Берег моей надежды (гет)

Сегодня на прием к хирургу-ортопеду Якову Платоновичу пришла пожилая женщина 67 лет. Модная, хорошо причесанная, с живыми и яркими глазами, какие бывают только у людей жизнерадостных.

"Федорова Галина Дмитриевна, работаю учительницей начальных классов" — представилась она, одновременно поясняя характер своей деятельности — все время на ногах, все время с детьми.

Пациентка хотела получить исчерпывающую консультацию о необходимости замены тазобедренного сустава.

Галина Дмитриевна была женщиной обстоятельной, аккуратной, принесла с собой целую папку исследований, анализов и предыдущие назначения.

Пока Яков Платонович изучал их, она смотрела на него с прищуром и легкой хитринкой. Еще бы, этот доктор, по ее мнению, был таким видным мужчиной! Просто красавец! А осанка, походка! Руки с длинными аристократическими пальцами!

— Асептический некроз головок бедренных костей... — пробормотал Штольман, вчитываясь в результаты МРТ. Он нахмурился. Это было уже серьезно.

— Я хочу проконсультироваться, доктор, можно ли отложить операцию или вовсе не делать ее. Я учитель, меня пугает долгая реабилитация, не хочу долго находиться на больничном и вообще выпадать из активной жизни... — объяснялась женщина.

После детального осмотра пациентки Яков расспросил ее о характере болей.

— Самочувствие нормальное, сейчас никаких препаратов не принимаю, есть небольшая хромота, хожу без трости, единственное, что боль утром после ночи при вставании и также при подъеме, ну после длительного сидения. Если долго ходить, то появляется такое состояние что как будто немного сковывает ногу по передней части бедра. Наклоны выполняю спокойно, но не могу приседать, — добросовестно перечисляла женщина.

— Да, с правой стороны у вас тоже артроз, — подтвердил Яков. — Учитывая то, что операция — это уже крайняя мера, то я бы пока ее вам не назначал. Здесь можно обойтись консервативным лечением — введением в сустав гиалуроновой кислоты, физиолечением, лечебной физкультурой. Вот если ограничение подвижности будет прогрессировать и появится потребность в постоянном применении обезболивающих средств, тогда конечно, делать придется. Я сейчас распишу вам подробно лечение при обострении и сделаю вам инъекцию суставной смазки, — пообещал Штольман.

Галина Дмитриевна с восхищением смотрела, как хирург Штольман деловито расписывает ей лечение на двух листах формата А4, не забывая написанное обстоятельно комментировать, потом объясняет, как получить бесплатное санаторно-курортное лечение, ну и как вишенка на торте — показывает ей ютуб канал, посвященной лечебной физкультуре при коксоартрозе.

После инъекции гиалуроновой кислоты Галина Дмитриевна вышла из процедурного кабинета и вовсе окрыленной и почти влюбленной в такого компетентного и доброго доктора. Много ли нужно женщине для счастья — чтобы пожалели и сказали что-то ласковое и успокаивающее, пока гнутая игла умелой рукой направляется куда-то очень глубоко в сустав, так глубоко, что и думать было об этом страшно.

— Я вам так благодарна, доктор! Так благодарна! — расчувствовалась учительница начальных классов.

— Всего вам хорошего и будьте здоровы! — кивнул Штольман.

Вернувшись в кабинет, Яков утомленно выдохнул. На сегодня вроде бы все. Две операции, лекция, прием. Хорошо, городишко маленький, он везде успевал.

Сегодняшнее родительское собрание в гимназии он, как всегда, пропустит. Не хватало еще тратить время на возню с тетками, обожающими заседать часиков аж до девяти, обсуждая "суперважные" вопросы! И все об одном и том же...

С фотографии на столе на него ласково смотрела счастливая розовощекая Анюта. Ему очень нравился этот портрет на фоне цветущих яблонь. Очень уж тут любимая была хороша — юная, румяная, беззаботная. Когда Яков спросил у Ани об истории этого снимка, то девушка отозвалась о нем просто: "Очень хорошо тогда сдала вторую сессию, впереди было целое лето свободы, вот и все"

Она вообще была довольно скромной девушкой. А может быть не скромной, а самодостаточной. Анне не нужно было как то напрягаться, выпячивая какие-то достоинства, она, казалось, целиком и полностью состояла из одних достоинств.

Как изумила и рассердила Анна его в той ситуации с беременной студенткой, так яростно просила, что пришлось уступить. А на следующее утро — вдруг повинилась.

Яков вспомнил, как несколько дней назад, наутро после памятных объяснений, она села к нему в машину и потупила голубые очи:

— Яков, я полночи думала, ты меня извини за ситуацию с Таней. Я неправа. Ну ведь действительно, ты преподаватель и тебе решать, — вдруг сказала девушка.

Штольман молчал, косясь на любимую и осторожно выруливая на трассу.

— Почему же ты вдруг передумала? — поинтересовался он.

— Потому что это действительно твое дело, — шмыгнула носом Анна. — А я... раскомандовалась.

— Аня, ну ты всерьез думала, что я ей что-то там не поставлю? — усмехнулся Яков. — Я же просто стращаю, чтобы все пришли на экзамен подготовленные. Я не людоед, чтобы мучать бедных беременных девушек.

— Я больше ни за кого просить не буду, — вздохнула Аня и живо напомнила Штольману маленькую Антонину Викторовну. Тоня вот точно также насупленно винилась после своих диких проказ, но то она... Анечка совсем другое дело. Ей не за что извиняться.

Обидел такую кристально чистую душу! Расстроил.

— Можешь просить, обсудим, — улыбнулся Яков. — Ты же добрый и справедливый человек, а меня иногда заносит. Обещаю больше не фыркать, а прислушиваться.

Нина благополучно выписалась из больницы и на связь с ним не выходила. Штольман тоже больше не звонил ей. Зато позвонил заведующий гинекологии — бывшая уехала, не удосужившись забрать выписку и результаты гистологии.

— Не хочет — не надо, — устало вздохнул Штольман. — Ее дело.

— Может, вы заберете? — спросил заведующий.

— Мне отправьте на почту, если ей понадобится, я передам, — пошел на компромисс Яков.

Не вытряхивать же грязное белье постороннему, рассказывая, что уж ему точно все равно!

Попытки списания с карты тоже остановились. Егор пару раз позвонил матери, но Нина ответила ему так холодно-раздраженно, что парень тоже оставил попытки общения.

Яков решил поработать с бумагами.

Через часа полтора закончится, смена у Ани, он дождется ее и отвезет ее куда девушка пожелает: ужинать, учить уроки, или, может, к нему...

Но в пять часов Штольману позвонили.

Взглянув на номер, Яков поморщился:

"Алена Александровна". С экрана смотрела молодая размалеванная девица в модном белом брючном костюме, ничуть не похожая на классного руководителя 11 класса, но это была она. Алена Александровна преподавала в гимназии английский, и Егор ее терпеть не мог. Недолюбливал ее и Яков — за поверхностное отношение к ученикам.

— Да, — совершенно неприветливо ответил Штольман.

— Яков Платонович, здравствуйте, это...

Алена говорила сбивчиво, чуть надменно.

— Прошу вас прийти на собрание, разговор коснется и Егора.

— Что-то случилось? — напрягся Яков.

— Да, — чуть раздраженно согласилась учительница.

— Ну хорошо, — пришлось пообещать Штольману.

Собеседница положила трубку.

"Анечка, милая, извини, меня просили поприсутствовать на собрании в гимназии. Ирина вызовет тебе такси" — написал Яков.

"Ничего страшного, я сама. Все равно у меня кое-какие планы" — ответила ненаглядная.

"Это какие же у тебя планы, и почему я о них не знаю?!" — полушутя спросил Яков, мгновенно напрягаясь.

"Не спрашивай." — лаконично ответила Аня.

Вот что за девочка такая? Провоцирует? Смеется? Не хочет, может быть, отчитываться?

Сразу до смерти захотелось узнать, куда она собирается сегодня и с кем...

"Нет, я спрашиваю и хочу знать, где ты будешь вечером," — честно написал Штольман.

"Это секрет," — не дрогнула драгоценная.

Невозможная. С подругами гулять идет? Может, и мальчики там будут?! Впрочем, если она воспользуется картой, он все равно узнает, откуда совершен платеж, хотя Аня может воспользоваться и своими средствами, тогда он точно не узнает ничего...

Яков разозлился и распереживался, и так и сидел, забыв о делах, пока телефон не мигнул новым уведомлением.

Аня прислала кружочек. Небольшое видеосообщение.

"Все мои секреты связаны с тобой!" — довольно сердито сказала синеглазая девушка, утомленно вынимая из ушей рабочую гарнитуру. — Сюрприз хотела сделать. Поэтому спрашивать ни о чем не нужно!

Она решительно и строго погрозила пальчиком в камеру и была такова.

Яков облегченно усмехнулся. Ну, Аня, переедешь ко мне, вообще без отчета вечером никуда не выйдешь. А еще лучше, совсем без меня не выйдешь!

Мало того, что он ревнует ее к каждому столбу... Сплошной стресс, эта юная фея. Институт, просто пытка какая-то! Вокруг любимой женщины постоянно крутились лица мужского пола. Как-то на лекции у Анны перестала писать ручка. Пошарив в пенале, она шепотом попросила запасную у группы поддержки поблизости. Парни сразу так яростно начали искать, со всех сторон предлагая ей ручки всех мастей. Анечка выбрала.

Она не понимает своей безумной привлекательности.

На следующий день Яков подарил ей десяток ручек. Чтобы не просила... у всяких.

В гимназии на собрании было многолюдно и шумно. Еще бы. Они бесконечно обсуждали успеваемость, ЕГЭ, организацию выпускного вечера. Родители желали нанять модного видеографа, лауреата конкурсов, чтобы снять клип для демонстрации его на последнем звонке.

— Вы будете участвовать в съемках? — тихо спросила его соседка по парте.

— Еще чего! — закатил глаза Штольман. — Мне есть чем заняться.

Планов у родителей было много. Нарядиться в бедняцком стиле "а-ля лихие 90-е", арендовать для съемок троллейбус. В результате должен был получиться модный клип по мотивам популярного сериала "Слово пацана"

— Ну вы и сноб, — фыркнула соседка по парте. — Все должны участвовать.

Штольман промолчал. Ему казался нездоровым и глупым весь этот ажиотаж, выведенный на интерактивную доску рейтинг успеваемости, но родители обсуждали все очень серьезно.

Одна из родительниц составляла список на ресторан в конце года. Когда листок дошел до парты Штольмана, мужчина размашистой рукой написал:

"Егор Штольман + 2 чел."

— Мама Егора придет? — заинтересовалась женщина рядом.

— Придет моя супруга, — отрезал Яков, недовольный любопытством собеседницы.

— Значит, нужно включить ее в чат класса, — оживилась родительница, не обращая внимание на реакцию мужчины. — От вас то ничего не дождешься.

Яков посмотрел на собеседницу и сказал, что сам как-нибудь справится.

Наконец, Алена Александровна опять взяла слово:

— Пятеро учеников нашего класса были пойманы с электронными сигаретами.

Родители недовольно загудели.

— Да-да, прямо на территории гимназии, — злорадно сказала классная. — Я не буду озвучивать фамилии, но это те дети, чьим родителям я сегодня звонила. Пожалуйста, поговорите с детьми о вреде курения электронных устройств. Яков Платонович, вы можете дать консультацию, чем опасны вейпы? — попросила классная.

Яков спокойно воспринял как новость, так и ее просьбу.

Чуть кашлянув, он сдержанно пояснил:

— В состав жидкостей входят различные вещества, не предназначенные для вдыхания. Пропиленгликоль, диацетин, никотин, и Бог знает, что еще. От нагревательных элементов выделяются ионы тяжелых металлов. В результате подавление работы иммунитета, изменение гормонального фона, канцерогенный эффект и так далее. Я уже не говорю об элементарной зависимости.

— Я ей жопу отобью, что сидеть не сможет! — сказал чей-то отец.

Сидящая рядом женщина важно кивнула.

— Дети сейчас такие ученые, и в полицию могут стукнуть, — ответила воинственному родителю другая родительница.

— Стукнет — и правильно сделает, — вдруг подал реплику Штольман. — Бить ребенка аморально, а половозрелую дочь семнадцати лет и вовсе нездорово.

— Что ты сказал, урод? — взвился самовлюбленный кусок комбижира.

— Что слышали, — фыркнул Штольман.

— Гена, если собрался воспитывать Наденьку, необязательно орать на весь класс, — зашипела на родителя супруга, изучающе глядя на Якова.

Штольман недобро покосился на них. Надю он знал, девочка дружила с Егором.

Яков ненавидел когда распускают руки. Его буквально трясло от таких людей.

Сразу разблокировалось непрошенное воспоминание.

Якову было лет десять-одиннадцать, тогда он закончил пятый класс в их богом забытом поселке городского типа. Станция "Тарбагатайская". Унылое говно с россыпью одноэтажных домов, объектами железнодорожной и полуразрушенной социальной инфраструктуры. Из хорошего были только лес, речка и бескрайние поля. После школы они с пацанами много гуляли. Никому не нужный Яков болтался с друзьями днями напролет.

И вот в последнюю декаду мая они со своей компанией из пятого "Б" залезли в трубу под дорогой и начали курить. Баловались уже не в первый раз.

В какой-то момент в трубе появилась их классный руководитель, крыса-Лариса, баба совершенно недалекая, но не злая. С сигаретой тогда была только одна девочка из их компании, сестра одноклассника. Сам Яков уже докурил.

Учительница, недолго думая, пошла к его опекунше и рассказала историю курения подопечного. Приемная "мать" быстренько закрыла магазин, где работала, взяла все для избиения и пошла домой.

Яков сначала не хотел идти, прекрасно понимая, что его ждет. Подобные экзекуции уже случались. Но куда было идти, как в ненавистный "дом"?

Когда опекунша ворвалась в детскую, она так жестоко начала его избивать, что кровь у мальчика полилась ручьем (он так помнил). Болели рот, нос, десны. Длилось это мучительно долго.

Яков в очередной раз описался от боли. Никакие блоки не помогали, садистка точно попадала куда хотела. Когда она слегка утомилась, то связала мальчику руки за спиной, взяла подготовленную пачку дешевых сигарет, скатала в комок и запихнула ему в рот. Так одиннадцатилетний Яков просидел около часа.

Все это происходило на глазах его старшей "сестры", дочери опекунши. Девушка, сквозь дикие слезы причитала:

— Что ты делаешь, мама!

Она рыдала и вытирала Якову голову от крови.

Когда садистка вдоволь насладилась расправой и посчитала, что этого с мальчишки достаточно, Якова развязали и заставили решать примеры. Его безумно тошнило, скорее всего от сотрясения. Он пять минут лежал, вставал, и 2 минуты делал уроки, потом лежал опять.

Футболку, которая была вся в крови, опекунша выкинула. Штольман до сих пор помнил лицо учительницы на следующий день. Они как раз пришли за дневниками. Ее опущенные от стыда глаза. Еще бы, его лицо было синим и заплывшим. Оно того стоило, доносить?

Опекунша в разное время била его об стол, о пол, била разными предметами.

Лет с 13 Яков вдруг почувствовал себя сильным, злым, циничным, способным дать сдачи и однажды, в ответ на поднятую руку, бросил садистку на пол. Он помнил как в секунды выражение безумной злости на ее лице вдруг сменилось выражением столь же безумного ужаса.

Она поняла, что Яков, если что, за ответом не постоит и с тех пор отстала...

Родительское собрание подходило к концу. Штольман устало потер глаза, прогоняя ненужное воспоминание.

Вдруг пришло уведомление. Списание с карты Анны. 1200 рубKONDITER.

Затем еще пара тысяч — гипермаркет у дома. У его дома. Яков беспокойно заерзал. Похоже его дома будет дожидаться гостья, а он все еще здесь!

Настроение сразу стало если не хорошим, то намного, намного лучше. Вновь захотелось жить.

Яков улыбнулся. Все сюрпризы Анны были милыми, как и она сама.

Через полчаса он не выдержал.

— Извините, мне нужно домой, — сказал Штольман и вышел из кабинета.

Дамы проводили его разочарованными взглядами.

Гадая, что задумала ненаглядная, он просто купил цветов — как маленький комплимент и ягод к столу.

Убийственный запах сливочного печенья начал сводить с ума еще в подъезде. От предвкушения праздника Яков даже забыл, что не ест во второй половине дня простые углеводы. Очень захотелось горячего свежего печенья и холодного, очень холодного молока.

Дверь открыл веселый, слегка обалделый Егор в розовой девичьей бандане.

— Что у тебя на голове? — буркнул Штольман, догадываясь, чья это косынка.

— Аня дала, — пожал плечами Егор. — Чтобы я не сыпал волосами в ее шедевр.

Сын ушел, а из кухни вышла ненаглядная в точно такой же косынке.

На столь же розовом фартуке виднелись следы муки. Яков тут же заключил ее в объятия. Он скучал.

— Как хорошо, что ты приехала. Устраивай такие сюрпризы почаще.

Аня беспомощно подняла руки.

— Я тебя испачкаю, — беспокойно сказала она. — Костюм же.

Яков не торопясь целовал свою дорогую девочку, пока из кухни не выглянул недовольный сын.

— Все лижетесь? Как маленькие! — притворно вздохнул он. — Вообще-то есть хочется.

Оказалось, что Анна при помощи Егора напекла видов 10 печенья. Коричневые, красные, с посыпками... Они заняли два больших противня.

— Как вам это удалось? — удивленно спросил Яков. — Я думал, это очень сложно и долго.

— Это все ТикТок! — польщенно заулыбалась Аня. — Канал "Аниме-горничная". Идея простая, но эффектная. Здесь в основе везде одно и то же тесто, просто оно смешивается с разными добавками. Часть с кофе — это кофейное, часть с миндалем, с шоколадными каплями, с кокосовой стружкой...

Пока Аня и Егор наводили порядок, Яков быстро делал омлет и стругал салат. Углеводы углеводами, а ужин должен быть полноценным.

За столом он спросил сына.

— На тебя ваша Аленка жаловалась. Сам знаешь за что.

Егор промолчал, упрямо выдвинув подбородок.

— В рейтинге скатился. С вейпом тебя поймали. Это не дело, — сдержанно наседал на подростка Яков.

— С электронными сигаретами больше не повторится, пап. Просто баловались, — пообещал Егор.

— На психотерапию надо походить тебе, — продолжал отец.

— Только не к твоему Зализанному! — отбивался подросток.

— К какому-какому? — не понял Яков.

— Зализанному! Ты прическу у своего Алексея Васильевича видел? — недобро усмехнулся сын. — Стакан геля, не меньше.

— А со спортзалом что? — насел опять Штольман. — Забросил?

— Я устал от твоего бесконечного ЛФК! — возмутился Егор. — С шести лет меня туда тащишь! Я задолбался! ЕГЭ, химия, биология, курсы!

— Да стоит только забросить, так сразу встречай его величество гипертонию, откат тонуса мышц и усиление контрактуры, дойдет до того, что хреново даже просто стоять будет! — пообещал Штольман, играя желваками.

Егор шумно набрал воздух и... промолчал.

Лишь обиженно стрельнул глазами. Сначала на отца, потом на Аню.

Яков опустил голову, методично доедая салат и стараясь успокоиться.

А Аня... она вдруг положила руку поверх руки подростка. Мол, я с тобой.

Егор польщенно фыркнул и почти сразу оттаял.

— Жалей, его, жалей, — растерялся Яков.

Печенья просто таяли во рту. Особенно Якову понравились кофейные.

Егор съел четверть противня и сытым гусем пошел делать уроки, зализывая "моральные травмы", полученные от злого отца.

Аня внимательно наблюдала за Яковом. Он невозмутимо колдовал над кофемашиной, выставляя сразу 2 чашки. Капучино ей и эспрессо себе.

Она уже давно сняла фартук и косынку, поправила волосы и теперь озадаченно теребила кончик косы, анализируя настроение мужчины.

— Все нормально, ты какой-то грустный?! — ласково спросила девушка, обнимая со спины и осторожно щупая его напряженные мышцы.

Яков замер, так это было приятно.

— Все хорошо. Просто школа эта. Всю душу вытрясет, — отшутился Штольман.

Аня погладила его по спине.

Яков развернулся, обнимая любимую, изучая ее лицо и покрывая его поцелуями.

— Останешься со мной сегодня? — спросил он.

— Конечно, — мягко улыбнулась Аня. — Только утром завезешь меня переодеться...

Она не знала что Яков на этот случай уже все предусмотрел. В шкафу ее дожидалось замечательное платье-футляр, несколько пар колготок.

Все, что угодно, чтобы ей было удобно. Он очень надеялся, что угадал.