогу до Бад-Радкерсбурга придётся делить только с Северусом.

На завтрак решили остановиться недалеко от квартиры, которую снял Август, и устроить прощальное чаепитие. Кафе выбрали с видом на знаменитую крепость Хоэнзальцбург, чьи башни белели на фоне нежно-розового неба.

Август заметно повеселел и, как всегда, попытался разрядить атмосферу:

— Да ладно вам! Лита, твои родители живут всего в трёх-четырёх часах езды от Зальцбурга! Неужели думаешь, мы не заявимся к вам в гости на каникулы?

— Конечно, заявишься, — усмехнулся Северус. — И, подозреваю, первым делом примешься уничтожать стряпню Тисли.

Лита рассмеялась. Всё вокруг дышало другой жизнью: простор, утренний свет, аромат свежего кофе и величественный замок над городом. Мрачная Англия, интриги Дамблдора и тревожные тени прошлого остались позади. Впереди была Европа, солнце и новые надежды.

После завтрака друзья тепло распрощались, и Северус с Литой продолжили путь — теперь уже вдвоём, к родителям в Бад-Радкерсбург.

Ехать предстояло почти через всю Австрию, что для Северуса казалось настоящим испытанием. Лита же лишь посмеивалась, уверяя, что в её прошлой жизни подобное расстояние — сущие пустяки.

— В России, — хихикнула она, — если едешь меньше чем на пятьсот километров, считается, что ты вообще никуда не уезжал.

От Кале до Халкиды было всего-то около трёх тысяч километров, и половину пути они осилили за два дня. На второй день путешествия Лита наконец почувствовала ту самую долгожданную свободу, которой ей так не хватало в Британии. Дороги тянулись среди зелёных долин, горы вставали на горизонте величественными силуэтами, в воздухе пахло травами и нагретым солнцем камнем. Был конец августа, но стояло настоящее лето.

Она подумала, что если не задерживаться у Гриммов-Эвансов, то можно успеть на кусочек туристического сезона у Средиземного моря. Эта мысль нравилась ей куда больше, чем перспектива долгих бесед с матерью. Впрочем, с Петуньей она бы встретилась с удовольствием, и отца повидать тоже было бы приятно.

К курорту Бад-Радкерсбург они подъехали к полудню. Городок оказался крошечным, чистым и уютным, словно игрушечным. Нужный адрес — улица Ам-Курпарк, 5 — они нашли без труда. Коттедж с поэтичным названием «Хаус цум Гольденен Апфель» (Haus zum Goldenen Apfel, «Дом у Золотого Яблока») стоял в тихом переулке.

Лита невольно улыбнулась: европейцы и правда любили давать имена своим домам — милый, но непривычный обычай. В России никому бы и в голову не пришло называть свой коттедж. Хотя надо признать, в этом было что-то сказочное. Девушка даже вспомнила канонный дом Уизли — «Ракушку» — и невольно подумала, будет ли и в этой реальности нечто подобное?

Коттедж оказался уютным двухэтажным домом тёплого песочного оттенка с мансардой под черепичной крышей и ставнями на окнах. Перед домом — ухоженный сад с цветами и травами, а за ним — более приватный уголок, где среди грядок Северус заметил несколько явно магических растений. Через дорогу виднелась парковая зона, и Лита поняла, почему отец выбрал это место: от клиники до дома было всего несколько минут ходьбы.

Северус припарковал машину, и Лита вышла, с любопытством оглядывая дом. Поднявшись на невысокое крыльцо, она постучала бронзовым молоточком в форме яблока в тяжёлую дубовую дверь, украшенную едва заметной магической резьбой.

Дверь распахнулась — и на пороге, сияя, появилась Петунья.

— Лили! — завизжала она, бросаясь сестре на шею.

Гостили у семейства Гримм-Эвансов они всего одну декаду — на большее Литу попросту не хватило. Нет, маман, ныне фрау Гримм, бо́льшую часть времени пребывала в благодушном расположении духа, словно и не помнила, сколько когда-то пролила яду в адрес дочери. Однако к Северусу относилась с тем ледяным пренебрежением, которое для сквиба и вовсе являлось нонсенсом.

Сразу по приезде молодую пару пытались поселить в разных комнатах, на что Лита, не говоря ни слова, предъявила матери свидетельство о браке. Документ произвёл магический эффект: фрау Гримм смутилась, пробормотала нечто примирительное и, к облегчению всех сторон, больше этот вопрос не поднимала.

На следующий день началась череда визитов и представлений. Первыми прибыли жених Петуньи и его родители — уважаемая австрийская семья целителей. Молодой герр Фогель, маг во втором поколении, держался учтиво и уверенно, хотя в глазах читалось волнение: для его семьи брак с девушкой из старого германского рода, пусть и без активного дара, считался удачным союзом. Узнав же, что сестра невесты — дипломированный целитель, да ещё и замужем за мастером-зельеваром, он расцвёл в улыбке и весь вечер поражал любезностью.

За ужином герр Фогель-старший и герр Гримм наперебой расхваливали работу в их клинике — «Хайльберг», что давно считалась одной из лучших смешанных лечебниц региона. Они почти в один голос уверяли, что для молодой пары там найдётся место, а условия — самые достойные. Северус, сохраняя невозмутимость, обещал всё обдумать, но вечером, когда гости разошлись, спокойно объяснил тестю, что их путь лежит дальше: впереди оформление наследства в Греции — дело, не терпящее отлагательств. Герр Гримм понял серьёзность намерений и, искренне поздравив молодых, пожелал им удачи в предстоящей дороге.

На третий день пребывания Лите пришло долгожданное письмо от наставника. Почтовая сова доставила аккуратный конверт с гербом Академии целительства — внутри лежал диплом, подписанный мистером Шаффиком, и несколько аккуратно сложенных листов. Наставник поздравлял Литу с успешным окончанием курса и присвоением звания целителя, сообщал, что покинул Британские острова, по меньшей мере, на двадцать лет, и просил не терять связь.

Особым подарком стало рекомендательное письмо мастера Шаффика, адресованное Восточной гильдии целителей. Этот документ открывал перед Литой двери в профессиональный мир: теперь она могла спокойно претендовать на звание мастера гильдии, куда бы ни занесла её судьба.

К концу недели состоялся ещё один званый ужин. На этот раз супругов Снейп знакомили с тётей Литы — фрейлейн Ингрид Гримм. Это была красивая высокая блондинка среднего возраста, в которой ощущались порода и уверенность в собственных магических силах.

Лита сразу заметила одну деталь: маман Ингрид в упор не замечала, словно той вовсе не существовало. Сначала девушке показалось, что дело в чистокровном снобизме, но, наблюдая, как тётушка мило беседует с Петуньей, Лита поняла — неприязнь уходит корнями куда-то глубже.

К молодой паре Ингрид отнеслась с неожиданной теплотой. Северус произвёл на неё сильное впечатление — внимательный, сдержанный, с тем умом, который не нуждается в показной любезности. После ужина тётя пригласила их в кабинет брата, решив побеседовать без посторонних.

Разговор оказался лёгким и доверительным: дама расспрашивала молодых людей так ловко, что Лита с Северусом не заметили, как успели рассказать ей всё — и о жизни, и о планах, и о будущем доме в Греции.

Выслушав их, Ингрид удовлетворённо кивнула и предложила:

— Почему бы вам не основать собственный род под покровительством семьи Гримм? Это даст вам имя и защиту.

Мысль оказалась столь разумной, что супруги Снейп не стали спорить и с благодарностью приняли предложение.

На прощание Ингрид хищно усмехнулась и, бросив взгляд на Северуса, язвительно произнесла:

— А сластолюбивым ядоделам следовало раньше заявлять о своих правах.

Лита едва сдержала улыбку, но всё же невольно пожалела биологического отца мужа — с этой ведьмой спорить было, пожалуй, опаснее, чем с целым ковеном боевых магов.

Уезжали молодые маги из Австрии в предвкушении отдыха на морском побережье Греции и скорого обретения собственного дома.