Ataashi (гет)

Походу передвижения вдоль коридора я вела по стене когтями. Обманчиво мягко светящиеся изумрудной энергией Тени они оставляли за собой глубокие полосы на каменной кладке, тянущиеся по всей длине убежища Зависти самым что ни на есть вандальским образом. Раздражающий треск ломающейся иллюзии распространялся эхом по Тени. Зависть бесился, прятался, убегал, пытаясь подсунуть мне хоть что-нибудь, что меня бы остановило. Но вот беда какая: будь я Алларосом или Кассандрой, то ментальные уловки демона сработали бы, однако дух в этом плане очень сильно отличался. Я не могу прочитать намерения Зависти, а он не может влезть мне в голову и вытащить то, на что можно надавить и заставить сдаться от беспомощности.

Догонялки грозили затянуться, и именно поэтому я волновалась за Хоффмана, когда начала отсчёт двадцати минут на исполнение моего плана. Казалось, что этого достаточно, но для храмовника, что сдерживал магию относительно сильного демона всего с одним напарником, это являлось очень тяжёлой задачей. И пока он справлялся хорошо, я в свою очередь старалась загнать Зависть в угол в его собственном доме.

Лабиринты, похожие на проходы военного замка, являлись основной частью убежища Зависти и казались бесконечными. Однако просто бродить по ним — бесполезное дело, и все встречающиеся на пути конструкции — отражения вещей из реального мира — беспощадно уничтожались огнём или каменными лапами, будь то сваленные до потолка ящики, железные решётки или стены.

Нет у меня времени плутать, проще пробить себе путь напрямик. Конечно, если бы кто-то устроил в моём уголке Тени такую разруху, то я бы напала на вторженца незамедлительно, да только Зависть — трусливая глиста. Ему нужен носитель Якоря, а не прицепившаяся к нему Свобода, и демон стремился запутать меня, пока сам бы искал способ выбраться обратно на площадь.

Вот только демоны не могли сами прийти в Недремлющий мир, если не было разрыва. Надеюсь, Сартио выдержит двойную нагрузку на Завесу, если его напарник устанет, потому что в случае, если Завеса всё-таки порвётся на площади, то Зависть скроется от меня в прорехе.

— Ты не сможешь бегать вечно, — пропела я почти безобидно, но в этот же момент снесла огромными когтями стену перед собой, разделяющую два прохода, и голос с добрыми намерениями потонул в грохоте и стуке каменной крошки по полу. — Почему бы нам не поговорить с глазу на глаз, м?

— Убирайся! — донеслось до меня откуда-то далеко из бокового прохода. За поворотом виднелась открытая дверь в тускло-освещённое помещение, где промелькнула тень. — Кошмар это так не оставит! Он убьёт тебя! Прожуёт, разорвёт в клочья и поглотит!

— Как мило, прячешься за юбку мамочки.

Усмехнувшись и стряхнув с плеча пыль от разрушенной стены, направилась ровно в ту сторону, откуда донеслись проклятия и возмущённые вопли взбешённого Зависти. Комната, незамеченная мною, если бы не ответ демона, являлась кабинетом. Кончиками рогов я едва не задела невысокий потолок с карикатурно золотой люстрой в три яруса, и пришлось, чуть пригнувшись, обойти нелепую конструкцию, висящую в центре помещения, чтобы дойти до стола. Заваленный письмами, свитками, книгами и кучками золота, рассыпанного из кошельков, мебель имела типично ферелденский дизайн: тяжёлые, тёмные ножки из дуба и не менее тяжёлая столешница. Стоящее тут же кресло повторяло дизайн трона короля Ферелдена.

Если эта паскуда сунется к Алистеру, я обеспечу Зависти медленную и мучительную смерть.

— Высоко метишь, но падать-то будет больно.

Обойдя стол, сморщилась от мерзкого вида статуи нечто бесформенного в углу. Для Зависти эта штука — предмет гордости, его творение, смердящее следами эмоций Лорда-Искателя Люциуса, преклоняющегося перед Корифиусом. Какая мерзость. Даже знать не хочу, что именно они с ней делали.

— Он страдает.

Лёгкий, будто порыв ветра в листве, юный голос донёсся откуда-то сверху.

Сначала появилось ощущение, что в дом Зависти кто-то вторгся. Судя по крику и позорным деревенским матам демона из-за двери в другом конце помещения, это вполне могло быть правдой. После того, как неуверенное эхо от фразы стихло, за спиной кто-то тихонько шаркнул по полу ботинком и потрогал скатившиеся монеты на столе.

С лёгким звяком скатился один золотой, упал на каменный пол, подпрыгнув пару раз не ребре, но затем звук затих.

— Беспомощный и несдержанный. — Монета с тихим шорохом вернулась на стол, а беззвучные шаги на следующей фразе прозвучали уже в другом конце помещения. — Что станет с молотком, когда гвозди закончатся?

Оборачиваться смысла не было.

Чувствуя — зная — слыша — видя, что рядом со мной союзное существо, я только взмахнула когтями и снесла сырой энергией дверь в самый эпицентр средоточия Зависти. Следующий за мной дух, притянутый магией Якоря по другую сторону Завесы, следовал за мной подобно тени, иногда трогая бледными пальцами след от когтей, которыми я продолжала портить окружение и бесила Зависть всё больше. Чем дольше он находился в состоянии ярости, тем лучше. Так намного легче его найти.

— В слышимом ты такая яркая.

Тихий шёпот за проклятиями демона, сотрясающими коридоры, не терялся. Изредка мелькали на грани зрения полы широкой шляпы, а хрупкая, высокая фигура порою оказывалась либо далеко впереди, либо прямо за спиной, ступая за мной след в след с забавной неловкостью вскинутых по сторонам рук от попыток повторить мой широкий шаг.

— Смотреть не больно, тепло. Можно я буду на тебя смотреть?

— Скоро я буду пепельной, поэтому не удивляйся, — с умильным смешком всё-таки заговорила я с неожиданным попутчиком.

— Но зачем тебе быть не тобой? — расстроился дух, беззвучно шествуя теперь по левую руку.

— Я всё ещё я, просто тихая.

Контакт с себе подобными мог бы любого человека ввести в ступор, ведь обитатели Тени общались только им понятными и удобными выражениями, но духи умели и хотели учиться, поэтому через несколько фраз и самый юный дух сможет приспособиться к беседе, даже если никогда этого не делал. Он бы не совсем понимал, что именно говорит, но чувствовал бы смысл ответов и вопросов человека, подбирая угодные смертному слова.

Некоторые учёные, правда, не просили духов о понимании, поэтому когда-то прочитанные стенограммы магов в архивах городов забавляли метафорами, которые могли придумать жители Тени.

Сострадание выбирал ещё самые понятные и близкие Коулу.

Однако разговор с духом разбавлял скукоту дома Зависти. Фантазией демон не отличался — он только копировал, да и делал это настолько, насколько сам оценивал схожесть. А мнение демона это мнение относительное и сугубо однобокое, ведь Зависть хотел сделать не сколько похоже, сколько лучше.

Чтобы ему завидовали.

Гулкое эхо стука каблуков по камню стихло. Перетекло с новым шагом в звонкий «цок» по паркету, потонуло в глубоком, мягком ковре алого цвета, затем снова взлетело под незримый потолок. Коридоры сменились на деревянный настил и арочные проходы сквозных залов, из которых шёл выход на деревянные лестницы.

Слишком… простой интерьер для роскошной обители. Более крупный камень стен, выделяющийся относительно аккуратной кладки прежних комнат. Значит, эта часть дома Зависти копировала другое здание. Вопрос: какое?

К моменту, когда мы наконец выбрались из тёмных помещений строения во внутренний двор, куда я просто пробила стену и по карнизу перебралась на крыльцо, Зависть уже бесновался в саду перед парадным входом. Спешно плетя ловушки и призвав на помощь демонов, призраков и привидений, он сам забился на окружающую замок стену. Только на первый взгляд «миньонов» насчитывалось около пятидесяти штук — мелких, слабых, но не менее опасных и многочисленных.

Да тут возни не на двадцать минут, а на час!

Я уже хотела устроить полноценную зачистку, позабыв было, что я не одна, но когда мимо меня медленным, но уверенным маревом мелькнула бледная тень с широкополой шляпой, я поняла, что напрягаться и не потребуется.

— Ненавижу вас! — Зависть на приближение второго духа взмахнул когтями, призвав демонов атаковать, но аура Свободы уже развеяла половину из призванных призраков, и «босс» только взвыл, схватившись за безглазую голову. — Убью! Порежу! Мерзкие, добренькие!..

— Тебе так плохо…

— Заткни свой поганый рот, шваль!

Сострадание на оскорбления реагировал ровно никак. Он сделал ещё несколько шагов вперёд, контрастно хладнокровно, резко — убийственно беспощадно разрезав клинками накрест одного из призраков, словно нож — масло. Короткие, будто робкие, но на деле уверенные и скупые движения — дух знал, что надо сделать. Приближаясь к Зависти, он одним своим присутствием рушил все иллюзии и ловушки демона, инстинктивно обходя плетение, и мне оставалось только опереться на меч в расслабленной позе и наблюдать, как два существа схлестнулись в неравной, казалось бы, схватке.

Да только Сострадание — ловок и быстр как в своих стремлениях помочь терзающимся от боли и мук разума людям, так и в противостоянии искажённым духам.

Убить демона, отправить его сущность на перерождение, если он был важен и достаточно силён, это тоже милосердие.

Но лучше с Завистью не затягивать, мы слишком долго блуждали по его убежищу.

Мощь снежного бурана сорвалась с когтей лазурными порывами, превратив прозрачных привидений, подобравшихся со спины, в не менее прозрачные ледяные статуи. Их почти сразу разбил на осколки веер призрачных клинков, просвистевший опасно-выверенно по сторонам от моего лица, а бледная тень Сострадания оказалась рядом со мной. Присев на колено, он с умильным удивлением рассматривал блеск льда в изумрудном сиянии Тени, изучая новое явление.

Остановился он не потому, что бой увяз. Мы бы убили Зависть, забравшегося на стену замка, будто огромный паук на свою паутину, однако ни две отрубленные руки, ни вырванная нога не замедлили его даже на малую долю. Вёрткий, шустрый, плетущий препятствия и ловушки, он перемещался по парку настолько быстро, что если бы не Сострадание, то я бы не уследила бы за демоном.

Совершенно не мой тип противников. Ужасно раздражает.

И Зависть знал это.

Зависть петлял и наблюдал.

Зависть терпелив.

И Зависть дождался, когда разрыв на главной площади Вал Руайо наконец открылся.

— Поганые людишки! Мерзкая Инквизиция! Сучье Сострадание! Как я вас всех ненавижу! Почему вы победили?! Это я! Я должен был управлять вами всеми! Это меня должны благодарить!

Демон разинул пасть, ругаясь и вопя от негодования. Брызжа зеленоватой слюной, он скалил частокол острых зубов, извергая просто тонны грязных оскорблений, какие только мог подобрать на известных ему языках. Казалось, что ещё немного, и его голос перейдёт на визг — громкость и тон криков нарастали с каждой секундой, а уцелевшие лапы, изгвазданные в его собственной «крови», дрожали, дёргаясь от желания разорвать отряд Инквизиции на мелкие кусочки.

Да только пять столбов привязки из камня Тени, расположенные по идеальной окружности, надёжно удерживали Зависть, не давая ему ни пошевелиться, ни уйти за Завесу. Едва демон покинул разрыв, заклинание поймало его. Да ещё и какое заклинание? Из книг Круга по демонам! Солас, правда, начертил какие-то свои руны, разбираясь, конечно, лучше любого мага Круга в духах. Довольный проделанной работой, он теперь сидел в тени поцарапанного в бою золотого льва, а у его ног лежал поломанный на две неравные части посох, разрубленный хорошо узнаваемым методом — мечом.

На переполох на площади стянулись десятки блюстителей порядка, разодетых в позолоченные доспехи и нелепые шлемы с масками, но мы при их появлении сразу объяснили, что в бойне замешан демон. Статус храмовников на Юге находился ещё под вопросом, поэтому остатки воинов Церкви, которые были с Лжелюциусом, расположились в Цитадели Теринфаль и ожидали приказов от следующего по званию. Де-факто им являлся выживший храмовник, являющийся вроде как помощником Лорда-Искателя, однако ему предстояло некоторое время полечиться от воздействия Зависти. Темнокожий человек сидел на помосте, окружённый жрицами, которые хлопотали над ним и читали молитвы, и в их глазах оказавший помощь Матери рыцарь поднялся на несколько позиций после конфликта на Собрании.

— Мелодия для ушей, — я довольно ухмыльнулась во все четыре клыка прямо в морду Зависти, задрав голову к этой дешёвой пародии на Слендермена.

— Смею заметить, что у тебя, в таком случае, весьма скверный музыкальный вкус, — отделившись от стражей и переговаривающейся с ними Кассандры, Варрик, чуть прихрамывая на правую ногу, осмотрел Зависть с опаской и брезгливостью.

Впрочем, один взмах моего меча по тощей шее демона отправил Зависть эссенцией в Тень, оборвав раздражающие всех вопли. Планы Корифиуса, что знал демон, меня не интересовали, и теперь я могла слить любую информацию насчёт Селины под предлогом «Зависть проговорился на эмоциях». Удобно.

Гном расслабленно выдохнул сразу, как наступила тишина, а когда к нему поспешил Алларос, придержав гнома за локоть, то он улыбнулся парнишке и принял помощь. Даже после смерти Зависти лишь поддержка эльфёныша и компания соратников заставили Варрика опустить напряжённые плечи. Он присел рядом с Соласом в тень, утерев пот со лба рукавом рубахи, а Алларос скромно остался стоять, почёсывая левую ладонь после взаимодействия с разрывом.

Надо бы потом осмотреть Якорь, может быть, придумаем что-нибудь с Волком в две головы.

— А, м-м, — Лавеллан вдруг застеснялся, глядя то на меня, то на Соласа, и тихо продолжил, — а как ты поняла, что демон попадётся в ловушку? Он появился прямо в ней! Или это мастер Солас угадал с расположением?

— Привязка притягивает любое существо Тени, пересекающее Завесу в заданном радиусе от разрыва, — пояснил Солас любезно, пихнув носком тряпочного сапога остатки посоха. С такими же ходили маги Круга, поэтому особой любви к этому оружию у Волка не было. — Однако мне любопытна причина, по которой Зависть решил покинуть выгодное для него окружение Тени. Что важнее, как ты это предвидела?

Эльф смотрел прямо, но ненастойчиво. Духу виднее, что против него предпримет демон, и ответ для непосвящённых компаньонов он принял бы любой.

— Мне тоже интересно, как именно ты угадала намерения демона, — Кассандра, выбросив очередной помятый щит в щепки беседки, кивнула стражнику-капитану с солидными усами и тоже подошла к нам.

— Я прикинула время, которое продержали бы очищение наши храмовники, пока демон был заперт в Тени.

Голос обрёл потусторонние нотки, раздвоился эхом. Плетение окружило площадь, ментолом опалило жилы, распространяясь по сознаниям смертных. Я же не могла просто так сказать, что физически утащила демона в Тень и там бродила, как у себя дома. Всем известно, что любое существо, угодившее в Тень физически, мгновенно погибнет, и мне определённо не стоило раскрываться раньше времени. Сострадание тоже не спешил показываться, незримо наблюдая за нами на грани восприятия, и пришлось немножко сжульничать и вновь внушить пару ложных мыслей компаньонам.

Не первый и не последний раз.

— Мы с Соласом держали привязку, помогая вам с красными храмовниками, — эльф, на которого я целенаправленно не воздействовала, усмехнулся, наблюдая за чуть отсутствующими лицами соратников, и в этот момент вновь чётко прослеживалось научное любопытство Фен’Харела, стоило духу проявить свои способности на его глазах, — и когда Хоффман выбыл, то разрыв открылся из-за ощутимого переизбытка магии, а демон успешно попался в ожидающую его на выходе ловушку.

С Сартио и Хоффманом уже возились разведчики, отпаивая уставших, как загнанные лошади, вояк. Расположившись неподалёку от помоста, в тени высоких зданий площади, они полностью освободили храмовников от брони и теперь охлаждали их всеми доступными способами. Хоффман пребывал без сознания, но Солас уже оказал ему помощь как лекарь, и человек сейчас отсыпался. Сартио же взмок настолько сильно, что, не смущаясь, скинул и рубаху, щеголяя по-антивански смуглым, накаченным торсом, блестящим от пота самым пошлым образом. А жрицы не знали, куда деть невинные глаза, и предпочли сосредоточиться на безымянном храмовнике-рыцаре, потирающим виски и затылок.

— Не представляю, как бы мы сражались с демоном, если бы вас не было в команде, — Кассандра, невпопад моргнув после гипноза, по очереди посмотрела на меня и Соласа, а затем благодарно кивнула. Даже обозначился намёк на улыбку на тонких губах, но женщина себя сдержала, чуть прикусив щёку изнутри. Не присмотришься и не заметишь. — Искатели, как и храмовники, много знают о демонах и борьбе с ними, однако исследователи Тени в нашей ситуации с Брешью намного необходимее. Твари разумны, и их способ мышления понимаете только вы. Отличная работа, — скупая благодарность прозвучала спокойно и несколько смущённо.

— Бесспорно, Солас гений, — поддакнула я, игнорируя возмущённый аметистовый взгляд в висок, — он очень точно рассчитал заклинание привязки.

— Однако твои приказы и план превосходно сработали, предсказав как способности храмовников, так и действия демона, — Солас, невозмутимо вскинув подбородок, вернул мне шпильку.

— Согласен с Смеюном.

Когда Варрик важно и медленно качнул головой, хитро щуря карие глаза, а Алларос активно закивал с широко раскрытыми от восторга глазами, я в этот же момент поняла, что чувствовал Алистер, когда отряд Серых Стражей настаивал на его позиции лидера. Ужас надвигающейся ответственности. Головная боль планирования. Неотвратимая судьба лидерства.

Ох, и припомнит он мне это в ответном письме. Как же он будет злорадствовать!

Может, ещё не поздно попросить Сострадание стереть обо мне все воспоминания у Инквизиции и вернуться в Тень доживать десяток лет до катастрофы?..

— Фэйри отлично разыграла сражение, без потерь и серьёзных ран, — каждое слово Варрика словно забивало по гвоздю в крышку моего гроба. — И в демонах разбирается, и маг, и воин, и стратег.

— Но демоны предсказуемы, — я даже удивилась, насколько жалко прозвучал мой голос под напором железных аргументов, которые суть принимать не хотела. — Простой расчёт плетения при воздействии на Завесу в условиях крупного разрыва поблизости…

— Я бы не взял в расчёт способности храмовников, — Солас забил ещё один гвоздь с самой хитрой миной на лице, какую он мог только состроить. Сразу захотелось съездить по этой наглой ужасной морде тяжёлой ладонью злой кунари, оттаскать за уши и отхлестать по заднице ремнём. С бляшкой! Железной! Вредный трикстер! — Мало с ними встречался за время моих странствий, поэтому не особо знаю, что они умеют.

— Она же Герой Ферелдена. Разве Шайра не должна быть хороша во всём с таким титулом? — невинно добавил Алларос, вскинув брови. — И я думал, что она у нас лидер. Просто, ну, её хочется слушаться.

Закрыв глаза ладонью, тяжело выдохнула.

Надеялась, что прокатит один раз.

И обрекла себя на то, от чего с самого начала открещивалась.