Раскрывшийся бутон (джен)

Этот осенний вечер в Хогвартсе был таким же, как и все предыдущие: мягкий свет факелов, тихое потрескивание пламени в камине, застывшая прохлада древних каменных стен, которая никогда не исчезала полностью, даже если камин в гостиной Слизерина был растоплен на полную. Северус сидел в углу гостиной, едва освещённый огнём, но темнота его устраивала. Она скрывала усталость и черты лица, делая его лицо непроницаемым и позволяя ненадолго расслабиться.

Слизеринская гостиная всегда была местом силы и напряжённого спокойствия, где царила тихая конкуренция и интриги. Здесь никто не размахивал руками, не устраивал бурных сцен — слова были продуманными, жесты сдержанными, а взгляды несли больше смысла, чем длинные тирады. И Северус давно усвоил это правило, вернее, ему пришлось. Он не был аристократом, не носил на пальце перстень древнего рода, но у него был ум, знания и кое-что поважнее фамильных гербов — покровительство Люциуса Малфоя.

Люциус был старше, опытнее, и их дружба началась далеко не сразу. Однако Малфой быстро разглядел в Северусе не просто талантливого юношу, но и того, кто понимал, как устроен мир. Северус не был глупым мальчишкой, верящим в благородство и справедливость — он знал цену власти, цену магии. А ещё он знал, что в этом мире есть место только для тех, кто умеет взять своё и отстоять это.

Когда Люциус покинул Хогвартс, Северус, честно говоря, думал, что их общение сойдёт на нет, но этого не произошло. Они продолжали поддерживать связь. Северус был даже приглашён на помолвку Малфоя с Нарциссой Блэк. Помпезное торжество, наполненное тщательно подобранной публикой, изысканными блюдами, звучным смехом и ожиданием ошибки, скрытыми за безупречными масками вежливости. Он не ощущал себя там своим, но присутствовал, потому что Люциус хотел, чтобы он был там. А это значило, что он не был случайным гостем.

Северус даже рискнул и, когда Люциусу понадобилась помощь с фамильным привидением, познакомил его с Петунией. И был рад, когда они поладили.

Снейп был погружён в чтение сухого, но интересного трактата по зельеварению, когда перед ним с мягким шелестом мантии остановился Регулус Блэк.

Регулус был тише, чем большинство слизеринцев, и уж точно не походил на своего старшего брата — этого придурка. Северус мысленно хмыкнул. Если Сириус был шумным, дерзким и не скрывал презрения к Слизерину и своей семье, то Регулус казался полной его противоположностью: тихий, сдержанный, он не стремился к лишнему вниманию и, похоже, сам не особо нуждался в большом круге общения. Единственным человеком, с кем он был по-настоящему близок, был Барти Крауч-младший. Северус знал об этом, хотя не слишком интересовался их делами. Сам он с Регулусом общался неплохо, но нельзя было сказать, что они дружили. В их разговорах не было фамильярности, но и напряжения тоже не возникало — младший Блэк был на удивление неплохим собеседником и интересовался зельеварением, на чём они и сошлись.

И вот теперь перед ним стоял Регулус Блэк.

— Снейп, — негромко окликнул Регулус, чуть склонив голову в приветствии. — Мы можем поговорить?

Северус медленно оторвал взгляд от трактата по зельям, мельком оценил его вид: обычная строгая мантия, чуть вздёрнутый подбородок, лёгкое, почти незаметное выражение настороженности на лице. Регулус никогда не позволял себе суетиться, и Северус знал — если бы это было нечто незначительное, он бы не подошёл.

А ещё этот вопрос совершенно не звучал, как предложение или просьба. Фраза была сказана спокойно, почти безэмоционально, но Северус чувствовал в ней что-то большее, чем просто обычное приглашение к разговору. Он на мгновение задержал взгляд на лице младшего Блэка и заметил в его серых глазах едва уловимое выражение: серьёзность и, как ни странно, скрытый азарт.

— Блэк, — ответил он ровно, закрывая трактат и откладывая его в сторону, готовясь слушать.

Блэк выдержал паузу. Он не опускался до ненужных предисловий, но всегда давал собеседнику понять, что в его словах есть вес.

— Тебя хотят видеть.

Северус чуть склонил голову, с виду совершенно равнодушно.

— И кто же это? — уточнил Северус, оставив непроизнесённым: «раз послал Блэка как посыльного».

— Вальпургиевы рыцари, — ответил Регулус и, словно невзначай, окинул взглядом гостиную.

Его голос не дрогнул, но в этом движении читалось больше, чем в его словах: они оба понимали, что не одни. Некоторые слизеринцы исподтишка прислушивались, делая вид, что погружены в свои дела. Возможно, кто-то из них тоже получил приглашение, а кто-то, наоборот, ждал, когда его заметят.

Северус слышал это название. Вальпургиевы рыцари — группа, о которой говорили на Слизерине шёпотом, но при этом никто не мог сказать, что именно они из себя представляют. Они были чем-то большим, чем обычное собрание чистокровных, но чем именно — никто толком не знал. Поговаривали, что они стремятся к величию, что их целью является восстановление древнего порядка, расшатанного грязнокровками и теми, кто забыл свою кровь. Кто-то видел в них элиту, вхождение в которую сулило не только престиж, но и силу.

Но Северус не верил в красивые слова. Он видел, как аристократы, которые с детства привыкли к власти, говорят одно, а затем делают другое. Он знал, что магия требует не благородного происхождения, а ума, трудолюбия и таланта. Вопрос был в том, что могли предложить эти рыцари.

Северус хмыкнул, скрывая лёгкий интерес.

— И чего они хотят от полукровки?

— Узнаешь, если придёшь, — Регулус чуть склонил голову, понижая голос. — Крыло колокольной башни, третий этаж, в полночь.

— Любопытно, — пробормотал Северус, не спеша соглашаться.

Однако Регулус не сдвинулся с места. Его тёмные глаза задержались на лице Северуса, будто он ожидал чего-то ещё — а именно ответа.

— Так ты придёшь? — спокойно спросил он.

— Раз уж ты так стараешься передать приглашение, Блэк, я обязан пойти, а то вдруг ты обидишься? — Северус чуть насмешливо приподнял уголки губ, но в глазах не было улыбки.

Регулус не повёлся на подколку.

— Разве тебя когда-либо интересовало, кто на что обижается? — сухо ответил он.

— Твоя правда, — Северус поднялся, стряхнув невидимые пылинки с мантии. — Полночь, говоришь?

— Не опаздывай, — ответил Регулус и, кивнув, развернулся, шагнул в тень арок, ведущих к спальням, и исчез в коридоре.

Северус проводил его взглядом, затем снова сел в кресло. Ощущение тишины и уединённости, которое он так ценил, исчезло. Теперь он чувствовал на себе взгляды — кто-то бросал их исподтишка, кто-то смотрел в открытую. После ухода младшего Блэка гостиную наполнили шепотки, все спешили обсудить то, что какого-то полукровку пригласили Вальпургиевы рыцари.

Он вновь раскрыл книгу, но читать больше не мог — шёпот нервировал.

— Полночь, — пробормотал он себе под нос, — стоит сходить, раз так настойчиво приглашают.

Он же должен был разобраться, во что его пытаются вовлечь.

Северус закрыл книгу, убирая её в сумку. Его разум уже не был сосредоточен на зельях и сложных формулах, сейчас перед ним стоял иной вопрос — что же представляют собой Вальпургиевы рыцари? Их упоминали в гостиной, но всегда осторожно, полунамёками. Взгляд Северуса скользнул по окружающим — кто-то из слизеринцев пытался небрежно притворяться равнодушным, другие бросали косые взгляды, явно взвешивая свои шансы оказаться среди приглашённых.

Его губы дрогнули в тени призрачной усмешки. Снейп знал, что среди чистокровных, особенно в их кругу, власть и привилегии не давались просто так — их нужно было заслужить, как и приглашение в круг Вальпургиевых рыцарей. А это означало, что его оценили и нашли ценным его знания и навыки. И это должно было стать костью в горле многим чистокровным слизеринцам, гордящимся своей чистой кровью.

Он поднялся, поправляя на плече сумку, а затем скользнул к выходу из гостиной. До комендантского часа оставалось несколько часов, и он намеревался провести их с пользой — наведаться в библиотеку и дописать эссе по Трансфигурации.

Библиотека была погружена в привычную полутьму, скрадывающую очертания стеллажей. Северус любил это место. Здесь никто не смотрел на него свысока, никто не выказывал презрения за его происхождение. Здесь всё решало знание. Именно оно давало ему превосходство — над теми, кто полагался лишь на силу рода и чистую кровь, над теми, кто не видел дальше собственного носа и застыл в своём высокомерии.

Он занял привычное место в глубине зала, у дальней стены, куда доходило меньше всего учеников, разложил пергамент и чернильницу, затем мельком осмотрелся. В это время библиотека уже опустела, лишь мадам Пинс в дальнем углу просматривала старые фолианты, периодически поджимая губы при виде малейшего беспорядка или шума.

Он пытался сосредоточиться на эссе, но не мог: мысли возвращались к предстоящему собранию, к словам Регулуса, к тому, что ждало его в полночь.

Вальпургиевы рыцари. Северус слышал о них прежде, но только обрывки — шёпот в коридорах. Никто не говорил о них открыто, а те, кто упоминал, делали это с тонкой смесью уважения и любопытства. В отличие от большинства, он не стремился слепо следовать за кем-то. Если рыцари могли дать ему что-то ценное — он возьмёт это. Если же это окажется всего лишь игрой в элитность, напыщенной пустышкой для аристократии, он не станет тратить своё время.

Перо скользнуло по пергаменту, но вместо расчётов по Трансфигурации Северус чертил тонкие линии, схематично выводя абстрактные символы.

Он стиснул челюсти, заставляя себя сосредоточиться. Работа была закончена быстро — длинные строки теории Трансфигурации не требовали от него особых усилий. Знания давались ему легче, чем большинству. Уловив движение сбоку, Северус резко поднял голову.

— Ты сегодня какой-то задумчивый, Снейп, — раздался знакомый голос.

На границе света и тени, неподалёку от его стола, стоял Барти Крауч-младший.

Барти был человеком, чья аккуратность и собранность бросались в глаза, особенно в Хогвартсе, где даже самые породистые слизеринцы позволяли себе некую небрежность. Его мантия сидела безупречно, будто только что снята с подставки и отглажена. Ровный пробор, идеально приглаженные волосы, холодный, выверенный взгляд — он напоминал человека, который всегда держит под контролем не только себя, но и всё вокруг. Даже тон его голоса был тщательно отмерен: ни капли излишней эмоции, только расчётливый интерес.

Северус отложил перо и посмотрел на него, не торопясь отвечать.

— Ты тоже получил приглашение, — осенило его.

— Конечно, — Барти коротко кивнул, опускаясь на ближайший стул. Каждое его движение было чётким, продуманным, словно и в нём он не позволял себе ни капли спонтанности. — Было бы странно, если бы меня проигнорировали. Даже… оскорбительно.

Его тон был ровным, но в глазах мелькнуло лёгкое веселье. Северус знал, что это не просто бравада — Барти действительно так считал. И он вынужден был согласиться — было бы странно, если Вальпургиевы рыцари не пригласили Крауча.

Северус не ответил, только чуть склонил голову. Барти скользнул взглядом по его записям, рассматривая сделанные заметки.

— И что ты обо всём этом думаешь?

— Думаю, что узнаю в полночь, — ровно ответил Северус.

Барти слегка улыбнулся, но в этой улыбке не было настоящего веселья — только спокойная уверенность.

— Какой прагматичный подход. Как всегда, впрочем, — он чуть наклонил голову. — Уверен, тебе понравится.

Северус не был в этом так уверен. Он не сомневался, что Барти уже всё проанализировал и, скорее всего, пришёл к каким-то своим выводам. В отличие от большинства слизеринцев, Барти не был ни просто амбициозным карьеристом, ни праздным аристократом. Он был умён. Искренне увлечён магией. Отличник, который, как уверен Северус, при выпуске сдаст максимальное количество СОВ на высший бал. Но в его увлечённости было что-то почти фанатичное, неуловимое, но отчётливо ощутимое.

Северус знал, что Барти не терпит посредственности — ему нужно либо всё, либо ничего.

— Посмотрим, — наконец сказал Северус, поднимаясь.

Барти проводил его взглядом — внимательным, оценивающим, словно размышляя, что он сделает дальше, но не остановил и ничего больше не произнёс.

Северус вернулся в гостиную до комендантского часа. Ему не хотелось привлекать к себе лишнего внимания опозданием, да и предстоящая встреча требовала сосредоточенности. В гостиной было тихо: кто-то заканчивал домашние задания, кто-то негромко обсуждал что-то у камина. Северус без лишних слов прошёл к лестнице, ведущей к его комнате.

Слизеринцы, в отличии от остальных факультетов, жили в отдельных комнатах, и Северусу это нравилось. У него было личное пространство, где он мог спокойно работать, не отвлекаясь на чужое присутствие. Он зажёг свечу взмахом руки (мелкие невербальные заклинания давались ему всё проще), кинул сумку на стол и сел, ненадолго закрыв глаза. Нужно было немного привести мысли в порядок.

Затем он встал, подошёл к зеркалу и внимательно осмотрел себя. Безупречно застёгнутая мантия, чёткий пробор в тёмных волосах, бледное, но спокойное лицо. Ничто не должно было выдавать его смятения.

Он снова присел за стол, но не стал писать или перечитывать книги — всё равно не смог бы сосредоточиться. Поэтому он просто ждал. Минуты тянулись медленно, тиканье старых напольных часов в коридоре за дверью было единственным звуком, пробивающимся сквозь тишину.

За полчаса до полуночи Северус бесшумно поднялся, накинул мантию и вышел из комнаты. Гостиная всё ещё не была полностью пуста, но никто не обратил на него особого внимания. Он плавно пересёк помещение и, убедившись, что старосты не следят за выходами, скользнул в тёмный коридор, ведущий наружу. Затем он накинул на себя маскирующие чары.

Теперь он двигался в полной тишине, избегая шумных участков, шагая по самым тенистым местам.

Северус быстро отыскал нужное место. Когда он подошёл ближе, дверь уже была приоткрыта, и из-под неё пробивался смазанными полосами приглушённый свет факелов. До него доносились негромкие голоса — внутри уже находилось несколько человек.

Регулус стоял у одной из колонн, руки были скрещены на груди, взгляд спокойный, но внимательный. Рядом с ним — Розье, говорящий что-то приглушённым голосом. Уилкс, Мальсибер и Эйвери чуть в стороне, о чём-то перешёптывались. Крауч уже тоже был здесь, его осанка безупречна, лицо спокойно, но Северус видел, как в глубине его глаз горит интерес.

Когда Северус вошёл, Регулус заметил его и коротко кивнул.

— Рад, что ты пришёл, Снейп, — тихо заметил он.

— Что теперь? — Северус огляделся.

— Ждём, — ответил Барти.

Северус сдержал вопрос, кого именно они ждут. Он оставил младшего Блэка и подошёл к Мальсиберу с Эйвери — присутствие друзей неожиданно успокоило. До этого Северус и не понимал, что волнуется.

Несколько минут спустя тяжёлая дверь бесшумно закрылась, отрезая их от остального замка. Затем посреди зала появилась высокая фигура в тёмной мантии с накинутым капюшоном. И голос, уверенный и властный, разнёсся по залу:

— Рад видеть, что вы все пришли.

Северус медленно перевёл взгляд на фигуру. Собрание Вальпургиевых рыцарей началось.