Тень (гет)

Рабочий день подходил к концу. Последний посетитель, расплатившись мелкими купюрами, взял стаканчик крепкого кофе, хрустнул двумя пакетиками сахара и, размеренно шагая, вышел из заведения. Ино открыла кассу и с серьёзным лицом начала подсчитывать выручку, попутно разглаживая помятые купюры. Пританцовывая и виляя бёдрами, бросила мимолётный взгляд на Хинату, тщательно мывшую кофемашину, и Шикамару, поднимающего стулья. Сердце защемило и, заморгав, она отвернулась. Пока никто не видит, поспешно смахнула слёзы.

Несколько месяцев, проведённых здесь, показались ей такими тёплыми и спокойными, что она чуть не задохнулась, понимая, что всё это в скором времени исчезнет из её жизни. Она и не мечтала, что сможет жить вот так спокойно: наслаждаться беззаботными разговорами, смеяться, и просыпаться без клокочущего страха в груди в ожидании новых заданий от Хидана, после которых испытывала лишь ненависть и отвращение к себе. Ино вздрогнула, в момент осознав, что, если к ней заявятся люди из Джашин, пострадать может не только она, но и Хината с Шикамару, Наруто и этот следователь Ли, который показался ей простодушным и добрым человеком. Она судорожно сгрызла ноготь, испортив маникюр. Рядом с ней любому угрожала опасность. Может ей уехать из этого города, пока никто не пострадал?

— На тебе, как на собаке, всё заживает, в отличие от твоего братца. Хотя, забыл, вы же с ним некровные родственники, — усмехнулся Хидан, холодными пальцами вцепившись ей в подбородок и причиняя боль.

Две недели назад Ино позволила себе вольность: задала пару лишних вопросов и поставила под сомнение сроки выполнения задания, за что он со всей дури влепил ей пощёчину, разбив печаткой губу — та распухла и кровоточила несколько дней. Хидан старался не бить её, ведь многим омерзительным партнёрам она нравилась, и после очередной сделки он отводил ее в комнату, где сидела пара располневших мужчин в дорогих костюмах-двойках с золотыми запонками на манжетах. В волосах мелькала проседь, но на одутловатых лицах не было морщин. Их кадыки дёргались, вторые подбородки тряслись, как желе на праздничном столе, ноздри раздувались, и глаза, лишённые блеска, мутные, словно илистое озеро, липли к её груди. Они проводили потными руками по ногам, запускали их под нижнее бельё, и дышали ей прямо в уши, кряхтя и постанывая. Если Ино и представляла себе ад, то он, наверное, выглядел бы так. Раньше она сама определяла правила игры, теперь же играли с ней, не беря в расчёт, что она человек, а не кусок мяса.

Хидан толкнул её, и Ино упала на кожаный диван, больно ударившись копчиком о подлокотник. Скривившись от боли, она потёрла ноющий подбородок, плотно сомкнула ноги и выпрямила спину. В прокуренном кабинете было нечем дышать, а на столе остался белый след от дорожки. Сам он не употреблял — только пробовал новый товар или угощал им своих друзей, таких же чокнутых, как он сам. Заметив её взгляд, Хидан оскалился, облизнув зубы.

— Хочешь?

— Нет, — твёрдо ответила она. Разум — единственное, что она могла контролировать в своей жизни.

— Приведи себя в порядок. Сегодня будут гости.

— Хорошо, — кивнула, прекрасно понимая, какая ночь её ждёт. — Я могу идти?

— Найди мне хорошеньких девочек — нетронутых, — он выделил последнее слово, цокнув языком. — Одиноких, желательно без родственников. Главное, чтобы ни одна тварь её не искала, поняла?

— Зачем?

Она догадывалась, зачем они ему нужны, и неприятное, мерзкое чувство закралось под рёбра, скрутило желудок. Дейдара однажды обмолвился, что вёз в фургоне группу совсем молоденьких девушек за город, в чью-то резиденцию: четырёхэтажный коттедж в викторианском стиле. «Нас остановили, не дали проехать. Окружили машинами и выволокли девчонок. Они еле передвигали ноги, плохо соображали. Явно были под наркотой. От этих людей у меня мороз по коже».

— Ты не усвоила урок? — рявкнул Хидан, подняв руку. Она тут же сжалась, выставив руки вперёд, закрывая лицо. Он захохотал во всё горло. — Хорошие рефлексы. В следующий раз отвечай «хорошо, поняла, будет сделано». Усекла?

— Да, — поднявшись, Ино повернулась к двери.

— Через месяц пять девчонок должны быть здесь. А теперь пошла, — он больно шлёпнул её по заднице и, противореча своим словам, схватил за волосы и притянул к себе. — Твой брат не переживёт твой очередной провал. Если кто-то из полиции заявится на пороге, то я живьём сдеру с тебя шкуру. Проверяй каждую и не светись.

— Где я их найду? — дрожа от страха, спросила Ино.

— Не знаю! Ты должна решать мои проблемы, а не я твои. А теперь проваливай, пока я не размазал твои куриные мозги о стену!

Первое, что пришло в голову Ино — слоняться по кладбищам в поисках одиноких девушек, скорбящих у могил родственников или любимых. К ним легко можно было втереться в доверие: человек, переживающий утрату — уязвим, оставшись наедине со своим горем, принимает любую поддержку со стороны, полностью доверившись. Троих она нашла именно так.

Затем, под предлогом проверки, Ино наведалась в детский дом, где разузнала про недавних выпускников, и отправилась их искать. Рыженькая, с россыпью веснушек на лице, работала в магазине в ночную смену, кое-как сводила концы с концами, снимая крошечную квартирку на окраине города. Она мечтала однажды скопить денег и отправиться в путешествие. Её жизнерадостная улыбка и заливистый смех нравились Ино, и до последнего она не решалась втягивать её. Но время поджимало, а замены не находилось.

Последнюю, уже отчаявшись, Ино подцепила в клубе: та скромно стояла в стороне и наблюдала за танцующими людьми. Отчим выгнал её из дома, как только она окончила школу и, провалив вступительные экзамены, она мечтала найти состоятельного парня, который бы обеспечил ей будущее. Ино ужаснулась, как много было одиноких людей, чью пропажу никто не заметит, и как много было тех, кто готов был доверить свои тайны абсолютно чужому человеку.

Девушек никто не искал, даже листовки не развесили, и она старалась не думать, что с ними стало после того, как привела их к Хидану, пообещав хорошо оплачиваемую работу. Но правда всегда настигает: сотрясает стены, перекрывает входы-выходы и погребает под обломками истины.

Дейдара неожиданно завалился в третьем часу ночи, барабаня в дверь. Он был пьян в стельку и размазывал слёзы по лицу, прям как пятилетний мальчишка. Под его ногтями чёрным полумесяцем скопилась грязь, а серая рубашка была вымазана кирпичного цвета глиной. Ино настороженно подошла к нему, не решаясь дотронуться. Теперь они редко общались, он был дёрганым и обвинял её во всём, что случилось. Коснувшись его дрожащей руки, она завела его в квартиру и, усадив на диван, налила в стакан воду.

— Дей?

— Помнишь ту рыжую? — голос сорвался, он всхлипнул, заткнув рот кулаком.

— Рыжую?

— Ты привела её. Конопатая, с косой до пояса.

— Да, — сглотнув, прошептала Ино, поставив стакан на журнальный столик.

— Я закопал её сегодня в лесу. И ещё троих в общей могиле. Её глаза не закрывались, смотрели на меня...

— Не говори, — прошептала она, стиснув руками уши, — я не хочу знать. Сами виноваты — дуры.

— Обманывай себя и дальше, — пощёчина пришлась по правой щеке, обожгла кожу. — Ты хуже, чем он. Хидан хотя бы не притворяется.

— А что мне оставалось делать?! Что?!— вскрикнула она. Глаза защипало, и горькие слёзы потекли по щекам. — Если бы я это не сделала, то в сырой земле лежал бы ты!

— Лучше там, чем выполнять всю эту чёрную работу.

— Так прострели себе голову, избавь меня от своего нытья. Не ты один страдаешь! Я тоже, мать твою, не ловлю кайф от всего, что происходит со мной. Думаешь, мне приятно спать со всеми и сосать вялые члены? Думаешь, я жду в предвкушении новое задание от этого урода?!

— Ты могла бы проявить сочувствие к этим девушкам.

— А кто проявит сочувствие ко мне?! Окажись они на моём месте, то поступили бы так же. Они виноваты, что повелись. Нельзя быть такими наивными дурами. Каждый выживает, как может. Ты либо хищник, либо жертва.

— Ты всегда думаешь лишь о себе!

— Думай как хочешь. Однажды ты поймёшь, что именно мой эгоизм спас тебя.

Шикамару лениво водил шваброй по полу, оставляя на плитке мокрые разводы. Ино вздохнула — придется пройтись еще раз сухой тряпкой, иначе вся грязь засохнет серыми пятнами. Хината, закончив возиться с кофемашиной, взяла полотенце и начала вытирать досуха вымытые чашки. Одна выскользнула из рук и со звоном разбилась вдребезги. Хината вздрогнула и тут же опустилась на колени.

— Не к добру, — пробубнила под нос, положив крупный осколок на ладонь.

Наклонившись, Ино заметила, как сильно трясутся руки подруги. Чем-то та была встревожена.

— Разве не ты говорила, что посуда бьётся к счастью?

— Не поранилась? — заглядывая за стойку, обеспокоенно спросил тут же подбежавший Шикамару. — Стой! Только не руками! — на белой коже проступили крапинки крови. — Сейчас принесу совок и щётку. Ино, где у нас аптечка?

— В подсобке, на верхней полке слева, — крикнула она, тут же вернувшись к подруге. — Что случилось?

— Ничего, вот чашку разбила.

— Давай выкладывай. Меня не проведёшь. Этот старый пень тебе что-то сказал?

— Нет, Ино, прекрати его так называть. Не такой уж он и старый, — нахмурилась в возмущении Хината.

— Ну ладно, — фыркнула Ино, закатив глаза, недовольно всплеснув руками. Вполне ожидаемо — для Хинаты он делал всё. Ещё бы — дочь покойного друга. А Ино, в противовес, всего лишь мусор, отброс, преступница. Правда, чуть более сговорчивая и полезная, чем некоторые.

— Это Саске.

— Саске?

— Сосед следователь.

— И? — в непонимании наморщила лоб и посмотрела на подругу с интересом.

— Он сказал, что у него ко мне какое-то дело, — слишком тихо произнесла Хината. Пришлось напрячь слух, чтобы разобрать слова. В её серых глазах мелькнул страх. — Может... он узнал о моём прошлом?

— Откуда? Хаширама всё почистил, даже твоё нахождение в клинике. Нее, не может быть. Ты себя накручиваешь.

— Не знаю, — пожала она плечами. — Какое у него ещё может быть ко мне дело? Сказал ждать его и что вместе пойдём домой, — закусив нижнюю губу, Хината посмотрела на неё растерянно.

— Надеюсь, ты сказала ему, что сегодня у тебя другие планы.

— Я согласилась.

— И зачем? — Ино упёрла руки в бока, осуждающе на неё взглянув.

— Он так сказал… Буквально приказал.

— Странно, конечно, — Ино задумчиво погладила подбородок, перебирая в уме разные варианты. — Может, ему какая-то помощь по дому нужна? Типа, что-то подшить, приготовить? Или, может, прикупить чего-то в дом? И нужен чисто женский совет.

— Может быть, — немного успокоилась Хината, — но что, если где-то осталось то видео, где я... и он... — она покрылась красными пятнами от смущения.

— Давай сюда руку, — скомандовал Шикамару, поставив на стол аптечку. — Ино сейчас всё уберёт.

— Раскомандовался, — раздражённо ответила Ино и нехотя собрала все осколки.

— Ино, вообще-то я твой начальник.

— А я всегда говорила, что начальник из тебя никакой.

— Из тебя сотрудница тоже не ахти.

Лёгкая перепалка развеселила Хинату и, хихикнув в кулачок, она заклеила пластырем небольшой порез.

— Вам ещё много осталось? — нетерпеливо буркнул Шикамару, взглянув на часы.

— Если сейчас отпустишь, то нет, — дерзко ответила Ино, приподняв бровь. — Тебе ещё надо пройтись сухой тряпкой. Смотри, какие разводы оставил!

У Шикамару челюсть отвисла от такой наглости, и, растерявшись, он продолжил молчать, хлопая глазами.

— Мы почти закончили, осталось только прибраться за стойкой, — поспешила сгладить накаляющуюся обстановку Хината, аккуратно складывая чайные ложки в стакан. — А полы мы все вместе протрём.

— Я не собираюсь, — встала в позу Ино, — не нужно было браться, раз не умеешь.

— Ты забываешься, Ино, — голос Шикамару стал жёстким, даже холодным, а взгляд серьёзным. — Уборка входит в твои обязанности. Берёшь швабру и помогаешь, — он резко развернулся, шокировав всех, и зашёл в подсобку, бросил на пол сухие тряпки.

— Ох, простите, господин начальник. Забыла, что работаю на вас, — закатив глаза, она наступила на тряпку, протащив по полу.

— Я могу с тобой пойти, если хочешь. Только на ночь останусь, — предложила Ино, когда они переодевались в подсобке. Она застегнула джинсы и собрала волосы в хвост, мазнула светло-розовой помадой по губам.

— Не надо... может, ты права, и я напридумывала всякого.

— А может это свидание?

— Свидание?! На него таким тоном не приглашают.

— Даже если узнал, то что? Все ошибаются, ты тоже ошиблась. Я уверена, у этого Саске за душой грешки похлеще твоих. Лан, если я тебе не нужна, то я пойду. Выше нос и вперёд. До завтра, — чмокнув в щёчку, она выскользнула из помещения под недовольный взгляд начальника.

Уверенно топая к метро и думая о своём, Ино не сразу заметила, что за ней идут. И когда над самым ухом раздался хрипловатый мужской голос, она со всей дури развернулась и чуть не заехала каблуком по паху. Ли быстро отскочил, и его красное от холода лицо расплылось в добродушной улыбке.

— Неплохо. Извини, я не хотел тебя пугать, подшутить просто хотел. Ты домой? — он потёр нос и откашлялся.

— Да у меня чуть сердце в пятки не ушло! Куда ж ещё? — возмутилась Ино и для большего трагизма приложила руку к груди. Сердце и вправду колотилось как бешеное.

— Давай подброшу.

Недолго думая, Ино согласилась: не хотелось толкаться и стоять в переполненном вагоне метро. К тому же, на машине она доберётся гораздо быстрее, успеет принять горячую ванну и, наконец, нанести маску на лицо. С последними событиями в её жизни она совсем запустила себя, и сегодня, в ужасе глядя на своё отражение в зеркале, обнаружила жуткие тёмные круги под глазами.

В машине было тепло и пахло кофе, на заднем сиденье Ино заметила детскую игрушку: белую козочку с розовыми рожками. Невольно улыбнувшись, она подумала о его дочери и решила, что он хороший отец. Рок Ли включил зажигание.

— Открой бардачок.

Ино потянулась и с удивлением дотронулась до чёрного пакета. Сгорая от любопытства, девушка запустила руку и вытащила пистолет. В оружии она разбиралась плохо, но это определённо был «Вальтер», так его называл Дейдара. Когда брат был в плохом настроении, то запихивал её в свою машину и вёз в какую-то глухомань посреди ночи. Всю дорогу она сидела, вжавшись в сиденье, и молилась, чтобы он не врезался в кого-нибудь или не вылетел на встречку. Ведь он был пьян и выжимал на максимум. Остановившись посреди пустынного поля, приказывал расставить пивные бутылки в ряд, а потом палил по ним. Оглушительный звон, его смех и треск разлетающегося стекла преследовали её потом весь день, заставляя вздрагивать от любого громкого хлопка.

— Он твой. Умеешь пользоваться? Стрелять не приходилось?

— Не совсем, — запнулась Ино, ощущая, как к горлу подступает ком. Оружие она держала лишь раз — в ту роковую ночь.

— Значит, поедем на стрельбище. Со мной может что-то случиться, а ты должна за себя постоять, — сказал Ли, постучав по рулю. — Планов же нет на вечер?

Ино сглотнула, поняв, что спа-процедуры ей придётся отложить.

* * *

Шикамару закрыл дверь кафе и вопросительно посмотрел на Хинату. Она стояла, кутаясь в широкий шарф, и, похоже, никуда не собиралась уходить.

— Ты чего домой не идёшь? — с удивлением спросил он, доставая из кармана куртки помятую пачку сигарет. Щёлкнул зажигалкой, и оранжевый язычок коснулся бумаги. Искорки причудливо тлели в темноте. Затянувшись, Шикамару выпустил клуб дыма.

— Я кое-кого жду, — тихо ответила Хината, переминаясь с ноги на ногу.

— Того следователя?

— Откуда вы узнали? — опешила она.

— Ну, я не слепой, Хината. Видел, как он пялился на тебя в кафе, да и после его ухода ты рассеянной стала, — Шикамару усмехнулся. — Нравится?

— Что? Нет! — Хината покраснела и заморгала ресницами, недоумевая, откуда он взял такие глупости. — Он мой сосед… Просто предложил пойти вместе домой.

— Опаздывает?

Она лишь кивнула.

— Тогда я постою вместе с тобой пока не придёт, не против? — он смахнул пепел. — Как тебе у нас, уже освоилась?

— Да, только очень снежно и холодно, — Хината тут же поёжилась, вспоминая ледяную комнату.

— Раньше так не мело, — задумчиво произнёс Шикамару, глядя на кружащиеся в воздухе снежинки. — Обычно такой снегопад к январю выпадает. Это он? — кивнул он в сторону тёмной фигуры, стоявшей у светофора.

— Да.

— Тогда я пошёл. До завтра, — Шикамару махнул рукой, зажав сигарету между зубами, и неспешно направился в противоположную сторону.

Всю дорогу Саске удручённо смотрел под ноги и лишь когда подошел ближе, поднял взгляд. В чёрных глубоких глазах отражалось смятение и беспокойство. Хината тут же почувствовала себя не в своей тарелке.

— Задержался. Пошли, — сказал он и повернулся.

Шагал следователь быстро и молча, Хината еле поспевала за ним, не осмеливалась задать вопрос о деле и попросить сбавить оборот. Она почти бежала, пока ей это окончательно не надоело: футболка под тёплой курткой взмокла от беготни, волосы под шапкой стали влажными, и её дыхание сбилось до свиста. В конце концов, не она напросилась идти с ним, а у него к ней было дело. Так почему она должна за ним гнаться и чувствовать себя неловко из-за того, что не успевает? Решив, что с неё довольно, девушка замедлила шаг, а Саске продолжил свой путь. Всё это напомнило ей отца, который был вечно погружен в свои дела и куда-то торопился. Спешил, не оглядываясь, не замечал ничего вокруг, кроме своей работы. От этой мысли её захлестнула волна злости на папу, который думал, что живёт, а на самом деле просто бегал, как хомяк в колесе и дальше своей клетки ничего не видел.

Учиха остановился, наконец заметив, что идёт один. Он засунул руки в карман пальто и недовольно нахмурился, сверля взглядом соседку, которая неспешно шла к нему навстречу. Нужно было успеть на последний автобус, а то придётся добираться на такси или, в худшем случае, пешком.

— Ты идёшь? — нетерпеливо крикнул он.

— А ты куда-то спешишь?

— Автобус ходит до десяти.

— До остановки минут пятнадцать, — сказала Хината, поравнявшись с ним. Фонарь, освещавший узкий тротуар, замигал. — Если скажешь, какое дело, то мы можем пойти каждый в своём темпе. Я не обижусь, — пытаясь звучать мягче, она улыбнулась, поправив съехавшую шапку.

— Я быстро иду?

— Не то слово.

— Сказала бы — замедлился.

Хината нахмурилась, чувствуя, как в груди нарастает раздражение. Неужели этому следователю действительно не было понятно, что он слишком быстро шёл?

— Ты любишь животных? Кошек всяких… — Саске отвёл взгляд, посмотрев на проезжающую мимо машину.

— Люблю животных, — машинально ответила она, не понимая, к чему он клонит. Странный всё же этот следователь. Непонятный. Ветер внезапно подул, забрался под куртку, и она поёжилась, ссутулив плечи. — Но у меня никогда их не было. У папы была аллергия на шерсть. Как-то хотела завести рыбок или ящерицу, но так и не решилась. Я училась на ветеринара, но не закончила… — она закусила язык, пожалев, что сболтнула лишнего, и пытаясь уйти от разговора, двинулась вперёд.

— Почему не закончила?

— Отца не стало... — тихо сказала Хината, и болезненные воспоминания комом застряли в горле, — я скатилась по учёбе, потеряла стипендию. Всё так стремительно поменялось в моей жизни... покатилось вниз. В общем, меня отчислили.

— Понимаю, — произнёс Саске, вспоминая, с какого момента его жизнь пошла по наклонной (наверное, с того случая в академии). — Мой знакомый уезжает в командировку и не знает, у кого оставить кота. Ты могла бы приютить его на время?

Напряжение, которое охватывало её целый день, спало, и Хината вздохнула, поняв, что сильно себя накрутила. На секунду задумавшись, она глянула на снег, что мерцал в тусклом свете. Наверное, было бы неплохо завести себе животное. Когда-то она хотела взять кого-то из приюта.

— Думаю, да, — ответила девушка, и ей как-то сразу стало тепло и уютно. Она представила, как кошка будет ходить по дому, ластиться, мурчать и спать с ней в одной кровати. — Но я должна узнать у хозяина квартиры, можно ли держать животных. Некоторые бывают против.

— Я об этом не подумал, — смахнув снег с волос, признался Саске.

— А вот и автобус! — радостно воскликнула Хината, когда они достигли остановки.

Быстро запрыгнув, они провели картой по валидатору и прошли в центр салона. Он был пустой, но никто из них не решался сесть, поэтому они держались за поручни и смотрели на запотевшее окно, где огни города растекались по стеклу раскалённым золотом.

— Ты не хочешь восстановиться? У нас неплохой университет, — предложил Саске, первым нарушив затянувшееся молчание.

— Восстановиться вряд ли получится, я хочу заново поступить. Уже готовлюсь к экзаменам. Наверное, я буду на факультете самой старой, — хихикнула она, спрятав улыбку за шарфом.

— Люди и в пожилом возрасте поступают, — усмехнулся Саске, — я слышал, самому старому студенту было семьдесят четыре.

— Это да... Как на работе?

— Как и всегда, ничего не меняется.

— Наверное, это хорошо, когда ничего не меняется, — само собой вырвалось у неё. Подумав о своей жизни, она представила, как бы она сложилась, если отец был жив, и она никогда не познакомилась с Эрикой.

— Может быть... Но мне бы хотелось, чтобы поменялось, — пробормотал Саске под нос едва слышно.

Автобус остановился и выплюнул пассажиров. Вспомнив, что в холодильнике ничего нет, Учиха свернул в супермаркет, попрощавшись с соседкой. Хината улыбнулась ему и потопала домой, думая о совместном проживании с котом, будущем экзамене и новой жизни, которая ждала её на пороге. Пусть следователь и был странноватым, но человеком он был приятным.