Хрупкие дети Земли (гет)

— Ну? — громко спросил Келс. — Так и будем молчать? Или, наконец, поговорим?!

Уильям и бровью не повел. Что он мог сейчас сказать этому адвокату?

«Этому адвокату?» — изумилась операционка Блейка. — «Этому адвокату?!».

«Да, этому адвокату! — подводя единственно возможную черту в споре практически с самим собой (подумать только!), отрезал Уильям.

Что он мог сказать Келсу? На все его гневные, требовательные вопросы? Нет, послушайте! В самом деле! Что он, Уильям Блейк, мог сказать сейчас? Ничего! Ничего об Аве Полгар. Из того, что следует знать Виттеру или Риз, сидящей рядом с ним. В самом деле, не станет же он говорить им о том, как ночью после их свадьбы, он и Ава, возвращаясь домой, за город...

...Заметили у входа в ресторан Роберта Мора. Точнее, Ава заметила. Всю дорогу она абсолютно молчала, и вдруг, сфокусировав невидящий взгляд на фигуре за окном, резко сказала:

— Останови!

Range Rover проехал еще несколько метров.

— Уильям, останови!

Девушка оглянулась на Блейка, скользнула по его лицу горячим, взволнованным взглядом. Таким оживленным и блестящим, какого за все прежние дни Блейк у нее не замечал. Затормозив, он вытянул шею, вглядываясь в темноту, и различил в тусклом свете уличного освещения невысокую фигуру Мора. Он был с девушкой. И сейчас, когда Ава, схватившись за ручку, резко рванула дверь в сторону, путаясь в ткани длинного платья и в слишком большом пиджаке Уильяма, по-прежнему накинутом на ее плечи, Роберт был занят тем, что, смотря на незнакомую Блейку даму с улыбкой, говорил ей что-то. Ава, неосторожно перебежав дорогу (она не посмотрела по сторонам и одна из машин оглушительно завопила ей вслед) так быстро оказалась рядом с Мором, что Уильям, наверное, впервые мог бы сказать, что с такой скоростью мисс Полгар обогнала бы и его.

Блейк думал пойти за ней. Побыть рядом, не мешая возможной беседе. Но... что-то остановило его. И он предпочел наблюдать за происходящим с прежнего расстояния. Мор, — размышлял андроид, — не причинит Аве Полгар вреда. А если что-то, все же, пойдет не так или покажется Уильяму странным и подозрительным, он успеет вовремя подойти.

Операционка, отследив его размышления, согласилась с андроидом. «Пусть, — отвечала она, — Ава поговорит с Мором одна, сама».

«Только зачем и — для чего?» — молча и мысленно спрашивал себя Блейк, одновременно с тем наблюдая, как девушка, застыв перед своим бывшим парнем шага за три, остановилась. Почему-то не решаясь подойти к нему и к его спутнице.

«Но какова причина?» — продолжал пытать себя и пространство Уильям. Осознавать то, что острая ревность, несмотря на совершенную невинность всего происходящего, уже — и так быстро — точит его, не хотелось. Тем не менее, то была правда. Как и факт того, что основополагающей базой этого чувства стал взгляд, с каким Ава, чрезвычайно оживившись, сначала попросила Уильяма остановить автомобиль, а потом и вовсе бросилась навстречу Мору...

«Она... она любит тебя. Или ты сомневаешься?» — осторожно пытала Блейка ОС.

Он молчал. Не знал, что сказать. Не понимал. И в настоящий момент, наряду с отрицательным ответом на поставленный перед ним вопрос, ему хотелось одного: дознаться и узнать, для чего Аве Полгар так срочно понадобилась встреча с не ожидающим ее появления Мором? Они же расстались, правда?

Давно. Или...

Ревность заулыбалась, начиная потихоньку скалить острые зубы. Кто бы знал, кто бы думал, что Блейк так легко... Но у андроида хватило самообладания и твердости, чтобы отмахнуться от первого, подлитого ею, яда.

Приказав себе «не отвлекаться от дел», он стал следить за Авой и за Мором, все еще, по частой человеческой близорукости, не замечавшим ее. Наконец, это случилось.

Девушка, все также застывшая на месте, окликнула врача по полному имени (Уильям с его острым слухом услышал звонко-резкое, сорвавшееся на конце, — должно быть, от волнения? — «Роберт!») и приготовился ждать.

И смотреть.

Первую пару секунд (как тоже часто бывает) ничего не происходило. Услышав свое имя, human-инженер повернул голову влево, в сторону прозвучавшего голоса.

И в удивлении вскинул бровь.

Всмотрелся внимательнее в лицо подошедшей девушки.

Нахмурился.

Оглянулся на свою спутницу.

Попросил подождать.

Сделал один шаг к Аве. И тут же остановился, рассматривая ее, — яркую и экзотичную, как радужную колибри, — с ног до головы. Все в том же, изумительном, изумрудном платье.

— Ава? — с сомнением уточнил Мор так, словно глаза вдруг подвели его и он стал неважно видеть.

Девушка резко, быстро кивнула, смотря на Роберта с неверной, — то явной, то почти исчезающей, нервной улыбкой, — и Блейк почувствовал.

И не к добру усмехнулся, адресуясь к самому себе.

Надо же, действительный и ясно ощутимый!

Укол.

Сильной, режущей ревности.

— Привет, Роберт! — все также, очень волнуясь, тише произнесла Ава, и крепко сжала половинки стального пиджака Блейка, укрывшего ее от поздней прохлады.

— Здравствуй... — то ли растерянно, то ли зачарованно потянул Мор, нерешительно улыбаясь.

Спохватившись, он оглянулся на свою спутницу и, снова попросив ее немного подождать, заверил, что «сейчас вернется». Уильям смерил врача острым, пристальным взглядом. Поверить в то, что в случае, если Мор не сдержит своих, произнесенных только что слов, Блейк поможет ему, было очень несложно.

— Как ты? — продолжал непонимающе Роб. — Откуда? Так поздно!

Он осмотрел улицу в поисках ответа. Заметил Range Rover через дорогу, прямо напротив себя, и кивнул: ну, конечно!

— Кто бы сомневался... — шепнул в тон его немного прокисшего и прозревшего выражения лица Блейк, не спуская глаз с пары бывших.

— Роберт, я... — начала Ава и остановилась.

Подойдя ближе к Мору, она вгляделась в его лицо и неловко улыбнулась.

— Как ты?

— Хорошо, Эв! — быстро, — как рапортуя, — ответил Мор. И замолчал тоже.

Секунды шли, а они стояли рядом с друг другом, смущенно опустив взгляды вниз. Ава очнулась от робости первой.

— Прости меня. За все. Прости, что обидела.

— Ты... — замотал головой Мор. — Ты не обидела. Меня? Когда?

— Ну-у... если. Я не выслушала тебя тогда. Была злая и не хотела ничего знать.

— А-а-а... — растянул гласную Мор. — Нет, Эв, не думай. Я не держу на тебя ни обиды, ни зла.

— Правда? — Ава подняла на него печальные, блестящие глаза.

— А ты?..

— А я... — девушка немного повторила за ним и смолкла, оглядываясь вокруг потерянным, отстраненным взглядом.

— С тобой все хорошо? Все в порядке?

Роберт явно встревожился, внимательно наблюдая за ней.

— Да! — выдохнула Ава. — Ну что ты! Не переживай!

Она подошла к Мору совсем близко. Всмотрелась в его лицо снова, в устремленные на нее глаза, и заплакала. Едва коснулась его щеки, нежно, чуть уловимо погладила. Лицо Мора мучительно исказилось. Самой настоящей и острой, внезапно для них двоих проступившей болью. Он крепко сжал руку Авы, убрал от своего лица, взглядом умоляя не мучить его.

— Прости, если обидела тебя! Мне так жаль! — Ава плакала, закрывая лицо ладонями. — Ты же счастлив, счастлив без меня? Да? Скажи, что «да»!

Роберт молчал и смотрел себе под ноги. Вскинув голову вверх, крутил ею резко и круто в стороны. Будто хотел снять сдавившую его шею удавку. Помолчав, он сказал:

— Да, Эв. Я счастлив. Я люблю. И Джулия любит меня. Скоро у нас свадьба.

Ава вздрогнула, опять криво улыбнулась. Облизала сухие губы.

— Хорошо, Роберт. Я рада! Рада, очень! Знаешь, а так и должно быть! Я так рада, что ты счастлив!

Мор смотрел на Аву неотрывно. Все время, пока она говорила все эти слова. А потом тихо спросил:

— А ты? С Уильямом? Счастлива?

Ответить Ава ничего не смогла. Только порывисто обняла Роба, чувствуя, как он резко, с огромной жаждой сцепляет вокруг нее руки. И так же резко все прекратила, вырвалась.

— Все хорошо. Я с Уильямом. Очень счастлива.

Мор кивнул, ничуть не удивляясь этому. Выглядел он так, словно наконец-то, спустя долгое-долгое время, получил подтверждение своих давних умозаключений. Радости, — если быть честным, — это не принесло, но душу его, еще явно любившую эту потерянную, одинокую девушку, удовлетворило.

— Будь счастлива, Эв. Обязательно. Слышишь? И прости меня. Прости за все!

— Ну что ты! — снова заплакала Ава, и вдруг посмотрела вперед, туда, где за спиной Роберта стояла, не шевелясь и напряженно наблюдая за ними, девушка. — Это Джулия, да?

Мор кивнул. И Ава, обрывая их внезапную встречу, прошептала:

— Я давно простила тебя, Роб! Прощай! Удачи! И счастливой свадьбы!

— Ава?! — Мор задохнулся, торопясь сказать что-то еще.

Девушка оглянулась.

— Ты же скажешь, если тебе станет нужна моя помощь? Я помогу. Всегда!

Она кивнула, сорвалась с места, не оглядываясь побежала к Range Rover, где ее ждал, исходя нетерпением, Уильям.

* * *

...Блейка вполне устраивало это, изрядно затянувшееся в кабинете Келса, молчание. Он, к слову, вообще не хотел приезжать на встречу с ним или с Риз. Потому что... если бы они только знали... Если бы они знали! Она...

Но он приехал. Поддался на уговоры миссис Виттер. По большей части. Да и сам осознавал, что им стоит все случившееся обсудить. Впервые с того свадебного, злополучного в какой-то мере, дня.

Но обсуждение, по понятным причинам, не шло. По тем же, очень понятным всем троим причинам, Авы с ними не было. Она еще спала, когда Блейк, измаявшись от гнева, рывком собрал себя в дорогу и помчался слишком ранним утром в офис адвоката.

А теперь, сидя здесь, в кресле, напротив Виттера и его жены, — он, правда, откровенно грубо поприветствовал их в начале встречи, — Уильям молчал. И прекрасно понимал, что этим он только больше злит именитого юриста.

Молчал Блейк уже более получаса.

А если точно, то тридцать семь минут.

За окном давно знакомого кабинета засветилось солнце и Уильям, не отводя взгляда от ярких лучей, упрямо вслушивался в щебет утренних птиц, про себя стараясь распределить их по голосам. Риз тяжело вздохнула, посмотрела сначала на мужа, затем — на Блейка, и умоляющим, еле слышным шепотом произнесла:

— Уильям! Ну пожалуйста!

Андроид тут же повернул голову на ее голос, врезал острый взгляд в раздраженное лицо Келса, тоже смотревшего на него в упор.

— Ты. Должен. Был. Это. Предвидеть. — отчеканил андроид и затих, шумно набирая воздуха в грудь.

— Я уже говорил! Никто не ожидал их появления! Мы не знали! Не могли!

— «Не могли!» — усмехнулся Уильям. — Как же! А кто мне поставил на вид в тот день, что я «не в курсе новостей СМИ»?! Кто мне рассказал о новой газетной заметке от Аллеса?! Не ты ли?! Не сам ли Келс Виттер? Ты был в курсе обещаний Гудвина! Ты сам говорил, что от него всего можно ожидать! Ты был извещен о заметке с самого утра! И не сделал ничего! Не сделал самого простого, не обеспечил охрану на свадьбе!

Андроид выскочил из кресла подобно вдруг отпущенной пружине, обошел его и резко повернулся к молодоженам, только что вернувшимся из свадебного путешествия.

— Ты первый всегда меня остерегал: надо быть осторожным, Блейк! Надо быть бдительным! Надо беречь Аву!

Уильям схватился за волосы, взъерошил их и заходил по кабинету.

— А сам? Ты сам?! Не предусмотреть охраны! Зная о новом заявлении этого идиота! Как ты мог?! Как вы все могли?!

Схватив с высокого столика у окна хрустальную пепельницу, андроид швырнул ее в стену. Та разлетелась на куски, едва не осыпав и его фонтаном мелких, едва заметных осколков.

— Ты с ума сошел! — закричал Келс, вскакивая со своего места на диване.

Риз постаралась его остановить, удержав за руку, но в гневе он этого даже не почувствовал.

— Это была моя свадьба! И мой день! И день Риз! Никто из нас не знал, что журналисты и эти новоявленные родственники Авы придут туда! А если бы я знал... А ты! Что же ты ее так плохо охранял?! Почему в тот момент она была среди гостей одна, без тебя?!

Келс подскочил к Блейку, зацепил его за плечо, и развернул в свою сторону, требуя от него ответа, требуя, чтобы во время разговора он смотрел на него!

— ...Если бы я знал!.. Думаешь, пожалел бы охраны? Ради чего?! Это был мой день! Наш день! Я хотел, чтобы Риз была безоблачно счастлива! Думаешь, о таком происшествии я мечтал?! Думаешь, я хотел для Авы вреда?!

— Да пошел ты! — огрызнулся Блейк, плавным, единым рывком выворачивая свое плечо из хватки Виттера. — Пошел ты! Ты потерял бдительность! Ты говорил мне о новостях от Аллеса! И не сделал ничего! Не сделал самого простого! Он грозился в той газетной заметке «доставить ей приятный сюрприз»! И?! Ты знал об этом! И решил ничего не предпринимать! Друг Авы Полгар! Бедный, сердечный друг Авы Полгар!

— Надо же! А себя... себя ты не винишь?! — прокричал Келс.

Уильям сделал шаг к нему и замер, изучая лицо Келса.

— Никто не знал, что так выйдет! — всхлипнула Риз. — Пожалуйста, прекратите!

Она подошла к Уильяму и Келсу и молитвенно, просяще сложила перед собой дрожащие руки.

— Пожалуйста, не надо ссор! Лучше... — Риз пошла следом за Блейком, который в бешенстве уже метался по кабинету. — ...Уильям, ты можешь рассказать нам, как Ава? Как она?

Андроид молчал. Уже не из намеренной вредности. Теперь его молчание было связано с четким ощущением, что если он откроет рот и попробует заговорить об Аве, и о том, как она... Он просто не выдержит.

Потому он молчал.

Слышал шаги Риз за собой и молчал. Но потом, все же, не сдержался. Развернулся резко, прямо перед ней, почти вплотную, и зло прошептал, наклоняясь к девушке:

— А что такое, Риз? Ава разве вам не отвечает?

Усмешка зазмеилась по губам. Конечно, как ей теперь удержаться!

— Не смей так говорить с моей женой!

Это уже Виттер ревел, снова подскакивая к Блейку. А Уильяма только смех разобрал. И когда Келс, снова схватив Уильяма, — на этот раз за предплечье, — вознамерился его осадить, он засмеялся.

Захохотал.

И едва его не ударил.

От прямого удара Блейка Виттера спас только ужас, застывший в глазах Риз. Уильям никого не тронул. Ни адвоката, ни, — тем более, — Риз. Девушек он никогда не трогал.

Запрещено.

Недопустимо всецело.

И по его личным настройкам операционной системы, и по морально-этическим принципам. Которых, впрочем, у него, наверное, не было.

А что с него взять? Андроид.

Кусок первоклассного пластика да вспышка яростной злости. В настоящую минуту.

Уильям вздохнул, отошел от Виттеров подальше, продолжая молчать. Но в мыслях, все же, признал: Келс — не из робких. Перед его почти случившимся ударом не дрогнул, только мертвее сжал губы. А Риз... перепугалась. Не только за Келса. Но и когда, испуганная филигранным да четким разворотом Блейка (при котором он, конечно, никого не задел, хоть тот и прошел в нескольких сантиметрах от людей), Уильям с яростью взглянул на нее. С насмешкой и таким пристальным, разъяренным взглядом... Риз стушевалась, опустила глаза вниз. И вскрикнула, прикрывая ладонью губы: она заметила шрамы у основания шеи Уильяма.

— Шрамы! — вторя мыслям Блейка, шепнула Риз.

И Блейк отошел. И от нее, и от Келса.

Подальше.

Застегнул рубашку полностью, дотянул ее, — так уродливо! — почти до подбородка, закрыл от взглядов глубокие, грубые раны. Придется терпеть так, пока за тканью жар в его жутких развалах уймется.

Пульсация крови стихнет.

И кровь перестанет с болью толкаться в груди.

Ну что... на волю ей все равно нельзя. Он же, Уильям Блейк, теперь мирный. Вот же, только посмотрите на него: приехал говорить. Как делает человек, проясняя крайние ситуации.

— Что с Авой? — уже тише, но все еще с явным требованием в голосе, громко спросил Келс. — Как она? Мы имеем право знать!

Блейку очень хотелось сказать, что молчание мисс Полгар в ответ на их испанские звонки — уже сам по себе ответ, no es así?⁽¹⁾. Но какой-то звук прервал его. В кабинете, не слышимая за громкими фразами присутствующих, была Ава Полгар. Стоя у двери, она разглядывала Келса, Риз, Уильяма. И смеялась.

* * *

— Hola!

Мисс Полгар прошла вглубь кабинета, остановилась у кресла, из которого не так давно взвинченной пружиной выпрыгнул Блейк, и, удерживая в руках небольшой поднос, на котором было четыре стаканчика с кофе, изящным движением плеч сбросила на спинку черную, огромную, «байкерскую» куртку, расшитую металлическими звездами и молниями.

Куртка эта была громадной.

И полностью скрывала платье, в котором в этот раз оказалась Ава Полгар. Но тем шикарнее вышел всеобщий эффект от ее внешнего вида. Которого, впрочем, сама девушка будто и не замечала.

Ава улыбнулась любимым друзьям, поправила на подносе темно-коричневые стаканчики с черными крышками, и пошла к застывшей недалеко от нее троице.

А когда подошла к ней, снова улыбнулась. Теперь ее очень позабавила мысль о том, что Уильям, Келс и Риз выстроились в ряд по росту. И ей бы начать с самого высокого, — Блейка, но... Во взгляде черных глаз девушки что-то сверкнуло, показываясь на секунду, и исчезло. Свой путь с предложением вкусного утреннего кофе она начала с Риз.

Расцеловав подругу сначала в одну, а потом в другую щеку, Ава, продолжая улыбаться, протянула ей стакан с кофе.

— Прости, не из твоей кофейни. Но с корицей, как ты любишь.

Риз машинально сжала в руке стакан и кивнула, провожая Аву удивленным взглядом, и думая над тем, как давно она стала носить такие платья, как это? Обтягивающее, черное мини с вырезом по спине? И красные (красные?) туфли.

И не просто туфли. А шпилька.

А... «совсем недавно была толстовка...» — почему-то, совсем растерявшись, подумала Риз и покачала головой, отказываясь что-либо понимать в происходящем. Одно она знала точно: настолько соблазнительной, сексуальной и, — непонятно почему, но то было очень явное ощущение, — какой-то притягательно-темной Аву Риз видела впервые.

Следующим в очереди за кофе оказался Келс. Его мисс Полгар в щеку не целовала. Только улыбнулась еще более широкой улыбкой ярких губ, накрашенных красной помадой, и уточнила:

— Тебе взяла двойной эспрессо. Без сахара. Доброе утро, Келс.

Виттер на это известие тоже, вслед за Риз, едва не кивнул. Остановился в полукивке. Повернул голову влево, посмотрел на жену. Взглядом спросил, «что бы все это могло значить?». Риз пожала плечом и нахмурилась. Ответа у нее тоже не было. Так зачем гадать?

Но самая большая, — а если совсем честно, то просто громадная, — порция кофе досталась Блейку.

— Капучино с двойной пеной. Попросила нарисовать для тебя сердечко, — ласково улыбаясь, пояснила Ава.

Прищурив свои кошачьи глаза, эффектно подведенные черной, острой у внешнего края стрелкой, она посмотрела на Уильяма, дождалась его удивленно-ответного взгляда, и, не отводя от него взгляда раскосых глаз, отправила возлюбленному андроиду воздушный поцелуй. Замешательство и стремительное изменение в происходящих вокруг него событиях окончательно завладели Блейком и отразились на его лице.

Ава рассмеялась.

Раздав кофе согласно вкусам и предпочтениям, девушка остановилась перед Уильямом, прекрасно зная и чувствуя как внимательно он наблюдает за ней. Может быть сейчас он старался разгадать ее поведение, а, может, просто любовался? Сколько раз он говорил Аве о том, как она красива? Ничего, пусть смотрит.

Сама мисс Полгар чувствовала себя до жути неловко во всем этом маскараде, но настроение, основанное на прошлом и воспоминаниях, в такие острые дни и раньше диктовало ей свои условия, было словно выше ее сил.

Что же говорить теперь?..

До настоящего времени Ава и предположить не могла, что «пике» может быть настолько оглушающе-звонким. Таким, при котором всякие параметры «нормального» мира, на самом деле, перестают работать и действовать.

Поэтому — платье, шпилька и намеренная провокация. Сердце Авы, при взгляде на Уильяма затопило жаром, и оно заплясало где-то в горле. И мисс Полгар быстро сделала вид, что ей весело. А потом, в следующую секунду, весело, — и правда, — стало.

При мысли о том, что в таком облачении она, может быть, похожа на шлюху? Ну, а как о ней думали, пока она жила на улице? Часто — именно так. Хотя... это платье, пусть и короткое, не слишком тянет на вульгарное. И... «неважно!» — мысленно отмахнулась Ава от самой себя, от своей тревожности да занудства. Не все ли равно, как она выглядит? Ей нужно сказать о таком, что наверняка разрушит ее дружбу и с Келсом, и с Риз... Так не все ли теперь равно?

И прежде, чем внутренний голос успел бы крикнуть «не все!», Ава, волнуясь (и делая вид, что это, конечно, не так), перевела взгляд за окно.

Но там было видно одно только безоблачное, нежное небо, а нежность... валялась сейчас не у дел. Намеренно улыбаясь, мисс Полгар взяла с подноса последний стакан, с кофе для себя.

— Ну? Что обсуждаем? — переступив тонкими каблуками, с весельем уточнила она.

Ава знала, что все на нее смотрят. Риз, судя по выражению лица, не ожидала, что станет лицезреть подругу в подобном состоянии. Келс, отпив кофе, проговорил комплимент про «красивое платье, Эв», а Блейк...

Любимый капучино отчего-то его не радовал. Не изменив ни в чем той позы, в какой Ава увидела андроида, когда зашла в кабинет, он продолжал смотреть на нее.

В упор.

И с таким неостывающим упорством, что... Только бы слизистая оболочка глаз не пересохла, честное слово.

Ава чувствовала на себе его взгляд. Как ничей другой. Тяжелый, пристальный, ничего не упускающий, он прошел по всей ее фигуре медленно, с головы до ног. До, — если угодно, — набоек на изящных, тоненьких шпильках.

— Так что обсуждаем? — повторила девушка, поднося стаканчик с кофе к ярким губам и отвечая на взгляд Блейка.

— Да так... — стушевался Келс, — ничего особенного. Как ты, Эв?

Мисс Полгар улыбнулась очень весело и изумительно ядовито. Во взгляде ее глаз заплясали сорвавшиеся с якоря огоньки.

— Неплохо. Если судить по платью, no es así?

Заметив на лицах Келса и Риз что-то среднее между недоверием и удивлением, девушка засмеялась.

— Почему никто не сказал мне о нашей милой, дружеской встрече?

— Мы... — начала Риз, с волнением смотря на мужа.

Но и Келс с ответом не нашелся.

— Да ладно, не парьтесь!

Ава махнула рукой, показывая, как все это, на самом деле, неважно. Взглянув на все еще замершего (но уже, правда, моргающего) Блейка, она сказала:

— Выследила тебя по маячку на машине. Не забудешь потом убрать, хорошо?

Повернувшись к Виттерам, мисс Полгар, улыбаясь, шепнула:

— У нас очень интересные игры!..

Уильям, не отводя взгляда от лица девушки, только проговорил:

— Предлагаю кое-что обсудить.

Сам он, напряженный, собранный и какой-то задумчивый, прошел по кабинету, сел на свое прежнее место, — в кресло у чайного столика, напротив дивана, где, до появления Авы, сидели Виттеры, — и стал ожидать начала общего разговора.

Слова андроида (а, может, и чрезвычайное спокойствие, то ли напополам с усталостью, то ли с печалью, в которых он пребывал), произвели поразительный эффект.

Никто не стал спорить и сопротивляться. Молодожены вернулись на свои места, снова сели напротив Уильяма, а вот Ава, ответив отказом на предложение Блейка уступить ей место, сначала осталась стоять рядом с ним, а потом плавно, под мерный стук собственных каблуков, стала ходить по кабинету, — вокруг всех своих молчаливых друзей.

Ее первоначальная дерзость и взвинченность, с которыми она так резко заявилась в рабочие апартаменты Виттера, стихли. Теперь девушка выглядела задумчивой, погруженной в свои мысли или воспоминания. Начать разговор мисс Полгар никак не решалась. И, в то же время, Ава прекрасно осознавала: именно она должна это сделать.

Прошло еще какое-то время. Все ждали только ее, наблюдали только за ней. И не торопили.

— Ну? — прерывая долгое молчание, натянуто улыбнулась Ава. — Что вы все такие напряженные?

— Как ты? — быстро, очень волнуясь, повторила Риз.

Так, словно самим началом разговора подруга выдала ей разрешение на задавание вопросов, и теперь миссис Виттер торопилась с пользой употребить неизвестно насколько много отведенное ей время.

— На свадьбе...

— Мы волнуемся за тебя, — громко сообщил их общее настроение Келс, перебивая жену. — Что происходит? Кто эти люди?

— Ну-у...

Губы Авы снова растянулись улыбкой. Теперь уже чуть дрожащей в уголках рта. Людям это было едва ли заметно.

Но Уильям отметил.

Оценил, обдумал, задержал взгляд на бегущем пристального внимания лице Авы Полгар. То же, что и прежде, скверное, черное веселье пьянило ее. И Блейк, распознав это, был настороже. Нервы его, хоть и не такие, как у человека, были натянуты предельно, как тетива. Тронь его — звенеть будет. Ава пошла в еще один круг.

Келс — Риз — Уильям...

Каждый раз, проходя мимо Блейка, она задерживала на нем взгляд. Такой, —казалось со стороны, — совсем отстраненный.

Но полный боли.

Еще чуть-чуть, — и снова потекут бесконечные слезы... Уильям, чувствуя Аву, тоже всякий раз оглядывался на нее, пытаясь лучше дознаться причин ее неожиданного появления и...

Было в ней сейчас то, что он, как ни намеревался, никак не смел разгадать. Ава Полгар вела себя то излишне весело, отъявленно и куражно, то, — в другую, новую минуту, — замкнуто и отстраненно.

Как будто не она была здесь.

Останови ее, спроси о тех, кто сейчас рядом, — а она никого и не знает. И только при вопросе она поднимет на них свой черный, мертвеющий взгляд, да промолчит. Или, что хуже, рассмеется. И никого из них по имени не назовет.

Подобную степень отстранения Уильям наблюдал в Аве Полгар впервые. И, как все чаще с ним случалось во все эти дни, не знал, что следует делать. Раньше она... Как это следует объяснить?.. Больше реагировала на мир. На него, Блейка, на происходящее вокруг. А потом, после того случая на свадьбе... Уильяму казалось, что Ава с тех пор словно махнула рукой.

Сдалась.

И теперь просто, не сопротивляясь, плыла к финишу. В тех темных и жутких водах, течение которых ему, — как бы того ни хотел, — он не мог прекратить. И эта отравленная вода, — злая и насмешливая вода, — уносила Аву с собой все дальше.

— Если верить их словам, то среди журналистов были моя мама и мой брат, — заключила девушка и подняла искрящийся взгляд на друзей.

— «Если верить?» — непонимающим эхо отозвалась Риз. — Как это?

Мисс Полгар засмеялась. По-кошачьи, — снова невероятно изящно, — скользнув к креслу, она подошла к Уильяму, на удивление молчаливому все это время, посмотрела на него, отметила про себя тревогу, застывшую, кажется, в каждой черте его невероятного лица, села к андроиду на колени, провела кончиком указательного пальца по острой скуле, по щеке... Коснулась края его губ...

И не сдержалась. Почувствовала, как изнутри снова рвется страдание.

И боль.

И злость. Пьяная, сильная, темная...

Поцелуй вышел жадным и страстным. Снова таким, какого Уильям, кажется, не ожидал. Давнее воспоминание о том, как она целовала его впервые, в той большой и просторной гостиной того, — прошлого, пустого и проданного дома, — раззадорило Аву.

Она отстраняла себя от Уильяма намеренно, все эти долгие дни. А теперь... все внутри обжигало желанием.

Целовать его.

Гореть вместе с ним... Интересно, он почувствовал горечь? Ту, что разъедает ее. Ту, из которой Ава так неотразимо насмешлива, так излишне, ярко весела? Ту, что она прячет сама от себя и пробует преодолеть? Ту, которая, — какой бы сильной она сейчас ни была, — побеждена, перекрыта любовью.

И потому Ава, целуя Уильяма, плачет.

Тоска по нему и дикое, бесконечное скучание накрывают ее.

И она уже не смеется.

Не улыбается и не шутит.

Только стоит на краю и горит ощущением, что прощается с ним. Но хотя бы сейчас, напоследок...

Внутренний голос возмущается этому слову. Он допрашивает ее, уточняет. Ава только мысленно и снова смеется, ясно чувствуя за смехом горькие слезы.

Ну и что?

Да, она хотела проверить! А потом... Какая разница, что станет потом? Кто там еще объявится? Ее отец? Тоже станет жалеть о минувшем? Напишет письмо? Станет просить о встрече?..

Она захотела поцеловать Уильяма вот так, прямо сейчас, при всех!

И плевать!

На все!

Ава поставила себе вопрос: поцелует ли ее, такую, Уильям? Если да, значит, она ему еще не противна. И он искренен и в своих словах, и в делах. Несмотря на все обстоятельства ее прошлого и того, что с ней делали... А если нет?

«А вот и проверим!» — веселясь про себя, заявила мисс Полгар. С тем и подошла к Блейку. Только не рассчитала того, что сама, измучившись по нему, по их близости, проверки этой не пройдет.

Не выдержит.

И страстный, пьяный в начале поцелуй, — на который Уильям, следуя своему давнему желанию, ответил открыто, без оглядки на приличия и только из дикой жажды, — быстро станет другим. Нежным, переполненным взаимной болью и безумной, страшной тоской. Такой, которую сердце не выдержит.

Это слишком для него.

И Ава, пугаясь того, как пространство резко, внезапно провалится, поглощая ее, кажется, начнет падать. На самом деле или только в своем бреду?

А Уильям удержит. Как всегда.

...Потом пройдет какое-то время: как обычно, да и что ему еще остается?.. Ава усмехнется смущению Келса и Риз от того поцелуя, который они только что наблюдали. Мисс Полгар это очень развеселит.

И она объявит им, — сидя на коленях у Блейка и блестя очень черными глазами, — что «какие-то они не такие молодожены», если подобное их волнует. И вообще...

После поцелуя все обернется иным. И до конца этой встречи Ава, несмотря на свою плотность и вполне явное физическое присутствие в кабинете Келса, станет смотреть на себя со стороны. Также, — отстраненно и стороной, — она станет слушать то Келса, то Риз.

Виттер, кажется, смутился их страсти? А вот она, в отличие от него, ничего такого, смущенного, не чувствует! Только слишком жарко в груди и сердце бьется по-сумасшедшему. А в остальном...

Да, еще ее растаскивает по сторонам. И если, — когда головокружение закончится, — она обнаружит себя не целой, а разобранной на части, то в этом не будет ничего удивительного.

Ава смеется и смущению Риз. Она хотела им кое-что рассказать. Немножко из всей правды о себе. Но сейчас это уже не нужно. Да она теперь и не сможет об этом сказать.

Мисс Ава Полгар ведет себя... отвратительно? Она сильнее обнимает Уильяма, — который и без того надежно держит ее от пропасти, — и, блестя глазами, со смехом шепчет, что Риз и Келса, как молодоженов, «все это» смущать не должно!

Никто не смеется ее странной, — а, может быть, и неуместной? — шутке. Келс и Риз снова смотрят на нее с волнением. И страхом.

И мисс Полгар это вдруг надоедает. На поверхность ее смрадной души снова поднимается тьма, и Ава уходит от Уильяма.

Все.

Не надо больше его, их всех, тревожить.

Остановившись у двери, она с насмешкой рассматривает то вульгарность своего платья, — в которой убеждена, — то свой общий, «неподобающий» вид, и говорит (как объявляет) Риз свою изрядно сокращенную, «скорбную повесть»: после рождения ее бросили, она выросла в детском доме, из которого подростком сбежала. Жила на улице, спала в подворотнях, питалась объедками.

— А теперь мои... «мама» и «брат» нашли меня.

Ава смеется. Страшно, звонко, отрывисто. Никаких подробностей она Келсу и Риз не приводит. Этого еще не хватало. Да и что... По лицу Риз и так видно: она шокирована. Острая боль колет Аву при взгляде на подругу. Ей так жалко ее, что она снова сейчас начнет плакать. А вот Келс... Ей это кажется или он не очень удивлен?

Адвокатская выдержка?

Сдержанность?

Или... знание?

Последнее слово становится тем, за что Ава, — безумным, верным предчувствием, — цепляется. Какой-то стервенелой, яростной хваткой. «Мертвой!» — вспыхивает в ее мыслях. Она смотрит на Келса, и снова, безумно смеется.

Уильям пытается успокоить Аву, подходит к ней, пробует обнять. Но никому уже (и даже ему) ее теперь не догнать. Мисс Полгар с дьявольским осознанием вглядывается в Келса. В его беспокойный, тревожный, бегущий дознания, взгляд. Испуг мелькает в его глазах кратко, — другой бы и не заметил.

Но Аве хватило.

И теперь она уже смотрит на Уильяма. Узнает источник знания Келса. Конечно, они же друзья. Или... как там? «Неплохие знакомые»?

Скверность веселья и собственная темнота гонят Аву прочь, не позволяют остаться на месте. Это видно по ее бегающим, слишком блестящим глазам.

Да, она на таблетках.

Нет, никому не скажет.

И нет, — больше не затеет скандал. Только сорвет куртку с кресла, улыбнется Келсу, заметит вслух, что он «оказывается, в курсе», повернется к Блейку, заверит, что совсем на него «не в обиде».

И побежит.

Как тогда.

Как всегда.

Одна.

---

1) "Не так ли?" (исп.)

Вернуться к тексту