Хонока (джен)

Новый дайме Земли Травы официально приходит к власти в конце сентября, после чего кусанини начинают активно разгонять вторгшиеся силы Ива с помощью Пограничного патруля Конохи.

Хонока не думает, что это больше можно назвать простым пограничным патрулем. Наличие дайме другой земли, активно просящего о помощи, сделало невозможным для дайме Огня и Хокаге игнорировать их фронт. Сейчас в лагере почти пятьсот шиноби, и еще пятьсот прибудут к концу октября. К середине ноября у них действительно могут быть объединенные силы, достаточно большие, чтобы оттеснить армию Iwa.

Первоначально она оценила в тысячу триста Ива-нин, а затем потеряла сознание, прежде чем смогла завершить свои подсчеты. С тех пор у нее было еще несколько неудач в этом деле. Новое общее число составляет две тысячи пятьсот человек, что было подтверждено их союзниками в Куса и Пограничным патрулем Конохи (KBP).

Это... пугает. Но было бы намного страшнее, если бы они столкнулись с ситуацией вслепую.

Разведывательный отдел расширился, и она стала ‘ходовым товаром’, по словам Комори, благодаря своей способности обнаруживать даже самые хорошо скрытые лагеря Ива — и все это при том, что сама оставалась незамеченной.

Именно благодаря этой способности они уже смогли захватить несколько менее защищенных лагерей Iwa. Также благодаря ей Ива-нины объединились, чтобы сформировать более плотную и хитроумную оборону. Они поняли, что кто-то шпионит за ними.

Она думала, что заставить их отступить в один лагерь было бы хорошо.

Но сенсей говорит ей, что два противостоящих отряда шиноби редко встречаются в большом количестве, предпочитая вместо этого небольшие стычки и рассчитанные атаки. Тотальная битва не является нормой, и когда это все-таки происходит, исход бывает жестоким — и чаще всего заканчивается взаимным уничтожением.

Она дрожит.

Октябрьские утра в северной Стране Огня намного прохладнее, чем в Конохе. Кое-где деревья стали желтыми, коричневыми и красными. Еще через неделю или две листья начнут опадать. Скоро ей придется распаковать свое новое зимнее пальто.

Лагерь теперь активен все часы дня, а Сенсей и Минато обычно заняты по ту сторону границы, оставляя ее на Комори и Разведывательный отдел и Какаши с Инузукой Гаку в команде по обезвреживанию ловушек и печатей. Это означает, что он тоже чаще всего пересекает границу, чем нет.

Она не ревнует — она просто хотела бы быть там с ним.

Хонока проверяет его (сенсея и Минато тоже) по крайней мере пару раз в день. Обычно она видит их каждый третий день, но Сенсей и Минато превращаются в зомби, когда возвращаются и просто едят и спят. Было бы забавно, если бы она не так беспокоилась о них.

Она идет в столовую после работы в ночную смену в Разведывательном отделе, когда Кайто начинает приставать к ней. Это стало его хобби. Она думает, что ему нужна новая.

“Эй, Маримо, уже отрастил какой-нибудь мох?”

У него даже это плохо получается…

Она зевает. Он свирепо смотрит на нее. Она продолжает идти.

Он знает, что не может сражаться с ней в патруле, знает, что она, вероятно (определенно), победила бы, даже если бы он мог, и это разлагает его. Он бежит трусцой, чтобы не отставать от ее быстрой походки, и пытается нависнуть над ней. Она ниже буквально всех, кого она знает, так что не похоже, что она находит это пугающим. Ни в малейшей степени.

“Эй, я с тобой разговариваю, урод!”

Она снова зевает.

“Держу пари, твои товарищи по команде тоже думают, что ты урод, с твоим—”

“Орочимару-сама научил меня, как вызывать змей-людоедов. Хотели бы вы посмотреть?”

Его негодование так быстро превращается в ужас, что она почти смеется. Имя Сэнсэя действительно должно быть формой издевательства.

“У меня есть пограничный патруль, в отличие от тебя. П-иди поиграй со своими змеями где-нибудь в другом месте!”

“Хорошо, оставайся в безопасности”.

“…!”

“…”

Он срывается с места.

Она входит в столовую, которая теперь является настоящим зданием, а не просто палаткой, и выстраивается в очередь. Здесь оживленно, больше, чем обычно. Похоже, прибыла еще пара команд.

Она принимает свою порцию от молодого чунина и поворачивается, чтобы найти место за одним из длинных столов.

“Эй, маленькая мисси!” Зовет Торифу. “Хонока-тян, тащи свою задницу сюда!”

Теперь она в лучших отношениях с Акимичи Торифу, благодаря тому, что сэнсэй объяснил ему разные вещи. Сначала она была недовольна этим, но Торифу в курсе, значит, у нее есть еще один союзник в деле против ее отца — и Сенсей считает, что она в любом случае должна быть дружелюбной с семьей своей сестры. А к связям с кланом Акимичи не стоит придираться.

Поддержка семьи Акимичи также станет хорошим буфером между ней и всеми остальными, когда неизбежно распространятся слухи о ее доудзюцу и Синку. Данзо из-за этого тоже будет намного труднее добраться до нее.

Она пробирается через переполненный зал и ставит свой поднос с едой на стол рядом с Торифу, прежде чем забраться на скамейку рядом с ним.

Напротив нее сидит молодой человек с двумя неровными и все еще незаживающими шрамами на правой стороне лица. Рис падает с его палочек для еды, когда он узнает ее.

“Ах”.

“Это парень с кастрюлями и сковородками!” — восклицает он.

Кастрюли и сковородки? На самом деле это была всего лишь одна кастрюля и один половник.

“Ты Ниндзя Кошачьего сна”.

Парень рядом с ним смеется, качая головой, длинные пепельно-светлые волосы колышутся. “Ниндзя для кошачьего сна? Этот залипает, Шикаку.”

“Что залипает?” Другой член клана Акимичи садится рядом с ними, заставляя их немного сползти со скамейки. “У меня есть яйца всмятку для всех!”

Она встает на скамейку и, перегнувшись через стол, хватает два. Торифу посмеивается над ней.

Младший Акимичи узнает ее (очевидно, по ее глупым глазам), и удивление окрашивает его тон.

“Эй, Тори-джи, это—”

“Парень с кастрюлями и сковородками, о котором я тебе рассказывал”, — рычит Шикаку. “Я думал, Сандайме-сама насадит нас на вертел за тот трюк, который ты выкинул, сопляк”.

Она пожимает плечами. “Бивако-оба-сан сказала мне сделать это”.

“Это чушь собачья, и ты это знаешь”.

“Спроси ее”, — поощряет она.

Шикаку прищуривает глаза, глядя на нее, и задумывается.Она должна на секунду сосредоточиться на чем-то—на ком—то-другом. "Он рассуждает не просто с помощью холодной жесткой логики", — думает она. Он из тех, кто чувствует каждый шаг того, что он думает. Сильно. Это немного ошеломляет.

“... У Бивако-сама есть чувство юмора?”

Она кивает.

Он откидывается на спинку стула. “Я в это не верю”. На самом деле, он верит — потому что, кажется, подтвердил это от нее?

Она очищает яйцо всмятку от скорлупы и проглатывает его целиком. Сэнсэй сказал ей попрактиковаться на (охлажденном!) сварить яйца до того, как он научит ее фокусу с сырыми яйцами.

Трое шиноби напротив нее выглядят слегка испуганными. Она думает, что они примерно одного возраста с Минато, может быть, всего на пару лет старше.

“...Она принадлежит Орочимару, хорошо”, — растягивает Шикаку.

“Мой двоюродный брат Дайчи стажируется в лаборатории Орочимару-сама… По-видимому, это ”опыт"."

“О! Ты двоюродный брат Ацуши?”

“Ацуши?”

“Знаешь, из рассказа "Ацуши Бесхитростный"? Дайчи напоминает мне и сэнсэю самурая Ацуши.”

“Даичи Бесхитростный!” Он прикрывает рот и хихикает. “Это так хорошо ему подходит!”

“Иноичи, ну же, не будь таким злым. Дайчи-кун — отличный парень ”.

“Но, Чоза, это подходит!”

Взволнованная, она подпрыгивает на скамейке и пугает их троих, внезапно указывая пальцем.

“Ино — “очко”, Шика— "очко“, Чо!” пять очков!

Торифу тянет ее вниз сзади за рубашку.

“Ты опять пил кофе Комори, не так ли?”

Она кивает. “На вкус как зола и деготь, но это действительно бодрит”.

“Ты затормозишь свой рост”, — предупреждает он. “Ты и так уже такая крошечная”.

Она пожимает плечами. Если ей когда-нибудь понадобится стать выше, она просто преобразится.

“Итак”, — говорит Чоза. “Это младшая сестренка Сатико-сан, верно?”

“Цунэмори Хонока-десу”, — приветствует она.

Чоза протягивает руку, чтобы обхватить ее предплечье, и она неловко отвечает ему взаимностью своей гораздо меньшей рукой.

“I’m Akimichi Chōza. У Нары Шикаку изголовье кровати, а у Яманаки Иноичи непрактично длинные волосы.”

У Чозы, для сравнения, короткие каштановые волосы торчком — под красным головным убором из шкуры кабана, который он носит.

Они составляют интересное трио, думает она. Она слегка кланяется.

“Приятно с вами познакомиться”.

Они неловко кивают в ответ.

Увидев такую возможность, она доедает свой завтрак.

“Не подавись”, — смеется Торифу, пододвигая к ней чашку с чаем. “К чему такая спешка? Ешь немного медленнее, мисси.”

Она сглатывает. “Какаши скоро возвращается с дежурства по разоружению. Мы практикуем технику совместной работы всякий раз, когда у нас есть свободное время ”.

“Амбициозный”, — заявляет Шикаку.

“Это то, что сказал сэнсэй”.

“…”

Она даже не пытается это понять. Она не знает, почему некоторым людям (Шикаку, сенсею, Минато) приходится перебирать столько мыслей и чувств, просто чтобы разобрать мысль. Это — раздражает? Раздражает. Раздражающий is...it все еще чувствую себя нехорошо по отношению к ней. Она быстро встряхивает головой, чтобы привести себя в порядок.

Земля трясется, и она чуть не падает со скамейки. Торифу поддерживает ее.

В столовой воцаряется устрашающая тишина.

“Землетрясение?” — спрашивает кто-то.

Паника. От Какаши. Она вскакивает.

“Хонока-тян? В чем дело?” — Спрашивает Торифу.

“Сигнал бедствия. Одиннадцать целых три десятых километра к северо-северо-западу. Команда ”Ловушки и тюлени" выведена из строя..." Это достаточно близко, чтобы она могла получить удручающе четкое представление. “Два смертельных случая”. Это команда из восьми человек. Она чувствует только шесть. “Поблизости нет ни одного вражеского конокрада”. Тогда это ловушка — такая, которая—

“Это слишком близко к нашей границе, чтобы быть Iwa”, — говорит Шикаку.

Она шипит сквозь щель в передних зубах. Появилось так много новых лиц и подписей, что она начала отключать людей. Она была неосторожна! Слишком беспечно! Здесь повсюду написано имя Данзо!

Торифу уже организует спасательную команду.

Хонока порезала палец на правом верхнем клыке, который она превратила в особо острый, и провела линию по своей печати призыва.

Кохаку появляется кольцом вокруг ее ног, немедленно поднимаясь на дыбы, защитно обвиваясь вокруг нее. Несколько человек отпрыгивают в сторону. Кохаку далеко не так велик, как его мать, но трехметровая змея ни в коем случае не маленькая.

“Хонока-сама”. Его хвост хлещет, когда он пробует окружающую обстановку. “Ваши приказы?”

“Мне нужен кто-нибудь, чтобы передать сообщение сенсею”.

Он кивает, и часть напряжения спадает с его колен.

Она рисует на своей ладони букву "x’.

“Я понимаю. Что-нибудь еще?”

“Это все, Кохаку. Спасибо вам”.

Он отпускает себя, и она поворачивается, чтобы направиться обратно в Разведывательный отдел.

“Что, черт возьми, все это значило?” — Требует Шикаку.

“Это секрет!”