Офицерская дочь (гет)

С тех пор как Шматко поставил на свою машину сигнализацию, вся часть потеряла покой. Теперь даже я не могла спокойно пройти мимо автомобиля к казарме, так как однажды случайно задела его. От неожиданности я даже немного испугалась и подпрыгнула. Тут из казармы быстро выбежал Шматко.

— Санька, ё моё. Тебя отец твой подослал? Продали мне за тыщу баксов свой металлом и все третесь возле него.

— Олег Николаевич, я честное слово случайно. Да я даже не трогала вашу машину. В миллиметре прошла. Скоро вообще мне и шагу нельзя будет мимо пройти.

— Конечно, ты своими каблуками слишком громко цокаешь. И больше машину мою не трогай, — сказал Шматко и ушел.

А я с тех пор старалась обходить его машину стороной.

Тем временем, в округе начались учения. Противником нашей части выступало подразделение спецназа. Задачей наших офицеров и бойцов было не допустить, чтобы они нас рассекретили. Узнав об учениях, я стала уговаривать отца, чтобы он тоже позволил мне в них участвовать.

— Саш, нет и еще раз нет. Это не игра в зарницу. Это серьезные учения.

— Пап, тебе помощь предлагает не кто-нибудь, а чемпион области по карате. Просто объедини меня с какой-нибудь ротой.

— И я даже знаю с какой. Со второй. Поближе к Гунько. Саш, я рад, что у тебя есть любимый человек, но сейчас не время для личной жизни. Вот кончатся учения, люби своего Гунько сколько хочешь.

— Пап, сейчас я вообще не думаю про свою личную жизнь. Да и почему обязательно со второй. Можно с какой-нибудь другой. Выбери самую лучшую роту и объедини. Пап, ну дай мне тебе помочь. Даже если объединишь со второй, я потом сына в твою честь назову. Ну, пожалуйста.

— Ладно, уговорила. Только, если я узнаю, что ты отвлекаешь Гунько от учений, переведу его в другую часть.

— Есть, товарищ майор.

Через полчаса я уже была вместе с ребятами в казарме.

— Да, Саш. Ловко ты все устроила, — сказал Гуня.

— Нет, ребят в этот раз я действительно хочу поучаствовать в учениях. Просто я уже привыкла, что в спорте мне надо все время с кем-то бороться, а сейчас такого нет. А мне без этого скучно.

Тут объявили построение, и в роту зашел Кудашов.

— Что, построились? — тут он увидел меня. — Так, я не понял. Что у нас в строю забыла товарищ библиотекарь?

— А я, товарищ капитан, в данный момент момент не библиотекарь, а чемпионка области по карате.

— Да, любопытно. Так вы еще и каратистка. Интересно, что вы умеете?

— Жалко, товарищ капитан, что вы тогда так быстро исчезли со дня рождения моего отца. Там бы вы убедились в моих способностях. Ну раз так, давайте я покажу вам пару приемов.

— Давайте. Гунько, выйди из строя.

— А вы боитесь со мной сразиться, товарищ капитан?

— Так, Гунько, отставить. Ну, давайте показывайте. Вы меня заинтриговали.

Я стала показывать свой коронный прием и в процессе так увлеклась, что через несколько секунд я услышала:

— Ай, твою мать! — крикнул Кудашов и, согнувшись от боли, пошел в свой кабинет.

— Простите меня, товарищ капитан. Я случайно.

Но в ответ я так ничего и не услышала.

Скоро ребят послали относить коробки в чепок, а я пошла просить прощения у Кудашова, которое с трудом, но все-таки выпросила.

Ближе к вечеру, я уже стала жалеть о том, что попросилась во вторую роту. Дело в том, что рядом с Гуней мне было тяжело сдерживать свои чувства, но Кудашов, Смальков и Шматко были на казарменном положении. Так что, приходилось держать свои чувства при себе. Но, когда ты любишь, тебе удается невозможное, и сейчас мы с Гуней целовались в ленинской комнате.

— Блин, Гунь. Ты простыл. Заразить меня хочешь?

— Просто, когда ты рядом, тебя все время хочется целовать. Может ночью здесь запремся?

— Давай уж лучше в каптерке, или у Кудашова. Скажем: "Пашка, вали отсюда. Нам вдвоем побыть надо".

— Нет, я серьезно. Кстати, благодаря Ренату, у нас теперь есть коробка печенья.

— Ого, это откуда же?

— Да долго объяснять. Правда его еще нужно будет достать из укромном места. Ну что согласна поужинать печеньем, а затем провести здесь ночь?

— Не могу, мне отец велел переночевать в штабе. Но на ужин с печеньками я согласна.

— Саша, я тебя люблю.

Тем временем спецназовцам уже удалось узнать фамилию моего отца и Староконя. Причем, судя по всему у моего крестного отца они узнали не только это. Так, благодаря девушке с накладным животом, они узнали еще и сколько у нас боевых машин.

Вечером я зашла к ребятам поесть печенья. Я заметила Кузьму, Бабушкина и зашла вместе с ними в ленинскую комнату. Гуня уже лакомился печеньем.

— О, уже ест. Ты что, блокадник? — спросил Бабушкин.

— Да я пробу снимаю.

— Ну как? — спросили мы.

Гуня показал класс, а я в этот момент почувствовал неприятный запах.

— Ребят, а чем тут пахнет? Чем-то неприятным.

— Да, точно. Кажется, керосином каким-то, — заметил Бабушкин.

— Или бензином. Гунь, ты не чувствуешь? — спросил Соколов.

— Нет, у меня нос забит.

— Кажется, это из коробки, — я наконец-то определила источник неприятного запаха.

— Да, точно. Там в машине рядом с коробкой канистра стояла.

Тут мы с Гуней испугались.

— Поел, блин, печенья, — сказал мой возлюбленный.

А я стала вспоминать народные средства при отравлении. Но, слава Богу, с Гуней все было в порядке.

На следующий день Кудашов предложил устроить засаду, или, как он сказал ловлю на живца. В качестве этого самого живца он выбрал Соколова, а еще несколько солдат и я спрятались в кузове грузовика. Но спецназовцы оказались умнее и схватили самого Кудашова. Радость роты по поводу его отсутствия длилась недолго. Скоро капитан вырвался из плена и велел прочесать нам лес, в котором мы нашли березы с привязанными к ним банками с соком. Кудашов, увидев это, приказал устроить здесь засаду. Вскоре мы действительно кое-кого поймали. Это был Данилюк, собиравший здесь березовый сок.

Скоро бывшему спецназовцу Ренату пришла в голову хорошая идея устроить засаду в продуктовом магазине. Так мы с Эвелиной были продавщицами, Шматко и Ренат переоделись в грузчиков, Лавров спрятался за прилавком, а Гуня, Соколов и Вакутагин были в подсобке. Клиентов сегодня было много. Одним из них оказался один полукриминальный тип, который отказался платить. Олег Николаевич и Фахрутдинов быстро одернули его, но тот не успокоился, и привел своих друзей с угрозами. Тут пришлось применить ложную тревогу и позвать ребят. Надеюсь, теперь этот мужчина научится платить. Ближе к вечеру я устала и заскочила на пять минут в подсобку к ребятам, где обыграла их в карты. Тут мы услышали, как Шматко и Эвелина крикнули кодовую фразу:

— Сахар привезли!

Так, благодаря бдительности Фахрутдинова, мы схватили спецназовца, переодевшегося в участкового милиционера. За эту операцию отец всех нас наградил. А для меня лучшей наградой было то, что мне удалось помочь своему отцу.