Электричество в душах (гет)

Рита послушно расслабилась под звуки непонятной песни, закрыла глаза, провалилось… то ли в сон, то ли в галлюцинации, вызванные душевными травмами.

Рита! Ри-и-ита! (детский голос)…

— Рита! Мамочка с папочкой заберут нас отсюда, правда?

— Да, Джерри, конечно (они просто избавились от нас выбросили, как ненужный хлам они никогда не вернутся никогда никогда), обещаю тебе…

— ВНИМАНИЕ! (мужские и женские голоса вразнобой) РАЗРЯД! ЕЩЁ РАЗРЯД!!!

— Рита! Больно! Скажи им, пожалуйста!

— Оставьте его! Не смейте! Нет!

— ИНЪЕКЦИЯ! СРОЧНО!

Нет… Нет! Нетнетнетнетнетнетнет!!!

— Пусть они замолчат! Не надо! ХВАТИТ!!! — схватившись за голову, девушка с воплями рухнула на пол, — Пожалуйста! Тихо! Умоляю…

— Шшш, — Мик провел горячей ладонью по щеке Риты, — успокойся, все в прошлом…

Две призрачные фигуры напротив Мика и Риты, обретавшие реальные очертания, разом выдохнули, и один из них затянул новую песню.

— Я тут, я с тобой, — Мик обнял судорожно дрожавшую Риту со спины, — шшш… — прижался к ней и закрыл глаза, чтобы оказаться в кошмарах Риты.

— Мои… руки…

Да, как будто снова заболели исколотые вены на руках. День за днём ей вкалывали какую-то дрянь, которая, медленно распространяясь по организму, жгла её изнутри. И боль была настолько свирепой, что несчастная, исхудавшая до состояния ходячего скелета, девочка с раздирающими уши криками каталась по холодному бетонному полу.

(больно больно помогите пожалуйста помогите мне)

— МИСТЕР ВАСКЕС, КАКОВЫ РЕЗУЛЬТАТЫ?

— НА МОЙ ВЗГЛЯД, ОБЪЕКТ СЕЙЧАС ДОЛЖЕН БЫТЬ ПОД ГОРАЗДО ПРИСТАЛЬНЫМ НАБЛЮДЕНИЕМ. СДАЁТСЯ МНЕ, ВСЕ ПОШЛО СЛИШКОМ УЖ, БОЛЕЕ ЧЕМ ПЛАНИРОВАЛОСЬ.

— Рита, милая, мне страшно! Они вернулись!

— Только троньте его!!! Я вам такое устрою, слышите?! Я… Я-ярррр!!!

— ПРОКЛЯТЬЕ! ГЛЯНЬТЕ, ПРЯМО ДО КОСТИ ТЯПНУЛА!

(монстр монстр я стала монстром нельзя злиться нельзя нервничать иначе произойдёт непоправимое потому что теперь ты монстр это всё они виноваты они превратили меня в чудовище ненавижу НЕНАВИЖУ)

— БОЮСЬ, У МЕНЯ ПЛОХИЕ НОВОСТИ, МИСТЕР ВАСКЕС.

— ДА, Я САМ ВСЁ ВИЖУ, ДЖАНЕТТ. ЧУЕТ МОЁ СЕРДЦЕ, ПАРНИШКА И ДВУХ ДНЕЙ НЕ ПРОТЯНЕТ. ЭХ, СЛАБЕНЬКИЕ НЫНЧЕ ДЕТИ ПОШЛИ. НА ВСЯКИЙ СЛУЧАЙ ПРИГОТОВЬТЕ…

— Не надо, пожалуйста.

Наваждения растаяли.

— Не могу больше. Это выше моих сил, понимаете?

— Я тут, тут, — Мик прижал бедную девочку к себе; она чувствовала, как стучит его сердце, да и от призрачных фигур двух крепких мужчин в уборе из орлиных перьев ей было не по себе, — шшш. Успокойся, маленькая. — Мик повернул её к себе и привлек её голову к себе, так что она уткнулась ему в грудь. — Белый Орел спасет тебя. Ты же веришь мне? Представь меня там, в твоих кошмарах, позови меня туда. Я дам тебе силы вспомнить и очистится. Это необходимо для тебя.

Мир в «домике пота» застыл, а реального мира уже и не существовало для этого маленького сообщества. Он мог погибнуть несколько раз и вновь возродиться.

Рита почувствовала, что её затягивает сияющая даль неизвестного ей чувства, но кошмары были сильнее.

Маленькая фигурка, объятая серебристым сиянием. Вот её черты немного проступают из света. Это маленький, черноволосый и кареглазый мальчик, лет чуть больше шести-семи, в зелёном больничном халатике. Он очень измождён и бледен, а на его личике застыла печаль. И страх.

(Джереми мой малыш мой бедный братик что они с тобой сделали что они сделали со всеми нами)

Словно в ответ на этот немой вопрос — два белоснежных крылышка развернулись за спиной измученного мальчика. А рядом с ним — рядом с ним прямо на глазах росла сияющая фигура, высокая и величественная. И за её спиной тоже с лёгким шорохом раскрылись два прекрасных белых крыла. Они оба — и Джереми, и объятая серебром фигура — протянули руки к Рите.

— Оооо…

Приятное тепло наполнило страдалицу, казалось, до самых кончиков волос, стоило ей подчиниться.

— В мире повисла угроза войны.

Это же… Что с её голосом?! Свой-то родной она слышала, вот только в него вплетался другой… тонкий и более детский. Словно она говорила сразу в два голоса, причём губы жили в этот момент сами по себе!

— Все факты вели к одному неутешительному прогнозу. Вооружённые силы нашей страны были слабы. В первый же день начала военных действий государство было бы обречено. Втайне был издан указ всем военным учёным — создание ультра-сильных и неуязвимых боевых единиц. Наши родители входили в число научного Совета. Для опытов избирались дети от пяти до тринадцати лет. Мы были среди подопытных. Мы должны были стать совершенной машиной для убийств, новой надеждой государства. Родители собственноручно передали нас в руки своих коллег, и с тех пор мы больше никогда не видели их. Каждый проходящий день был полон боли, ужасов и отрешения. Мы слышали, как наши сверстники кричали от боли. Ни любви, ни тепла, ни жалости. Лишь холодный кафель, электрические разряды, наркотики в твоих венах и… и…

Очнувшись, Рита обнаружила себя обмякшей на руках Меллоуна. Девушка чувствовала сильную слабость, но вместе с этим как будто что-то поменялось где-то в глубине. И это было… так приятно.

— Шшш, моя бедная девочка, — Мик приподнял ей голову и дал ей отпить душистую жидкость, — как ты себя чувствуешь?

— Почему-то немного странно… Приятно… но странно…

— Полежи немного, — Мик опустил ее на теплый матрасик в углу «домика пота», — сейчас я пообщаюсь с шаманом и вождем, а ты поспи.

Рита задремала под звуки неторопливой речи и погрузилась в спокойный сон.

* * *

Когда девушка проснулась, горизонт был окрашен ярко-розовой полоской заката. Слабость ещё не прошла окончательно, но Рите не было плохо. Во всём теле была приятная истома, так что хотелось ещё лежать, и спать, спать, проспать хоть весь следующий день. Меллоун сидел к ней спиной, ни говоря не слова. Пару секунд поколебавшись, Рита таки решилась.

— Эй, — тихонько окликнула она Мика.

— Да? — Мик обернулся на звуки её голоса; он выглядел усталым.

— Что же нам теперь дальше делать?

— Ничего, — устало улыбнулся Мик, — ты можешь остаться здесь, а можешь вернуться в Шотландию. Теперь прошлое тебя больше не тяготит. Ты — молодец.

— Нет. Никуда я не уйду. Здесь мне безопасней всего. Я… Я не хочу больше никого терять, — слеза скатилась по её бледной щеке.

— Ну, хорошо, — Мик поднялся и протянул ей одежду, — переоденься и пойдем домой.

Рита быстро переоделась, слегка дрожа от холода, свернула свое одеяние в комок.

Мик забрал её рубище и бросил в полыхающий «домик пота». Они постояли, посмотрели на рдеющие угли и после направились домой.

К Анастейше.

Ведь теперь временный дом для них всех был там.

* * *

— Мик? — Арман наклонился над спящим другом; тот спал крепко и ничего не слышал.

Как вернулся вместе с Ритой, даже не смог поесть, так и упал на кровать.

Арман пришел к нему в комнату и присел рядом.

Как же он хотел прикоснуться к нему…

Обнять.

Поцеловать.

Почувствовать его запах.

Запах любимого человека.

Он был готов простить ему все, даже если Мик вернется к Мире, и они будут жить долго и счастливо.

— Мик? — Арман не сдержался и дотронулся губами до щеки любимого человека.

Невинный поцелуй произвел эффект разорвавшейся бомбы. Мик подскочил на кровати и уставился на Армана.

— Ты чего творишь, приятель?

— Мик… прости… — забормотал Арман, отпрянув, — я…

— Ты чего делаешь? — повторил Мик, приходя в себя ото сна.

— Мик… — Арман присел около кровати, — послушай меня и не перебивай. Я… хочу дотронуться до тебя, поцеловать, обнять, понюхать…

— Ты понимаешь, что ты хочешь? — рассердился Мик, — я не по этой части. Я — натурал.

— Я знаю, — уныло повесил голову Арман, — но я же не заставляю тебя заниматься со мной сексом…

— Еще бы, — криво усмехнулся Мик, — и перестань на меня так смотреть.

— Не могу, — упавшим голосом пролепетал Арман и разрыдался, — прости, прости, — бормотал он сквозь слезы.

— Вот идиот, — Мик привлек к себе ревущего Армана и принялся гладить по голове и спине, — чего ты ревешь, придурок?

— Мик… я… люблю тебя… люблю… — рыдал Арман, цепляясь за друга.

— Хорошо, хорошо, — Мик оторвал Армана от себя, — успокойся.

Арман поднял голову и посмотрел на Мика. Мик почесал в голове и криво усмехнулся.

— Что мне с тобой делать, а?

— Не знаю, — Арман слезы вытер и теперь сидел рядом с кроватью, уткнувшись Мику в колени.

— Дела плохи, — Мик погладил Армана по щеке, — не плачь больше, хорошо? А сейчас иди, спи, мне тоже надо выспаться, завтра долгий день.

— А как же… — Арман не договорил.

— Я подумаю об этом. А теперь иди.

— Хорошо, — Арман поднялся на ноги и ушел.

А Мик лег дальше спать.