Тени прошлого (джен)

Леонбург, Делькания

23 сентября 373 года со дня основания Андариона

Способности действительно исчезли — Джеймс больше не мог чувствовать людей на расстоянии. Никуда не делось только сумрачное зрение — подарок от вампира. Впрочем, Гарретт не сильно от этого страдал. Выжил — уже прекрасно.

Доктор Шварц, по всей видимости, знавший о магии, исподволь изучал Джеймса. Что-то врача заинтересовало. Гарретт обрадовался, когда пришла пора возвращаться, так как доктор успел ему изрядно надоесть. Покидали Дельканию втроём: Джеймс, Генри и мисс Верити. Девушка пряталась за полями зелёной фетровой шляпки и притворялась, что она не с ними.

Вчера мисс Верити застала их за спором, привлечёт ли холодная коробка внимание при пограничном досмотре. Услышав ложь Генри про образец крови дикой собаки, нужный для одного изобретения, она затребовала коробку себе со словами, что пронесёт её с лёгкостью. Джеймс закатил глаза, представив план девушки, и согласился.

Коробка, кстати, исправно служила своему делу. С того дня, когда Генри выкопал пробирку с кровью из тайного уголка в леднике, жидкость пребывала в том же замороженном состоянии.

Сейчас эта коробочка с нацарапанным узором рун лежала в дамской сумочке мисс Верити, готовившейся пройти досмотр.

— Добрый день, мисс. Откройте, пожалуйста, чемодан и сумку, — обратился к девушке служащий, стоящий у трапа парохода.

Мужчина пристально вгляделся в аккуратно сложенные вещи, разрешил закрыть чемодан и перевёл внимание на содержимое сумочки. Брезгливо поморщился, буркнул что-то про баб и косметику и отдал сумку хозяйке.

— Я же говорила! — Мисс Верити торжествующе задрала нос, когда все поднялись на палубу.

Генри, как и в прошлый раз, куда-то запропастился, и Джеймс из вежливости развлекал спутницу будничной болтовнёй. Беседовали о школе, о семьях, о работе. Как он и предполагал, мисс Бёрнс происходила из весьма респектабельной семьи: её отец дослужился до лейтенант-полковника в Аджите. Это значило немало. Аджит — солнечная колония Андариона на далёком юго-востоке, один из богатейших доминионов. Если бы не постоянные стычки с местным населением, Аджит можно было бы назвать мирскими Небесами.

Из Шиптауна, куда пришёл пароход, они направились в Александрию. Там на время разделились, пока каждый занимался своими делами: Джеймс искал найву золотистую, Генри — какие-то книги, мисс Верити заходила в банк. Переночевали в тихой гостинице на окраине и на следующий день на очередном поезде добрались до Уайтфилда.

Стоя на пустой платформе и глядя на город и облетающую рощу по обе стороны от неё, Джеймс почувствовал, что вернулся домой. Вот так. Холодная Александрия не смогла за двадцать шесть лет того, с чем провинциальный Уайтфилд справился за три месяца — приютить человека-призрака.

— Вы завтра выходите на работу? — поинтересовалась мисс Верити, вышагивая по дороге, почти сливавшейся с увядшей травой.

— Да. Думаю, я уже в порядке.

Подойдя к городу, Джеймс насторожился: что-то было не так.

— Сегодня солнечно и тепло. Где все? — Генри тоже заметил странность.

Погода выдалась хорошая, однако город был пуст: ни людей, ни животных, ни птиц. Только забытая детская кепка скользила вдоль дороги, гонимая ветром, и дамская перчатка валялась в прозрачной луже.

Медленно, почти крадучись, трое миновали несколько улиц и остановились напротив Гостевого дома. Все здания стояли с запертыми дверьми и закрытыми ставнями. Дверь жилища миссис Уилкинс была распахнута настежь.

— Что происходит? — вскрикнула мисс Верити.

Девушка бросила чемодан на землю и кинулась ко входу, но Джеймс ухватил её за руку. Он поставил свой чемодан, достал револьвер и, взведя курок, ступил на крыльцо. Гарретт прошёл по всем помещениям на первом этаже, пропустив лишь запертую комнату хозяйки, проскользнул наверх и наткнулся на труп.

Миссис Уилкинс лежала на полу в правой гостиной, держа в окоченевшей руке тот самый томик по демонологии. На лице женщины застыло выражение ужаса.

Джеймс обследовал оставшиеся комнаты, осторожно вскрыв хлипкие замки и, не обнаружив ничего подозрительного, спустился обратно. Сестры он тоже не нашёл.

На улице продолжало царить запустение. Генри сидел на крыльце и привинчивал к сэру рукоятку. Мисс Верити нервно бродила туда-сюда. Чемоданы рядком стояли в прихожей.

— Миссис Уилкинс мертва, — сообщил Гарретт.

— Давно? — Генри убрал отвёртку в карман рабочего жилета.

— Окоченела, но трупного запаха нет… Вероятно, от двенадцати часов до трёх дней, — предположил Джеймс. — В руке — наша книга. Боюсь, Эвис просчиталась со сроками.

— Какая Эвис и почему просчиталась? — вмешалась мисс Верити.

— Пойдёмте к часовне! — Генри вскочил.

Гарретт поправил ножны с мизерикордией, на сей раз прицепленные открыто, и на ходу ответил девушке:

— Помните разговор про магию, который вы подслушали? Так вот, — объявил он, дождавшись кивка, — во-первых, магия реальна. Во-вторых, похоже, мы имеем дело со злым её порождением — тёмным духом.

По пути к роще они опасливо озирались. Приметив на сырой земле свежие следы десятка человек, ведущие к часовне, Джеймс побежал. Кажется, проказливость Иолы сыграла с ней злую шутку.

Действительно, перед дверью часовни столпились мужчины во главе с Говардом. Напротив них, загородив собой вход, застыл инспектор Вуд. Он попеременно целился то в одного, то в другого. Мужчины не шевелились.

— Они спятили? — прошептала мисс Верити. В притихшем лесу её голос прозвучал громовым раскатом.

Мужчины безмолвно осели на землю и обратились в прах. Инспектор выронил револьвер и устало опёрся о стену.

— Лучше б вы не приезжали, — сказал он. — Тут такое!..

— Что именно? — тут же поинтересовался Джеймс.

— Минуту. — Вуд постучал в дверь.

— Они ушли? — Створка отодвинулась, и из часовни высунулась Иола.

Левая половина лица феи превратилась в один большой синяк, сама девушка напоминала запуганного, забитого людьми котёнка. За ней показалась Алиса в мятом платье.

— Дже-эймс! — Девочка повисла на брате.

— Так что произошло? — переспросил Гарретт, обнимая сестру.

— Дух вырвался! — придушенным шёпотом поведала Иола. — Вылез, видно, ночью. Наелся кошмаров и начал…

— Три дня назад в Уайтфилде умерло пять человек, — произнёс инспектор. — Их ничего не связывало, кроме ужаса на лицах. На следующую ночь скончались семеро. Кто-то заподозрил Иолу. Якобы только у неё есть мотив. Какой, к дерку, мотив?! — разозлился он.

— Меня камнями закидать хотели. Я убежала.

— Бедняжка! — Мисс Верити шагнула к Иоле и прижала её к себе.

— Вдова Уилкинс вычитала где-то про тёмный дух, и они с Алисой стали искать ингредиенты, — сморщился инспектор. — У старушки издох пудель, так они его из могилки выкопали и лапку ему отрезали. Вот точно женщины — ведьмы! День назад ещё десять умерли, и началась в городе дрянь дрянная.

— И скелеты маршировали, и чья-то мёртвая мама со скалкой бегала, и гигантская капуста, — перечислила Алиса.

— Это в школах, — пояснил инспектор. — В остальном городе похуже вещи творились. Вот мужики и пошли ведьму убивать. Одна проблема: Говард ещё первой ночью помер, а сейчас вот вылез, собака!

— Вы боитесь мёртвых и потерять Иолу, я прав? — осведомился Джеймс и, получив ответный кивок, констатировал: — Тогда мы знаем, с чем имеем дело.

— У нас есть лапка, лягушки и трава, — доложила фея.

— Есть найва золотистая и кровь альпа, — добавил Генри. — Глаза?

— М-да, и как бы в таких условиях найти три человеческих голубых глаза? — вздохнул Гарретт.

Расковыривать трупы, разумеется. Мерзость и кощунство! Ещё и неясно, сработает ли…

— …но зачем? — опешил инспектор.

— Надо. Девушки, будьте добры начать приготовление, — попросил Джеймс, заглянув в часовню. — Я вижу, у вас тут полноценная лаборатория.

Алиса кивнула. Она выглядела чересчур спокойно: то ли привыкла к кошмару за несколько дней, то ли… думать об альтернативах Джеймс пока категорически не хотел.

— Да. Мы с миссис Уилкинс приготовились. Только она тоже умерла.

— Нужна книга, — напомнила Иола.

Она, Алиса и мисс Верити, даже не подумавшая возражать, расположились на скамейках возле пары коробок и кастрюли. Журналистке досталось измельчать дохлых лягушек, Эли — крошить траву, фее — ощипывать собачью лапку. Джеймс, Генри и инспектор Вуд направились обратно в город, чтобы достать книгу и глаза.

Уайтфилд был так же пуст, как и до этого.

— Люди по домам сидят? — поинтересовался Генри. Он шёл как будто спокойно, однако рукоятка сэра удобно торчала из кармана вместо какого-то инструмента.

— А куда им деваться? — Инспектор пожал плечами. — Трупы у Говарда. Только я к ним и за лепреконово золото не пойду!

— Идите тогда с Генри. — Джеймс махнул им рукой и свернул за угол.

Он добрался до лавки Говарда, осмотрелся — не подглядывает ли кто сквозь ставни? — и бесшумно вскрыл замок. Как-то чересчур часто и бессовестно он стал это делать… Джеймс в который раз скривился и вошёл внутрь, прикрыв за собой дверь.

Двадцать два тела лежали на полу в два ряда, завёрнутые в старые простыни. Десять мужчин, десять женщин и лишь двое детей. Что ж, верно: детям обычно нечего бояться, если у них есть родители.

Гарретт тяжело вздохнул и произнёс: «Да простят меня смерть и души усопших». Узрев магию, он поверил и в посмертие.

Не получив, понятно, никакого ответа, Джеймс по очереди сдвинул ткань с лиц покойников и остриём мизерикордии аккуратно приподнял им веки. Как назло, первые четверо имели карие глаза, пятая — зелёные. Шестой был голубоглазым, седьмой — сероглазым, глаза восьмой тоже оказались голубыми.

Гарретт обошёл помещение в поисках перчаток, банки и ножа, а отыскав, принялся за дело. Было неудобно: перчатки предназначались для здоровяка Говарда, и Джеймс даже не доставал пальцами до конца. Один глаз он из-за этого проткнул. Омерзительно. С тремя другими Гарретт провозился дольше, зато выковырял в целом виде.

Сложив добычу в банку, а банку — в найденный тут же мешок из-под картошки, он выбросил перчатки и нож в мусорное ведро, протёр мизерикордию куском ткани и выбрался на улицу.

Путь Джеймса пролегал через площадь. На ней он встретил первых людей в Уайтфилде. На ступенях храма развалился пьяный доктор Уэлч с разбитой бутылкой виски, содержимое которой растеклось зловонной лужей и залило лицо врача. У здания полиции крутился сержант Ричардсон. Он собирался разбить окно.

— А, Джеймс! — Полицейский обернулся. — С возвращением! Я тут за патронами лезу. Поможешь?

— Нет, — отказался Джеймс. — Бесполезно.

— Так ты знаешь, как убить эту тварь? — подобрался Ричардсон.

— Какую тварь? — Гарретт тоже насторожился. Неужели кто-то видел Тантибуса вживую?

— С виду — милый, как дамская собачонка, а если голоден — чудовище! — Полицейский подскочил к Джеймсу и пошёл слева от него. — Так как, знаешь?

Что-то мешало Гарретту честно ответить на вопрос. Как-то неправильно выглядел Ричардсон. Не так двигался. Не…

— А ну сдохни, омерзиловка! — проорал сзади доктор Уэлч.

Миг спустя в затылок Ричардсона врезалась откупоренная бутылка с чем-то прозрачным. Мужчина зашипел, от него повалил пар. Запахло серным газом. Тёмным облаком Ричардсон взмыл ввысь и растворился среди облаков.

— Вот так! Отведал святого спирта! — бесновался врач, потрясая кулаками. — Вы в порядке? — обратился он к Джеймсу.

— Вполне. — Даже если он не был, Уэлчу об этом говорить не собирался. Не когда тот зверски пьян.

— Это фантом! — провозгласил доктор, воздев руки к небу. — Он нападает на нас по ночам! И нет от него спасения! Лишь я вижу его! Позавчера я послал письмо в Ньютонское отделение Тайной канцелярии! Почтмейстер уже должен был доехать! Они спасут нас!

— Ищейки — от фантома? — язвительно усмехнулся Гарретт. Он с трудом скрывал злость. Дерков доктор! Нет, он был по-своему прав, но тем не менее спутал Джеймсу все карты. Канцелярия сильно осложнит противозаконную деятельность.

— Да! А я перейду к исполнению долга! Обследую весь город на предмет травм и расстройств!

— Умойтесь сначала! — крикнул Гарретт вслед удаляющемуся доктору. Неужто для выслеживания духа надо уйти в запой?