Дорога длиною в жизнь (джен)

— Можно? — Лемми, постучавшись, просунул голову в кабинет его величества. Он сильно переволновался, когда тот не появился в Малой столовой на обеде. Лемми тоже не стал обедать и пошел разыскивать короля.

Тот сидел за своим письменным столом с кучей недописанных писем и, не шевелясь, смотрел в одну точку где-то на стене. Стук в дверь и последовавший за ним вопрос вывели его из состояния прострации, и он улыбнулся вошедшему:

— А, Лемми, проходи.

— Вы не пришли на обед. Я заволновался.

Король протянул руки навстречу своему любовнику, открывая их для объятий. Лемми, улыбаясь, подошел к нему и позволил себя усадить на колени, удобно устраиваясь в коконе рук короля.

— Что-то не так? Что-то не получается? — спросил он с неподдельным интересом.

— Пытаюсь написать письма. Но уже провозился с ними полдня, а толку никакого. Какие-то безликие они у меня получаются. Вот, например, это письмо графу Моранду. Он пишет мне, что денег нет, чтобы заплатить налоги в казну, и просит дать отсрочку. А мои агенты доносят, что он тратит баснословные суммы на лошадей и скачки. И совсем недавно он приобрел великолепную скаковую лошадь в несколько раз превышающую его годовой бюджет. А мой ответ получился скучным и обязательным. Будь я на месте графа Моранда, ни за что не стал бы платить налоги.

— А можно мне посмотреть его письмо и ваш ответ, — попросил Лемми неуверенно.

— Да, конечно, — и король протянул юноше два листка бумаги.

Лемми, не слезая с колен его величества, а наоборот удобно на них устраиваясь, откинувшись на грудь короля, бегло прочитал сначала письмо, а потом ответ.

— На мой взгляд, письмо написано стилистически верно. Но вот смотри, здесь надо переделать всего несколько фраз, чтобы оно из просительного стало требовательным, — и Лемми, взяв перо, быстро переписал черновик короля.

Тот пробежался глазами по тому, что поправил Лемми, и обрадовался:

— Ты талант, мой дорогой. Что бы я без тебя делал? — и чмокнул в нос засиявшего от похвалы юношу.

— После этого письма граф не только не посмеет не заплатить этот налог, но и все последующие будет платить вовремя, — обрадовался король, как мальчишка, что, наконец, у него дело сдвинулось с мертвой точки.

— А теперь пойдем, пообедаем, — позвал его Лемми. — А потом допишем и остальные письма. Может, у меня получится еще тебе помочь.

Король, кивнув, встал, не отпуская своего фаворита из рук, понес его на обед в Малую столовую. За последние дни с тех пор, как «казнили» Зандера, он впервые захотел поесть, и у него хоть немного улучшилось настроение. Сегодня еще планировал сходить инкогнито к лекарю Вильгельму Риттерсу за советом и настойкой от нервов или для нервов, он никак не мог запомнить, как правильно. И только Лемми своей нежной заботой пытался развеять его мрачные мысли. А сейчас так вообще порадовал. Королю, конечно, не хотелось бы из своего фаворита делать своего секретаря, но у юноши был явный талант к эпистолярному жанру, пусть пока поможет, а там посмотрим.

* * *

Король, сославшись на срочные дела, которые ему надо обсудить тайно со своими министрами, оставил Лемми на весь вечер одного, пообещав прийти после полуночи, и юноша решил, что сегодня удобный момент, чтобы навестить лекаря Вильгельма Риттерса и попросить его о помощи.

Ему пришлось довериться Кертису, слуга отнесся с пониманием к брату своего осужденного господина, и уже пару раз приносил ему кроликов, приобретая их на рынке за свой счет. Но долго так продолжаться не могло. Кто-то мог и поинтересоваться, зачем Кертис приносит животных во дворец. Да, и слугу, оставшегося без работы, могли в скором времени уволить. И Лемми уже подумывал, попросить короля отдать ему Кертиса в услужение. Конечно, тот мог сказать, что камердинеров у него и так предостаточно, но юноша решил быть настойчивым, он должен был на кого-то полагаться и кому-то доверять. А Кертис, несмотря на упорно ходившие по дворцу слухи о причастности фаворита короля к гибели шута, продолжал по-доброму относиться к юноше, и никогда, даже взглядом, не упрекнул его ни в чем.

Когда стемнело Лемми, прикрывшись невидимостью, проскользнул мимо стражи и прямиком направился на Цветочную улицу, чтобы поговорить с лекарем. Он старался идти аккуратно, чтобы ни с кем не столкнуться, и чтобы на него случайно никто не налетел в темноте. Он остановился возле знакомой двери, не решаясь скинуть невидимость и постучать. Он не видел лекаря с тех пор, как тот приходил последний раз во дворец на бал перед самой «казнью» Зандера. Как он отнесется к нему? Хоть Зандер и советовал к нему обратиться за помощью, но Лемми все равно было страшновато.

Вдруг дверь приоткрылась из нее вышла черная пушистая кошка. Она остановилась на крыльце, зашипела, шерсть на загривке у нее встала дыбом, и если бы Лемми не отскочил в сторону, то она бы вцепилась ему прямо в грудь.

«С кошками надо быть осторожнее» — рассеянно подумал юноша про себя, проскальзывая внутрь дома и быстро взбегая на второй этаж по лестнице, откуда доносились приглушенные голоса, один из которых принадлежал лекарю. Он уже опять собрался скинуть невидимость и постучать в дверь кабинета, как узнал и второй голос.

Лемми подошел ближе к двери и прислушался.

— Что вы хотите от меня сейчас? — спрашивал лекарь своего собеседника. — Противоядие я вам дал, принимайте его после каждого приема пищи и с вами ничего не должно случиться. Хотя, впрочем, оно вам не нужно. Я уже несколько раз говорил, повторю еще раз, что вам не суждено быть отравленным.

— Но мне очень страшно и очень тоскливо. Дай что-нибудь от страха.

У Лемми сжалось несуществующее сердце от слов второго говорившего, он же сразу узнал и его голос, и его повелительные интонации, а тут столько мольбы в просьбе, что ему захотелось забежать и обнять короля, утешить, что он с ним и никакие страхи его терзать не должны.

— А что вы хотите? Вы сами захотели избавиться от абсолютного телохранителя в лице своего шута и идеального любовника в лице графа, как выразились, влюбившись, как мальчишка, в существо, о котором ничего не знаете, и который никогда не будет принадлежать вам. У него совершенно другая миссия.

— Граф Ориан, может быть, и был для меня идеальным любовником, но я его никогда не любил, — попытался возражать король. — Мне было его всегда только жаль. И с ним я только удовлетворял свое желание. А Зандер… Вы же сами мне запретили быть с ним, хоть я этого очень хотел… И если бы не Лемми… С Лемми то, чем мы занимаемся, это даже не секс, это любовь.

— Ну-ну, как скажете, — не принял его возражений Вильгельм Риттерс. — Только не смог бы Зандер, став вашим любовником, по-прежнему быть и идеальным телохранителем.

— Почему? Я этого не понимал тогда, не понимаю и сейчас. Что изменилось бы, если бы Зандер стал делить со мной ложе?

— Зандер отдается своим чувствам сполна — любовь, привязанность, дружба. Отдавшись чувству любви, он мог бы потерять бдительность. Впрочем, это только мое предположение. Но что произошло, то произошло. Вы избавились и от Ориана, и от Зандера, как и хотели, оставшись только с новым фаворитом.

— Я, может быть, и избавился от абсолютного телохранителя и идеального любовника, как ты сказал, но Лемми мне не лжет, в отличие от тех двоих.

— Перестаньте, ваше величество. Их ложь — ничто по сравнению с тем, что вам может преподнести ваш юный любовник.

Лемми не видел лекаря, но нотки раздражения в его голосе слышал отчетливо, он даже мог представить, как тот нервно размахивал руками.

— Тогда объясните, почему виконт Зандер так и не признался, что он не брат Лемми, и по вашим словам был безумно в него влюблен, — король нервно прошелся по комнате.

— Он не был в него влюблен. Он его любил. Поверьте, это разные вещи, — грустно проговорил лекарь.

У Лемми екнуло сердце. Откуда король мог узнать, что Зандер ему не брат? Он никогда даже не упоминал об этом. И Зандер молчал. Кто мог проговориться? Или просто сказать об этом?

— Только потому, что он очень любил Лемми, — продолжил меж тем лекарь, — он позволил ему быть счастливым с вами, ваше величество. Иногда лишняя информация бывает ни к чему.

«Вот-вот, именно, ни к чему, — рассуждал за дверями юноша. — И все же кто сказал королю?»

— А Лемми знал, что тот его любил? — король остановился перед лекарем и теперь юноша мог в щель видеть его встревоженное лицо.

— Знал. Конечно, знал.

— Вы хотите сказать, что он знал и при этом позволил ему умереть? Я не верю, что Лемми настолько жесток.

У юноши опять сжалось сердце, ему совершенно не хотелось, чтобы его король думал о нем, как о бессердечном и бездушном существе, как Зандер.

— Спросите у него сами при случае. А мой совет вам, ваше величество — научитесь доверять тем, кто рядом с вами. Сейчас вы должны верить Лемми, что бы ни случилось. Теперь он ваш абсолютный телохранитель и идеальный любовник.

— Вы хотите, чтобы я опять доверился вам и вашим словам. Как и про шута, и графа вы мне говорили когда-то.

— Хочу. Я обещал вашему отцу, что буду всеми силами обеспечивать вашу безопасность…

Лемми развернулся и тихонько пошел вон из этого дома — он узнал много и ничего одновременно.

Он остановился на пороге, пытаясь высмотреть кошку, которая пыталась напасть на него при входе. Не хватало, чтобы она его поцарапала на выходе. Он вышел из дома, перешел улицу и остановился напротив дома лекаря. Что ж, если его королю страшно и тоскливо, то теперь только он сможет его защитить и стать для него самым лучшим. И он остался его ждать, чтобы сопроводить во дворец. Он не наблюдал охраны, видимо, король пришел сюда тайно. Пусть он боец никудышный, но он вампир, и когти, и клыки у него имеются. И никому не позволит обидеть его величество.

И еще настойчивей придется требовать у короля, чтобы тот ему оставили Кертиса, другого не остается, к лекарю пока он больше не пойдет. А для его величества он постарается стать абсолютным телохранителем и идеальным любовником, как лекарь и сказал, другого ничего не остается, хоть это и не его миссия.