Офицерская дочь (гет)

Жизнь в части по-прежнему текла однообразно, пока моему отцу вместе со Староконем и первой ротой не пришлось уехать на подготовку полигона. К моему неудовольствию исполнять обязанности командира части по приказу папы должен был исполнять Кудашов. Это уже внушало мне некоторые опасения, и поэтому, как только я узнала, что отец поручил Шматко сделать ремонт в квартире дочери директора теплосетей, я сразу же принялась его уговаривать отпустить меня со Шматко.

— Пап, ну отпусти меня со Шматко. Ты же знаешь, какая у нас с Кудашовым «любовь». Мы же переубиваем друг друга, пока тебя не будет.

— Саш, ну-ка напомни мне. Кем ты работаешь в части?

— Библиотекарем.

— Хорошо, что ты об этом помнишь. А я вот уже начал об этом забывать. Так что иди в библиотеку и занимайся своими обязанностями. Да и с Кудашовым вы так меньше будете сталкиваться.

Так и не уговорив отца, я с тяжелым сердцем пошла в библиотеку. Почему-то меня не покидало ощущение, что скоро что-то должно произойти. По пути в клуб я поздоровалась с Самсоновым, который так же, как когда-то Медведев торопился в санчасть. Только если Миша действительно любил Иру, то отношения Щекочихиной и Юры больше были построены на сексуальном желании. А потом на территорию части въехал несколько ЗИЛов, и я вспомнила, что сегодня их должны были доставить к нам в часть несколько контрактников. Надеюсь, в библиотеке им сегодня будет нечего делать, и они ко мне не зайдут.

В библиотеке мне было скучно, так как Гуню отправили делать ремонт вместе со Шматко. От нечего делать, я взяла почитать первую попавшуюся книжку и не заметила, как втянулась в чтение. Но скоро моему покою пришел конец, так как через час в библиотеку зашли трое контрактников.

— Ух ты, какие здесь красотки. А вы еще не хотели в библиотеку идти. Слышь, красотка, есть че почитать? — сказал один из контрактников, у которого был завязан палец.

— Ух ты, а вы умеете читать. Извините, просто по тому, как вы говорите, этого не видно.

— Ого, какие мы дерзкие. Обожаю таких девушек, — сказал контрактник с темными волосами.

— Меня есть уже кому обожать. И это не вы.

— Слушай, красотка, хватит ломаться. Ты же знаешь, как тяжело солдатам без женской ласки, — сказал третий контрактник.

— Послушайте меня, еще один грязный намек, и у вас заболит то место, которым вы сейчас думаете.

— Интересно, это как же? — спросил контрактник с перевязанным пальцем.

— А вот так, — я подошла к одному из контрактников и ударила его в пах, а затем заложила ему руку. — Теперь, понятно?

— Так точно.

В этот момент дверь открылась и в библиотеку зашел Кудашов, который увидел, как я гостеприимно встретила контрактников.

Как вы уже поняли, через пять минут я была в его кабинете.

— Да, Александра Николаевна, вы совсем охренели. То с сержантом в казарме целуетесь, то на людей бросаетесь.

— Эти люди мне хамили и высказывали двусмысленные намеки, так что они сами напросились. А если бы они со мной что-нибудь сделали?

— Просто радуйся, что не я — командир этой части. Иначе ты давно бы вылетела отсюда.

— Товарищ капитан, если я виновата, разрешите мне загладить свою вину. Давайте я помогу Шматко с ремонтом?

— Идите уже куда хотите, только подальше отсюда.

— Есть.

Вскоре я взяла у Данилюка адрес и отправилась помогать ребятам. Когда я пришла в квартиру, то увидела следующую картину: Гуня, Кузя и Ваня клеили обои, а Шматко преспокойно спал.

— Приветик, ребят. Помощь не нужна?

— Санька, я соскучился. Откуда ты? — бросился ко мне Гуня.

— Просто я нашла отличный способ уговорить Кудашова отпустить меня к вам. Будите Шматко. Сейчас мы сделаем суперремонт.

Вскоре мы приступили к работе. За время ремонта Шматко успел проявить свою прапорщицкую сущность, так как куда-то успели пропасть две банки краски и кусок линолеума. Нам же с Гуней украдкой удавалось поцеловаться. Один раз это заметил Шматко.

— Гунько, ты сюда работать работать приехал или целоваться? Ну-ка, бегом за работу. Сашк, хватит солдата развращать. Еще раз увижу, пойдешь обратно в часть.

— А если я позвоню отцу и расскажу о таинственной пропаже двух банок краски и линолеума?

— Вот что ты за человек, Саня. Вот вроде ты дочка Зубова, а иногда, такое ощущение, что ты — дочка Данилыча. Ладно, помоги нам. Нечего тебе в части делать.

Постепенно, ремонт подошел к концу. Удивительно, но из того, что не взял Шматко, нам удалось украсить квартиру. Вскоре Шматко позвонил моему отцу, чтобы отчитаться о проделанной работе. Тут выяснилось, что мы перепутали квартиру и сделали ремонт в чужой квартире. Шматко ушел за моим отцом, а я с ребятами со страхом стала ждать хозяев. Хозяйкой квартиры оказалась женщина лет пятидесяти. Она не стала нас ругать, а наоборот похвалила наш ремонт и пригласила попить чай с вареньем. Тут пришли папа и Шматко. Ребятам пришлось встать, а женщина стала рассказывать свою историю. Оказалось, что ее сын погиб в Чечне, когда уже демобилизовался. Мне стало ее жалко, ведь нет ничего страшнее на свете, чем потерять свое дитя. На мои глаза навернулись слезы. Тут Шматко приказал ребятам поднять ее вещи в квартиру, а папа, уходя, отдал ей честь. Я нисколько не жалела о том, что сбежала из части делать ремонт в этой квартире. Ведь мать солдата, павшего за Родину, гораздо больше заслуживает ремонта, чем дочь директора теплосетей