Забота (джен)

Гарри переместился через камин к Лавгудам и направился в комнату Луны.

Луна уже спала. Рядом с ней спала "охранник" кошка Мася. Масю боялся не только Алик, но и Живоглот.

На тумбочке у кровати и на подоконнике стояли цветы в горшках. Гарри дарил подруге сорванные, а Луна каким-то чудесным образом наращивала у растений корни и рассаживала по горшкам.

Цветы для Луны Гарри рвал в поместье Малфоев. Выбирал самые классные и редкие. Миссис Малфой в качестве наказания припрягала Гарри ухаживать за растениями в оранжерее.

Гарри никто уже давно не наказывал серьезно (в его понимании, это порка и угол). Вначале сразу после превращения директора в котенка Алика у Гарри были кошмарные сны и истерики при попытке его наказать.

Истерики начались после того, как Гарри наказал Дамблдор. У Гарри психологическое напряжение началось ещё за неделю до наказания. Гарри хотел отомстить, отравить директора. За то, что тот развоплотил родителей! Психологическая травма случилась в тот день, неделю эмоциональный дисбаланс накапливался, а когда директор разоблачил отравление, то наказание показалось трагедией.

Гарри решил, что больше его никто никогда не накажет. Даже папа Северус.

А папа хотел. Когда Гарри спрыгнул с метлы в озеро, как с трамплина, и чуть не утонул. У Гарри случилась истерика, когда папа заявил о порке.

Гарри не понравилось истерить, и ночные кошмары не нравились. И мальчик слил воспоминание о наказании от директора в омут памяти Сириуса. Большой друг обещал не говорить Снейпу. Единственная порка от папы была за то, что Гарри воспользовался омутом памяти. Якобы для детей такая ментальная магия небезопасна. А Большой друг так не считает! Гарри старался не думать о том, что и спрыгнуть с метлы в озеро тоже посоветовал Большой друг. Морда Сириуса становилась лучезарной каждый раз, когда Гарри называл его Большим другом.

Гарри слил отвратительные воспоминания в омут памяти, но решил имитировать истерики, когда папа собирался его снова наказать. Гарри успешно избежал угла за попытку залезть в Запретную секцию в библиотеке. А за спиритический сеанс папа наказал только строчками. Строчки Гарри готов был терпеть.

Но любое наказание — это плохо. Папа — самый близкий ему человек. И в каждое наказание их доверительные отношения трещали по швам. Но не шкодить, Гарри не мог. Ему хотелось быть похожим на Джеймса. А Сириус говорил, что папа Джеймс в детстве был тем ещё сорви-головой.

Луна — тоже близкий человек. Гарри иногда казалось, что она его старшая сестра. Но Луна любила называть себя женой. Гарри поощрял это поведение, красиво ухаживал за Прекрасной дамой. Цветы, подарки. Вначале Гарри не знал, как обращаются с женщинами и спросил у женщины, которая была рядом — Юноны.

Мама Юнона, смеясь, ответила, что надо сразу целовать в губы и лезть в трусы. Гарри обалдел. Но Юнона быстро призналась, что пошутила. И сказала, что в вашем с Луной возрасте достаточно крепко обниматься и гулять, взявшись за руки.

Другая женщина из окружения — Нарцисса Малфой учила Гарри быть галантным кавалером, целовать руку даме, ухаживать за ней, танцевать бальные танцы. Нарцисса с Люциусом научили детей танцевать.

А папа Северус говорил, что с Луной надо просто дружить. Он в детстве дружил с мамой Гарри — Лили. Гарри нравилось походить на папу. Он даже начал отращивать длинные волосы.

В пять лет Гарри заплетал папе косички. Ребячество. Но теперь у него самого длинные волосы, и теперь их любила заплетать Луна.

Моя девочка. Гарри осторожно поцеловал спящую Луну в щеку.

Луна проснулась. Улыбнулась другу.

Гарри тоже улыбнулся.

— Я пришел… Мне грустно.

— Грусть — хорошая эмоция. Светлая, — с лёгкой улыбкой сказала девочка.

— Я не люблю грустить, — сказал Гарри. — Я сливаю грустные воспоминания в омут памяти. Хочешь, тебе подарю? Большой друг купит.

Гарри не первый раз заводил этот разговор и знал, что Луна ответит.

— Я люблю грустить о маме, — сказала девочка. — Думаю, ей это приятно.

— Мама рядом с тобой?

Гарри знал ответ и на этот вопрос, ему нравилось проговаривать эту тему.

— Мама живёт моей жизнью, всегда рядом. Я бы хотела ее отпустить.

Гарри любил думать, что его родители тоже всегда рядом. Ради Джеймса он старался быть сорви-головой, а ради мамы — любил папу Северуса. Нет, он и так любил папу, но ради мамы — ещё сильнее.

— Ты так спокойна. Как будто не расстроена смертью мамы, — сказал мальчик.

— А что я могу изменить?

Дети помолчали. Гарри пауза не понравилась.

— Я теперь могу говорить. Хочется все обсуждать с тобой! Расскажи что-нибудь интересное! — попросил Гарри.

— Рассказать тебе о смерти?

— Да!

— Многие умирают, только начав жить, в шестнадцать-семнадцать. Происходит разочарование взрослой жизнью или выбор неправильного жизненного пути. И душа умирает. А тело продолжает существовать. Такие души — пленницы в телах и стремятся к саморазрушению.

— Мы такими не будем, — сказал Гарри. — Ты очень интересно рассказываешь. Откуда ты это знаешь?

— Я многое понимаю просто так.

— Расскажи ещё про саморазрушение, — попросил любопытный мальчик.

— Хорошо. Земля — рай для единиц. Для нас с тобой, например. Но даже такие, как мы, не приспособлены жить на этой планете. Поэтому люди быстро начинают болеть и стареть. Наша планета другая.

— Какая?

— Смотри. Ты ведь запоминаешь свои сны?

— Часто.

— Обычно твоя душа, запечатанная в теле перед сном называет внутри твоей головы несколько фраз, и тебе снится сон, сгенерированный на основе этих фраз с большой толикой воображения.

— О, дядя… то есть папа Ремус рассказывал, что читал в "Книге рекордов магглов. Рекордов прошлых, настоящих и будущих", что магглы изобретут что-то похожее на твою теорию снов, только называться это будет… хм… забыл. Нейронными системами… Нет. Нейросетью!

— Возможно, — ответила Луна. — Но ты просил рассказать о нашей настоящей планете.

— Да! Очень интересно, дорогая. — Гарри нравилось называть жену "дорогой", словно они уже взрослые.

— Иногда сны — это не проделки нейросети, как ты назвал. А люди попадают во снах в особые духовные мирки. Их великое множество. Красочных, прекрасных. Они — большая часть нашей настоящей планеты.

Гарри с интересом слушал.

— Люди, или правильнее сказать "нелюди", ведь люди — это население Земли… Так вот нелюди могут свободно перемещаться из красочных мирков в физический мир в Природу — копию природы нашей Земли. И перемещаться не только во снах, а вообще, когда захотят.

— А как называется эта планета? Наша настоящая?

— Мне нравится называть ее Белкой. А папа называет ее Белль. Но, по-моему, Белка больше подходит. Милое название. Не то, что Земля — Змея…

— Змея?! — поразился Гарри.

— На Земле много змей. Маскируются под людей, обычно магглов. В духовных мирках у них змеиные хвосты и/или лицо с змеиными чертами.

— Ты же сказала, что духовные мирки красочные и прекрасные. Что там делают змеи? Я люблю змей, но змеелюди? Фу!

— Спасибо, что заметил. Прекрасные мирки — это часть планеты Белль. А духовные мирки, где перемещаются змеелюди — это невидимая часть планеты Земля. Папа называет эту часть Клоакой.

— Хочу жить на Белке, — сказал Гарри.

— Я тоже. Там благодать. И настоящие семьи.

— Не понял. А на Земле не настоящие?

— Конечно, нет. Большинство душ на Земле лишь играют в семью. Твой папа в мире Белль может оказаться на самом деле твоим братом. А мама сестрой или подругой.

Гарри подумал, что папа Джеймс — действительно его брат. А вот папа Северус — отец на обоих планетах.

Луна продолжила беседу.

— На планете Белль много детей, многодетные семьи. И некоторые взрослые нелюди работают только "родителями". Воспитывают на нашей настоящей планете и иногда отпускают на Землю. И после очередной жизни на Земле ребенок может уползти в низшие змеиные мирки или улететь в высшие мирки Белль — получить к ним доступ.

— Улететь? Как птица? — перебил Гарри.

— Как ангел, — ответила Луна.

— А что в этих высших мирках?

— Там собираются художники, литераторы, маги, музыканты, певцы, философы… Папа говорил ещё какие-то, я забыла.

Гарри даже понравилось это — "я забыла". Это немножко принизило ее до его уровня. Иногда Гарри думал, что Луна совсем взрослая. Особенно это проявилось сейчас. Какая она мудрая.

— Ты такая классная, — сделал комплимент Гарри. И добавил:

— Люблю тебя, дорогая.

— А я тебя, мой друг, мой любимый, мой муж.

Мальчик и девочка обнялись.

Примечания:

Теория о уползающих и улетающих детях описана в моем фф "Небесные родители". Сейчас эта работа скрыта, т.к. нуждается в доработке.