Новелла об Янгчен (джен)

ОАЗИС ДУХОВ

.

Ставить долг превыше семьи Янгчен хорошо умела, однако, поездку на Северный полюс она распланировала так, чтобы уделить вниманием и тому и другому. Быть может, стоило пойти в обратном порядке. Приоритет на делах государственных всё равно не помог ей с Оялуком.

Поиски сестры вновь привели её к этой многоуровневой головоломке, Оазису Духов. Вода посреди земли посреди воды посреди льдов — и всё за непритязательной деревянной дверцей. Бухточка в глубинах Агна Кел’а была вырыта не людскими руками, а, возможно, по велению Туи и Ла, духов Луны и Океана. Оснований верить в эту легенду у Янгчен было больше, чем у других.

Стоило пересечь один из арочных мостов на пути к зелёному островку, как её окутало теплом. Свет не отражался в глади неподвижной воды. Топот ног по деревянным планкам гремел громче, чем хотелось, извещая о приходе Янгчен. Ей слышались ароматы вечноспелых мандаринов, бессменно цветущего османтуса — пышной зелени, взращённой и сохраняемой на пике силами самого оазиса, какая бы погода не царила за его пределами. Хорошо, что Янгчен не взяла с собой Пика и Пака: они бы объели священную землю до бесплодия.

Пруд в сердце Севера не был идеальным кругом; небольшой его краешек загибался внутрь, будто бы Туи и Ла знали, что люди, со своими прихотями, нуждами и слабостями, будут приходить к водоёму за напутствиями. Великие духи удостоили простых смертных небольшим уступом, где можно было присесть. Янгчен присела на траву в позе лотоса.

Вечные кои дрейфовали перед ней в нескончаемой петле, разгоняя воду по своему озеру — их собственной вселенной. Янгчен испила церемониального чая, заваренного из местных листьев, так что его энергия текла по её венам.

Ей нужно было сохранять бдительность. В Оазисе Духов, месте полного умиротворения, вполне могла проявиться угроза неописуемых масштабов.

Её кулаки соприкоснулись у живота стрелой к стреле.

«Ладонь либо сжимается, либо разжимается — не всё сразу».

Она уже не раз медитировала, пытаясь отыскать Джецун в Мире Духов. Пересечь рубеж никогда не составляло труда. Она расслаблялась, зажмуривалась, пока яркий свет из ниоткуда не заставлял её разомкнуть веки, открывая вид на приветливые леса или зелёные поля. Ей салютовали духи, болтливые и безмолвные, кланялись высокие деревья, касаясь своими верхушками земли, а грибы-поганки пели пятиголосие. Мог собраться целый бестиарий: звероподобные духи, крылатые и парнокопытные, из любопытства стекались к Янгчен, становясь в очередь, чтобы потереться носом о её ладонь.

Те из духов, кто мог и хотел говорить, требовали наибольшей осторожности. Янгчен гадала, почему же они её так беспокоили, почему же их глаза (когда таковые имелись) были полны осуждения. Джецун ещё давным-давно дала ей ответ. Нечасто духи задавались вопросами или были чем-то недовольны. Они просто существовали.

Соответственно, если вы встретите такого, то это вы его потревожили. Виновник всегда был предопределён. По природе своей человек был незваным гостем.

Впервые она будет медитировать в Оазисе Духов с тем знанием, которое вывалили перед ней угри-фениксы Ма’инки.

«Туман. Нужно найти туман».

Иногда, отправляясь в Мир Духов, можно было попасть в знакомое место, если быть достаточно сосредоточенным и решительным.

«Представь тот туман».

Кожа стянулась на кистях её рук, отчего татуировки будто бы набухли. Она не могла стряхнуть с себя накопившуюся усталость. Заняться делами сперва оказалось плохим решением.

Эта история с Оялуком была стара как мир. Издавна Четыре Народа так и норовили сброситься с утёса. И вот она, последняя в череде Аватаров, пытается оттащить их от обрыва. Перебороть саморазрушительную природу человечества ещё не удавалось ни одному из её предшественников.

«Если ребёнок и со всеми благами не перестаёт плакать, отнеси его в поле».

Брови над закрытыми глазами Янгчен нахмурились. Этот странный, бесчеловечный коан застрял у неё в голове, словно птица в клетке. Как же он туда попал?

И тут она вспомнила. Это было учение из брошюры гуру Шокэна — философа древности, с чьими трудами Янгчен познакомила никто иная как цзунду Чайси.

Тихий звук, который Янгчен издала своим носом, выбивался из тишины вокруг. Шокэн, наверное, был прав. Быть может, миру, который беспечно плясал у обрыва, таки стоило испытать падение.

Согласно популярному заблуждению, во время медитации необходимо очистить всё полотно своего разума до нитки. Неправда. Мысли приходят и уходят, и это в порядке вещей. Суть медитации в том, чтобы отследить, как они сменяют друг друга, и доказать, что сознание не щебечет вам об одном и том же.

Но вот эта идея, что род людской должен пожать, что сам посеял, пристала к Янгчен как репейник. Слишком долго не могла она прогнать эту мысль из головы.

Она продолжала упиваться своим злопамятством даже тогда, когда царство физическое обернулось вокруг своей оси, а Мир Духов заглотил Янгчен с головой.

Без доли грации она свалилась на неизведанную землю, размахивая руками, которым мешал её вывернутый наизнанку наряд. Столь неуклюжее появление могло значить лишь одно: её душа пересекла рубеж вместе с телом.

Янгчен встала на ноги, как подобает магу земли: ощутила плоскую поверхность, а затем, коснувшись её ногами, сместила центр тяжести ниже горизонтальной оси. В развороте она поскользнулась и присела на корточки. Дальше встала и поправила свою кашаи одной рукой, вторую руку держа наготове.

Вокруг были не те отрадные луга, которые уже не раз срывали ей поиски. Здесь, на каменистой почве, простиравшейся за горизонт, совсем ничего не росло. Небо было перенасыщено едко-оранжевым — цветом сердитого заката.

«Итак, что-то новенькое».

Видимо, её безобразные мысли при переходе повлияли на то, куда её занесло. Она было хотела шагнуть вперёд, как вдруг её ногу, словно магнитом, оттянуло назад. Импульс грозил усилиться.

Противиться невидимым силам либо же повиноваться им. Пока что Янгчен решила пойти по пути наименьшего сопротивления. Направившись в ту сторону, куда идти было позволено, она в конце концов спустилась по склону.

Её лодыжки окутала пелена белого тумана. Когда на пути промелькнула тень, Янгчен подняла взгляд и узрела, как в вышине вились каменные когти размером с башни в Храмах Воздуха.

«Кулак смыкается».

Джецун, окутанная прозрачным дымом. Собственные кошмары выкладывали для Янгчен дорожку. Она была на правильном пути.

Пока она шла под гору, её кашаи тяжелела на плечах, а ткань натирала колени. Одежда отсырела и от тумана, и от холодного пота. Мгла поднялась выше головы.

Янгчен чуть было не врезалась в отвесную скалу, а когда поняла, в какую сторону та загибалась, она осознала, что забрела в самую пасть большого каньона.

«Ладно уж кулаки, но с пастью-то что?»

По пути она держалась за стену, чтобы не потеряться, как будто правила здравого смысла были всё ещё применимы, а она бродила по простому лабиринту. Края могли попросту сомкнуться вокруг неё.

«Оно хватает за горло. Поглощает».

Вместо того чтобы замедлиться, она решила шнырять по лабиринту ещё быстрее, и смягчила свою хватку лишь до кончиков пальцев, чтобы бежать. Именно из-за проявления трусости в Мире Духов она потеряла Джецун. Наступить на те же грабли было бы непростительно. Шокэн согласился бы.

Очертание чего-то физического промелькнуло сбоку, и в погоне за ним Янгчен простилась со стеной. Менее густые области в неравномерной мгле напоминали дрейфующие по глазу мушки. Там и явился вновь бродящий силуэт, теперь уже идущий в обратную сторону.

Янгчен пошла на риск и сделала глубокий вдох.

— Джецун? — крикнула она.

Отозвавшееся эхо принадлежало не ей.

Легион неведомых голосов обрушился ей на уши. Да хоть исходи они из уст Западных монахинь, Янгчен всё равно бы не узнала их, искажённых сущими муками. Человеческое горло не способно на такие звуки. В глубинах тумана жертв истязали до безумства.

Хор страданий. Она его уже слышала однажды, когда угри-фениксы Ма’инки наслали на неё видение с Джецун. Душа её сестры была заключена где-то тут. Янгчен уже в этом не сомневалась.

Она тут же шагнула вперёд. Носочки зарылись в землю, когда она, провертевшись вокруг своей оси, прокосила каньон ветряным лезвием. Облака разошлись, но этого было никак не достаточно. Скудный отрезок земли, который ей удалось расчистить, был истыкан людьми. Пока одни безмолвно прогибались под невидимыми ярмами, другие же, откинув головы, испускали истошные вопли.

Она подбежала к ближайшему человеку. Мужчина был одет в чудную, узорчатую пижаму, пропитанную кровью. Янгчен искала на нём признаки повреждений. Его трясло от икоты; он задыхался. Коса у него на затылке уже наполовину распуталась, как поношенная верёвка.

Янгчен похлопала его на предмет ран, акцентируя внимание на руках, где пятна крови были гуще всего.

— Скажите, где болит, — попросила она. До неё таки дошло, почему же его убранство показалось ей странноватым. Оно вышло из моды лет двести назад.

Он что-то протараторил, проглатывая звуки.

— Я не расслышала, — сказала Янгчен. Она была в шаге от того, чтобы всунуть пальцы ему в рот и проверить, не откусил ли он себе язык.

— Простите! — резко визгнул он. — Простите меня! Я не хотел!

Так извиняется ребёнок, когда сломал что-то ценное. Янгчен отпустила мужчину и медленно отступила назад. Он не был ранен. Кровь на рукавах принадлежала не ему.

Наскочив на кого-то позади себя, Янгчен обернулась. Женщина в простых фермерских лохмотьях уставилась на неё одичалым в неверии взглядом.

— Напрасно, — простонала она. — Всё напрасно. Зачем мы… Напрасно? Как мы могли быть так глупы?

Женщина вцепилась в её плечи с силой звериного укуса. Вырвавшись, Янгчен чуть не удушилась собственным воротником. Она попыталась убежать туда же, откуда пришла, но со всех сторон к ней плелись жители эпох давно минувших, скованные болью.

Теперь их слова были легко различимы. Их вопли беспомощности впивались в неё как шипы, а руки тянулись к ней, убегающей.

«Ты не можешь мне отказать! Не после всего, что я для тебя сделал!»

«Я потеряла его. Он был вот здесь, а я его потеряла».

«Я получу то, что мне причитается! Слышишь?»

«Это был мой последний шанс. Это был мой последний шанс. Это был мой последний шанс. Это был мой последний шанс…»

Мгла прохода больше не давала. Теперь она была как спутанная паутина на лице, как мокрый песок, в котором вязли лодыжки. Кожа Янгчен будто напухала и зудела. Инстинкты кричали ей, что пары пробирались через поры, даже под ногти. Туман был живым, и он пытался стать её частью.

Прикрыв нос и рот, Янгчен сорвалась в бега, не вдыхая. Но далеко ей убежать не удалось, прежде чем в глазах поплыло и потемнело, погружая её в чёрное море. Бросившись наземь, она ползла из последних сил. Физическое тело стало для неё обузой.

Ей ведь всегда надо было превзойти Джецун, не так ли? Так что вместо одной половины себя, как она, Янгчен лишится обеих. Она бы посмеялась над этим, но вдыхать туман никак нельзя было. Теперь она уж точно убедилась, что это был дух. Злобный и голодный.

Если бы хоть один из её предшественников погиб подобным образом, то его воспоминания дали бы о себе знать. Аватар Янгчен гнушалась страха, но что она могла поделать, если внутренности сворачивались от стыда и унижения, а сердце беспрестанно колотилось? Прежде, чем потерять сознание, она, отбросив всякие сомнения, взмолилась о помощи перед теми, кто нёс в её жизнь одни лишь горе и боль.

«Спасите, — воззвала она к своим прошлым жизням через Состояние Аватара. — Прошу».