Формула от смерти (джен)

Вальнар куда-то исчез, но меч остался на месте. Он воткнут посреди поляны, и выглядит так, будто стоит здесь уже целую вечность. Лезвие заржавело и обвито вьюнком, только рукоять такая же чистая блестит на солнце, отбрасывая на деревья солнечные зайчики.

Ну, и что мне делать? Лук и стрелы при мне, но я не знаю, на кого мне охотится и где. Можно ли уходить с поляны или нельзя? Мне стоять и чего-то ждать или идти пока не наткнусь на добычу?

Так как мне некому задать эти вопросы, решаюсь действовать так, как подсказывает интуиция.

Скорее всего, Вальнар где-то недалеко и он хочет посмотреть, что я буду делать. Но почему он никогда не может сначала объяснить, что делать, и только потом исчезнуть?

Наконец, решаюсь сдвинуться с места. Подхожу к мечу и вытаскиваю его из земли. Не знаю, будет ли он с таким ржавым лезвием мне полезен, но на всякий случай надо взять его собой.

Держа перед собою оружие и чувствуя себя средневековым рыцарем, вхожу в лес. Солнце ярко просвечивает через изумрудные листья и откидывает на землю и кожу зеленоватые тени. При малейшем ветерке листья шуршат, и где-то в глубине чащи чирикают птицы. Я припоминаю свой поход по лесу Ирангула.

Да уж, эти два леса кардинально отличаются. Но почему Ирангул такой?

Не успеваю пройти и пару метров, как снова оказываюсь на поляне. Очень похожую на ту, с которой ушел.

Стоп. Это именно та поляна!

Не понял…

Снова вхожу в лес и через минуту опять выхожу на окруженный лесом клочок травы.

Так. Это странно, но становится ясно, что дичь надо ждать, а не идти за ней самому. Ладно…

Я усаживаюсь в тень деревьев в ожидании какого-нибудь животного. Солнце яростно печет, и вскоре, даже в тени, становится жарко. Снимаю футболку.

И неудивительно, что я так запарился — весь в чёрном, как на похоронах. Вот, кстати, что еще я не понимаю. Зачем мне с Вальнаром одеваться одинаково и носить только чёрную одежду? Мы и так друг на друга похожи. И неужели в гардеробе Колдунов не может быть чего-то светлого? В чем прикол? Конечно, может быть, я только придираюсь, и у Вальнара просто нет другой одежды для меня, и он отдает мне свою, — мы же примерно одного телосложения.

Наконец, мне надоедает сидеть и ждать. Пробую снова пройти через лес, но у меня не получается.

И что? Мне теперь целый день дожидаться, пока на меня выйдет какой-нибудь олень?

Сажусь на траву посреди поляны и, положив меч перед собой, начинаю его чистить.

* * *

Темнеет.

Мне уже просто надоело сидеть без дела и непонятно чего ждать. Оказалось, что меч надо просто протереть — ржавчина сходила от одного прикосновения. И теперь я просто не знаю, чем себя занять.

Не понимаю, Вальнар решил сначала научить меня терпению и выносливости? Или что? Сбой системы? Сколько я здесь сижу? Час? Два? Три?

А еще ужасно хочется пить.

От безделья в голову лезут непрошенные мысли о жизни в моем Мире. Коля, Яна, Виктор Николаевич, Людмила Александровна… Сколько бы я не пытался их всех забыть, у меня не получилось. Поэтому в замке я все время пытался чем-то себя занять, и то мысли о них всё равно приходили ко мне перед сном, а иногда посреди дня, когда я их совершенно не ждал. А сейчас мне нечем заняться. Я посреди поляны, из которой не выберешься, и на которую, вроде как, должна будет прийти дичь. И я даже не знаю, как она будет выглядеть. И мне приходится сидеть настороже и думать…

Солнце практически зашло за горизонт, и наконец-то становится прохладно. Мышцы затекли. Встаю, надеваю майку и лук с колчаном и принимаюсь ходить по поляне, чтобы размяться.

Получается, я просидел здесь целый день? Но зачем? Где то, на что я должен охотиться? Может, Вальнар мне солгал, просто отправил сюда, чтобы я ему не мешал — и не сбегу, и не натворю дел. А если сойду с ума, то он знает, где меня найти…

— Привет, Руслан, давно не виделись.

Замираю на месте.

Этот голос я узнаю из тысячи. Когда я был маленьким, я часто ему подражал. По голосу я всегда мог определить его настроение.

Что он здесь делает?

Резко оборачиваюсь.

— Коля?

Гева «Дневник для рассудка» 28 марта 1404 год (365 лет назад)

Вчера Мама меня отчитала за то, что я непочтительно веду себя с чужеземцем.

Но я не могу иначе! При виде него, я мгновенно раздражаюсь. Я сама не знаю почему. Хорошо ещё, что он всё время с Отцом и мне не надо его развлекать.

Конечно, мне всегда было интересно, как выглядит другой мир, но с ним разговаривать для меня невыносимо. Мы с ним толком и не разговаривали за эти три дня. Он всё время ходил с Отцом по Ирангулу и Отец показывал ему, как тут всё обустроено. Иногда они звали меня с собой, но я отказывалась, ссылаясь то на головную боль, то на занятость.

Метран уже практически никак не отличается от нас. Только иногда скажет какое-то непонятное слово или спросит про что-то, о чём мы никогда не слышали.

Может, я зря взялась вести «Дневник для рассудка»? Не думаю, что я влюбилась в Метрана. Он меня только раздражает. Словно то, что он прибыл из Иноземия, дает ему право вести себя надменно…