Я не гребаный мальчик-который-не-мальчик-и-который-не-выжил, я теперь Спаситель! (гет)

Эмма остановилась перед дверью квартиры ее родителей на следующее утро, после своей небольшой истерики, и замялась.

Она не хотела первой делать шаг. В конце концов, Эмма — взрослая женщина, и ей не нужны нотации от родителей!.. Поздновато уже. Но и тянуть с этим блондинка не хотела. Ей вредно нервничать, и лучше уж поскорее решить все проблемы. Для начала она решила начать именно со своих родственников, а потом можно приступить к разборкам с Снежной Королевой, которая уже несколько дней не показывалась.

Наконец блондинка решилась и постучала в дверь.

— Эмма!.. — удивленно, но радостно воскликнула Мэри Маргарет, открыв дверь с младенчиком на руках. Она была так рада, что дочь сама пришла.

— Мам, — тихо сказала Эмма, дернув бровью. Кивнув в квартиру, она добавила: — Я войду?

Мэри Маргарет растерянно моргнула и поспешно сказала:

— Конечно! Конечно! Проходи!

Она отошла от двери и пропустила дочь внутрь.

— Это же и твоя квартира, — быстро сказала Мэри Маргарет и пинком закрыла дверь. — Кстати, почему ты не открыла своими ключами, я…

— Надо поговорить, — серьезно сказала Эмма, прервав словесный поток родительницы. Она огляделась и добавила: — А где?..

— Эмма?.. — выдохнул Дэвид, который как раз вышел из ванной с полотенцем на плече. Он быстро пересек пространство и обнял не ожидавшую такого дочь.

— Эээ, и тебе привет, — неловко сказала Эмма.

У нее вообще было такое чувство, что она внезапно вернулась в первые дни после падения первого проклятия. Все было какое-то не такое и странное.

Она отошла от Дэвида и засунула руки в задние карманы единственных брюк, которые, несмотря на эластичный пояс, безбожно жали и которые, кажется, придется отложить в дальний ящик, как и джинсы.

«Нужно обновить гардероб», — не к месту подумала Эмма, и тряхнув головой, вернула свое внимание к родителям. Те замялись и нервно переминаясь, застыли перед ней.

— Мы рады, что ты пришла, — тихо сказала Мэри Маргарет, жаждя прервать эту невыносимую тишину. Она нахмурилась и с беспокойством добавила: — Как ты себя чувствуешь? Ты…

— Хорошо, — прервала ее Эмма. — Я в порядке, но пришла я поговорить не об этом.

Тут она подняла бровь и насмешливо добавила:

— Ну, или точнее вы хотите, судя по тому, что вы вчера устроили.

— Мы устроили? — выразительно сказал Дэвид, сложив руки на груди. — Это не мы вчера кидали в родных посуду.

Эмма фыркнула.

— А чего ты ожидал? — желчно сказала она. — Я беременная женщина, взрослая, кстати, на которую вы вчера орали, как на нашкодившую школьницу!.. Мне уже тридцатка так-то стукнула, у меня есть сын-подросток, и от кого и когда мне рожать во второй раз, я могу как бы и сама решить!..

— Это да… — с неохотой согласилась Мэри Маргарет, уже привычно испытав боль из-за того, что она все пропустила в жизни своего первенца. Но тут она поморщилась и непонимающе протянула: — Но Эмма… Темный?.. Почему из всех мужчин именно он?!.. Боже, он же дед Генри!.. Ему уже несколько сотен лет!..

— Ну и что? — воскликнула Эмма, всплеснув руками. — Плевать мне на его возраст! Вы-то свою любовь нашли и радуетесь, так чем я хуже? Почему я-то должна страдать? Почему я не могу быть с тем, кто мне нравится?.. Потому что у вас с ним терки? Ну извините. Это как бы ваши проблемы, а не мои. Лично мне сейчас с ним хорошо, и у нас будет ребенок! Все, баста! Смиритесь с этим или этот разговор будет последним!

И резко развернувшись, она пошла к выходу.

Не выходит у нее долгого разговора с родителями. Ну никак. И чувствуя, как в груди вновь начинает загораться злость, Эмма решила просто уйти, не желая повторения вчерашней отключки, иначе Румпель ее точно к кровати до дня родов привяжет. Утром он уже угрожал ей этим, и Генри, предатель, его даже поддержал. Хотя чему удивляться? Тот его на завтрак мороженым накормил.

Факт того, что она сама завтракала тем же, она успешно проигнорировала.

А еще этот бесенок, с хитрым видом заправской зазывалы, пообещал взять Генри к себе на подработку...

Заманушник бессовестный!..

...в лавку, суля хорошую прибавку к карманным деньгам мальчика, которые ему и так давала и Эмма, и Реджина, да и Нил подкидывал, а порой и ее родители. И теперь Генри еще и от деда, который прядет золото, денежки перепадут.

Как чуяла Эмма, скоро ее сын будет вторым самым богатым в городе человеком. Хотя опять же чему удивляться? С его-то генами.

— Эмма!.. — позвала ее Мэри Маргарет, прерывая поток мыслей блондинки, идя следом. — Постой!..

Эмма повернулась уже в дверях и твердо сказала:

— Нет. Пока вы не сможете смириться с моим выбором и не примете, наконец, что я взрослая, не надо со мной говорить. Вы мне дороги. Правда, — тут Эмма указала на свой живот и добавила: — Но дитя, которое я сейчас ношу, мне дороже. Поэтому я хочу избежать всех стрессов, каких только могу, хватает и того, что до сего момента о себе не заботилась, а скакала как горная коза по всему Сторибруку и занималась спасением мультяшек, которые, кстати, все еще в опасности. Но если Снежной Королевы я избежать не могу, то вас запросто. И пока вы не перестанете быть источником моих негативных эмоций, именно это я делать и буду. Кстати, мы с Генри переезжаем к Румпелю. Пока.

После чего перенеслась, оставляя позади расстроенных и растерянных родителей.

— Мы облажались, — грустно, но уверенно сказала Мэри Маргарет, смотря на то место, где еще секунду назад была ее дочь.

Дэвид открыл было рот, чтобы возразить, но посмотрев на жену, опустил плечи и убито сказал:

— Да, мы облажались.

Белоснежка покачала головой и ушла в сторону спальни.

Сына уложить и пореветь.