На десять лет назад (джен)

Очередной урок зельеварения прошел отлично. Если не считать того, что рыжеволосая когтевранка по-прежнему ограничилась формальным общением с ним. Он надеялся на обстоятельную беседу после урока, но Лилиан снова быстро свернула разговор и убежала. Определенно, в этой компании и в этой школе творится что-то странное.

Решив попытаться разговорить друзей Лили, Слизнорт сначала взялся за слизеринку Дафну. Вопреки его прогнозам, та ловко ушла от всех ответов по поводу Лили, их прошлой дуэли и причин, по которым рыжая расспрашивала его про Локонса.

На очереди была девочка-гриффиндорка, Джинни Уизли. После урока он похвалил зелье девочки, причем сделал это абсолютно заслуженно. После этого предложил ей почитать интересные книги из его библиотеки. Карие глазенки загорелись огнем жажды знаний, и уже пять минут спустя после завершения урока девочка сидела в его пустом кабинете, бережно пролистывая справочник.

— Нравится? — чуть улыбнувшись, Гораций сел на свое место. Джинни сидела за первой партой, так что им было хорошо слышно друг друга.

— Очень. И у Лилиан такой книги нет. Она мне просто давала свои почитать и конспекты с прошлого года, чтобы учиться было легче…

В отдалении прозвенел звонок, но девочка не сдвинулась с места.

— Разве у тебя больше нет уроков?

— ЗОТИ. Но я на него не хожу, — Джинни стала чуть более мрачной.

— Милая, если тебя что-то беспокоит, то, может, поделишься со мной? Я понимаю, что тебя наверняка научили не доверять незнакомым взрослым, но я уверяю, что не причиню тебе зла.

— Да, но…

— Джинни, это же просто разговор. Ты же не думаешь, что от обсуждения какой-то ситуации вдруг могут появиться проблемы, верно?

— Наверное, нет, но все-таки… А, ладно, — девочка махнула рукой. — Вы ведь знаете, что у нас часто меняются преподаватели ЗОТИ, да? В этом году все были так рады, что преподавать стал известный волшебник. Хороший волшебник… Ну, мы так думали, пока он преподавать не начал.

— Он плохо преподает? Может, обижает вас?

— Да плохо — это не то слово. Мы просто читаем его книги. Вот, сами посмотрите, — Джинни достала из сумки образчик художественной литературы, явно не имеющий никакого отношения к учебнику. — Он заставляет писать тесты вроде «какой мой самый любимый цвет». Может, это уместно было бы в рамках фан-клуба, но не на уроках же! — Джинни всплеснула руками. — К Лили он вообще прицепился с самого начала. Пробовал заставить ее на уроках изображать всяких страшных чудовищ, которых он якобы победил и…

— Почему «якобы»…

— Ну… Я знаю, что Лили не ходит на его занятия после какого-то случая. То есть, сначала ходила, когда думала, что он хороший мракоборец, а потом перестала совсем. Профессор Слизнорт, если бы это была какая-нибудь История Магии или еще что-то, но это ведь Защита! А на нее только в прошлом году два раза сами-знаете-кто нападал!

В классе воцарилась гулкая тишина. Джинни всхлипнула и снова опустилась за парту, поспешно стирая со щек соленые дорожки.

— Простите, пожалуйста, просто… Я так боюсь теперь. За Лили, за ребят. Она нас всегда защищает, помогает, а я даже ничего сделать не могу, помочь как-то. Мы все пробовали говорить родителям о том, что Локонс не преподает, а непонятно во что уроки превращает, но они настолько… Вот почему все считают, что если знаменитость, то обязательно крутой маг? Может, на самом деле все совсем не так и…

— А что сказал директор?

— Он сказал, что сможет уволить преподавателя, только если наши родители и попечительский совет потребуют его отстранения. Но до родителей не достучаться, потому что у них на все ответ «это методика преподавания такая». Лили пробовала писать Тонксам, но у них ведь своя жизнь и свои проблемы. Ну, то есть, они о ней заботятся, следят, чтобы была в безопасности, но мало интересуются тем, как дела в школе. А Сириус… Он в одиночку ничего не может, да и по документам он Лили никто. Мы пытались что-то придумать, но пока что… Пока что все вот так вот. А этот Локонс все время лезет с рекомендациями к другим профессорам…

— О, это я знаю… — Слизнорт криво ухмыльнулся.

— А когда он попытался трансфигурировать что-то у себя в кубке две недели назад, то рвануло так, что… А он ведь рядом с Лили все время ошивается. И если что-то случится, то он влезет со своей недомагией и… А мы ничего сделать толком не можем, — Джинни снова вздохнула.

— Кхм… Да, я должен признать, что ситуация действительно непростая. И если профессор Локонс действительно непрофессионал… Давай мы сделаем вот что: я присмотрю за Лилиан на тренировках по квиддичу и на дуэлях, чтобы если что — помешать Локонсу применять магию по отношению к ней. А ты пока что не говори никому о нашем разговоре, хорошо?

— Да, хорошо.

— Полагаю, почему Лили уверена в том, что Локонс не сам писал эти книги, верней — не победил в реальности всех этих чудовищ, ты знаешь?

— Знаю. Но вам не расскажу. Свои тайны я могу рассказать, но чужие, уж извините — нет, — девочка чуть отвела взгляд в сторону.

— Конечно-конечно. Я ни в коем случае не собираюсь заставлять тебя предавать свою подругу. Не хочешь чашечку чая?

— Благодарю, но нет. Можно я посижу тут, почитаю?

Дождавшись его утвердительного кивка, Джинни снова погрузилась в изучение справочника.

А Гораций принялся размышлять обо всех происходящих в Хогвартсе событиях. Определенно, он оказался в эпицентре очень странной истории. Но поскольку участие в этой истории пока что не угрожает его жизни и репутации, будет интересно попробовать в ней разобраться. И заодно — заполучить в свою коллекцию эту девочку с зелеными глазами.

Субботним утром он направился на тренировочное поле. Несмотря на то, что до игры Когтеврана с Пуффендуем было еще очень много времени, игроки тренировались вовсю. Учитывая, какие навыки демонстрировала Лилиан на игре прошлого года, было бы странным увидеть что-то другое.

Девочка носилась над полем, выполняя указания капитана команды, который в целях тренировки заставлял своих бойцов летать причудливыми зигзагами, швырял в них бладжерами и демонстрировал другие, довольно жесткие методы обучения. Одного парня сбили с метлы квоффлом. И хотя защитные чары замедлили падение, тот успел во время падения удариться носом о рукоять метлы и вынужден был удалиться в больничное крыло.

— Поттер, играешь против всех. Задача та же, что и всегда! — капитан подбросил вверх золотистый мяч, который тут же расправил крылья и ринулся прочь от рыжей. Не теряя времени на кивки и разговоры, девочка прильнула к древку и кинулась вперед, за снитчем. Засвистели вокруг бладжеры, другие игроки принялись всеми возможными способами блокировать дальнейшее продвижение Лили к цели.

Слизнорт невольно залюбовался. Не сказать, чтобы он был ярым поклонником квиддича, но разворачивающееся на поле действие не могло не зацепить. Шесть игроков всячески пытались заблокировать юркую и верткую девчонку, мешая ей схватить мяч.

Лили каким-то чудом пока что успевала следить и за мячом, и за другими игроками, и за бладжерами.

— Поразительно, правда? Такая талантливая девочка. Одна из моих лучших учениц. Похоже, она приняла к сведению некоторые из моих советов. — раздался рядом голос Локонса. После чего маг в очередной раз поправил свою прическу и улыбнулся фирменной сияющей улыбкой.

— Это из-за ваших советов она отказывается посещать ваши занятия? Весьма любопытно.

— О, уверяю вас, это лишь временное недоразумение. Не пройдет и пары недель, как она по достоинству оценит мою методику преподавания и…

Внезапно на поле появилось какое-то подозрительное движение. Если раньше это еще напоминало тренировку, то сейчас ловец Когтеврана безуспешно пыталась увернуться от бладжера. Учебный мяч вдруг увеличил свою скорость и маневренность и явно преследовал девочку.

— Вниз! — скомандовал ей капитан. — На перехват! — вторая команда была адресована загонщикам.

Мальчишки, одновременно кивнув и перехватив поудобней биты, кинулись за Лили, чтобы прикрыть от ударов явно сошедшего с ума мяча.

— Вы — вверх! — скомандовал остальным капитан и сам поднялся над полем. В руках мальчишки появилась волшебная палочка, после чего в небо взлетел сноп красных искр. Сигнал тревоги. Сигнал, что что-то пошло не так…

— Надо же, какая досада… — Локонс полез было за волшебной палочкой, но Слизнорт опередил его, «абсолютно случайно» толкнув под руку. Палочка Златопуста упала и с прощальным стуком провалилась под трибуну. Сам Гораций кинулся на поле, доставая свое собственное оружие.

Бить издалека — рискованно. Можно задеть Лилиан, можно вообще случайно попасть заклинанием по кому-то из ребят. Простой «фините инкантатем», попавший в ребенка на такой высоте, может сбить того с метлы, а падение будет долгим и не факт, что благополучным.

— Сонорус. Лети мимо меня, — командует он Лили. — По команде — вниз.

Выучка и собственные немалые магические способности сейчас пригодились как нельзя кстати. Когда рыжая девочка поравнялась с ним, он поднял руку вверх.

— Фините инкантатем! — бладжер вспыхнул ярко-синим пламенем и, снизив скорость до нормальной, полетел в сторону загонщиков. Сзади раздался шум. Обернувшись, Слизнорт увидел, что Лилиан сидит на траве, все еще прижимая руку к груди и ошарашенно глядя на него.

— Спасибо, — тихо произнесла она, после чего, оперевшись на левую руку, поднялась на ноги. Поморщилась и, неловко поджав правую кисть, сделала два шага по направлению к нему.

В этот самый момент рядом, откуда ни возьмись, появился Локонс. Судя по всему, для него вообще не было какого-то понятия о том, что его присутствие неуместно. Подбежав к Лили с палочкой наизготовку, он произнес скороговоркой:

— Бедная девочка, я вижу, у тебя сломана рука. К счастью, я знаю, как помочь…

Прежде, чем Слизнорт успел вмешаться, Лили закрыла глаза и, покачнувшись, начала заваливаться назад. Каким-то непонятным образом ее нога в тяжелом ботинке ударила наклонившегося к ней Локонса по руке, заставляя в очередной раз за этот день выронить палочку. Слизнорт метнулся вперед, подхватывая потерявшую сознание ученицу.

— Что происходит? — раздался за спиной командирский голос мадам Помфри.

Лилиан чуть приоткрыла один глаз и подмигнула ему. После чего снова продолжила изображать обморок.

Поведение Локонса в прошедшие две минуты дало Слизнорту понять: все его догадки по поводу взаимоотношений Локонса и дочери Лили подтвердились. Более того — девочка явно имеет какую-то вескую причину для недоверия Локонсу.

* * *

Джинни со своей частью плана справилась даже не на пять, а на пять с пятью плюсами. Серьезно, по этой милой девочке-припевочке плачут одновременно и ВГИК, и ГИТИС. Мы с Томом в момент спектакля были в классе, прячась под мантией невидимкой, и, клянусь, в момент самобичевания рыжули меня едва не прошибло на слезу. Реддл аж за платочком полез!

Официально Джинни считала, что я хочу подружиться со Слизнортом по причине его полезности, а также задумала кой-какой хитрый план, чтобы избавиться от Локонса. Обе эти идеи девочке понравились, как и остальным ребятам, и они с готовностью вызвались мне помогать. Пара полунамеков во время знакомства с профессором, памятный монолог Джинни Уизли, отработка у профессора Спраут, в которую «вляпались» Николь и Гермиона, в связи с чем и не направились со мной на тренировку посмотреть, как делали обычно, и вот… Итог довольно ожидаем: я сижу в больничном крыле и стараюсь особо не кривиться от проглоченного пару минут назад Костероста, а примостившийся на стуле рядом Слизнорт слушает мой заранее заготовленный и отрепетированный до мельчайшего жеста монолог.

— Спасибо, что подыграли. А то переломы лечить проще, чем какую-нибудь жуть, которую этот…

Осекшись, смотрю в сторону. Реакция Слизнорта не заставляет себя долго ждать — мягким, обволакивающим голосом, тем самым тоном, которым он разговаривал с Джинни накануне, он начинает расспрашивать меня:

— Лили, я сегодня видел, что пытался сделать профессор Локонс. Сначала он посчитал себя достаточно компетентным для того, чтобы сбить бладжер, который находился в доброй сотне метров. Уверен, что не помешай ему досадная случайность — он бы непременно совершил какой-то необдуманный поступок. Да и потом… Думаю, ты согласна с тем, что пытаться вылечить ребенка, не будучи при этом колдомедиком и не в экстренной ситуации, когда обращение к колдомедикам невозможно, а помощь нужна прямо сейчас — большая глупость.

— Согласна, — я вздохнула. После чего чуть тряхнула головой. — Ладно. Дело тут в том, что… Вы ведь знаете, что я последние пару лет как-то слишком сильно скитаюсь из дома в дом. Например, по приказу Дамблдора за мной присматривал профессор Снегг. А директор Грюм определил меня под опеку Тонксов. Ну а летом меня еще Сириус пригласил к себе пожить… И знаете… Я видела, что могут маги, которым довелось участвовать в каких-нибудь конфликтах. То, как Сириус и профессор Снегг справились с помощниками Волан-де-Морта, когда спасали меня в прошлом году. То, как Тонкс умудрялась ловить падающие с моего стола вещи… И профессор Локонс… Он никогда не сражался в магической дуэли с серьезными противниками. И он никогда не побеждал ни одно из тех существ, которые описаны в его книгах.

В лазарете повисла тишина.

— Это серьезное обвинение, Лилиан…

— Обвинение? — я нахмурилась. — По-моему, я никого ни в чем не обвиняла. Пока что.

— Я лишь хотел узнать у тебя, есть ли что-то… кроме твоих подозрений. Пойми правильно, я верю тебе и…

— И директор Грюм тоже верит. И профессор Снегг. В этом-то вся проблема. Всем видно, кто такой Локонс на самом деле. Все знают, что ему не место здесь, в школе. Проблема только в том, что решение принимаем не мы, а попечительский совет. А родители… Я уже заметила, что большинству родителей в общем-то плевать на слова детей. Можно подумать, что мы все тут идиоты! А ведь некоторые, кто в школе учится, уже совершеннолетие справили. И все равно получается, что никаких прав не имеют, — я вздохнула. — Как бы то ни было, спасибо вам за то, что помогли сегодня. Уж не знаю, кому пришла в голову идея устроить подлянку с бладжером…

На самом-то деле я знаю. Очень хорошо знаю. Вот только, само собой, Слизнорту о своем знании сообщать не собираюсь.

— В любом случае, я надеюсь, что произошедшее тебя не сильно напугало.

— Ну, где-то на троечку по десятибальной шкале. Знаете, мне кажется, что после всего произошедшего за последний год я в принципе ничего больше не испугаюсь, — я вздохнула.

В планах было вывести Слизнорта на «расскажи о себе». Идея принадлежала Тому. Юный Волан-де-Морт категорично возразил против моей идеи полностью «косить под Лили», поскольку от посторонних Слизнорт уже мог узнать, что дочь четы Поттеров — это немного не «вылитая Лили», а значит — кардинальное изменение линии поведения может вызвать подозрение. В итоге пришлось мутить крайне сложный и правдоподобный план сближения со Слизнортом, благо что Локонс все время вокруг крутится.

«Ага. И Костерост в больничном крыле есть, — фыркнул в голове голос Тома. — Сама-то как?»

«Можно подумать, мне первый раз руки ломают», — в том же тоне ответила я. После чего сосредоточилась на беседе со Слизнортом. Он, что ожидаемо, начал расспрашивать меня о впечатлении от магического мира, о том, как я себя чувствую в Хогвартсе… Ладно, попытаемся подавить на жалость, тем более кажется, что от меня ждут каких-то космических откровений, потому что на столике рядом с кроватью словно сами собой появились чай, пирожные, конфеты… Прикармливает, зараза… Интересно, это все с Веритасерумом?

«Скажешь тоже. Это не его стиль».

— О, разумеется, я слышал о тех происшествиях и в Запретном Лесу, и в особняке Николаса Фламеля. Должен сказать, что восхищен твоей храбростью. Стрелять в Сама-Знаешь-Кого из арбалета, а потом так удачно обмануть его тем фокусом с философским камнем. Не каждый ребенок способен проявить подобное мужество…

— Благодарю вас, профессор, — я чуть улыбнулась и, взяв со столика чашку с чаем, осторожно сделала первый глоток. Похоже, что все чисто. По крайней мере, какого-то изменения я не почувствовала, значит — без веритасерума. Впрочем, я и не собиралась врать этому пухлому лысому волшебнику, который сейчас явно занимался рассматриванием будущего экземпляра своей «коллекции» и подбирал подходящие темы для беседы.

— Кстати, Лилиан, могу я тебя спросить об одной вещи?

— Да, конечно, профессор.

— Когда мы разговаривали на берегу… Мне показалось, что я тебя обидел своими словами.

— Дело не в вас. Верней, и в вас тоже, но больше во многих факторах, которыми обусловлено… — я снова прервалась и вздохнула. Надо изобразить немного запутавшуюся девочку и дать ему вывести меня «на откровения». Нет, Том все-таки поразительно хорошо шарит в психологии. Он словно заранее знал, что и как будет говорить Слизнорт.

«Я тебя умоляю. Если ты со своим колледжским курсом психологии можешь людей после нескольких недель общения как открытую книгу читать, то представляешь, что я знаю про тех, с кем провел бок о бок несколько лет? Ну, при условии, что я ТОЖЕ увлекался различными психологическими приемами в свое время».

— Просто понимаете… Во-первых, меня злит, когда все говорят, что, дескать, я великая волшебница.

— О, ты такая же скромная, как и твоя мама.

— Нет, — я криво усмехнулась. — Когда кто-то упоминает о том, как я ловко обвела Волан-де-Морта вокруг пальца в особняке Фламеля, я могу сколько угодно рассказывать о том, какая я умница, потому что девочка, которая в одиннадцать лет выучила базовый школьный курс химии и обладает зачатками знаний по анатомии — это реально круто. Ну, особенно на фоне сверстников, которые этими делами не интересовались еще. Или вот Запретный Лес взять… Да, это круто: я справилась с управлением взятым впервые в жизни оружием, умудрилась трансгрессировать с территории, на которой работает антиаппарационный барьер. Вдобавок, я потом умудрилась выжить неделю в голландском лесу, сориентироваться и выйти к людям. Но то, что произошло, когда мне был год… Никто не знает, что там было. Учитывая, что в связи с этим делом у многих возникают вопросы к Альбусу Дамблдору, верней, к его истинной роли в тех событиях. Учитывая, что даже если причиной исчезновения Волан-де-Морта была я, то достаточно сложно предположить, что это было какое-то осознанное усилие, а не цепь случайностей, какой-то стихийный выброс и все в таком роде… Я не люблю, когда меня хвалят за заслуги, которые не являются моими. Или в отношении которых я не уверена, что они являются моими.

Слизнорт замолчал надолго. Просто покачивал в руках чашку с чаем, исподлобья рассматривая меня.

— Знаешь, ты говоришь так, как обычно слизеринцы. Шляпа случайно не предлагала тебе отправиться именно на этот факультет?

«А вот тут осторожней, он на этом факультете деканил, не забывай».

«Помню, спасибо».

— Знаете, на самом деле я Шляпе и слова сказать не дала. Просто сразу попросила к когтевранцам отправить.

— И, если не секрет, почему именно? Неужели ты наслушалась про «факультет темных волшебников»?

— Вовсе нет. Просто слава гриффиндорско-слизеринских баталий разнеслась далеко за пределы школы. А у меня в планах было все-таки получение образования, а не участие в грызне непонятной этиологии. Можно было бы на Пуффендуй попроситься, но там декан — профессор Гербологии, а у меня даже кактус не выживет. В Хогвартсе, может, другие порядки, а в обычной школе всегда предмет, который ведет руководитель, считается… вроде как профильным.

— О, в магическом мире все немного не так.

— Увы, но точных данных у меня о магическом мире не было. Кстати, в пользу Когтеврана сказал еще тот факт, что студенты этого факультета на хорошем счету не только в Хогвартсе, если вы понимаете, о чем я. А вот на пуффендуйцев среди тех же мракоборцев порой довольно косо поглядывают. Не скажу, что все такие, но доказывать в будущем что-то людям, у которых в голове вагон стереотипов — весьма сомнительное удовольствие.

— А ты собираешься в будущем стать мракоборцем? Должен предупредить, что зельеварение является профильным предметом для них как на СОВ, так и на ЖАБА.

— Я уже знаю об этом, профессор. Впрочем, профессор Снегг преподавал нам эту науку на довольно высоком для школьников уровне. Да и вы на своих занятиях, признаться, заставили попотеть. Так что думаю, что на экзаменах не оплошаю. Если до них доживу, конечно, — черноюморная сторона невовремя проявила себя, потому что Слизнорт чуть побледнел от моих слов.

— О, Лили, тебе не стоит беспокоиться о таких вещах. Хотя, конечно, звучит это неубедительно, учитывая, что за тобой охотится могущественный темный волшебник.

Мы надолго замолчали. А потом Слизнорт завел ничего не значащую беседу о квиддиче. Я с интересом поддержала разговор, выслушала хвалебную оду в адрес Джеймса Поттера, который был одним из лучших ловцов в истории Хогвартса, после чего профессор, спохватившись, глянул на часы и собрался было уходить. Но задержался, вспомнив кое о чем важном для себя.

— Кстати, Лилиан… Не хотелось бы говорить о таких вещах здесь, в больнице, но думаю, что это поднимет тебе настроение. Ты бы хотела прийти ко мне на вечеринку? Пообщаешься с другими перспективными студентами, возможно — найдешь себе новых знакомых среди моих бывших учеников…

— Ой… — я чуть покраснела (то, что я при этом вспоминала о Северусе, а не радовалась предложению Слизнорта — опустим в стороне). После чего, словно спохватившись, произнесла. — Но профессор, ведь студентам младше четвертого курса запрещают посещать разные балы, вечеринки и…

— О, не беспокойся, Лилиан. Думаю, что мы сможем обойти этот запрет без каких-либо проблем. Я договорился с директором, чтобы он мне разрешил приглашать на собрания и младшекурссников. Разумеется, при выполнении ряда условий. Никакого алкоголя и так далее… Можно подумать, что я и без этого бы их не соблюдал… — Гораций чуть поморщился, после чего достал из кармана платочек и протер лысину. — Кстати, я пригласил на праздник несколько ваших сверстников, так что не стоит беспокоиться.

— О, раз так… Но профессор, у младшекурсников ведь даже мантий парадных нет. Вы не думали о том, что по вашим магическим правилам на этой вечеринке мы все будем смотреться… глупо?

На самом деле, мантию достать не проблема. Та же мадам Малкин занимается экстренным пошивом, а мерки все у нее есть. Вот только если среди приглашенных «сверстников» Джинни (а я на девяносто процентов уверена в том, что она в список Слизнорта попала), то вряд ли она успеет обзавестись хоть какой-нибудь мантией. А это надо учитывать.

— О, не беспокойтесь. Вы все можете прийти в обычной школьной форме. Право же, я не званый ужин собираю. Просто посидим, познакомимся друг с другом поближе…

— О… — я довольно быстро переняла это его «о». То ли считалось за проявление хорошего тона, то ли еще какая-то фишка с этим «оканьем», но довольно часто я ловила на этом Дафну и Невилла, а они в нашей компании самые культурно-воспитанные. — Тогда буду рада прийти на ваш праздник.

Светящийся от удовольствия Слизнорт покинул палату. Едва его шаги стихли в коридоре, как на мою кровать с левой стороны плюхнулся Том Реддл.

— Ты никогда не чувствовала себя бабочкой, насаживаемой на булавку? — со смешком уточнил у меня он.

— Даже не знаю… Похоже, мне предстоит познать всю глубину этих ощущений. Ладно, пофиг, привыкнем.

Я демонстративно откинулась на подушку и закрыла глаза. После чего сквозь чуть приоткрытое веко принялась смотреть на Тома.

— Я тебя понял. Ухожу-ухожу, не мешаю наслаждаться обществом куда более приятного собеседника, — с этими словами пацан в слизеринской мантии пристально посмотрел на мою подушку. Зараза, и как догадался? Хотя, с учетом того, что он в моей башке шерудит, как у себя дома, да и вроде я не шифруюсь особо от него — ничего удивительного в этом нет.

Едва Том, оставив мне мантию и воспользовавшись чарами дезилюминации, покинул больничное крыло, я на всякий случай с головой забралась под одеяло и достала из-под подушки волшебное зеркало, которое все это время было «включенным».

— Слышал? — едва слышно произнесла я.

Северус едва заметно кивнул. После чего повернулся, судя по всему, на другой бок и тоже натянул одеяло на голову, пряча зеркало и скрываясь сам от взоров случайных наблюдателей.

— Годы идут, слизень все тот же. Он и в мои времена был таким. Правда, я с ним близко не сошелся — он после Сама-Знаешь-Кого сильно осторожничал с теми, кто темной магией увлекается.

— То есть, если захочу от него отмотаться, достаточно будет на его глазах завалить пару человек «авадой»? — фыркнула я.

— Годы идут, Юла все та же, — вздохнул черноглазый маг. После чего принялся расспрашивать о том, что происходит в школе. Никак скучает по своим любимым ученикам…

Впрочем, в больничке-то, хоть и в магической, наверняка не шибко сладко. Меня вон на ночь оставили в больничном крыле и, кстати, всего лишь несколько минут, как оставили в покое, а ему там куковать еще наверняка не одну неделю. И, с одной стороны, немного жалко, с другой — пусть лучше в больнице сидит, целей будет. А то рядом со мной вечно какая-то хрень происходит...