Неправильно... или - 7? Мир, дружба, мутанты. (джен)

— Мне нужно кое-что тебе сказать, — произнес Хантер, стоило нам выйти на перрон. Судя по тишине, сейчас здесь — ночь. Полностью жизнь на станции не замирает, но по крайней мере пройти можно.

Айрин решила задрыхнуть от всего пережитого, Арэйн не соизволила отвлечься от своих расчетов, а я осталась слушать Дознавателя. Он, кажется, не возражал.

— Если ты по поводу того, кем я и Хан являемся…

— Нет, я не по этому поводу. Тем более, что-то мне подсказывает, что конкретно по этому поводу мне лучше вообще не высказываться.

— Чего так? Вроде ваши никогда не упускали случая меня привлечь за что-нибудь, а тут такой повод появится в камере подержать.

— Нас и так есть повод в камерах подержать. Причем в соседних и как минимум лет тридцать после второго пожизненного.

— Это уж точно, — я фыркнула. — А если не об этом, тогда… О чем? Блуждающую душу, которая устроила сетка-капут, вычислил?

— Нет, Кэтрин. Это я вычислить точно не смогу. А вот в твоих воспоминаниях меня кое-что насторожило. Это проще показать…

Перед глазами всплыли хорошо знакомые кадры. Вот кольцо «Б» Цитадели. Вот камера, где я… Где меня… Вот Лайонс и Ротшильд подходят ко мне, замотанной в цепи и электрическую сдерживающую мишуру, начиная в последний раз предпринимать какие-то попытки внушения.

— Тебе странным ничего не кажется? — голос Хантера заставляет отвлечься от внутренних переживаний, связанных с этой сценой. Сценой, когда меня предают те, кому я больше всего доверяла.

— А что мне должно показаться странным?

— Их глаза. Зрачки, если быть точней. Смотри, вот он выходит на свет… Реакции ноль. А вот ты сейчас стреляешь и свет выключается… Он боится, но никакой реакции не следует. Знаешь, что это означает?

Я прерывисто выдыхаю. Нас с Хантером выкидывает из моих воспоминаний и только сейчас я понимаю, что на металлических перилах, за которые я машинально схватилась, остались вмятины. Отсутствие реакции зрачков на свет — признак некоторых видов телепатического воздействия. Либо использования наркотических препаратов, что также невозможно, потому что никто из Братства в наркомании замечен не был.

— Кто? — глухо спрашиваю я.

— Шеллад, — так же глухо отвечает Хантер. — Это его методы. Его работа. Агентский корпус, все дела… Ему нужно было вернуть тебя на Базу. К твоей работе. К обязательствам, полученным по праву преемника от Эмилии Айхонар. Технически я могу его понять: ты слишком ценная единица, чтобы позволить тебе остаться в одном из миров на ПМЖ. И он знал, что убедить тебя нормальными способами не получится, потому что Лайонс к тому моменту уже обладал на тебя куда больше влиянием и его слова о людях на пустошах действовали сильней, чем все увещевания так называемого блудного папочки.

— И почему ты это решил мне рассказать? — я криво ухмыляюсь.

— В смысле?

— Ну, тебе ведь тоже выгодно, чтобы я осталась на Базе, разве нет? Вдруг я сейчас сбегу обратно в Д-Гамма 213, объясняться со вчерашними врагами, которые и не враги мне вовсе. А на этот мир плюну и забуду.

— Ты не сбежишь, — хмыкает Хантер. — Что же до остального… Есть две причины. Первая — если ты узнаешь об этом не от меня, а от какого-нибудь болтливого вражины при случае, то с тебя станется и мне взбучку дать за то, что не сказал. Вторая… Мельник псих. Полный. Такой же, как и ты. Все время лезет геройствовать, метро, понимаешь ли, спасать, светлое будущее строить, даже если знает, что это полная безнадега… С самого начала, оказываясь в одном отряде с ним, я огребал проблем на свою жопу из-за того, что лез с ним туда, куда не следовало и ссорился с теми, от кого вообще стоило держаться подальше… Но он и остальные ребята отсюда, со Спарты… Они мне семьей стали. Настоящей семьей. И я не хочу, чтобы твои негативные ассоциативные связи как-то влияли на все наши отношения. Не хочу оказываться между двух огней. Не хочу чувствовать от тебя постоянного ожидания подвоха. А ты сейчас каждого прощупываешь, будто сомневаешься теперь в своей способности чувствовать людей. Она все еще с тобой, Рин. Ведь подгнившие бока Матоэса ты с самого начала чувствовала, верно, поэтому и свалила от него, стоило все вспомнить тогда, при запуске очистителя?

Я кивнула. А потом рассмеялась, вспомнив Сениор и дознавателей.

— Что? — Хантер, кажется, уловил мои мысли, но предпочел продолжить диалог.

— Да ничего… О Сениоре заговорили, я сразу невольно нашу первую встречу вспомнила. От тебя же непониманием так и фонило. Сидел напротив меня весь такой в костюмчике, прилизанный, с подпиленными ноготочками…

— Рин, заткнись…

— Да что заткнись-то? Я ведь правду говорю. Сидел весь такой фрик и прямо недоумевал, чего это я такая вся непонятная кинулась какой-то низший мир со вшивыми аборигенами спасать. А сейчас стоишь напротив меня в прикиде «бомж-эдишн», гордишься принадлежностью к формированию аборигенов и всерьез считаешь их своей семьей. Твое руководство несомненно сказало бы, что я тебя испортила.

— Этот дознаватель сломался, тащите нового, — Хантер заржал. Потом посмотрел на свои руки с ногтями, которые явно зубами сам обгрызал на нервной почве. — Блять, если я на Сениоре еще скажу, что я тут по-настоящему счастливым человеком стал, получив от жизни все, чего не хватало в прошлом, меня точно в психушку запрут.

— В соседнюю палату со мной. Будем в гости ходить.

— Пробьем стену между палатами и при первом сигнале твоего Путеводителя смоемся еще какой-нибудь мир спасти. Что смотришь? Это же самый вероятный исход.

— Да уж точно… — я фыркнула. — Ты мне вот что скажи… Личностная матрица — это, конечно, хорошо. Но предыдущие семь Дознавателей тоже вроде как себе ее впилили. Ну, в смысле, твой допрос от проведенного ими не отличался. Почему у тебя сработала вот эта фишка с переносом сюда? Да и вообще… Почему ты так изменился? Ну, то есть, я понимаю, что двадцать лет без солярия и маникюрных ножниц способны даже из прилизанных домашних масиков людей сделать, но чтобы настолько…

— Знаешь, меня цепанули твои слова. Про семью, помнишь, ты сказала во время допроса? Мы ведь все там, на Сениоре, от нормальных людей…

— Въезжаю, — я не стала заставлять Хантера договаривать. — Теперь тебе в идеале еще надо девушку завести, для полного погружения в реальность человеческих взаимоотношений.

Хантер лишь фыркнул.

— Нет, я не к тому, что надо прямо сейчас вот идти тебе ее искать, насильно пытаться что-то склеить с человеком просто «ради галочки» и все в таком духе. Но если тебе кто-то подвернется такой, что прям сердце екнет — обращайся, чем смогу — помогу. Хотя у меня самой опыт по отношениям не очень, — я снова фыркнула.

— Это если я еще распознаю это «сердце екнет», — с сомнением произнес Дознаватель.

— Ну, дружбу и братство ты хорошо распознал, как я смотрю.

— Это само собой получилось.

— Вот и с отношениями все тоже получается само собой. По себе знаю. О, кстати… Ты ведь не сразу сюда залетел, как я помню. Что последнее было слышно про Арми?

«Арми?» — оживилась в подсознании Айрин. В памяти всплыли сцены явно категории «восемнадцать плюс». Хантер, непроизвольно считавший их из моей памяти, кашлянул и поспешил разорвать телепатическую связь. Кажется, он хорошо понимает, что есть нечто личное, куда лучше не соваться.

«Кто-то произнес «Арми»? — с интересом уточнила Арэйн, оторвавшись от своих расчетов. — Где этот красавчик?»

Вот это я понимаю у нас с девками согласованность в выборе мужика! Нет, ну здесь как раз-таки все понятно. У Арэйн для отношений не было ни возможностей, ни кандидатов. Может быть в будущем что-то склеилось бы с Зостом на основании длительной совместной работы, но не судьба была. Айрин в силу обстоятельств привязалась к элементалю сначала по-дружески, а там и до романтики дошло. Ну а мне… Мне еще не попадалось нормальных парней, с которыми был шанс на развитие длительных отношений. В Братстве-то много неплохих ребят было. Да и здесь ко мне уже чуть ли не половина Спарты подкатила. Но мутить с кем-то зная, что и сама здесь не останешься и человек за тобой не пойдет, то есть никакого продолжения у отношений не будет… Уж лучше найти парня из прошлой жизни и, если у него никого не появилось, возобновить роман с продолжительными перспективами.

— Единственное, что я знаю — он не попадал на Сениор. Сама понимаешь, я не контактировал с альтернаторами с того момента, как отдал им твою последнюю запись. Может, тебе лучше было бы Теф спросить?

— Она не знает. Сказала, что свалил куда-то на задание. Ну а она сама с научной группой хрен знает сколько уже мотается. А какая частая и регулярная связь с Базой у наших в поле — сам знаешь. Хантер, а можно тебя спросить? Это по работе твоей… ну, ты же проводил дознания всяких там…

— Допустим, — Охотник облокотился на перила, жалобно скрипнувшие под нашим общим весом.

— Скажи, они действительно… Ну, разве правда верят во все то, что говорят? Ну, во всю эту хуйню типа «построим новый мир на руинах старого»?

— Кто-то верит. Но таких мало. По большей части народ переделкой власти хочет заняться. Как здесь, в Метро. Идеология, лозунги — это херня. Все пытаются власть захапать. Хоть руины, главное — целиком мои собственные.

— Бред.

— Согласен, бред. Но пока всех все устраивает — вмешиваться бесполезно. Хотя в этом мире, кажется, подобное устраивает не всех. Знаешь, а ведь будь в Ордене больше людей — можно было и эту войну остановить.

— Вот только в Ордене вас…

— Нас, — поправил Хантер.

— Хорошо, нас. Нас тут… Около трех сотен, верно? Вот и считай. Три сотни от сорока тысяч, итого меньше одного процента населения. Если бы нас было хотя бы десять процентов— можно было устроить кровавый переворот. Если тридцать процентов — бескровный. Если хотя бы половина этих тридцати процентов была бы паранормалами — можно было бы новый Клан в этом мире организовать и тогда уже остальным бы пришлось подстраиваться под нормальный уровень вне зависимости от своих инстинктов. Ну а пока нам остается только спасать то, что от этого мира осталось, мочить в сортире тех, кто посмел на него покуситься, и надеяться, что в будущем дела здесь пойдут на лад.

— Очередная рутинная работа, да, Рин? Уничтожить расу паранормальных особо опасных тварей, снять с мира сетку для ловли душ, раскрыть пару подковерных интрижек, сбить с истинного пути сениорского дознавателя… Ах, да, не забыть заглянуть по другую сторону Черты Миров поболтать со Смертью и потискать Церу. У тебя интересная жизнь.

— Хочешь ко мне в отряд? Она тогда интересной и у тебя будет.

— Нет, спасибо, мне и так неплохо. Кстати, вот своими соображениями ты меня удивила.

— Какими именно из?

— Что кто-то из Сениора помогал Игроку и прочим тварям. Я пришел к тем же выводам сегодня. Хотел тебе сообщить, но, кажется, опоздал.

— О, да! Не забыть добавить в ежедневник пункт «вычислить крысу на Сениоре и утопить ее в сортире».

— Смотри, чтобы сортир не забился. После апокалипсиса знаешь как с сантехниками туго? — раздался голос Ульмана за спиной. — Рад, что ты в порядке. Будешь? — боец протянул мне открытую пачку сигарет. Я лишь мотнула головой.

— А ты смотри, чтобы не застукали, что ты после отбоя по базе шляешься, — фыркнул Хантер. После чего, махнув на прощание рукой, пошел по переходу в сторону их с полковником «аппартаментов».

— Мать, вот кстати да — нам бы сейчас нежелательно наряды огребать. Так что сейчас я быстро покурю, и мы валим по кроватям, ферштейн? А то все уже хотят узнать, где ты там шлялась вне тела.

— А, пустяки. К Черному Жнецу в гости заглянула.

На этот раз Ульман не поперхнулся дымом, не выругался матом и даже бровью не повел. Видать, потихоньку привыкает, что я постоянно куда-то вляпываюсь.

— Ну, расскажешь в подробностях, что там хоть водится, по ту сторону этой вашей… черты. Сдохну — хоть подготовленным пойду в плане теории.

* * *

— Ну а дальше Смерть такой возмущается, мол, в моем же царстве от меня сбежала, угнала лодку, затискала собаку и еще нахамила, — очередная фраза Ринкиного рассказа вызывает сдержанное фырканье у народа постарше и дружный ржач Анны с Данилой. Артем тоже улыбается, принципиально стараясь не смотреть на темноволосую девушку.

На душе паршиво от утренних разговоров сначала с полковником, потом с Аней. Наверное, он зря ответил на ее заигрывания тогда, после Останкино. Начиналось все хорошо, но в итоге проблемы возникли и у него, и у Ани, и у Мельника.

Полковника, конечно, можно понять. Рядом весь такой крутой Хантер, куча бойцов Ордена, проверенных и надежных… А дочь выбирает какого-то «кролика» с окраинной станции, у которого ни семьи нормальной, ни перспектив, ни каких-либо целей в жизни. Наверное, ни один нормальный отец не одобрил бы такой союз для своей дочери. А учитывая неодобрительное отношение ко всякого рода странностям и неприязнь из-за Хантера и ситуации на ВДНХ… Не стоило даже пытаться. Кэтрин бы по этому поводу непременно высказалась в стиле «надо было знать, где соломку стелить».

Надо отдать должное телепатическим способностям Ани — она явно понимала, в чем дело. И, если и была разочарована решением Артема, то виду не подала. Поэтому расставание прошло без слезливых сцен, упреков и оскорблений, что выгодно отличило Анну от тех девушек, с которыми Артему приходилось сталкиваться в прошлом.

«Все что ни делается, все к лучшему», — мысленно заверял себя Артем. Аня еще сможет найти себе нормального парня. Такого, которого примет ее отец. Не потеряет ту семью, что есть у нее сейчас, ради гипотетической новой. А ему надо сосредоточиться на других проблемах. Например — собрать по частям свою психику с учетом начавшегося «разгона». Благо, что Хантер и Михаил дали ему всю необходимую информацию, а мальчик телепат пообещал еще и с тренировочной программой и адекватной диагностикой подсобить.

— Что, прямо так и сказал, что в любой момент тебя заберет? — переспрашивает Данила у Рин.

— Ага. То-то ты и видишь у меня его за спиной постоянно.

— Что, даже сейчас стоит? — тихо спрашивает у Данилы Ульман. Парень кивает. — И как он выглядит?

— Термин «выглядит» не совсем точен. Я бы не сказал, что там есть какая-то четкая физическая форма. Если фокусировать взгляд — появляется фигура, похожая на человеческую, ну и лезвие косы на шее у нее.

— Слушай, а можно ну чисто технический вопрос? — рядом с Ульманом на койке сидит Юна, принявшая свою человеческую форму. — Как я выгляжу по этому твоему… спектральному зрению?

— Если я скажу «жутко», ты сильно обидишься? — это было что-то новое. В голосе Данилы были слышны виноватые нотки. И это было удивительно, ведь раньше, насколько Артем помнил, он крайне негативно относился к женщинам в отряде. Конечно, Ксифенг выглядела как ребенок, да и технически ее принадлежность к девочкам была недоказуема, но все же поведение Данилы было прямо-таки на него непохоже.

— Неа. А «жутко» — это как? В смысле, у меня по материнской линии какой только хрени не понамешано, так что я не особо удивлена, но хотелось бы поточней узнать.

— Субстанция скорей черная, чем светлая. Смертей за тобой немало, это тоже видно. Еще вижу, будто вот это энергополе твое… как будто подстраивается одновременно ко всем присутствующим, что вообще невероятно, ведь телепатического воздействия как такового нет, да и визуально мы видим все одно и то же. Еще вокруг тебя такие же воронки, как вокруг Рин и Артема, только пока что они… ну, как будто не работают. Ну и бонусом — все это слишком сильно отличается от человеческих и условно человеческих энергополей в принципе. Даже у Хомяк больше на человека аура похожа, чем у тебя. В смысле… Это же значит, что у тебя и логика и психика непонятная, и руководство к действию совсем другое… Как такое вообще возможно?

— Так, ладно… Про остальных давай рассказывай, Ванга, — с интересом посмотрела на парня Анна.

— Скорей уж Ванг, — поправил Ульман.

— Или Вангуй? — подала со своей койки голос Рин.

— Слышь, не дергайся там, мне за шиворот труха сыпется, — рыкнул на девчонку Ульман. Та послушно замерла, стараясь не шевелиться. А Артем обвел взглядом собравшуюся в казарме группы Ульмана компанию. Определенно, здесь было слишком мало места. Три двухъярусные кровати, заваленный хламом стол, еще несколько складов с хламом в углах и в итоге — единственным пригодным местом для размещения являются кровати. И вместе всем посидеть за столом сейчас было невозможно, поэтому Рин, Данила и Степан валялись на своих верхних полках, на койке Ульмана разместились сам Ульман и Юна, Анне пришлось подсесть к Борису, Артем же занял немного места на койке Павла.

— Про остальных… Ну, ты нормальная. Почти такая же, как остальные, но у тебя внутри энергополя как нитки такие, которые постоянно шевелятся и часто в другие энергополя влезают. Это, я так понимаю, психокинетический контроль так отображается или сканирование мыслей. Потому что оно усиливается, когда ты в глаза кому-то смотришь. Но вокруг тебя все спокойно, а в тебе самой хоть и есть изменения, но они не перекручивают всю ауру неизвестным финтом. Люди… Нормальные все. По крайней мере, без пленки, — парень на мгновение закусил губу, а потом продолжил, исподлобья глянув на Артема. — Самые жуткие — он и Рин. Вокруг них воронки, плюс между ними такая… Как реакция постоянно идет. Будто вот этот весь ком, что от нее, вокруг Артема постоянно ворочается. И у него в ответ на этот ком типа отклика идет, из-за чего внутри ауры этой изменения разгоняются и сами воронки быстрей крутятся. У Рин вроде как все относительно светлое и многим даже теплым кажется, но с какой скоростью вся эта чухня крутится и по другим энергополям лезет — бррр. Что вокруг меня после Библиотеки, что вокруг вас после Д-6 от реальности одни щепки остались и сейчас эти щепки словно пытаются во что-то новое выстроиться. Но Артем он как Аня спокойный и изменения в основном внутри, а вокруг Рин все словно… выцветает, искажается и появляется заново, но выглядит уже по-другому.

— Вокруг Ксифенг на кого больше похоже — на меня, или на этих двоих? — с интересом спрашивает беловолосая. Только сейчас Артем замечает, что ее хвосты обрезаны и вместо резинок у нее короткая, почти мальчишеская стрижка.

— На Артема и Аню, — с готовностью отвечает Данила.

— А, ну это ты значит так хаоситов и порядочников различаешь вдобавок.

— Хаоситы? Это как в Вахе? — неожиданно подал голос Борис, до этого предпочитающий слушать, а не разговаривать.

— В какой еще Вахе? — первым успел задать вопрос Степан.

— В Вархаммере. Что ж меня до сих пор не понимает-то почти никто… — вздохнул сталкер.

— Я понимаю. Ну, то есть Айрин понимает, а я за компанию. Но в Ваху она не резалась, так как сетевухи не особо уважает. Вот массыч и фолыч — это ее тема была. Но хаоситы Базы в Вахе никаким боком. Короче, рассказываю. Всю имеющуюся паранормальщину делят на шесть стихий — земля, вода, огонь, воздух, пространство, время. Магов-стихийников, конечно, по этой теме проще всех классифицировать, телепаты чаще относятся либо к водной, либо к пространственной стихии, реже — к временной, воздушной и земной. Там надо по механике воздействия и способу влияния смотреть. Так вот, из этих шести стихий все, что на «в» у нас хуярится в секту святого хаоса. Остальные три, соответственно — в порядок. Ну и дальше идут общие принципы классификации. Основано все на том, что хаоситы воздействуют большей частью на окружение, а порядочники, наоборот — меняются сами, подстраиваясь под окружение. Система мутная, значение имеет только на этапе обучения для разбора подходов к конкретному стажеру, поэтому ею, соответственно, только инструктора и занимаются. Но меня очень быстро диагностировали, как конкретного такого хаосита. Почему — думаю, сами угадаете. Аня больше на порядочника тянет. Артем технически может быть и хаоситом, и порядочником, но я все чаще ловлю его на том, что у него даже глюки слишком логичные и работает больше просчет алгоритмов, чем интуиция, так что скорей всего из приличного племени человек. А вот ты у нас. Данил, как ни крути, а компанию мне составляешь. Потому что спектралы — зверюшки на сто процентов хаотичные. Были. Потому что все попытки как-то упорядочить их способности и отследить закономерности заканчивались пшиком.

— Ага, значит получается… — начал было Данила, но в этот момент дверь распахнулась от мощного такого пинка. Среагировать никто не успел, да и некуда было спрятаться в забитой хламом казарме. Разве что Юна успела обернуться ножом с ярко-зеленым рукояткой, который привычно упал в подставленную ладонь Ульмана. Всем остальным пришлось столкнуться с неожиданным визитом начальства.

— И что это здесь за сборище? — ядовитым тоном произнес Мельник, замерев в дверном проеме со сложенными на груди руками.

— Так это… Товарищ командир, ну мы тут собрались перетереть за жизнь, за смерть, за все такое… Но мы хорошие, мы ничего не пьем, — подал голос Ульман.

— И не курим. Нам уже не надо, реальность достаточно укуренная, — дополнил Павел, вызвав сдержанные смешки по всей казарме.

— И оргии в этот раз не устраиваем уж точно, — ехидно подала голос Аня. Судя по злому взгляду, который она метнула на отца — все-таки не обошлись без последствий события прошлой ночи. Почувствовав очередной укол вины, Артем предпочел просто промолчать, потупив глаза в пол.

— По три наряда вне очереди. Каждому. Все по койкам, живо.

— Вот же свинство… — зло вздохнул Степан, когда за Мельником закрылась дверь. Тут же та открылась и голос полковника пообещал всем уже четыре наряда. Похоже, что сейчас впору начать проклинать Айрин, которая по доброте душевной чисто случайно наделила главу Спарты слухом чувствительней человеческого.

— Мда, народ… Обломали нам малину. Давайте тогда вы двое по норам и в следующий раз не будем после отбоя торчать. А то у полковника плохое настроение, а под раздачу мы попадаем. Служба наша и опасна и трудна, — вздохнул Ульман.

Артем кивнул и первым отправился на выход. Он жил в другом конце казармы на медицинском складе, где обычно ночевал Аристарх. Ему выделили «верхний ярус» на такой же двухъярусной кровати и если бы не периодическое присутствие врача — можно было и вовсе считать, что он живет один. Естественно, это было связано с телепатией, но положа руку на сердце, парень был готов махнуться местом с кем-нибудь из шестиместной казармы Ульмана. Потому что постоянное присутствие других людей давило куда меньше, чем пребывание наедине с собой. Но не пойдешь же к полковнику жаловаться, верно?

— Артем, погоди, — Анна догнала, когда он практически добрался до их с Аристархом комнаты.

— Я тебя слушаю.

— Что с тобой происходит? Я не о том, что случилось утром. Просто… Вокруг тебя сейчас что-то такое закручивается… нехорошее. И не я одна это чувствую. Если тебе нужна какая-нибудь помощь или…

— Я справлюсь, — мотнул головой парень. — Спокойной ночи, — последнее он пробормотал практически на бегу, влетая в комнату и захлопывая за собой дверь. Этого еще не хватало. Как будто ему мало одной особо участливой и все понимающей девчонки в пределах видимости.

Заснуть этой ночью помешала головная боль. Последнюю неделю он привык воспринимать ее, как данность. В конце концов, не будет же этот «разгон» длиться вечность, верно? Рано или поздно все утихнет само по себе, настроение вернется в норму, а желание на всех бросаться утихнет, словно его и не было никогда. Правда, до той поры лучше стараться с людьми не контактировать. Сейчас он как никогда хорошо понимал телепатов. Верней, их так называемую «нелюдимость». Когда воспринимаешь и обрабатываешь гигантские пласты информации на общение времени и ресурсов может просто не оставаться. А он и так не был особо общительным никогда, поэтому посиделки в компаниях сейчас давались особо тяжело. Но и отказываться от них было нельзя. Ведь такими приглашениями ему демонстрируют дружелюбие и готовность принять в команду. Правда, сам Артем уже сомневался, что вступление в Спарту — особо хорошая идея. И первая тренировка, состоявшаяся на следующий день, еще сильней потрепала его веру в себя и собственные силы. Верней, потрепала бы, не вмешайся знакомая «помеха слева» с заново отрощенными за ночь хвостами.