Дорога длиною в жизнь (джен)

Зандера повели по каким-то подземным дворцовым переходам и втолкнули в тюремную камеру. На удивление она была достаточно чистая и сухая, вдоль одной из стен стояла узкая деревянная скамья, больше никаких предметов мебели в камере не было. Перед уходом охранники, которые привели его сюда, повесили на крюк за чугунной решеткой, отделяющей камеру от коридора, лампу, больше чадившую, чем дававшую света, и, не сказав ни слова, ушли.

Зандеру и без их слов было понятно, что ночевать ему придется здесь. Он постоял немного, прислушиваясь к звукам за массивной обитой железом дверью и осматриваясь. Ничего, абсолютно ничего, достойного его внимания. Даже окон нет, просто так не сбежишь. Да и куда бежать-то? Он надеялся, что король не позволит своему шуту пробыть здесь слишком долго, ведь он ни в чем не виноват. Впрочем, и виноват тоже, у него под курткой были два парных кинжала, которые он вынужден был отдать охране. А вот граф Ориан… Что теперь будет с ним? Подумав об этом, Зандер почувствовал, как к горлу подкатывает тошнотворный страх, страх за него. Тюрьма не для этого изнеженного создания. Да и ждет его совсем не тюрьма или ссылка, о которой он твердил все время, а, скорее всего, виселица за попытку покушения на нового фаворита короля.

Расхаживая от узкой скамьи до решетки и обратно, Зандер не находил себе места.

— Что же вы наделали, граф Ориан? И зачем? — кричал он в никуда уже в сотый раз, но даже эхо подвала не отвечало ему.

В эту ночь Зандер не смог сомкнуть глаз, и прилег уже, видимо, под утро, но уснуть все равно не получилось на жесткой деревянной скамье. Позже пришел охранник с миской какого-то варева и поставил ее на пол рядом с решеткой. Он сказал Зандеру, что это его обед, отвечать ни на какие его вопросы не стал, а просто ушел. Зандер разозлился, но это ничего не меняло — он так и оставался в неведении о судьбе графа Ориана. Есть не хотелось, но ближе к вечеру или уже даже ночью желудок предательски стало сводить от голода, пришлось попробовать это варево. Похлебка, как оказалось, была вполне приличная для такого места, как королевкие казематы.

«Хлеба и вина не хватает только, — с усмешкой подумал он. — Что ж, кормят вполне сносно, кровать жестковата, но зато тепло и ниоткуда не дует. Жить можно».

Оставалось только ждать и надеяться, что король сменит гнев на милость, все же его шут ни в чем не виноват. И как только ему приходила в голову мысль о собственной невиновности, так сразу же он начинал терзаться вопросом, что случилось с графом Орианом, и размышлять о превратностях судьбы. Нет, пусть лучше он будет виновным, чем бывший фаворит короля.

На следующий день ему поменяли лампу, которая почти потухла, и снова принесли в миске варево. И этот охранник не стал с ним разговаривать и не счел нужным ничего объяснить.

«Что с графом Орианом?» — в сотый и в тысячный раз снова и снова спрашивал себя Зандер, и снова стены ему ничего не отвечали.

Вдруг входная дверь тихо со скрипом приоткрылась. Зандер насторожился — охранник к нему сегодня уже приходил, он никого не ждал. И вдруг он увидел, как... граф Ориан бочком вошел в его камеру. Он выглядел ослепительно в своей расшитой драгоценными камнями одежде. Зандер решил, что он спит, и граф ему просто снится.

— Как вы? — спросил тот, и Зандер в одно мгновенье оказался у решетки.

— Со мной все в порядке! Вас отпустили? — его голос захрипел от волнения.

— Меня не сажали в тюрьму, шут… Мне жаль. И если будут спрашивать, то я не признаюсь, что оружие было моим, даже под пытками. Прости…

— Все правильно, граф Ориан, это место не для вас, — дрогнувшим от обиды голосом ответил ему Зандер.

Граф опустил глаза, устало провел ладонью по лицу, прошелся от решетки до двери и обратно.

— Прости меня, шут. Я струсил. Я не смог сказать его величеству сразу, что это был мой кинжал. Особенно после того, как твой Лемюэль тоже ничего не рассказал королю о нападении. Он же промолчал, что это был я. И все присутствующие на балу указали на тебя. Я не понимаю, почему, но это так и было. После того, как тебя увели, все только и твердили о твоем, а не моем, нападении на нового фаворита короля. Я же там продолжал оставаться и все слышал. Странно, но меня словно никто не видел из присутствующих, — быстро заговорил граф Ориан. — Я же предупреждал тебя, — простонал он, хватаясь руками за решетку и пытаясь заглянуть в глаза Зандеру. — Я с самого начала говорил, чтобы ты держался от его величества подальше, что он опасен для тебя. Но ты не стал меня слушать. И что в итоге? Ты не просто глупец, ты полный идиот.

Зандер грустно покачал головой, все правильно не только граф, но и лекарь Вильгельм Риттерс предупреждал его об этом же. А он никого не послушался. Сначала опасался за тетушку Деспину и остальных, потом за графа, а потом не смог бы оставить короля, настолько сильно к нему привязался.

— Мало вам того, что я сижу в этой клетке по вашей милости, вы еще и обзываетесь, — Зандер попытался придать своему голосу шутливые нотки, но на лице появилась только грустная усмешка. — Расскажите лучше, как вам удалось в казематы пройти, если не секрет. Может, мне удастся выйти отсюда вслед за вами.

— Это не смешно и нет здесь никакого секрета. Охранники, как и все, — тоже нормальные люди. За серьги, которые я выиграл на скачках, мне разрешили поговорить с тобой. Они не захотели взять ничего другого — ни кольца с изумрудом, ни кулона с рубином, а только те серьги.

У Зандера сжалось сердце. Этот человек, так дороживший своим подарком, пришел к нему, чтобы только поговорить.

— Вы даже не представляете, как все серьезно, — между тем продолжил граф Ориан. — И я пришел не для того, чтобы только расписаться в собственной трусости. Я пришел сказать вам, точнее рассказать, к чему следует подготовиться.

— И к чему же мне следует готовиться? — усмехнулся, продолжая грустно улыбаться, Зандер.

— К казни, дорогой, за измену и попытку отравления короля. Вчера были опрошены слуги, и они под присягой подтвердили, что вы готовили прямо во дворце эликсиры и неизвестные лекарям снадобья. А ваш Лемми выбрал способ, каким лишить вас жизни.

— И каким? — севшим вдруг до хрипоты голосом прошептал Зандер.

— Сожжение на костре. И приговор скоро приведут в исполнение. В лучшем случае жить вам осталось дня два, не больше, — вздохнул граф Ориан. — И только ваш Кертис и фрейлина Лили все отрицали.

Он замолчал, а Зандер все смотрел на него и ждал, ждал, что тот скажет, что он пошутил про Лемми. Пусть шутка не удалась, и он жестоко пошутил, но пошутил.

Но граф Ориан глубоко вздохнул и продолжил:

— Могу я что-нибудь для тебя сделать, шут?

Зандер кивнул, стараясь сдержать слезы и рвущиеся наружу рыдания — за что? Его предали трое самых любимых людей — Лемми, король и Ориан.

— В моем городском доме, помните, я водил вас туда однажды, в моей спальне в столе есть несколько вещей, которые я хочу, чтобы вы взяли и сохранили до лучших времен. Это магический кристалл, кулон, гвард и дневник моего отца — книга в кожаном переплете с тиснением. Они все лежат в одном месте. Там же в столе лежит тетрадь с рецептами магических эликсиров, сожгите ее. Сделайте то, о чем я вас прошу, если сможете добраться до моего дома, — все же всхлипнув, попросил он.

Граф пожал плечами, ему, конечно, все равно, он может сделать и это. Выполнить волю приговоренного к смерти ему не трудно. Он развернулся, чтобы уйти.

— А меня отсылают из дворца, — прошептал он, не оборачиваясь. — Завтра на рассвете черная карета без гербов отвезет меня в мое имение. Меня пока не лишили титула, но я думаю, что это ненадолго. И как только я стану просто Орианом, мне будет только одна дорога — в бордель. Может, смерть — это более гуманный способ избавления королем от неугодных.

Так и не оборачиваясь, граф толкнул массивную дверь.

Зандер устало опустился на скамью. Обхватив голову руками, он только и мог раскачиваться из стороны в сторону, чтобы как-то унять боль в груди от слов графа, которая прожигала насквозь. Лемми, как он мог с ним так поступить?! А король?! Он их любил больше жизни. Осталось только посыпать голову пеплом.

Вдруг массивная дверь снова скрипнула, Зандер поднял голову, ожидая опять увидеть графа Ориана, который, видимо, забыл сказать еще что-то очень важное… Но в дверь протиснулся бледный всклокоченный Лемми. Он, шатаясь, добрел до камеры и сполз на колени, в последний момент схватившись за решетку.

Зандер мгновенно очутился рядом и присел напротив, пытаясь поддержать его, готового рухнуть навзничь на пол камеры.

— Что с тобой? Ты не ел все эти дни? — спросил он встревоженно.

Лемми обреченно покачал головой.

— Лемми, Лемми. Я уже говорил тебе, что тебе надо многое делать самому, — Зандер совершенно забыл, что еще совсем недавно он страдал от его предательства. А теперь снова был готов заботиться и защищать своего Лемми.

— Помоги мне, — прошептал тот очень тихо.

— Да, да, конечно, — Зандер торопливо поддернул рукав куртки вверх, освобождая запястье, он протянул руку сквозь прутья к самому лицу юноши. — Кусай.

Тот удивленно уставился на него, как на сумасшедшего. Что и как он должен кусать?

— Лемми, ты вампир. Выпусти свои клыки и укуси меня. Видишь эту вену на запястье? Укуси меня в нее, — по слогам отчетливо проговорил Зандер, чтобы тот его понял и сделал так, как он ему сказал.

— Зандер, кровь. Мне станет плохо, — покачал головой Лемми, отказываясь укусить руку.

— Глупыш, тебе все равно надо будет научиться кусать тех же кроликов, и научиться есть, не пачкаясь. А то так ты будешь каждый раз падать в обморок при виде пищи. Кровь — это твоя жизнь. Постарайся сделать это аккуратно.

— Мне страшно, — продолжал отказываться Лемми.

— Чего ты боишься?

— Мне страшно. Я каждый раз превращаюсь в зверя, когда вижу кровь, — скривился от обиды юноша, готовый вот-вот расплакаться.

— Ты превращаешься не в зверя, Лемми, а в вампира, и это нормально. Это твоя сущность. А теперь, если ты хочешь жить, то должен превратиться в вампира и укусить меня, — продолжал настаивать Зандер.

— Тебе будет больно.

— Я дракон, перетерплю. А ты представь, что я твоя еда, только не в кружке, а в руке.

Лемми прикрыл глаза, на его красивом бледном лице появилось задумчивое выражение. Он двумя руками взял руку Зандера в свои и, оскалившись, демонстрируя два белоснежных клыка, аккуратно погрузил их в вену. Зандер вздрогнул, нет, боли не было совсем. Лемми сделал все очень бережно, просто было несколько необычно. Лемми пил, жадно сглатывая, маленькая тоненькая струйка стекла из уголка рта, норовя, сорвавшись с подбородка, испачкать белоснежный воротник его рубашки. Зандер наблюдал, как краски жизни возвращаются на бледное лицо юноши. Все, достаточно. Надо, чтобы он остановился.

— Лемми, ты уже насытился, а остальное уже лишнее, — осторожно позвал он его.

Юноша приоткрыл глаза, затуманенные наслаждением от горячей крови дракона, как у пьяного, и нехотя отпустил руку, кормившую его. Зандер тут же прикрыл запястье рукавом куртки. Лемми поднял свою ладонь к лицу, чтобы вытереть испачканный подбородок.

— Нет, Лемми, стой! — Зандер успел перехватить его руку, — Зажмурься.

Не хватало только, чтобы он сейчас потерял здесь сознание от вида крови. Зандер нежно вытер его лицо краем своей пестрой куртки, пятен на которой все равно не было бы видно.

— Ты так и не научился есть, не пачкаясь, Лемми. Как в детстве, — Зандер укоризненно покачал головой. — И еще, не надо ходить сюда ко мне. Обратись к Кертису, он тебе поможет, а лучше к лекарю Вильгельму Риттерсу. А если тебе вдруг придется кусать людей, старайся остановиться вовремя, не иссуши их до основания. Особенно будь аккуратен со своим любовником. В порыве страсти все может произойти.

Юноша, не открывая глаз, кивнул головой:

— Откуда ты все знаешь?

— Читал много, — усмехнулся Зандер. Он и вправду читал очень много о вампирах, и все о них знал или почти все.

— Спасибо тебе... Я пришел не только за этим... Я хочу сказать. Ты завтра умрешь, Зандер.

— Я завтра умру, Лемми, — согласился Зандер, кивнул.

Юноша поднялся на ноги и пошел, не оборачиваясь к двери.

— Прощай, Зандер.

— Прощай, Лемми.

Юноша уже взялся за ручку, как Зандер крикнул ему вслед:

— И последнее… Ты любил меня, Лемми?

Лемми вздрогнул всем телом, будто его ударили, опустил голову, и осматривался по сторонам, будто что-то хотел увидеть на каменном полу каземата.— Мне пора, меня будет искать его величество.

— Лемми! — в отчаянии закричал Зандер. — Ответьте мне! Я хочу знать…

Юноша молчал, как показалось Зандеру, целую вечность.

— Лемми, не молчи!!!

— Нет, — резко произнес он, выплевывая каждое слово, — Я не любил тебя никогда.

— Не правда! — закричал Зандер. — Ты лжешь! Скажи мне правду. Почему ты так жесток со мной?

Лемми порывисто обернулся — его губы кривила презрительная усмешка.

— Я тебя никогда не любил, — выговаривая каждое слово, произнес он, стараясь не глядеть в глаза Зандеру и убивая последние надежды в его разбитом вдребезги сердце. — Прощай.

И тихо добавил, уже исчезая за дверью:

— И будь счастлив.